|
|
Московская и Тартуская школы семиотики
В 1962 г. в Москве состоялся Симпозиум по структурному изучению знаковых систем, который и положил начало семиотике культуры в СССР. На симпозиуме работали следующие секции: 1) Естественный язык как знаковая система, 2) Знаковые системы письма и дешифровка, 3) Неязыковые системы коммуникации, 4) Искусственные языки, 5) Моделирующие семиотические системы, 6) Искусство как семиотическая система, 7) Структурное и математическое изучение литературных произведений. В 1964 г. готовится и проходит Летняя школа по вторичным моделирующим системам в Тарту, где сформировался новый центр по семиотическому исследованию культуры во главе с Ю.М. Лотманом, опубликовавшим тезисы «Проблемы знака в искусстве» и «Игра как семиотическая проблема». С этого года регулярно проводятся Летние школы в Тарту по вторичным моделирующим системам и начинают выходить «Труды по знаковым системам». Московская группа семиотиков, объединившая специалистов из различных областей гуманитарного, естественнонаучного и математического знания (Вяч.Вс. Иванов, А.М. Пятигорский, Б.А. Успенский, Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров и др.), рассматривала семиотику как науку, объектом которой являются любые системы знаков, используемые в человеческом обществе. В 1997 г. переизданы наиболее фундаментальные статьи Московской группы семиотиков и во Введении к этому изданию Т.М. Николаева дала обзор их работ и идей1. Не ставя цель проанализировать особенности работ этой группы семиотиков, остановимся на наиболее значимых идеях, разрабатывавшихся в их исследованиях. К таким идеям можно отнести выделение двух типов моделирующих систем: 1) первичной, представленной в естественном языке, 2) вторич- ---------------- 1 Из работ Московского семиотического круга / сост. и вступ. статья Т.М. Николаевой. М., 1997. ных моделирующих систем, например мифа, искусства, науки, причем, как отмечает Вяч.Вс. Иванов, «каждая из знаковых систем, входящих в эти иерархические ряды, может образовывать упорядоченную (или частично упорядоченную) последовательность уровней»1. Степень моделирующей способности каждой из семиотических систем различна. Это различение моделирующих систем, послужившее средством исследования и реконструкции мифов, фольклорных и авторских текстов, связано с различением языка-объекта и метаязыка. Метод, который использовался в исследованиях Московской группы семиотиков, был структуралистским и назывался ими структурно-типологическим или просто типологическим. Приоритет отдавался лингвистическим методам в реконструкции моделирующих семиотических систем, которые были дополнены понятиями и методами теории информации, кибернетики и теории машинного перевода (коды, перекодирование, дешифровка, передатчик, приемник, сообщение и т.д.). Лингвистические методы и понятия использовались и при анализе семиотических систем, далеких от лингвистических знаков. Чтение текстов, опубликованных в таких сборниках, как «Структурно-типологические исследования» (1962), «Исследования по структурной типологии» (1963), «Структурная типология языков» (1966), показывает, что в исследованиях семиотиков сочетался научно-технический язык с детальной и глубокой реконструкцией славянских мифов, поэтических произведений и кино. Это нередко создавало обескураживающее впечатление того, что семиотика культуры способна методами теории информации и кибернетики осмыслить и формы архаической культуры, и современные достижения культуры. Ю.М. Лотман (1922—1993) — создатель Тартуской семиотической школы, приняв исходное различение первичных и вторичных моделирующих систем, существенно модифицировал семиотический подход к культуре, предложив и разработав такие понятия, как «семио-сфера», «биполярность», «дуальная организация», «семиотическое пространство», «нормы поведения» и др. Семиосфера — это большая система, семиотический универсум, или семиотическое пространство, где каждый знаковый акт обусловлен и обладает реальностью sui generis. По сути дела семиосфера и есть культура в семиотическом измерении. Лотман выделил ряд признаков семиосферы: отграниченность от среды (внутренняя организация) и существование неорганизованного внешнего окружения, неравно- ----------------- 1 Из работ Московского семиотического круга. С. 6.
мерность, выражающаяся в ее специфической гетерогенной организации — в наличии ядра и периферии в текстах культуры, в механизме сходств и различий, симметрии и асимметрии. В составе семиотики культуры были выделены различные системы кодирования, языки-объекты и метаязыки как необходимое условие семиотического функционирования систем культуры. Семиотический подход к культуре тесным образом связан со структуралистскими методами, с выявлением и анализом элементов и связей между ними, «остающихся инвариантными при любых гомоморфных трансформациях объекта»1. Бинарность рассматривается как один из основных организующих механизмов любой структуры, как ядро динамической модели семиотической системы. В статье «Феномен культуры» (1978) в культуре был вычленен механизм дуальности, ведущий «к постоянному расщеплению каждого культурно активного языка на два»2, и подчеркивалась принципиальная асимметричность феноменов культуры. Анализ взаимодействия культур с семиотической точки зрения позволил Лотману раскрыть механизмы трансляции текстов, порождения новых текстов, конструирования в культуре своего контрагента — другой культуры, показать роль метаописаний культуры. Формы описания культуры, где выделен один какой-то код, но строится ее унифицированный образ, не выражают сложность культуры. Но даже в этом упрощенном облике описание культуры является активным регулятором, который повышает уровень самоорганизации культуры, правда, путем искусственной унификации различных ее процессов и механизмов3. Построение семиотики культуры во многом трансформировало и понятия семиотики. Так, исходное понятие текста, отождествлявшееся с сигналами и с высказываниями на каком-либо одном языке, трансформировалось и обрело смысл сообщения, двояким образом закодированного. Тем самым в семиотике культуры были осознаны такие проблемы, как «совмещение различных типов семиозиса, перекодировки, эквивалентности, сдвигов в точках зрения, различных «голосов» в едином текстовом целом»4. Текст оказался гетерогенным и различным по своей структуре, будучи выражением нескольких языков. Культура стала пониматься не как беспорядочное скопление текстов и не как единый текст, а как сложная, многоуровневая, иерархически организованная система различных языков, как «сложное многоголосие». ------------------ 1 Лотман, Ю. М. Избранные статьи. Таллин, 1992. Т. 1. С. 91. 2 Там же. С. 41. 3 См.: Там же. С. 294. 4 Там же. С. 130. Важным нововведением, предложенным и разработанным Лотманом, был семиотический анализ норм поведения. Культура стала мыслиться как система норм поведения — бытового и торжественно-ритуального. Семиотика поведения связана с формированием стилей в рамках норм бытового и ритуального поведения, с созданием разветвленных жанров поведения и амплуа, т.е. идеального типа поведения, выбираемого человеком. Исследование культуры как системы норм, а поведения как семиотически организованного позволило Лотману провести различие между жестом, поступком и поведенческим текстом, т.е. цепью осмысленных поступков, подчиненных определенной программе, и показать особенности бытового поведения, например декабристов (в работе «Декабрист в повседневной жизни»). Существенно трансформировался и язык типологических описаний культуры. В типологиях культуры были выделены два подхода, один из которых противопоставляет «свою» культуру в качестве нормы, определяющей метаязык типологического описания, чужой культуре, а другой — признает существование множества самостоятельных типов культур. И тот, и другой подходы не дают возможности выделить универсалии культуры. Задача типологии культур мыслится Лотманом как создание единого метода описания культуры, как выявление универсалий культуры, понятой как единая, структурно организованная система. Этот метод описания культуры строится на основе пространственных моделей, которые подразделяются им на пространственные структуры картины мира, выраженные в текстах культуры, и на собственно пространственные модели как метаязык описания. Язык культуры включает в себя как определенную картину мира, так и представления об иерархии пространственной организации (например «правое — левое», «верх — низ» и др.). Семантика культуры и предполагает раскрытие соотношений между моделями культуры, которые определяют границы собственной культуры, противопоставляя «варварство» и «культуру», и реальными текстами культуры. Культура понимается как «ненаследственная память коллектива», как механизм, создающий совокупность текстов, как «генератор структурности» всех текстов, создаваемых внутри нее1. Ее тип определяется отношением к знаковым системам и задается культурным стилем. Типы культур вычленяются не только в соответствии с внутренней организацией культуры, но и в соответствии с характером --------------------- 1 См.: Лотман, Ю. М. Избранные статьи. Т. 3. С. 328.
смыслопорождения, т.е. способности культуры выдавать на «выходе» нетривиально новые тексты1. Итак, семиотика культуры существенно расширила и свой категориальный аппарат, и методы исследования. Она включила в свой предмет не только осмысление различных знаковых систем, но и норм и предписаний, анализ системы ценностей и форм их самосознания, описание различных типов и моделей культуры. Если на первых порах семиотика культуры строилась на основе лингвистического анализа естественного языка, хотя и признавалось, что первичным является знаковая система, то позднее все более и более осознаются автономность и специфическая организация семиотических систем, полиморфизм культуры, а естественный язык как знаковая система оказывается вторичным и производным (при всей ориентации на методы исследования лингвистики). Это и зафиксировал Б.А. Успенский в коммуникационной модели культурно-исторического процесса: «Исходным является здесь понятие языка (понимаемого вообще как механизм порождения текстов), который определяет отбор значимых фактов; таким образом, понятие знака предстает в данном случае как производное — семиотический статус того или иного явления определяется прежде всего его местом в системе (языке), его отношением к другим единицам того же языка»2. Исследования по семиотике культуры продолжаются и в настоящее время, однако они сдвигаются, с одной стороны, в герменевтическую интерпретацию отдельных произведений, а с другой — в семантику культуры. Поворот к семантике культуры наметился уже у С. Лема, который, обратив внимание на то, что культуру можно рассматривать в двух планах — плане операций и плане значений, организующих ее как целое, подчеркнул приоритетность именно семантики культуры. В таком случае культура предстает как многообразие избыточных и несогласуемых программ, идеологий, форм философии, религиозных вер и способов жизни3.
Социокоды и творчество
Семиотическая идея культуры в лице М.К. Петрова (1923—1987) нашла дополнительные импульсы для своего существования, наиболее ярко выраженные в книге «Язык, знак, культура». Целостность и своеобразие этой концепции состоят в том, что через призму культуры Петров осветил проблему существования разнообразных, несво- --------------------- 1 Лотман, Ю. М. Избранные статьи. Т. 3. С. 369. 2 Успенский, Б. А. Избранные труды. М., 1994. Т. 1. С. 11. 3 Лем, С. Модель культуры. Пермь, 1993. С. 83. димых друг к другу способов бытия и мышления Запада и Востока. Возможность овладения наукой, как полагает Петров, лежит не в области признания науки как универсального способа овладения миром, а скорее в универсальности идеи перехода и преобразования культур. «Европейцы просто показали, что переход от одного типа культуры к другому, «европейскому» типу существует»1. Культуру Петров рассматривал как способ социальной наследственности. Это «потомственное воспроизведение в смене кратко живущих поколений определенных характеристик, навыков, умений, ориентиров, установок, ролей, ролевых наборов, институтов, т.е. всего того, что составляет социальность как таковую и без чего, если социальная наследственность исчезнет и преемственность прервется, человечеству незамедлительно придется вернуться в животное царство неорганизованных и некооперированных особей с обычными, основанными на биологическом кодировании шансами на выживание»2. Социальная наследственность обеспечивается двумя взаимосвязанными формами существования: 1) деятельностью и 2) знаком, выполняющим функции социального гена. М.К. Петров определяет последний как знак «в его способности фиксировать и неопределенно долго хранить значение... Контакт поколений, уподобление последующего поколения предшествующему возможны лишь при опосредо-вании этого контакта знаком»3. Знаковая форма существования, напротив, безлична и вневремен-на, она по сути — знание, понятое как обобщенная, типизированная и свернутая для передачи новым поколениям запись видов социально необходимой деятельности. Собственно, именно знаковая форма создает то, что Петров будет называть ментальностью. Сопряжение между нею и деятельностью как раз и обнаруживает внутреннюю пружину — двух-полюсность — культуры. Поскольку субъект всегда «раньше» собственной деятельности, постольку процесс включения индивидов в социальную деятельность (посредством воспитателей) приобретает отчетливую структуру последовательности: знание — индивид — деятельность4. Петров говорит о необходимости фрагментации социальной и культурной информации по контурам вместимости (в его сознании, памяти, воображении) в посильные для человека части, а затем интегрирования этих частей в новое целое. Речь идет о связи общего (ума) и возможностей индивидуального социокода. Это означает преобразование основ со- ----------------------- 1 Петров, М. К. Язык, знак,культура. М., 1990. С. 317. 2 Там же. С. 28. 3 Там же. С. 29. 4 См.: Там же. С. 30-31.
временной семиотики. Мерка индивида или субъекта оказывается тем критерием, который дает возможность понять, как структурируются в разных типах культур формы перевода общезначимого смысла в особые для каждой культуры ячейки, ведущие к изменению и форм общения. Функционирование социокодов обеспечивается разнообразными видами общения. Петров выделяет три вида: это — коммуникация, трансляция и трансмутация. Коммуникация — это «координация деятельности» живущего поколения людей, прошедших процедуры социализации и унаследовавших определенный фрагмент знания. Коммуникация функционирует между сторонами общения с высокой степенью знания (условие осмысленности общения) в режиме отрицательной обратной связи: «возникает там и тогда, где и когда обнаруживается рассогласование между тем, как оно есть, и тем, как ему должно быть с точки зрения принятой и зафиксированной в социокоде нормы». Коммуникация «работает на закрепление и стабилизацию реалий социокода, на их притирку и подгонку, на поддержание и сохранение однозначных соответствий между массивом знания и миром деятельности»1. Трансляция — «общение, направленное на социализацию входящих в жизнь поколений, на их уподобление старшим средствами соответствующих институтов и механизмов». Трансляция функционирует в режиме обучения, в котором степень подобия сторон низка (воспитатель — вос-питуемый, старший — младший, учитель — ученик). В европейской культуре трансляция осуществляется посредством «сжатия» знаний в теории, в восточных культурах — через непосредственное участие в деятельности и в преимущественно устной коммуникации2. Трансмутация — «все разновидности общения, в результате которого в социокоде, в одном из фрагментов и в соответствующем канале трансляции появляются новые элементы знания, или модифицируются наличные, или одновременно происходит и то, и другое». Европейскому типу культуры этот тип общения известен как научное познание, и акцент в ней ставится на открытия и изобретения. Хотя основное внимание в концепции культуры Петрова уделяется механизмам трансляции, но делается это для того, чтобы внятнее выразить механизмы именно трансмутации, которая, как заметил B.C. Библер, оказалась «ключом к анализу и сопоставлению» и «значимым парадоксом» его теории. Действительно, попытка понять возможность включения в механизм передачи накопленного знания ме- ----------------------------- 1 Петров, М. К. Язык, знак, культура. С. 41. 2 См.: Там же. С. 42—44. ханизм его преобразования и обновления его форм представляет собой тот «неожиданный вопрос, что придает особую силу и эвристич-ность всей исторической и логической конструкции Петрова»1. Проблема передачи культурного наследия поставила перед Петровым задачу разобраться в соотношениях уникального и повторяющегося, творчества и репродукции, канона как грамматики творчества и закона как демиурга повтора. Он искал формулу нормирования уникального, введя для этого внутрь пары «творчество — репродукция» промежуточный термин, названный им «творчество репродукции». Решению этого вопроса посвящено произведение «Искусство и наука»2. Репродукция — это «основной тип биологической и социальной деятельности, на котором держится все то, что мы называем реальностью, деятельностью, определенностью, объективностью, законом, системой». Ее смысл — в «количественном умножении одних и тех же по качеству схем для того, чтобы получить серию одинаковых результатов», а основная функция — в «производстве для потребления»3, т.е. в установке на количество. Результат репродуктивной деятельности — продукт. Творчество прежде всего представляет ряды различений, в которых ни один элемент не повторяет предшествующих. Оно направлено на умножение качества. Творчество — область действия канона. Канон — не программа, а скорее приглашение к творчеству. Произведение не выводимо из канона, но канон необходим при создании произведения. Любое произведение может стать при тиражировании продуктом. Это означает, что, во-первых, любой репродукции предшествует творчество, а во-вторых, что границей между творчеством и репродукцией является запрет на плагиат. Для обнаружения связи двух видов творчества Петров вводит своего рода промежуточный феномен — творчество репродукции, в котором, как он пишет, «человек выступает уже сформировавшимся творцом истории, уже подготовленным к творчеству, к отчуждению в мир природы своих репродуктивных функций, т.е. выступает как родовое, преемственно развивающееся из античности в современность историческое понятие, не подвластное ни рождению, ни смерти, ни другим случайностям судьбы»4. Этот этап созидания позволяет не замкнуться на репродукции, а перейти в нее в процессах творческого обновления. ------------------------- 1 Библер, В. С. О книге М.К.. Петрова «Язык, знак, культура» // Культурологический семинар. Вып. 1. М., 1992. С. 431. 2 Петров, М. К. Искусство и наука. Пираты Эгейского моря. М., 1995. 3 Там же. С. 15. 4 Там же. С. 162.
Петров выделяет три типа культуры: лично-именную, профессионально-именную и универсально-понятийную культуры в соответствии с типами кодирования. Лично-именное кодирование — в его основе лежит личное имя. Это личное имя есть вместе с тем матрица сегментации мира и знак, с помощью которого социализируется один индивид. Такое кодирование характерно для первобытных обществ. Имена в них — это закодированные типизированные ситуации, программа социальных ролей и обязанностей индивида — носителя имени и правила его поведения. Профессионально-именное кодирование — массовое (в отличие от лично-именного кодирования) программирование индивидов в одно имя, свойственное традиционным обществам Востока. Условием такого кодирования является «наличие большого числа типизированных ситуаций индивидуального социально значимого действия, которые могут стать основанием типизации индивидов в массовую группу-профессию»1. Это технологическое условие начинает выполняться с появлением земледелия, требующего профессионально выученной массы людей, а затем воплощается и в других профессиях — ремесле, управлении, защите населения. Универсально-понятийное кодирование «связано с дифференциацией физического и умственного труда, т.е. с расщеплением единого прежде (коллективного или индивидуального) субъекта деятельности на программирующую и исполнительную составляющие, каждая из которых институционализируется, становится социально значимой и социально санкционированной ролью индивида»2. Колыбелью универсально-понятийного кодирования М. К. Петров считает Средиземноморский бассейн с его особенными природно-географическими условиями. Это — Эгейский бассейн, где в XX— IX вв. до н.э. произошел переход от лично-именного и профессионально-именного кодирования. Палуба корабля Одиссея («пентеконтера») становится местом рождения новой культуры с универсально-понятийным кодом. Именно здесь появился безличный знаковый регулятор всех человеческих отношений закон-номос. Все воли и умения отчуждены при таком распределении функций во власть одного, а деятельность предоставлена группе исполнителей. Таким способом образовавшаяся власть программирует государственное общее дело через равнообязательный для всех закон. У законода- --------------------- 1 Петров, М. К. Искусство и наука. Пираты Эгейского моря. С. 106. 2 Там же. С. 145. тельной деятельности могут быть два основания: образцовые деяния великих людей (законодателей) прошлого и логика (языковые универсалии) для теоретических представлений текста. Петров обращает внимание на процесс образования надындивидуального знания из знания, имеющего авторство, которое и составляет его собственный — опознавательный — признак. Происходит переход на личностные позиции, и нормальным состоянием оказывается творчество. «Тот факт, — считает Петров, — что акты речи, устной или письменной, обнаруживают близкую... структуру изменения смысла, сдвига значения, обновления, может свидетельствовать только об одном: творчество всегда было и всегда остается с нами. Любой человек, владеющий любым языком, не только способен к творчеству, но фактически приговорен к нему. Всякий раз, когда он выступает в роли говорящего, он волей-неволей вынужден действовать по правилам трансмутационного акта общения — творить новый смысл и изменять наличный»1.
Вопросы для самопроверки 1. В чем отличие понимания знака в семиотике от понимания символа в символизме? 2. Как сопрягаются знак и значение? 3. В чем отличие Пражской школы в семиотике культуры Московской школы?
Темы для рефератов 1. Основные принципы семиотики культуры. 2. Применение семиотического подхода к анализу материальной кудльтуры. 3. Основные понятия семиотики культуры.
Рекомендуемая литература Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989. Неретина, С. С. Михаил Константинович Петров. Жизнь и творчество. М., 1999. Тодоров, Ц. Теории символа. М., 1999. ------------------------ 1 Петров, М. К. Искусство и наука. Пираты Эгейского моря. С. 82—83.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|