Восстание в Брюсселе, 1830 г.

Все это и само направление деятельности просвещенного короля породило возмущение против него и против единства непримиримого врага государства — всегда отличавшегося обскурантизмом бельгийского духовенства. Эта рознь поддерживалась противопоставлением протестантов Северных Нидерландов с бельгийским духовенством, а вражда — разнородностью населения. Вероисповедание, язык, национальный характер — все было разное у голландцев и бельгийцев. Первые считали себя господствующим народом, а последние чувствовали себя обойденными в вопросах военной и государственной службы. Ошибки в выборе людей, например, ненавистного министра юстиции ван Маанена; обременительные налоги, обязательность знания голландского языка для должностных лиц, и вместо того, чтобы заручиться поддержкой бельгийских либерала-лов против клерикальной партии, что было возможно, упрямый король сделал большую ошибку, заключив конкордат с Римом (1827 г.). Он надеялся этим привлечь к себе клерикалов — безумство, которое повторялось еще не раз.

В результате вышло то, что либералы и клерикалы заключили как бы тайный союз против голландцев. Эта союзная оппозиция вызывала волнения и усиленно добивалась свободы печати и свободы преподавания, а волнения эти делали короля еще несговорчивее. Положение в стране было очень напряженное, когда вспыхнула революция в Париже. Подражание парижской революции произошло в Брюсселе 24 августа, по случаю представления в театре «Немой из Портичи».

Сюжетом этой пьесы служит восстание рыбака Мазаниелло в 1647 году в Неаполе. Мятеж был вскоре подавлен, но повлек за собой бунт, охвативший всю страну. Брабантские цвета заменяли на соседние — трехцветные; наскоро собранная городская охрана водворила спокойствие. Вначале казалось возможным вести переговоры с мятежниками, и с этой целью в Брюссель отправился старший сын короля, пользовавшийся любовью жителей. Однако новое восстание заставило второго сына короля 22 сентября вступить с войсками в Брюссель, в результате чего в городе вспыхнули кровопролитные бои, продолжавшиеся 24, 25 и 26 сентября, закончившиеся отступлением королевских войск. Временное правительство настойчиво требовало провозглашения полной независимости и начала с обстрела с цитадели города Антверпена, в котором заперся генерал Шассе с войсками; таким образом положен был конец всяким попыткам к примирению и диалогу.

Удачный исход революции в Париже произвел, однако, сильное впечатление на «восточные государства», на государства священного союза, и значительно изменил понятия; о вооруженном вмешательстве не было и речи. Конференция великих держав, занятая в то время в Лондоне обсуждением положения в Греции, занялась в ноябре более нужными и важными делами и прежде всего потребовала от обеих сторон приостановки военных действий.

Независимость Бельгии, 1831 г.

В Брюсселе 10 ноября собрался бельгийский национальный конгресс, состоящий из 200 членов. Требование независимости было выставлено еще раз, и для нового государства просили введения монархической конституции. Уже 20 декабря конференция признала, в принципе, независимость Бельгии, а следовательно полное разделение обоих государств. Нужен был король, и желательно было иметь французского принца; но Орлеанский был бы неприятен европейским державам, а Бонапарт неудобен новому французскому королю. В феврале 1831 года временно был назначен регентом президент конгресса Сюрлэ де Шокье. Только 4 июня снова собрался конгресс для выбора короля. Принц Леопольд Кобургский, зять Георга IV английского, которого уже имели в виду для вновь созданного греческого престола, был избран королем Бельгии. После подписания протокола от 26 июня 1831 года, составленного из 18 статей, в которых утверждены условия раздельного существования для обоих государств, и после принятия их конгрессом, король въехал в Брюссель. Однако войны не избежали.

Король Вильгельм был категорически против решений конференции и обратился к оружию. Второпях собранные бельгийские войска не могли равняться с его войсками, которые чуть не захватили короля-противника и готовились к наступлению на Брюссель. Англия и Франция отнеслись к этому поступку серьезно. Английская эскадра стала в устье Шельды. 50 000 человек французов, под командованием маршала Жерара, перешли границу. Этот поход был непродолжителен; голландцы потребовали приостановки военных действий и, одновременно с французами, они перешли обратно на свою территорию. Следующий протокол, состоявший уже из 24 пунктов (6 октября 1831 г.), предоставлял Голландии еще некоторые права и уступки и в остальном признал королевство Бельгию независимым и нейтральным государством. Король Голландии напрасно ссылался на свои права, которые в сущности не были так бесспорны. То, что европейские державы дали за пятнадцать лет из чувства благоприличия, то могли и отнять, руководствуясь тем же чувством, и тем более, что голландцы вовсе не желали продолжительного союза с Бельгией. Вильгельм I хотел только избежать насилия. Англия и Франция приняли эту миссию на себя; 43 000 французов осадили антверпенскую цитадель, которую 23 декабря 1832 года ее комендант, Шассе, сдал в виде кучи развалин. Только в 1838 году согласился голландский король на принятие 24 статей и в апреле 1839 года был заключен формальный мир, по которому Бельгия сохраняла за собой западную часть Люксембурга, а восточную и южную, по другую сторону Мааса, а также северо-восточную часть Лимбурга, с Мастрихтом и Венлоо — уступала.

Леопольд I

Выбор Леопольда I королем для нового государства был очень удачен. Конституция была крайне либеральная; это было современное сочинение, в котором королю предоставлены обычные конституционные преимущества. Кабинет министров назначался им и был ответствен перед народным представительством: сенат, палата представителей и король соединяли в руках своих государственное управление и законодательство. В сенат выбирали на восемь, в палату на четыре года — те же избиратели, права которых соединены с довольно высоким выборным цензом. Король Леопольд, родившийся в 1790 году, может служить примером того, как при исключительных обстоятельствах и немалых трудностях конституция может быть благотворной и содействовать процветанию страны. У него была блестящая мысль установить такую правительственную систему, при которой, как в Англии виги и тории, партии поочередно принимают участие в управлении страной и тем самым учатся сдержанности; страна же была разделена на две одинаково сильные и одинаково враждебные партии, — либеральную и клерикальную. Он призывал к деятельности истинно творческие силы страны, стараясь по возможности умно ими руководить и поощрять те силы, которые более чем политика влияют на жизнь народов; при этом он заботился об их нуждах, известных ему до мельчайших подробностей. Это был человек вполне владевший собой и очень живого ума; немец по рождению, он принадлежал к англичанам по своей первой, и французам по второй женитьбе (в августе 1832 г.) на Луизе, дочери Луи Филиппа; прирожденный талантливый политик, наблюдательный и опытный, он сумел придать и своему государству особенно веское уважаемое положение в Европе. Его страна была первой, в которой (с 1834 г.) железные дороги были построены по обдуманному и равномерно распределенному плану.

Леопольд I. король Бельгии. Литография работы Гюбнера с портрета кисти проф. Крюгера

Швейцария

Июльская революция привела к установлению нового государственного положения, достойного и прочного; в значительной степени подействовала она и на Германию и ее соседнюю страну, Швейцарию. В Швейцарии в 1814–1815 годах она нанесла смертельный удар по бессердечным и бессмысленным патрициям, состоявшим под покровительством Австрии. Этой стране, как нейтральной, трудно было утвердить в течение последних двадцати лет свое благородное право давать убежище политическим преступникам, когда всюду господствовала государственная полиция. Медленно, как в Германии, ослабленной разделением на мелкие и крошечные государства, пробивалась здесь новая свободная жизнь. Теперь, в часы испытания, ясно было, что «существующее» не способно было противостоять даже умеренному давлению, и менее чем за год, почти во всех кантонах, — в Фрейбурге, Люцерне, Золотурне, Цюрихе, Санкт-Галлене, Тургау, Ааргау, Ваадте, Шафгаузене, наконец и в самом большом, в Берне (31 июля 1831 г.), составлена была новая конституция, в которой демократический принцип (расширение прав общего совета и реформа избирательного права), более или менее, но везде доминировал, предвещая и обеспечивая дальнейшее свое развитие. Осталась верховная власть кантонов, так как более строгой централизации союза не было введено. Консервативный частный союз — Сарнский союз, между Базелем, от которого отпала часть его округа, Швицeм, от которого отделился округ «внешний Швиц», и Ури, Унтервальденом, Валлисом, Нейенбургом, — привел к сбору союзного войска в 20 000 человек (1833 г.), вследствие чего Сарнский союз должен был подчиниться, а Швейцария получила к 22-м своим кантонам, еще и 23-й, Базельские земли с главным городом Листаль.

Германия. 1830-1840

Известия из Франции породили в разных местах Германии, в Ахене, Эльберфельде, Берлине, Бреславле, Гамбурге, Карлсруэ, Мангейме, волнения, не имевшие политического характера. Собственно революцию пережили при совершенно особенных обстоятельствах, только в герцогстве Брауншвейгском, где выродившийся отпрыск старинного дома, порочный и дрянной юноша, герцог Карл, злоупотреблял терпением населения со времени (1823 г.) вступления в самостоятельное правление. Теперь, в тревожное время, он раздражал народ своими грубыми отказами рассмотреть их самые справедливые жалобы. Он бежал потому, что положение народа приняло угрожающий характер.

При недостаточных мерах по охране раздраженная народная толпа сожгла большую часть дворца, и государственный совет призвал брата герцога Вильгельма принять правление. Попыткой вернуть себе власть, с помощью вооруженных поселян, герцог сделал свое возвращение невозможным. Даже великий союз должен был согласиться на несоблюдение легитимистского принципа, когда стала известна неспособность его к управлению. Принц Вильгельм вступил в правление 20 апреля 1831 года как государь, и новое государственное устройство было объявлено 12 октября 1832 года. В Ганновере, Саксонии и Гессене вопрос о государственном управлении был почти решен: в Ганновере 9 октября 1833 года, после того как король Вильгельм IV был уведомлен о настоятельных нуждах страны; в Саксонии 4 сентября 1831 года, после того как старый король Антон взял себе в соправители своего племянника Фридриха Августа; в Кургессене, 9 января 1831 года, после того как большое число вооруженных граждан, выйдя на площадь перед дворцом в Касселе, дали понять тирану — второму в этом столетии, Вильгельму II — что терпение народа иссякло.

В других государствах если и поднимались кое-где бунты, то большей частью незначительные и скорее хозяйственного порядка, нежели политические, легко проходившие после первой критической минуты. Между тем влияние парижских событий на умы было громадно, и правители могли понять, что теперь они имеют дело не с прежним, до 1815 года, народом, требовавшим спокойствия и работы. Либеральное стремление, хотя и не глубокое и не сильное, приняло радикальный оттенок; у либералов был свой орган и свои руководители, жаждавшие деятельности.

27 мая 1832 года была устроена большая демонстрация на склоне замковой горы рейнско-баварского городка Гамбаха, и сборище здесь было значительно буйнее и космополитичнее, чем во время Вартбургского торжества 1817 года, которое было несравненно спокойнее. Здесь было высказано много громких фраз о союзных свободных штатах Германии или о конфедеративной республиканской Европе. Политика Меттерниха по обыкновению вмешалась и тут. Союз заставляли принять целый ряд постановлений, за которые могли бы укрываться единичные правители. Учредили особую комиссию на пять лет для наблюдения за сословными переговорами в союзных землях, что казалось князю особенно опасным.

Если вдруг где-то введут положение об отмене податей, то союз может, не дожидаясь приглашения заинтересованной земли, приняться за дело, и никакой законодательный акт того государства не может воспрепятствовать исполнению союзных обязанностей. При дальнейшем исполнении этих постановлений от 28 июня 1832 года были возобновлены и усилены полицейские меры, как, например, ребяческая борьба против черно-красно-желтых лент и подобных знаков. Хотя во многих местностях протягивали революционные нити, но так неискусно, что можно было только удивляться неспособности народа к заговорам, его пылких адвокатов и приват-доцентов, принимавшихся за эти дела. Чересчур смешное покушение 3 апреля 1833 года, ночью, около 10 часов, происшедшее на гауптвахте в полиции и в прилегающих улицах Франкфурта-на-Майне, могло вполне успокоить на этот счет. Человек пятьдесят молодых людей, опоясанных черно-красно-желтыми шарфами, напали на часовых и отняли у них оружие. Сбежалась толпа и услышала призывы поднять восстание за свободу. Тем временем франкфуртский батальон был вызван по тревоге и в очень короткое время после бесцельного сопротивления вспышка недовольства была подавлена.

Для реакции она была очень кстати. Министры России и Пруссии собрались в Теплице, а монархи съехались в Мюнхенгреце; среди них и император Николай, в то время уже попавший под влияние Меттерниха; в Вене, в январе 1834 года, собирались конференции министров и вопросы решались по принципу, насколько сильна ненависть и опасение перед маленькими немецкими парламентскими собраниями со стороны австрийского министра. Либеральный дух этих собраний был в последующие годы подавлен даже в Баварии, где правительство понимало опасность, грозившую самостоятельности государств от покровительства великих держав; также и в Бадене, где со времени вступления в правление Леопольда I (март 1830 г.) либерализму было дано больше свободы, и такие люди, как Роттек, Ицштейн, Велькер, вдохновленные работой конституционной машины в большом соседнем государстве, защищали либеральные требования.

В этом направлении сделан был действительный шаг вперед, когда в октябре 1831 года депутат Карл Теодор Велькер предложил правительству вести дело к тому, чтобы наряду с союзным собранием во Франкфурте было созвано национальное представительство — указывалась в первый раз действительно политическая и при терпеливой работе достижимая цель; выработана программа и выставлено знамя. Но потом, при новых выборах в 1835 году, либералы оказались в меньшинстве. Если палата становилась обременительна своими предложениями и совещаниями по «неудобным вопросам», ей грозили отсрочками, роспуском и мерами против таких членов оппозиции, до которых можно было добраться.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: