Глава 3. Отношения Литвы с русскими землями и Орденом.

Одним из участников польско-литовского похода против Ордена были так называемые «русские рыцари смоленской земли», а так же земель киевской, полоцкой, витебской и новгородской[38], чью роль в битве при Грюнвальде так высоко оценивает Ян Длугош. Но поначалу отношения польско-литовского союза и русских земель складывались враждебно.

В Литве, согласно Барбашеву[39], к этому времени сложилась огромная диаспора православных и русских по крови и языку людей. Но как они попали в пределы литовского государства? И как складывались отношения Литвы, с одной стороны, с русскими князьями, а с другой – с растущей силой европейской крестоносной оккупации?

Гудавичюс в своей книге рассказывает об истории Литвы как государственного образования. Нас в данном контексте больше всего интересуют её отношения с Русью. Итак, Литва ведет колонизацию балтских и западных русских земель, что вызывает конфликты с Русью. Еще в далеком XI веке происходили стычки русских князей с литовскими племенами[40]. Так, в 1040-1044 году князь Ярослав в союзе с поляками пошел на Литву, победил её и принудил платить дань. Но в 1131, после распада Киевской Руси, литовцы обрели свободу[41]. Литва продолжает активную и воинственную внешнюю политику.

Э. Гудавичюс акцентирует внимание на немецкой крестоносной угрозе в истории Литвы. Он отмечает, что с XIII века Литва отбивается от наступления рыцарских орденов: Тевтонского рыцарского ордена, ордена меченосцев, а позднее и Ливонского[42].

Ордена сочетают военное (присутствие небольших, но хорошо вооруженных и обученных отрядов орденских рыцарей), политическое (объявление подчиненных земель ленами, подчинение их назначенным орденами правительствам, большое количество рыцарских замков), торговое (фактории купцов, безраздельно господствующие на Балтике) и религиозное (агрессивный католический прозелитизм и массовое насильственное крещение литовцев) доминирование, шаг за шагом подчиняя литовские земли. В 1201 имперский епископ Альберт построил первый замок в Риге[43]. В 1202 был учрежден орден меченосцев[44], а в 1207 Литва стала официальным леном Германской империи[45]. Все это вызывало возмущение и гнев литовцев.

Восстание 1207-1210 не дало ничего, несмотря на создание коалиции литовских племен[46]. Однако сопротивление росло, была освобождена от рыцарей Ерсика, в результате чего епископ Альберт даже пошел на союз с полоцким князем Владимиром в 1212. Литовцы в ответ заключили союз с Новгородом[47]. Где-то в 1219 появляется мощная коалиция литовских князей[48]. В 1236 начался рыцарский крестовый поход против литовских язычников, закончившийся грандиозным поражением рыцарей при Шауляе и исчезновением ордена меченосцев как такового. Его остатки были присоединены к Тевтонскому ордену в 1237.

К середине XIII века Литва под властью князя Миндовга понемногу становится государством. Её отношения с Русью складывались по-разному: имели место и нападения на волынские земли, и союзы с князьями Василько и Даниилом для борьбы с венграми и поляками. То есть, на тот момент времени Русь – и геополитический соперник, и потенциальный союзник, а поляки – враги. Литовцы поддерживают пруссов и куршей в их борьбе против Ордена. Впрочем, во время усобиц некоторые князья – Гинейка, Милгринас и Дучюс - идут на союз с Ливонским Орденом[49].

Тем не менее, в усобицах литовских князей участвует как русско-половецкое войско, предоставленное Даниилом Галицким, так и немецкие рыцари. Показателен пример Товтивилла, принявшего католицизм во имя союза с Орденом[50]. Вынужденно пошел на этот шаг и Миндовг. В ответ он получил суверенитет от Ордена, прямое подчинение литовского епископа Риму, вассалитет со стороны сына Даниила Галицкого Романа (на условиях его владения Чёрной Русью) и признание Литвы христианской европейской страной[51], при условии отказа от союза с Жемайтией[52]. Последнее привело к частым конфликтам ливонцев и жемайтов, кончившимся в 1260 грандиозным поражением рыцарей при Дурбе[53].

То есть, уступки и соглашения с основным врагом – ливонцами – на стадии формирования литовского государства в середине XIII века были вполне распространенным явлением. Было важно бороться, с одной стороны, с сепаратизмом литовских князей и воевод, а с другой – не допускать ни полномасштабной войны с Орденом, ни серьезных уступок ему, которые могут повлечь за собой подчинение орденской власти. Так что в данной политической обстановке ответ на вопрос «свой-чужой» вполне ясен: враги – немецкие рыцари, русские князья – союзники, всевозможные прибалтийские племена – база для расширения территорий и населения. Прослеживается и хронология и причины появления русского населения в пределах Литвы.

После поражения крестоносцев при Дурбе заволновались прибалтийские земли, принадлежавшие Ордену, в результате этого «Великого Восстания» Жемайтия присоединилась к Литовскому государству. Это не могло не повлечь войну с Орденом. Война шла с переменным успехом, но в стане Миндовга росло недовольство. Князья Тройнат, Товтивил и Довмонт соперничали с Миндовгом в политических вопросах. Кульминацией этого соперничества стало убийство в 1263 Миндовга Довмонтом и изгнание сына Миндовга Войшелка[54]. Литва отошла от христианства, что ухудшило её отношения с Западом, но союз с Жемайтией выдержал проверку войной и усобицами. Литва в 1264 ходила на Пруссию[55], что определило раз и навсегда основное направление её военной политики – на Запад - и основных противников – Ливонский и Тевтонский ордена, а так же поддерживающих их рыцарей. В том же году погиб Тройнат, которого сменил на троне Войшелк[56]. Подавив соперников с помощью дружин союзного князя галицкого, Войшелк в 1267 окончательно ушел в монастырь, передав престол Шварну, потомку князей галицких и зятю Миндовга[57]. Но вскоре, в 1269, Шварна сверг литовский князь Тройден[58]. Побеждает, как отмечает Гудавичюс, «национальная династия и национальная политика»[59].

Тем временем Орден плел интриги против Литвы. В 1267 чешский король Пржемысл II получил право от папы римского на завоевание Литвы, что означало, что у Литовского королевства появился новый грозный соперник. Набеги Ордена на Пруссию продолжаются, в 1274 ознаменовавшись строением крепости Динабург на реке Даугаве. Строительство замков и захват земель литовцы пытаются остановит старым проверенным методом: набегами на крестоносцев. Параллельно идет противостояние с галицко-волынскими князьями, которых поддерживают татары, из-за чернорусских земель[60].

Тем не менее, как отмечает Гудавичюс, политика Литвы обретает некую последовательность[61]. Определен внешний враг - немецкие рыцари – и против него ведутся военные действия. Литовцы привечают беженцев из захваченных Орденом земель, поддерживают военной силой противников Ордена, захватывают его замки.

К XIV веку ситуация меняется. Папство лишается своей роли в связи с «авиньонским пленением», и Тевтонский Орден остается без покровительства Святого Престола, но с другой стороны, у него практически развязаны руки в отношении Литвы. Орден становится мощным территориальным образованием с центром в Пруссии, даже резиденция магистра переносится в в Мариенбург. Центральной идеей немецкой крестоносной политики становится завоевание и крещение Восточной Европы.

С 1295 по 1305 тевтонские рыцари разоряют Литву. Но к 1311 инициатива уже переходит к литовцам[62]. Заключается в 1298 союз литовцев с городом Ригой – по иронии, тем самым городом, который положил начало ливонскому наступлению на Литву. Союз просуществовал до 1313, когда Рига заключила с Орденом перемирие, но дипломатические отношения с Литвой у неё остались. Параллельно Литву признает Константинопольский патриархат, что делает её частью православного мира и облегчает взаимоотношения с Русью[63].

Тем временем Орден не тратит зря времени. В результате очередного наступления 1311-1314 орденский комтур Генрих Плоцке одерживает победы при Ваплаукисе и Шальчининкае, нападает на Черную Русь. В 1316 пал литовский замок Бисене. В 1320 Плоцке идет на Мядининкай, но терпит поражение и гибнет[64]. Активные военные действия временно прекращаются.

Тем временем в 1316 в Литве к власти пришел Гедимин. К нему на службу переходит сын Довмонта Давид, Дмитрий «Грозные Очи» берет в жены его дочь – в целом, Гедимин все так же налаживает отношения с русскими землями.

Позднее ситуация в русско-литовских отношениях меняется. Ордынское иго ослабляет Русь, что позволяет Литве начать колонизацию её западных земель, подчиняются литовской власти Витебск, Слуцк, Туров[65]. Литва активно вмешивается в политику на Руси. В конфликте Твери и Москвы Гедимин поддерживает Тверь. В отношениях с галицкими и волынскими князьями он открыто ставит своих людей на княжеские престолы. В то же время, литовцы оказывают военную помощь русским землям, не ущемляют православное население, а сама колонизация, в целом, проходит мирно. Канонизация псковского князя Довмонта (сына Миндовга и брата Войшелка) в православии тоже говорит о восприятии литовцев отнюдь не как врагов.

В 1328 чехи и тевтонские рыцари вторгаются в Литву. Захвачена Жемайтия, союзник Гедимина, польский король Владислав Локетек, лишился Добжини, Рига также была покорена рыцарями. Гедимин заключил союз с венграми, но из-за противоречий в 1331 союз литовцев, венгров и поляков распался. Тевтонцы и ливонцы вновь грабят и опустошают Литву. Особенной трагедией стало взятие крепости Пиленай[66], продемонстрировавшее сплоченность и мужество литовцев, вне зависимости от сословия и племенной принадлежности – и жемайиты, и собственно литовцы сражались до последнего. Это еще одно доказательство того, что в пределах Литвы, несмотря на династические противоречия, в целом, все население воспринималось как «свои». Кончился поход возведением на литовских землях замка Байерсбург, будущего плацдарма для завоевания Литвы.

После Гедимина происходит уже известная нам смута. Вначале к власти приходит Явнут, при котором в 1342 происходит очередное наступление орденских рыцарей на Псков и Полоцк. В 1344 происходит мятеж Ольгерда и Кейстута, Явнут бежит в Москву, в результате власть переходит к Ольгерду – сильному и воинственному правителю из национальной ветви Гедиминовичей.

Свою деятельность он начинает с успешного похода против Ордена. По миру 1348, Орден на десять лет отказывался от походов на Литву. В то же время, он с крайним презрением относится к прибалтийскому и прусскому населению под властью Ордена и в грубой форме отказывает им в союзе, когда те восстают[67]. Таким образом, в вопросах «свой и чужой» многое зависит от воли правителя.

Ольгерд продолжает бороться против усиления Москвы, в 1347 устраивает военный поход на Русь. Новгород в этом конфликте занимает нейтралитет. Тем не менее, дипломатически эту войну Ольгерд проиграл – его родственников захватил в плен промосковски настроенный хан Джанибек, и для их спасения Ольгерду пришлось от претензий на земли в верховьях Оки. Параллельно в 1348 он воюет с Орденом, причем, что показательно, на его стороне сражаются как литовцы, так и русские[68]. Кончается этот поход поражением при Стреве, и Москва использует неудачи Ольгерда, в 1351 напав на Смоленск. Только чума помешала крестоносцам развить успех, и вскоре их замок Байербург был уничтожен, а литовцы заключили союз с Шяуляйской землей. Постепенно складываются постоянные, хотя и не всегда мирные отношения с русскими землями – противостояние за город Ржев[69] и тяжба[70] из-за назначения митрополита сочетались с династическими браками и борьбой против Москвы в союзе с Тверью. Кульминацией этой борьбы стал неудачный поход Ольгерда 1372 на Москву и подчинение Твери в 1375 власти московского князя Дмитрия.

Ольгерд умер в 1377. Его сменил уже известный нам Ягайло, при котором установленное единство начало раскалываться – в первую очередь по религиозному признаку. Католики, православные и язычники враждовали, в Полоцке и вовсе началось антиязыческое восстание. Продолжалась борьба с Москвой – Ягайло даже поддерживал темника Мамая во время Куликовской битвы. Впрочем, Мамая поддерживал и рязанский князь Олег, потому союз Ягайлы с татарами – не столько антирусский, сколько антимосковский. Гудавичюс пишет: «…экспансия Литвы грозила вовлечь немногочисленную литовскую народность в водоворот исторического развития Руси. Поэтому литовцы должны быть благодарны Дмитрию Донскому, как англичане – Жанне д’Арк…»[71]. В то же время, сближение русских с литовцами на захваченных Литвой русских землях он называет «исторической обидой для Руси»[72] - но это, в то же время, лишь подтверждает то, что русские для литовцев изначально не являются чужаками, это подтверждает мирный характер колонизации Литвой русских земель и факт культурного обмена с обеих сторон. К тому же, стоит вспомнить, что в Грюнвальдской битве в основном участвовали русские воины из тех земель, что долгое время находились под Литвой: смоленские, полоцкие и другие. Они сохранили религию и национальную идентичность – но привыкли считать литовцев «своими». Литовская же борьба против Москвы продиктована не столько религиозно-этническими, сколько политическими противоречиями.

Тем временем Орден, как водится, не дремлет. Тракайское перемирие, тайно заключенное Ягайло с рыцарями в 1379 (в этот момент Кейстут и Витовт воевали с Орденом, так что это соглашение справедливо расценивалось как измена) стало одной из причин конфликта Ягайло и Кейстута[73]. Кейстут пленяет Ягайло в 1381, обезвреживает его союзников и начинает ответный поход против Ордена. Однако при подавлении мятежей в пределах своих владений он забывает о Ягайло, который в 1382 поднимает восстание у него в тылу, в Вильнюсе. Витовт не может с ним справиться, а Орден тем временем начинает массированное наступление. В Бражуоле Ягайло и представители Ливонского ордена заключают перемирие и вместе осаждают Тракай. Таким образом, к политике союзов и перемирий с Орденом переходил во второй половине XIV века не только Витовт[74], но и Ягайло, что доказывает то, что в спорах за престол фактор «чуждости» часто отходит на второй план - даже наоборот: у «чужих» Литве ливонских и тевтонских крестоносцев нет ничего, что связывает их с местным населением, кроме многолетней вражды, а значит, у них полностью развязаны руки в плане ведения военных действий, а следовательно, чужеземные рыцари становятся эффективным инструментом усмирения несогласных.

Витовт и Кейстут объединяют усилия, но обманом схвачены Ягайло. Дальнейшее нам известно по Барбашеву: убийство Кейстута, бегство Витовта и многолетняя борьба за власть.

Что характерно, Гудавичюс в исследованиях идет куда дальше того же Барбашева. Например, он отмечает, что слуги Ягайло, убившие Кейстута, были русскими. Важная деталь, так как она только подтверждает тот факт, что чужеземцы, даже практически «свои» – эффективный инструмент решения политических споров[75]. Также он не забывает упомянуть, что бежавшему Витовту буквально пришлось заключать союз с Орденом, так как больше никто в Литве не был готов его поддержать, боясь гнева Ягайло[76]. Отмечается и то, что Витовт[77] принял крещения раньше Ягайло[78] из необходимости поддержания хороших отношений с Орденом. Гудавичюс углубляет наши познания в литовской истории конца XIV века тем, что предательство интересов Ордена, предпринятое Витовтом в 1384, произошло по инициативе Ягайло, и с военной точки зрения было совместным предприятием. Ордену в ходе военных действий 1384 был нанесен большой урон.

Больше можно узнать у Э. Гудавичюса и о Кревской унии. Став королем польским на очень выгодных условиях, Ягайло не утрачивал прав на литовский престол, вдобавок, Литва де - факто подчинялась Польше[79], на тот момент гораздо более развитому и влиятельному государству, вдобавок, в качестве основной веры исповедавшему католичество. Этот союз не мог быть равноправным по определению, так что описанные Б.Н. Флорей сетования Длугоша[80] на разрыв связей между государствами по вине «варваров»-литовцев беспочвенны, так как литовцы в рамках унии подвергались риску утратить самостоятельность и государственность[81]. Например, крещение Литвы в 1387, проведенное лично Ягайло, проводилось в пользу католической веры, с широким использованием польских институтов для связи с папой римским[82]. Жемайтов не крестили[83] – именно это стало одной из причин непризнания Орденом крещения Литвы. Литовцам не нравилась тенденция Ягайлы руководить Литвой из Польши, менять литовских исполнителей и иерархов на польских[84] – и этим недовольством умело пользовался Витовт.

Пользуясь старыми связями с Орденом, он дважды восставал против Ягайло. Тем временем на востоке наступал князь московский Василий в союзе с Тохтамышем, в самой Литве кипели антипольские восстания. Словом, Ягайло был вынужден по условиям Островского мира объявить Витовта князем тракайским и наместником Литвы. На деле это обозначало суверенитет Витовта в пределах всей Литвы. И тот активно пользуется этим, захватывая земли, вербуя сторонников и ведя самостоятельную политику – заключает договоры с Новгородом и Псковом[85], отбивает нашествие крестоносцев 1392-1394[86]. К 1395 Витовт с разрешения Ягайло официально именуется великим князем Литовским. Это не нравилось Ягайло, но позиции Витовта были сильны, вдобавок, его поддерживал Орден, с которым Витовт в 1398 обменялся пленными и разделил сферы влияния: Жямайтия и Псков – Ордену, Новгород – Литве[87]. Литва признавалась «бастионом католичества»[88] и присоединилась к походам Ордена против татар и Руси. Совместный с Орденом и Тохтамышем поход 1399 на Тамерлана, как мы знаем, был неудачным и кончился поражением при Ворскле. Походы против Руси, в основном в рамках борьбы за Смоленск и поддержки Новгорода, кончились в 1406 подписанием мира с московским князем Василием I.

Несмотря на трудные взаимоотношения с Витовтом, как отмечает Гудавичюс, Ягайло не побоялся пойти на военный конфликт с Орденом, защищая интересы Литвы во время переговоров 1409[89]. Это не только послужило толчком непосредственно к Грюнвальдской битве, но и доказало, что при всем антагонизме, литовцы в политическом плане были для поляков менее «чужими», чем рыцари Ордена, и захват Добжини это подтвердил. Подтверждает это и тот факт, что польско-литовским войском, по сути, руководил литовский князь Витовт[90].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: