Философский камень (L'CEuvre au Noir)

Роман (1968)

1529 год. На перепутье двух дорог встречаются двоюродные братья. Анри-Максимилиану, сыну богатого купца Анри-Жюста Лигра, шест­надцать лет: он бредит Плутархом и свято верит, что сможет потя­гаться славою с Александром Македонским и Цезарем. Ему претит сидеть в отцовской лавке и мерить аршином сукно: его цель — стать человеком. Незаконнорожденному Зенону двадцать лет: все его по­мыслы заняты только наукой, и мечтает он вознестись выше челове­ка, познав тайны алхимии.

Зенон появился на свет в Брюгге. Его матерью была Хилзонда, се­стра Анри-Жюста, а отцом — молодой прелат Альберико де Нуми, отпрыск старинного флорентийского рода. Красивый итальянец без труда соблазнил юную фламандку, а затем вернулся к папскому двору, где его ожидала блистательная карьера. Измена возлюбленного внушила молодой женщине отвращение к браку, но однажды брат познакомил ее с седобородым богобоязненным Симоном Адриансеном, который приобщил Хилзонду к евангелической вере. Когда до Брюгге дошла весть, что кардинал Альберико де Нуми был убит в

Риме, Хилзонда согласилась выйти замуж за Симона, Зенон остался в~ доме дяди — отчиму так и не удалось приручить этого маленького волчонка.

Анри-Жюст отдал племянника в учение своему шурину Бартоломе Кампанусу, канонику церкви Святого Доната. Некоторые знакомства Зенона беспокоили родных: он охотно водил дружбу с цирюльником Яном Мейерсом и ткачом Коласом Гелом. Ян не знал себе равных в искусстве пускать кровь, но его подозревали в тайном расчленении трупов. Колас же мечтал облегчить труд сукноделов, и Зенон создал чертежи механических станков. В аптеке цирюльника и в мастерской ткача школяр постигал то, что не могла ему дать книжная премуд­рость. Впрочем, ткачи разочаровали юношу — эти вздорные невежды попытались сломать его станки. Однажды дом Анри-Жюста посетила принцесса Маргарита, которой понравился красивый дерзкий шко­ляр: она выразила желание взять его в свою свиту, но Зенон предпо­чел пуститься в странствия. Вскоре Анри-Максимилиан последовал его примеру. Потерпев неудачу со старшим сыном, Анри-Жюст воз­ложил все свои надежды на младшего — Филибера.

Первое время молва о Зеноне не утихала. Многие утверждали, что он постиг все тайны алхимии и медицины. Говорили также, что он оскверняет кладбища, соблазняет женщин, путается с еретиками и безбожниками. Его будто бы видели в самых отдаленных странах — по слухам, он нажил целое состояние, продав алжирскому паше тайну изобретенного им греческого огня. Но время шло, Зенона понемногу стали забывать, и лишь каноник Кампанус иногда вспоминал своего бывшего ученика.

Симон Адриансен и Хилзонда прожили в мире и согласии двенад­цать лет. В их доме собирались праведные — те, кому открылся свет истины. Разнеслась весть, что в Мюнстере анабаптисты прогнали епи­скопов и муниципальных советников — этот город превратился в Иерусалим обездоленных. Симон, распродав свое имущество, отпряг вился в Град Божий вместе с женой и маленькой дочерью Мартой. Вскоре цитадель добродетели была окружена католическими войска-ми. Ганс Бокхольд, носивший прежде имя Иоанна Лейденского, про­возгласил себя королем-пророком. У нового Христа было семнадцать жен, что служило несомненным доказательством мощи Бога, Когда Симон уехал собирать деньги для святого дела, Хилзонда стала восем­надцатой. Одурманенная экстазом, она едва заметила, как в город во-

рвались солдаты епископа. Начались массовые казни. Хилзонде отру­били голову, а Марту верная служанка спрятала до возвращения Си­мона. Старик ни словом не упрекнул погибшую жену: в ее падении он винил только себя. Житьему оставалось недолго, и он препоручил Марту своей сестре Саломее — жене богатейшего банкира Фуггера, Девочка выросла в Кельне вместе с кузиной Бенедиктой. Мартин Фуггер и Жюст Лигр из Брюгге, извечные друзья-соперники, приняли ре­шение объединить капиталы: Бенедикте предстояло выйти замуж за филиберз. Но когда в Германии началась чума, Саломея и Бенедикта умерли. Женой Филибера Лигра стада Марта. Всю жизнь она терза­лась чувством вины, ибо отреклась от завещанной родителями еванге­лической веры и не смогла преодолеть страха, прогнавшего ее от постели угасающей сестры. Свидетелем ее слабости был врач — высо­кий худой человек с поседевшими волосами и смуглым лицом.

Из Кельна Зенон перебрался в Инсбрук. Здесь двоюродные братья встретились вновь. Прошло двадцать лет — можно было подводить итоги, Анри-Максимилиан дослужился до капитана: он не жалел об уходе из дома, однако жизнь сложилась совсем не так, как ему мечталось. Зенон многое познал, но пришел к выводу, что ученых мужей не зря сжигают на кострах: они могут обрести такое могущество, что столкнут в бездну весь земной шар — впрочем, род людской и не за­служивает лучшей участи. Невежество идет рука об руку с жестокос­тью, и даже поиски истины оборачиваются кровавым маскарадом, как это случилось в Мюнстере. Не умолчал Зенон и о своих непри­ятностях: его книгу «Предсказания будущего» признали еретичес­кой, поэтому ему нужно скрываться и постоянно менять место жи­тельства.

Вскоре Анри-Максимилиан погиб при осаде Сиены. А Зенону пришлось бежать из Инсбрука, и он решил вернуться в Брюгге, где его никто не помнил. Лигры давно оставили этот город — Филибер был теперь одним из самых влиятельных и богатых людей Брабанта. Назвавшись именем Себастьян Теус, алхимик доверился старому другу Яну Мейерсу, в доме которого поселился. Сначала Зенон думал, что задержится в этом тихом убежище ненадолго, но постепенно понял, что попал в западню и обречен носить чужую личину. Он под­держивал дружеские отношения только с приором францисканского монастыря' это был единственный человек, проявлявший терпимость и широту взглядов. Доктора Теуса псе сильнее охватывало отвраще

ние к людям — даже тело человеческое обладало множеством изъ­янов, и он пытался придумать более совершенное устройство. С юных лет его манили три стадии Великого Деяния алхимиков: чер­ная, белая и красная — расчленение, воссоздание и соединение. Пер­вая фаза потребовала всей его жизни, однако он был убежден, что тропа существует: вслед за гниением мысли и распадом всех форм наступит либо подлинная смерть, либо возвращение духа, освобож­денного и очищенного от мерзости окружающего бытия.

Полубезумная служанка Катарина отравила старого Яна, и Зенона вновь потянуло странствовать, но он не мог оставить приора, мучи­тельно умиравшего от полила в горле. Противостояние Сатурна не сулило ничего хорошего им обоим. Монахи, оставленные без при­смотра. все чаще нарушали устав, а некоторые братья предались тай­ному блуду. Открыв лечебницу при монастыре, Зенон взял в помощники Сиприана — деревенского паренька, принявшего по­стриг в пятнадцать лет. Смутные времена располагали к доносам, и после смерти приора дело о монашеских оргиях раскрылось. На до­просе с пристрастием Сиприан обвинил своего хозяина в соучастии. Себастьяна Теуса немедленно схватили, и он поразил всех, назвав свое подлинное имя.

Напрасно Зенон полагал, что его забыли. Призрак, живший в за­коулках людской памяти, вдруг обрел плоть и кровь в облике чаро­дея, богоотступника, иноземного лазутчика. Распутных монахов предали казни на костре. Узнав об этом, Зенон внезапно ощутил уг­рызения совести: как создатель греческого огня, погубившего сотни тысяч людей, он тоже был причастен к злодейству. Тогда ему захотелось покинуть этот ад — землю. Впрочем, на суде он защищался до­вольно искусно, и общественное мнение разделилось: люди, по­страдавшие от махинаций Филибера, распространили злобу свою и на Зенона, тогда как родственники и друзья Лигров тайком пытались помочь обвиняемому. Каноник Кампанус послал к банкиру нарочно­го. Но Марта не любила вспоминать о человеке, угадавшем ее стразе, а Филибер был слишком осторожен, чтобы рисковать своим положе­нием ради сомнительного кузена. Участь Зенона была решена показа­ниями Катарины, которая заявила, что помогла отравить Яна Мейерса: по ее словам, она не смогла отказать негодяю-врачу, распа­лившему ее плоть любовным зельем. Слухи о колдовстве полностью подтвердились, и Зенон был приговорен к сожжению. Жители Брюг­ге с нетерпением ожидали этого зрелища.

В ночь на 18 февраля 1569 г каноник Кампанус пришел в темницу, чтобы уговорить Зенона принести публичное покаяние и сохра­нить тем самым жизнь. Философ отказался наотрез. После ухода священника он достал тщательно спрятанное узкое лезвие. В послед­нюю минуту ему пригодилась сноровка цирюльника- хирурга, которой он так гордился. Взрезав берцовую вену и лучевую артерию на запяс­тье, он явственно увидел три фазы Деяния: чернота зеленела, обора­чиваясь чистой белизной, мутная белизна переходила в багряное золото, а потом прямо перед глазами затрепетал алый шар Зенон еще успел услышать шаги тюремщика, но теперь люди были ему не страшны.

Е. Л Мурашкинцева

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: