О тех из своих, кто прошел проверку временем

Почему я написала эту книгу? Этому есть слишком много причин, чтобы назвать их все. Главное, о чем написана книга, о самом‑самом в моей любимой науке о мозге человека, – для всех; о том, как фундаментальная наука практична, как она работает на медицину; как жизнь общества способствует или препятствует развитию науки и соотносится с наукой о мозге; как философия соотносится с наукой о мозге сегодня. Что еще? Конечно, о том, как отечественный и мировой научный климат приводит к тому, что прорывы в неизвестное начинают действительно носиться в воздухе.

Если прочтете текст внимательно, найдете в нем и о взаимоотношениях учителя и ученика. Разных. Есть много радостей в проблеме «учитель – ученики» в науке, есть много разочарований. Я писала очень давно на эту тему в «Правде», там это назвали «Воспитай ученика». Но это было слишком давно, в те прекрасные времена, когда еще не появилось ощущения, что прожитая жизнь находится как будто в другом измерении.

Чужой опыт учит умного и не помогает глупым. «Дурак учится на своем опыте, умный – на чужом», – говорят в народе. Я, признаюсь, училась и на чужом, и на своем опыте, и то, чему училась на своем, знала глубже, прочнее. Хочу, чтобы мой опыт послужил и умным, и глупым. Среди глупых есть прямо‑таки таланты, глупость житейская ничуть не мешает писать картины и музыку, да и решать профессиональные проблемы. На эту тему не хочу полемизировать – пусть моя позиция вольется в долгожданный плюрализм мнений.

Так как же все то, что сделано нами в науке о мозге человека, сопоставимой сейчас с другими приоритетными направлениями, начиналось и происходило?

Была пустая, оставленная жильцами, ждавшими лучшей, а потому и не делавшими ремонта, квартира на служебной площади. С обоями дело обстояло из рук вон плохо, они решали свою проблему сами – отклеивались, отваливались от стен. А со стульями и столами – никак, их просто не было совсем. Потом принесли откуда‑то старенький письменный стол и стул мне и еще один стул для того посетителя, которому придется говорить со мной. Да в первые дни ничего большего и не нужно было – никого не было. Я была одна со всем своим и отдельческим будущим в Отделе прикладной физиологии человека (затем – нейрофизиологии человека), который на бумаге уже существовал, тем самым подтверждая, что в начале было Слово (в виде решения Президиума АМН СССР).

Я писала общие направления работы отдела и первые частные направления и именно под них подбирала людей, которые почему‑то все время шли и шли. Они шли ко мне, но я поняла только потом, почему они шли. Потому, что время для физиологии мозга человека пришло. Это трудно формализовать, но это было самое важное. Человек оказался готов приступить к познанию самого главного в самом себе – работы своего мозга. И не взялась бы за это я – наверное, нашелся бы кто‑нибудь другой, немножко раньше или немножко позже.

Жизнь подошла к концу – и, может быть, оказалась бы моя радость от пути в науке замешенной на горечи разочарований, особенно страшных предательств друзей и учеников. Однако нет в моей душе горечи потери. В 1997 г. мне довелось пережить лучшие минуты моей научной жизни. На 33‑м Международном конгрессе физиологических наук, проходившем в Санкт‑Петербурге, программным комитетом я была удостоена чести первой лекции, сразу после формального открытия конгресса, в огромном «Октябрьском» зале. Нескольким тысячам физиологов и гостей я рассказала о том, что в XX в. произошло в науке о мозге человека. И какие ближайшие тактические и стратегические задачи в этой науке видятся мне как наиболее важные. Это была не первая моя лекция на физиологических конгрессах. Я читала их и в Дели, и в Париже, и в Будапеште, и в Хельсинки. Читала лекции и на конгрессах по психофизиологии, по психиатрии. И не только на конгрессах, но и просто по отдельному приглашению. Эти лекции, как правило, касались какого‑то определенного вопроса, определенного отрезка моей научной жизни в проблеме «Мозг и психика» или по проблемам механизмов болезней мозга. Но та, о которой я написала выше, формально открывала конгресс, и поэтому я позволила себе сделать ее не такой, как обычно, – сформулировать и очертить глобальные прорывы XX в. в изучении высших, человеческих функций мозга человека.

Итак, давным‑давно, тридцать пять лет назад, я собрала молодежь, с отдельными «вкраплениями» моих ровесников, тех специалистов, которые были необходимы для исследования проблемы «Живой мозг человека», но представляли комплементарные специальности. Антонина Николаевна Бондарчук, нейрохирург, оперировала и выхаживала больных, для диагностики и лечения которых использовались вживленные электроды. Больным становилось легче от ее первых шагов в палате. Долгое время работая на базе городской больницы, мы всегда знали: все медицинские требования, все «за» и «против» будут приняты во внимание, всё будет благополучно с этикой при лечении. И ни требовательный невропатолог, возглавлявший там отделение, а сейчас работающий с нами, ни зоркий главный врач не смогут нас, все время находящихся между сциллой и харибдой, между ответственностью за сделанное и ответственностью за несделанное, упрекнуть ни в экспериментаторстве, ни в отказе от лечения наиболее сложных больных. А.Н. Бондарчук любила свое дело и жизнь – молодой, яркой женщиной вышла на пенсию.

Лидия Ивановна Никитина, невропатолог, дополнявшая нас в больнице, слава Богу, не рассталась с нами, когда мы вырастили свою клинику. Общее наше «думанье» вряд ли преодолело бы ущерб, если бы это случилось. Она, и именно она, была и осталась нашим невропатологом, искавшим и находившим свои типовые и индивидуальные пути в лечении тех неврологических больных, которых так не любят обычные неврологические клиники, больных с так называемыми диэнцефальными синдромами. Собственные же невропатологи отдела ушли в теорию проблемы. Труд заведующего лабораторией стереотаксической неврологии, лауреата Государственной премии Владимира Михайловича‑Смирнова «Стереотаксическая неврология» – вклад в новый уровень знаний о мозге человека.

Свое место в проблеме занял нейрохирург Феликс Александрович Гурчин. Сочетание нужного консерватизма и чувства «того самого нового», подлинного профессионализма и доброты, чувства меры и дерзаний, позволило нам в последние годы ввести в практику медицины несколько принципиально новых приемов. О них написано в этой книге. Это и распространение лечебной электрической стимуляции на различные группы больных, это и аутогемоликворотрансфузия, это и пересадки мозга. Я упоминаю здесь только принципиальные моменты… Да, где бы мы были без первоклассных клиницистов?

Все мы работаем в теснейшем симбиозе, но, как всегда, с кем‑то этот контакт ежедневный, вплоть до слияния «думанья», с кем‑то он, может быть, не менее важный, но далеко не ежедневный. И, кроме того, именно теснейшие симбиозы бывают во времени динамичными.

В теснейшем, ежедневном, нередко ежечасном, контакте с невропатологом Никитиной работала Валентина Александровна Илюхина. К нам в отдел в самом начале его жизни пришла красавица или, точнее, одна из красавиц. Я не верила и не верю, что красота мешает делу; способности к какому‑то делу и красота – параметры независимые. Так вот, восстали мои деловые мужчины: «Что эта красотка будет у нас делать?! Да она побоится любого дела!» – а нам тогда приходилось и убирать самим – ставок не хватало, взяли техника вместо уборщицы.

Где они теперь, эти деловые мужчины? Ушли, убоявшись бездны премудрости, в более высокооплачиваемые организации. А Валечка? Окончила институт в два с половиной года вместо четырех, защитила одну, вторую диссертации, написала несколько книг, стала признанным авторитетом в области физиологии состояний. И прилепилась душой к неврологии, особенно к диагностико‑лечебному решению тех проблем, где над каждым больным нужно думать отдельно, где субъективные страдания существенно превышают те «объективные» клинические показатели болезни, которые удавалось выявлять раньше с помощью хорошо известного неврологического молоточка.

Валентина Александровна Илюхина независима в жизни и в науке. И несмотря на это, а может быть, именно поэтому она востребована. Не так уж это часто бывает, особенно на отрезках времени длиною в жизнь…

Я пишу конец книги иначе, чем это принято. Мы все знаем, что нормальной формой изложения благодарностей является упоминание фамилий в начале или конце работы. Но как часто всё обходится и без этого! А наука, особенно наша, никогда не делается в одиночку. Поэтому отдаю долг, накопившийся за многие годы, тем, кто шел со мной и в солнце и в непогоду.

Без клинициста действительно не ввести в обиход медицины новые приемы лечения, не довести их до больного. Но разрабатывались они сотрудниками Отдела нейрофизиологии человека и теми, кто работал вместе с сотрудниками отдела, но не мог ранее войти в отдел по паранаучным мотивам.

С нейрохирургом Феликсом Александровичем Гурчиным работали вместе Алла Николаевна Шандурина, Светлана Александровна Дамбинова, Владимир Александрович Отеллин, Святослав Всеволодович Медведев. Алла Николаевна – автор метода электрической стимуляции зрительного нерва с целью восстановления зрения при его частичных атрофиях. Много лет проводя электрическую стимуляцию мозга вместе с Владимиром Михайловичем Смирновым и наблюдая ее эффекты, она попробовала вначале вместе с профессором‑нейрохирургом Виталием Александровичем Хилько стимулировать зрительные нервы и у больных с диагнозом атрофия зрительного нерва. Дальше она продолжала работать с В.А. Хилько и с Ф.А. Гурчиным, все время совершенствуя метод. Как и о некоторых других решениях нашего отдела, здесь вполне правомерно сказать: «впервые в мире». Однако, в отличие от некоторых других решений, метод Шандуриной стал методом массового лечения больных, преимущества метода – в его эффективности и доступности.

Теперь уже нейрохирург Станислав Васильевич Можаев – почти старожил. Пришел несколько позже других и лишь постепенно стал своим (в Институте мозга человека РАН!). А сейчас на него ложится основная часть стереотаксических операций, он ведет с нами разборы тяжелейших больных.

Светлана Александровна Дамбинова – нейрохимик. Нейрохимик – со свойственным этому клану представлением о престижности и непрестижности различных современных работ так называемого молекулярно‑биологического направления. Чего мне стоило ее, преданную глутаматным рецепторам, хоть частично развернуть в сторону назойливо изводившего меня вопроса: «Ну хорошо, лечим электростимуляцией. Лечим. Но ведь даже клетка, по крайней мере существенно, не повреждается. Нервная клеточка рядом с электродом продолжает жить и работать. Так чем же мы лечим??» Искали изменения в медиаторных системах – да, изменения идут по ходу стимуляции, стабилизируются по достижении лечебного плато, но все это ничего не прибавило к возможности лечения. Светлана Александровна и ее расторопные сотрудники наконец согласились посмотреть, что же делается с пептидным спектром спинномозговой жидкости. И, как видно из текста книги, кое‑что интересное обнаружили. А дальше вместе с Ф.А. Гурчиным создали новый метод со сложным названием – аутогемоликворотрансфузия. А еще дальше – неинвазивное применение тех же пептидов. Что же касается глутаматных рецепторов, здесь ее слава распространяется далеко – и как теоретика, и как практика.

Это «дальше» после Светланиных находок не потребовало лет – все шло, что называется, в темпе. Потерянное для больных время – время раздумий и призывов к исследованию. Применение пептидов иногда оказывается поразительно эффективным. Почему?! Метод иногда дает краткосрочный эффект или почти не дает его. Почему?! Гипотезы есть: может быть, в «своем» ликворе, в своей спинномозговой жидкости мало этих необходимых (защитных?) пептидов; может быть, мала концентрация вводимого субстрата? Может быть. Но пока не будет расшифрована полностью структура пептидов… Думаем о совершенствовании метода и о том, как бы при этом с водой не выплеснуть и ребенка. И все же сейчас уже начали использоваться в клинике синтетические пептиды.

Нет дрожания в больной руке, снизилась ригидность. Надолго ли в этом случае? И появились ли основания для повторения подобных операций? Ф.А. Гурчин и В.А. Отеллин пошли на первую операцию не с тем, чтобы отдать дань моде, а в связи со стремлением найти новые эффективные способы помощи страдающим болезнями нервной системы. Есть научная логика в этом лечении, позади большой экспериментальный опыт у обоих авторов. Но что логика и модели в медицине? Обоснование пути, его допустимости, возможной перспективности. А дальше можно столкнуться с множеством непредвиденных факторов. И у архитекторов не все модели в реализации удачны. А у нас, в медицине… И все же – нужно продолжать поиск, жизнь у каждого больного одна, она идет, и нам надо всегда помнить, что мы отвечаем не только за сделанное, но и за несделанное.

Как легко отступиться от больного с тяжелой посттравматической афазией! Больной получил травму в лобно‑височную область левого полушария и потерял способность не только говорить, но и понимать речь. Кто, кроме собственной совести, может обвинить врача? Все, что мог, сделал хирург, чего мог – добился логопед. Больной жив. А вот выписываясь из нашей клиники, больной все время старался показать: ну как же хорошо он понимает речь, ну как же хорошо говорит… Скажем прямо, разница в речи больного до и после лечения была огромной. Сеансы электрической стимуляции коры мозга, проводимые Святославом Всеволодовичем Медведевым с сотрудниками‑врачами, а далее продолженные последними, давали разные эффекты. В какой‑то момент появилась эпилептическая активность – помог, не помешав лечебному эффекту, дифенил‑гидантоин, наша палочка‑выручалочка – дилантин. Но по мере повторения и коррекции техники сеансов… Впрочем, о положительном результате данного лечения уже сказано. А больной не единственный; метод используется. Также вместе с Феликсом Александровичем Святослав Всеволодович и его сотрудники помогают электростимуляцией и больным с поражениями спинного мозга – но об этом тоже есть в тексте. Есть такой ужасный сленг: внедрение науки в практику. Научные достижения оказываются реализованными, если находится общий язык практиков и ученых, в какой бы области это ни происходило. И надо отдать должное практикам: приняв идею, они часто настолько совершенствуют ее, что от первоначального замысла остается только Слово. Но, в общем, к вящей взаимной пользе…

То, что можно сейчас лучше помогать больным с поражениями мозга – нарушениями речи, движений, зрения, – результат теоретических исследований мозга. Результат того, что были обнаружены некоторые принципы организации мозговых систем, полифункциональность мозговых зон, а также и того, что обнаружение зон мозга, имеющих отношение к обеспечению какого‑то вида деятельности, в том числе деятельности мыслительной, стало почти рутинным приемом.

Важными исследования мозга были до нас, останутся важными и навсегда после нас. Просто мы попали в такую временную нишу, когда прямое изучение мозговых механизмов мышления и эмоций стало возможным на основе изучения физиологических показателей жизнедеятельности мозга человека в условиях длительного и прямого контакта с этим мозгом. А теперь – и нейрохимии живого мозга (ПЭТ).

Изучение нейрофизиологических основ мышления получило стремительное развитие с вхождением в эту тематику, по‑разному и в разное время, моих «трех богатырей» – Гоголицына, Кропотова, Медведева. Порядок упоминания «богатырей» здесь не связан с датами и вкладом, он алфавитный.

Думала, что Юрию Львовичу Гоголицыну суждено остаться ученым, вписавшим одну из ранних страниц в изучение нейрофизиологии мыслительной деятельности. Я пыталась безуспешно проигрывать с ним другие варианты и вижу, что на его странице жизни было написано: «Нейролингвистика» и еще несколько уже не смываемых временем строк. Проблема, конечно, не была решена полностью, но при дальнейшей ее разработке ученым придется считаться с тем, что уже сделано. Могло быть больше. Но Юрий Львович из тех нескольких человек, которые уехали жить и работать в другую, более стабильную сейчас страну. Он – в Англии, и его работа в данной области науки кончилась. А жаль.

Много оригинального внес Юрий Дмитриевич Кропотов в эту нелегкую проблему – нейрофизиологию мышления. Дай Бог успеха ему – и если он останется с нами в обозначенной им нейроинформатике, и если покажутся тесными ему штрихом обозначенные рамки лаборатории отдела.

Если бы кто‑то сейчас, судя по сегодняшней активности участия в проблеме, начал решать, кто из «трех богатырей» пришел в нее раньше, кто позже, я думаю, для установления истины пришлось бы перебрать все варианты: они равновероятны. А на самом деле Святослав Всеволодович Медведев пришел формально в проблему, именно в проблему, а не в отдел, много позже остальных. Уже тогда, когда был кандидатом физико‑математических наук и поработал немножко в области физики твердого тела.

Еще в 16 лет, до поступления в университет на физический факультет, он спрашивал меня: «А смогу ли я после университета работать по проблеме мозга человека?» Я отвечала «да», и не потому, что всерьез планировала это сбывшееся будущее. Если позволите, я стала рабой своего обещания, что, впрочем, для меня характерно – я стремлюсь выполнять обещания, особенно если это для кого‑то важно. Святослав все годы в Физико‑техническом институте жил нашими интересами, его душа, мысли были с нами, он читал то, что публиковали мы, и, взрослый, слушал взрослый вариант детских сказок об удивительном органе – мозге. И пришел. И понял, сейчас я имею право это сказать, как никто другой, ту стратегию, по которой должно развиваться познание мозга, и взял из моих рук эстафету в управлении изучением живого мозга, человека, став директором Института мозга человека РАН, созданного главным образом на основе наших научных и лечебных разработок. И вносит в широкую проблему «Здоровый и больной мозг человека» результаты своего, оригинального ви́дения ее.

Я знаю, кому и чем обязана в проблеме «Мозг и мышление». Подрастут молодые, будет яснее и их вклад, но я отдаю себе прекрасно отчет в том, что на этапе нейрофизиология – прижизненная нейрохимия должен был, для дела, появиться кто‑то, кому интересы общего дороже своего отдельного. Были у меня надежды на других, именно на других, а не другого, но уж очень им дорогой казалась прежде всего своя научная линия (в чем, кстати, поскольку это превосходные ученые, нет ничего плохого). Сейчас я вижу, что путь Святослава Всеволодовича и должен был быть таким, но, когда мы остались один на один с будущим, я еще этого полностью не осознавала.

Среди моих учеников не только мужчины, но и женщины. Хотя женское ли это занятие? Лишь в том случае, если женщина не может иначе, – как актриса, писатель. Также и ученый. Здесь могут быть лишь те женщины, для которых наука – больше чем средство существования.

Где только не говорят об эффективности труда – и в научной, и в научно‑популярной литературе, и в газетно‑журнальной периодике. В том числе – и об эффективности научного труда. Конечно, эффективность труда есть результат многих составляющих. Но не буду сейчас повторять общеизвестные истины о технике, компьютерах, идеях. Человек рядом – вот что для меня всегда было главным. Мои сотрудники, о которых я писала, и те, которые стоят рядом с ними, о которых напишут они. Жертвенные, талантливые инженеры, которые выдерживают, наверное, частые упреки своих домашних из‑за неиспользования своего интеллектуального потенциала на материальное благо семьи. Наверное, многого в этом плане натерпелся Сергей Георгиевич Данько.

А что сказать об Андрее Дмитриевиче Аничкове, по существу, создавшем принципиально новый стереотаксис? Ну как отблагодарить его за поистине базовый вклад в наши исследования? Благодарность таким людям – это прежде всего расширение возможностей работы. Он теперь – заведующий лабораторией. Одновременно он и заместитель директора Института мозга человека. Ушел из жизни блестящий ученый, наш сотрудник еще с «доинститутских» времен, профессор, лауреат Государственной премии, Леонид Иванович Спивак. О нем по разным поводам говорилось в тексте. Нам всем непереносимо тяжела эта потеря. Такой яркий человек, такой талантливый, такой настоящий. Спасибо ему за все, что он сделал, – это новая страница книги науки. А писать дальше эту книгу – не дописывать, а именно писать – будет его сын Дмитрий Леонидович Спивак, удивительно одаренный, красивый и тоже настоящий. И не только эту книгу, а, конечно, книги.

Мы, руководители, часто не замечаем, как много делают для нас сотрудники. А референты? Я бы хотела, чтобы обо мне хоть в какой‑то мере судили по тем, с кем я в постоянном контакте, кто научился выполнять с улыбкой всю рутинную и обязательную работу. С улыбкой, без повторных просьб и вовремя. Я люблю этих своих двух очень разных и страшно нужных мне помощниц. Не ошиблась – именно люблю. В них есть все, чем должен обладать отличный референт, и удивительная, но сейчас почти потерянная у нас культура общения. Татьяна Ивановна, Раиса Васильевна, огромное вам за все спасибо!

Я видела традиционную форму японской культуры. В ней многое привлекательно, но иногда утомляет стереотипность приветливости, стереотипность, в которой не упрекнешь Раису Васильевну и Татьяну Ивановну. Если бы я была одной из тех популярных женщин‑писательниц, которые сейчас, пожалуй, лидируют в художественной литературе (МакКаллоу, Бредфорд, Сайер…), написала бы я если не роман, то новеллы о моих наиболее близких помощницах.

Из молодых хороши многие – и одаренны, и трудолюбивы. Хотя и на расстоянии, меня бесконечно радует Ялчын Абдуллаев. Ялчыну по многим причинам труднее всех было попасть к нам, он очень к этому готовился – и приятно вспомнить, как красиво он работал у нас! Сейчас он в США, не сбежал, а уехал по моей рекомендации. Но задержался. Уж очень он хорош и там! Профессор Познер, с которым он провел первые годы, говорил мне во время Физиологического конгресса, как прекрасно работается с Ялчыном. Знаю. И верю, что его вклад в нашу проблему «Мозг и психика» будет заметен в мире. Стал известным ученым и работает в Швеции Евгений Лысков.

А сейчас начал расти в науке, «расправлять крылышки» мой аспирант Василий Ключарев – старается увидеть, где он нужен, не жалуясь на свои сложности, а их у него – паранаучных – уже было, к сожалению, немало.

Хочу надеяться, что и он, и многие другие талантливые наши молодые, несмотря на все сегодняшние трудности в работе ученых, достигнут больших вершин в необъятной проблеме «Мозг человека». Проблема ждет своих героев!

[1]«…Так солгать могла лишь мать, полна боязни, чтоб сын не дрогнул перед казнью!» (М. Гартман).

[2]По античному преданию, римский герой, который, стремясь показать презрение к боли и смерти, сам опустил правую руку в огонь.

[3]Brazier М.А.В. 1) Architectonics of the Cerebral Cortex: Research in the 19th Century // Architectonics of the Cerebral Cortex / Ed. M.A.B. Brazier, H. Petsche. 1978. P. 9–29;

) A History of Neurophysiology in the 17th and 18th Centuries. New York, 1984. 230 p.

[4]Goetz C.G., Diederich N.J. There is a Renaissance of Interest in Pallidotomy for Parkinson's Disease // Nature Medicine. 1996. Vol. 2, N 5. P. 510–514; Bejjani В., Damier P., Arnulf I.e.a. Pallidal Stimulation for Parkinson's Disease: Two Targets? // Neurology. 1997. Vol. 49. P. 1564–1569.

[5]Heath R.G. 1) Physiological Data‑electrical Recording // Studies in Schizophrenia. Cambridge, 1954. P. 151–156; 2) Electrical Self‑Stimulation of the Brain in Man // Amer. J. Psychiat. 1963. Vol. 120, N 6. P. 571–577; Heath R.G., Hodes R. Introduction of Sleep by Stimulation of Caudate Nucleus in Macaque Rhesus and Man // Trans. Amer. Neurol. Ass. 1952. Vol. 77. P. 204–210.

[6]Смирнов В.М. Стереотаксическая неврология. Л.: Медицина, 1976.

[7]В.К. Поздеев в кн. Бехтерева Н.П., Камбарова Д.К., Поздеев В.К. Устойчивое патологическое состояние при болезнях мозга. Л.: Медицина, 1978.

[8]С.А. Дамбинова в ст.: Бехтерева Н.П., Дамбинова С.А., Корольков А.В. и др. Роль низкомолекулярных пептидов в патогенезе паркинсонизма // Матер. конф. Европейских биохим. обществ. М., 1984. С. 1085.

[9]Сейчас уже созданы и «работают» синтетические аналоги эффективных пептидов.

[10]Медведев С.В., Бехтерева Н.П., Воробьев В.А. и др. Мозговое обеспечение обработки зрительно предъявляемых речевых стимулов на различных уровнях их интеграции. Сообщ. 1. Семантические и моторные аспекты // Физиология человека. 1997. Т. 23, №4. С. 5–13.

[11]Смит Б.Х., Дрейфус Дж. Широкий диапазон клинического применения фенитоина. М.: Медицина, 1993.

[12]Медведев С.В., Бехтерева Н.П., Воробьев В.А. и др. Указ. соч.

[13]Бехтерева Н.П. Здоровый и больной мозг человека. 2‑е изд., перераб. и доп. Л.: Наука, 1988; Nenov V.I., Halger Е., Smith М.Е.е.a. Localized Brain Metabolic Response Correlated with Potentials Evoked by Words // Behavioral Brain Research. 1991. Vol. 44. P. 101–104; Sergent J. Brain‑imaging Studies of Cognitive Functions // Trends Nenrosci. 1994. Vol. 17, N 6. P. 221–227; Demonet J.F., Wise R., Frackowiak R. Language Functions Explored in Normal Subjects by Positron Emission Tomography: A Critical Review // Human Brain Mapping. 1993. Vol. 1. P. 39–47; Tamas L. В., Shibasake Т., Horikoshi S. e.a. General Activation of Cerebral Metabolism with Speech: a PET Study // Intern. J. of Psychophisiology. 1993. Vol. 14. P. 199–208; Liotti M., Gay С.Т., Fox P.T. Functional Imaging and Language: Evidence from Positrin Emission Tomography // J. Clin. Neurophysiol. 1994. Vol. 11, N 2. P. 175–190; Posner M.I., Raichle M.E. Images of Mind. New York, 1994; Gevins A., Leong H., Smith M.E. e.a. Mapping Cagnitive Brain Function with Moder in High‑resolution Electroencephalography // Trends Neurosci. 1995.Vol. 18, N 10. P. 429–436; Fox P. Т., Ingham R. Т., Ingham T.C.e.a. A PET Study of the Neural Systems of Stuttering // Nature. 1996. Vol. 382. P. 158–162; Snyder A.Z., Abdullaev Y.G., Posner M.I. e.a. Scalp Electrical Potentials Reflect Regional Cerebral Blood Flow Responses during Processing of Written Words // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1995. Vol. 92. P. 1689–1693; Towle W.L., Cohen S., Alperin N. e.a. Displaying Electrocorticographic Finding on Gyral Anatomy // Electroeceph. Clin. Neurophysiol. 1995. Vol. 94. P. 221–228; McGwir P.K., Sibersweig D.A., Murray R.M. e.a. Functional Anatomy of Inner Speech and Auditory Verbal Imagery // Psychol. Med. 1996. Vol. 26, N 1. P. 29–39; Mедведев С.В., Бехтерева Н.П., Воробьев В. A. и др. Указ. соч.

[14]Kligelhofer Т., Matzander G., Wittich I. е.a. Intrakranielle Stromungsparameter bei zerebralen Funktionsanderungen und kognitiven Hymleistungen // Nervenarzt. 1996. Vol. 67, N 4. P. 283–293.

[15]Бехтерева Н.П. О мозге человека: Размышления о главном. СПб., 1994; Медведев С.В., Бехтерева Н.П., Воробьев В.А. и др. Указ. соч.; Posner M.I., Raichle M.E. Op. cit.

[16]Бехтерева Н.П. Нейрофизиологические аспекты психической деятельности человека. М.; Л., 1971; Бехтерева Н.П., Бундзен П.В., Кайдел В.Д., Давид Э.Э. Принципы организации структуры пространственно‑временного кода краткосрочной вербальной памяти // Физиол. журн. СССР. 1973. Т. 59, № 12. С. 1785–1802; Бехтерева Н.П., Гоголицын Ю.Л. Мозговые коды психической деятельности. Л., 1977; Bechtereva N.P. Codes of the Human Brain // Proceed, of the Intern. Union of Physiol. Sci. (Paris). 1977. Vol. 22. P. 19–20; Bechtereva N.P., Bundzen P.V., Gogolitsin Yu.L., Malyshew V.N.. Perepelkin P.D. Neurophysiological Codes of Words in Sulcortical Structures of the Human Brain // Brain and Language. 1979. N 7. P. 145–163.

[17]Posner M.I., Raichle M.E. Op. cit.

[18]Roland P.E. Brain Activation. New York; Toronto; Singapore; 1993.

[19]Bechtereva N.P., Medvedev S.V., Abdullaev Y.G. e.a. Psychophysiological Micromapping of the Human Brain // J. Psychophysiol. 1989. Vol. 8, N 2. P. 107–135.

[20]Ключарев В.А., Бехтерева Н.П., Данько С.Г. Электрофизиологические корреляты пусковых механизмов эмоциональных реакций в височной доле мозга человека // Физиология человека. 1998. Т. 24, № 2. С. 5–15.

[21]Медведев С.В. Нейрофизиологические корреляты системообразования при мыслительной деятельности: Автореф. дис. … д‑ра биол. наук. М., 1987.

[22]Gastaut A., Naquet P., Rege A. e.a. Topographic Study of Conditioned Electroencephalographyc Reactions in Man // Electroenceph. Clin. Neurophysiol. 1957. Vol. 9. P. 1–34.

[23]С созданием компьютерной томографии эта проблема отпала.

[24]В 1997 г. появилась книга, по существу – руководство: Frackowiak R., Fristen К., Frish С.е.a. Human Brain Function. San‑Diego; London; Boston; New York; Sydney; Tokio; Toronto, 1997. 528 p.

[25]Petersen S.E., Fox P. Т., Posner M.I. e.a. Positron Emission Tomographic Studies of the Cortical Anatomy of Single‑Word Processing // Nature. 1988. Vol. 331. P. 585–589.

[26]Медведев С.В., Бехтерева Н.П., Воробьев В.А. и др. Указ. соч.

[27]Воробьев В.А., Медведев С.В., Бехтерева Н.П. и др. Мозговое обеспечение обработки зрительно предъявляемых речевых стимулов на различных уровнях их интеграции. Сообщение II: Орфографические и синтаксические аспекты // Физиология человека. 1998. Т. 24, № 4. С. 55–63.

[28]Posner M.I., Petersen S.E., Fox P. Т., Raichle M.E. Localization of Cognitive Operations in the Human Brain // Science. 1988. Vol.240. P. 1627–1631.

[29]Abdullaev Y.G., Bechtereva N.P. Neuronal Correlate of the Higher‑Order Semantic Code in Human Prefrontal Cortex in Language Tasks // Intern. J. of Psychophysiology. 1993. Vol. 14. P. 167–177.

[30]Bavelier D., Corina D., Jezzard P. e.a. Sentence Reading: A Functional MRI Study at 4 Tesla // J. of Cognitive Neuroscience. 1997. Vol. 9, N 5. P. 664–685.

[31]См.: Posner M.I., Abdullaev Y.G., McCandliss B.D., Sereno S.C. Anatomy, Circuity and Plasticity of Word Reading // Technical Report. 1996. Vol. 4; Abdullaev Y.G., Posner M.I. Time Course of Activating Brain Areas in Generating Verbal Associations // J. Psychological Science. 1997. Vol. 8, N 1. P. 56–59; Charlot V., Tzourio N., Zilbovicius M. e.a. Different Mental Imagery Abilities Result in Different Regionsi Blood Flow // Neuropsychologia. 1992. Vol. 30. P. 565–580.

[32]Roudas M.S., Alho K., Medvedev S.V. e.a. Direction of Auditory Attention Affects Hemispheric Distribution of Brain Activity: a PET Study // Neuroimage. 1996. Vol. 3, N 3. P. 196.

[33]Morris P.L., Mayberg H.S., Bolla K. e.a. A Preliminary Studi of Cortical S2 Serotonin Receptors and Cognitive Performance Following Stroke // J. Neuropsychiatry Clin. Neurosci. 1993. Vol. 5, N 4. P. 395–400; Posner M.I., Raichle M.E. Op. cit.; Carlesino G.A., Caltagirone C. Components in the Visual Processing of Known and Unknown Faces // J. Clin. Exp. Neuropsychol. 1995. Vol. 17, N 5. P. 691–705; Peniello M.J., Lambert J., Eustache F. e.a. A PET Study of the Functional Neuroanatomy of Writing Impairment in Alzheimer's Disease: The Role of the Left Supramarginal and Left Angular Gyri // Brain. 1995. Vol. 118 (Pt3). P. 697–706; Fox P. Т., Ingham R.J., Ingham J.C. e.a. Op. cit.; Caramazza A. Pictures, Words and the Brain // Nature. 1996. Vol. 383. P. 216–217; Horn J.D. van, Berman K.F., Weinberger D.R. Functional Lateralization of the Prefrontal Cortex during Traditional Frontal Lobe Tasks // Biol. Psychiatry. 1996. Vol. 39, N 6. P. 389–399; DeCarli C., Grady C.L., Clark C.M. e.a. Comparison of Positron Emission Tomography, Cognition, and Brain Volime in Alzheimer's Disease with and without Severe Abnormalities of White Matter // J. Neurol. Neurosurg. Psychiatry. 1996. Vol. 60, N 2. P. 158–167.

[34]Lane R.D., Reiman E.M., Ahern G.L. e.a. Neuroanatomical Carrelates of Happiness, Sadness, and Disqust // Amer. J. Psychiatry. 1997. Vol. 154, N 7. P. 926–933.

[35]Phillips M.L., Young A.W., Senior C. e.a. A Specific Neural Substrate for Perceiving Facial Expressions // Nature. 1997. Vol. 389. P. 495–498.

[36]Reiman E.M., Lane R.D., Ahern G.L. e.a. Neuroanatomical Correlates of Externally and Internally Generated Human Emotion // Am. J. Psychiatry. 1997. Vol. 154, N 7. P. 918–925.

[37]Maddock R.J., Buonocore M.H. Activation of Left Posterior Cingulate Gyrus by the Auditory Presentation Ofthreat‑related Words: an fMRI Study // Psychiatry Research: Neuroimaging Section. 1997. Vol. 75. P. 1–14.

[38]См.: Jackson J.H. Epilepsy and Epileptiform Convulsions // Selected Writings. Vol. 1 / Ed. by. J. Taylor. London, 1931; Сеченов И.М. Рефлексы головного мозга // Избр. произв. Т. 1. М., 1952. С. 7–127.

[39]Бехтерев В.М. О локализации сознательной деятельности у животных и человека: Речь на общем собрании VI съезда русских врачей в память Н.И. Пирогова. СПб., 1896.

[40]Бехтерева Н.П. Нейрофизиологические аспекты психической деятельности человека. Л., 1971. 119 c.; Bechtereva N.P. The Neurophysiological Aspects of Human Mental Activity: 2nd ed. Revised and Completed. New York, 1978. 181 p.

[41]Posner M.I., Petersen S.E., Fox P.Т., Raichle M.E. Localization of Cognitive Operations in the Human Brain // Science. 1988. Vol. 240. P. 1627–1631.

[42]Бехтерева Н.П. Опасности и возможности изменений к лучшему: Точка зрения физиолога // Прорыв: Становление нового мышления: Советские и западные ученые призывают к миру без войн. М., 1988. С. 262–269. – На англ. яз.: Bechtereva N. Р. Dangers and Opportunities for Change from a Physiologist's Point of View // Breakthrough: Emerging New Thinking. Soviet and Western Scholars Issue a Challenge to Build a World Beyond War / Ed. A. Gromyko, M. Hellman, N.Y. Walkes and Co. Moscow, 1988. P.193–199.

[43]Horwitz В., McIntosh A.R., Haxby J.V. e.a. Network Analysis of PET‑Mapped Visual Pathways in Alzheimer Type Dementia // Neuroreport. 1995. Vol. 6, N 17. P. 2287–2292.

[44]Roland P.E., Frieberg L. Localization of Cortical Areas Activated by Thinking // J. Neurophysiol. 1985. Vol. 53. P. 1219–1243.

[45]Бехтерева Н.П. 1) Нейрофизиологические аспекты психической деятельности человека. Л., 1971. 119 с. – На англ. яз.: Bechtereva N.P. The Neurophysiological Aspects of Human Mental Activity. 2nd ed. Revised and Completed. New York, 1978. 181 p.; 2) Здоровый и больной мозг человека. Л., 1980. 208 с. (пер. на англ. яз. – 1984).

[46]Bechtereva N.P., Gretchin V.B. Physiological Foundations of Mental Activity // Intern. Rev. Neurobiol. (New York; London). 1968. Vol. 11. P.239–246.

[47]Бехтерева Н.П. 1) Здоровый и больной мозг человека. 2‑е изд., перераб. и доп. Л., 1988. 262 с; 2) О мозге человека. СПб., 1994. 250 с; 3) Нейрофизиологические аспекты…; Bechtereva N.P., Kropotov Yu.D. Beuronal Organization of Error Detection Mechanisms // Progr. & Abstr. of the 3rd Intern. Conf. Intern. Organization of Psychophysiology. 1986. P. 9; Bechtereva N.P., Kropotov Yu.D., Ponomarev V.A., Etlinger S.C. In Search Cerebral Error Detectors // Int. J. Psychophysiol., 1990. Vol. 8. P. 261–273; Bechtereva N.P., Medvedev S.V., Abdullaev Y.G. Neuronal Correlate of Mental Error Detection in the Human Brain Cortex // Biomedical Science. 1991. Vol. 2, N 3. P. 301–305.

[48]Gehring W.J., Goss В., Coles M.G.H. e.a. A Neuronal System for Error Detection and Compensation // J. Psychophysiol. Science. 1993. Vol.4, N 6. P. 385–390; Dehaene S., Posner M.I., Tucker D.M. Localization of a Neural System for Error Detection and Compensation // J. Psychological Science. 1994. Vol. 5, N 5. P. 303–305; Berstein P.S., Scheffers M.K., Coles M.G.H. Where did I go wrong?: Psychophysiological Analysis of Error Detection // J. of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1995. Vol. 21, N 6. P. 1312–1322.

[49]Naatanen R. Attention and Brain Function. Hillsdale, 1992. 494 p.

[50]Bechtereva N.P., Medvedev S.V., Abdullaev Y.G. Cerebral Lateralization for Language Revealed in Neuronal Responses of the Human Brain Cortex // Intern. J. Psychophysiol. 1990. Vol. 10. P. 11–16.

[51]Бехтерева Н.П. Ответственность ученого // Наука и жизнь. 1972. №12. С. 88.

[52]Похожие сведения приводятся в работах: Hoshi Y., Onoe Н., Watanabe Y. е.a. Nonsynchronous Behavior of Neuronal Activity, Oxidative Metabolism and Blood Supply during Mental Tasks in Man // Neurosci. Lett. 1994. Vol. 172, N 1–2. P. 129–133; Swartz В.Е., Halgren E., Fuster J.M. e.a. Cortical Metabolic Activation in Humans during a Visual Memory Task // Cerebral Cortex. 1995. Vol. 3. P. 205–214.

[53]Особенно детально эта позиция была рассмотрена в работе: Bavelier D., Corina D., Jezzard P. e.a. Op. cit.

[54]Bechtereva N.P., Bundzen P.V., Gogolitsin Yu.L. e.a. Neurophysiological Codes of Words in Subcortical Structures of the Human Brain // Brain and Language. 1979. N 7. P. 145–163.

[55]Гоголицын Ю.Л., Пахомов С.В. Нейрофизиологические возможности изучения вызванных изменений частоты разрядов нейронов методом разложения на компоненты // Физиология человека. 1985. Т. 11, № 4. С. 544–551.

[56]Бехтерева Н.П. Per aspera… Л., 1990.

[57]Demonet J.F., Wise R., Frackowiak R. Op. cit.; Silbersweig D.A., Stern E., Frith Ch.D. e.a. Detection of Thirty‑Second Cognitive Activations in Single Subjects with Positron Emission Tomography: A New Low‑Does H2150 Regional Cerebral Blood Flow Three Dimensional Imaging Technique // J. of Cerebral Blood Flow and Metabolismet. 1993. Vol. 13. P. 617–629; Silbersweig D.A., Stern E., Schnorr L. e.a. Imaging Transient, Randomly Occurring Neuropsychological Events in Single Subjects with Positron Emission Tomography: An Event‑Related Count Rate Correlation Analysis // J. of Cerebral Blood Flow Metabolism. 1994. Vol. 14. P. 771–782; Hurting R.R., Hichawa R.D., O’Leary D.S. e.a. Effects of Timing and Duration of Cognitive Activation in [150]Water PET Studies // J. Cerebral Blood Flow Metabolism. 1994. Vol. 14, N 3. P. 423–430; Andreasen N.C., Arndt S., Cizadlo T. e.a. Sample Size and Statistical Power in [150]H20 Studies of Human Cognition // J. Cereb. Blood Flow Metab. 1996. Vol. 16, N 5. P. 804–816; Pakhomov S.V., Medvedev S.V., Alho K., Naatanen R. New Method for Identification of Task‑Specific rCBF Changes in PET Studies // Neuroimage. 1996. Vol. 3, N 3. P. 87.

[58]Медведев С.В., Бехтерева Н.П., Воробьев В.А. и др. Исследование методом позитронно‑эмиссионной томографии обработки мозгом человека различных характеристик зрительно предъявляемых слов. Сообщение I: Обработка визуальных свойств стимулов (цвет) // Физиология человека. 1996. Т. 22, № 2. С. 47–54; Сообщение II: Мозговая система обеспечения слов // Там же. № 3. С. 5–10; Сообщение III: Мозговая система обработки грамматического рода слов // Там же. №4. С. 5–11; Demonet J.F., Wise R., Frackowiak R. Op. cit.

[59]См. «Одиссею» Гомера.

[60]He исключаю, что мысли «в сторону науки» в большой мере были навеяны искренне интересующейся наукой Раисой Максимовной. Кстати, как я рада теперь, что хватило у меня в те годы смелости выступить в Верховном Совете в ее защиту! Всегда буду помнить, что́ она сделала для нашей науки о человеке!

[61]Бехтерева Н.П., Дамбинова С.А., Корольков А.В. и др. Указ. соч.

[62]Акимова И.М., Гурчин Ф.А., Королева Н.Ю. и др. Клиническое применение трансплантации эмбриональных зачатков мозга при заболевании эпилепсией // Физиология человека (в печати).

[63]Там же.

[64]Бехтерева Н.П. О мозге человека: XX век и его последняя декада в науке о мозге человека. СПб., 1997.

[65]Симонов П.В. Созидающий мозг: Нейробиологические основы творчества. М., 1993. 111 с.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: