Время Сотворения мира и время появления человека на Земле

В еврейском календаре, составленном на основе данных, содержащихся в Ветхом Завете, очень точно указано это время. Вторая половина 1975 года от рождества Христова соответствует началу 5736 года от Сотворения мира. Сотворение человека имело место лишь несколько дней спустя, так что, если исчислять в годах, возраст человечества соответствует еврейскому календарю.

Здесь, возможно, следует сделать некоторую поправку с учетом того, что первоначально летоисчисление велось в лунных годах, в то время как на Западе календарь основывается на солнечных годах. Такая поправка может, конечно же, быть сделана ради полной точности, но она составляет не более чем 3 %, и не окажет какого-либо существенного влияния. Следовательно, ею можно пренебречь в целях упрощения наших расчетов — ведь из периода в тысячу лет мы должны вычесть на поправку лишь тридцать лет. Поэтому мы будем недалеки от Истины, если на основании этого древнееврейского отсчета времени, начиная от Сотворения мира, скажем, что Сотворение имело место приблизительно за тридцать семь веков до рождества Христова.

А что же говорит нам современная наука? Сложно дать ответ на вопрос, касающийся образования Вселенной. Здесь мы можем указать лишь ориентировочное время образования Солнечной системы. Его можно рассчитать с разумной степенью приближения. Между началом образования Солнечной системы и нашим временем прошло приблизительно четыре с половиной миллиарда лет. Поэтому мы можем оценить разрыв между известным нам сегодня, установленным фактом, и данными, почерпнутыми из Ветхого Завета. Мы продолжим наш разговор об этом в третьей части настоящей книги. Эти данные проистекают из пристального изучения Библейского текста.

В Бытии дана очень точная информация о времени между Адамом и Авраамом. Однако содержащиеся там сведения о периоде от Авраама до самых первых дней Христианства — недостаточны и неполны. Они должны быть дополнены сведениями из других источников.

От Адама до Авраама

В главах 4, 5, 11, 21 и 25 Книги Бытия содержатся исключительно точные генеалогические данные. Все они касаются прямых предков Авраама, начиная от Адама. Указываются продолжительность жизни каждого и возраст отца при рождении сына. Таким образом, совсем не сложно установить даты рождения и смерти каждого из предков, начиная от Сотворения Адама, которые и указаны в нижеприведенной таблице. Все использованные в этой таблице данные взяты из Сасердотальского текста Книги Бытия — единственного Библейского текста, содержащего сведения на этот счет. Согласно Библии можно заключить, что Авраам был рожден через 1948 лет после Адама.

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ ЛИНИЯ АВРААМА

№ Дата рождения от Сотворения Адама Продолжительность жизни Дата смерти от Сотворения Адама

1 Адам 930 930

Сиф 130 912 1042

Енос 235 905 1140

Каинан 325 910 1235

Малелеил 395 895 1290

Иаред 460 962 1422

Енох 622 365 987

Мафусал 687 969 1656

Ламех 874 777 1651

10 Ноe 1056 950 2006

Сим 1556 600 2156

Арфаксад 1658 438 2096

Сала 1693 433 2122

Евер 1723 464 2187

Фалек 1757 239 1996

Рагав 1787 239 2026

Серух 1819 230 2049

Нахор 1849 148 1997

Фарра 1878 205 2083

20 Авраам1948 175 2123

От Авраама до первых дней Христианства

В Библии не содержится сведений, которые могли бы позволить получить об этом периоде столь же точные оценки, как данные в Бытии о предках Авраама. Чтобы измерить время, отделяющее Иисуса Христа от Авраама, нам необходимо обратиться к другим источникам. В настоящее время такая оценка, допускающая небольшую погрешность, получена: установлено, что Авраам жил примерно за восемнадцать веков до Иисуса. Если же учесть и сведения Книги Бытия о промежутке, отделяющем Авраама от Адама, мы получим следующее: время Адама было приблизительно на тридцать восемь веков раньше времени Иисуса. Однако нет смысла оспаривать ошибочность этой оценки: она проистекает из неверных данных Библии о периоде времени от Адама до Авраама. По еврейской же традиции календарь все еще основан на этих данных. Сегодня мы можем бросить вызов традиционным защитникам Библейских истин, указав на несовместимость между вымышленными оценками еврейских священников, живших в шестом веке до н.э., и данными современной науки. Но из-за вымышленных оценок на протяжении многих веков события древнейших времен, произошедшие до рождества Христова, рассматривались на основе именно этих ошибочных критериев.

В эпохи, предшествовавшие новейшему периоду истории, в изданиях Библии часто помещались предисловия, где читатель мог найти пояснения относительно исторической последовательности событий, происшедших от Сотворения мира до времени издания этих книг. Причем приводимые данные немного различались. Это зависело от времени издания. К примеру, Клементинская Вульгата (Clementine Vulgate), изданная в 1621 году, указывает время Авраама как более раннее, а время Сотворения мира относит приблизительно к 40-му веку до н.э. Разноязычная Уолтонская Библия, увидевшая свет в 17-м веке, помимо Библейских текстов на нескольких языках, дает читателю также и таблицы, подобные помещенной здесь, указывающие предков Авраама. Почти все приведенные в ней оценки совпадают с теми, которые помещены в нашей таблице.

С наступлением новейшего периода истории редакторы Библии уже знали, что, поместив подобные вымышленные хронологии, они вступят в противоречие с современными научными открытиями, согласно которым Сотворение мира произошло намного раньше. Они убрали все эти таблицы и предисловия, но не позаботились предупредить читателя, что Библейские тексты, на которых были основаны эти таблицы, устарели и более не могут считаться отражающими Истину. Вместо этого они предпочли слегка завуалировать их, изобретя искусный набор фраз, способных сделать текст приемлемым, но как всегда не избавив его от ошибочных мест.

Именно поэтому приведенные в Сасердотальском тексте генеалогии все еще продолжают восприниматься серьезно и с почтением, несмотря на то, что в двадцатом веке ни один разумный человек не будет вести отсчет времени на основе этого вымысла.

Данные современной науки не позволяют нам устанавливать время появления человека на Земле произвольно, вне границ определенной исторической эпохи. Мы можем быть уверены в том, что человек, способный действовать и разумно мыслить, а значит обладающий качествами, отличающими его от существ, имеющих анатомические сходства с ним — такой человек появился на Земле не ранее, чем по прошествии определенной эпохи, которую можно более или менее адекватно оценить во времени. Никто, однако, не может сказать, когда точно он появился. Сегодня мы можем говорить, что возраст останков людей, способных разумно мыслить и действовать, оценивается примерно в десятки тысяч лет.

Этим приблизительно установленным периодом датируется существование доисторических людей, и самой последней находкой археологов является кроманьонский человек. Разумеется, что в различных частях Земного шара находили и другие останки древних людей. Но это были останки менее организованных человеческих особей, и их возраст насчитывает где-то сотни тысяч лет. Однако можно ли считать этих особей собственно людьми?

Каким бы ни был ответ, наука обладает достаточно точными данными, касающимися представителей такого доисторического человеческого рода, как кроманьонский человек. А эти данные позволяют утверждать, что они жили в гораздо более раннюю эпоху, чем та, к которой Бытие относит появление первого человека. Следовательно, имеет место очевидное противоречие между теми результатами, к которым мы приходим, изучив многочисленные сведения Книги Бытия о возникновении человека на Земле, и точно установленными современной наукой фактами.

Потоп

Главы 6, 7 и 8 Книги Бытия посвящены описанию Потопа. В действительности же таких описаний два; они не размещены поочередно, а, так сказать, "перетасованы" по ходу повествования, от его начала и до конца. Отрывки из разных источников "переплетены" так, чтобы возникала видимость связной последовательности различных эпизодов. На самом же деле в этих трех главах имеют место откровенные противоречия. Это опять-таки объясняется существованием двух совершенно разных источников или, если угодно, двух разных версий — Яхвистского и Сасердотальского вариантов.

Ранее уже было показано, что их объединение дало своеобразный сплав, отдельные компоненты которого, однако, несоединимы. Каждый из первоначальных текстов разбит на параграфы или фразы. Элементы обоих источников, чередуясь, сменяют друг друга так, что по ходу чтения полученного таким образом повествования (приблизительно в сотню строк), мы семнадцать раз перескакиваем с одного источника на другой.

В целом история Потопа выглядит следующим образом: испорченность человека обрела такие огромные масштабы, что Бог решил стереть людей с лица Земли, а вместе с ними и всех остальных живых существ. Он предупредил Ноя и приказал ему построить ковчег, куда тот должен был взять свою жену, трех сыновей с их женами, а также других живых существ. Что касается последних, в данном случае каждый из двух источников сообщает нам разные сведения: в одном из них (Сасердотальский вариант), говорится, что Ною предстояло взять по паре особей от каждого зоологического вида. Но после этого в следующем отрывке (взятом из Яхвистского текста), утверждается, что Бог приказал ему взять по семь мужских и семь женских особей от каждого так называемого "чистого" зоологического вида, а также одной паре от "нечистого" вида. Тем не менее, дальше говорится, что в действительности Ной взял по одной паре от каждого вида. Такие специалисты, как отец Де Во, утверждают, что последний отрывок взят из исправленного Яхвистского описания этого события.

В одном из мест Яхвистского варианта Потоп представлен как следствие ливня. В другом же, из Сасердотальской версии, для Потопа указана двоякая причина — ливень и воды Земли.

Земля оказалась под водой, которая покрыла даже вершины гор. Вся жизнь погибла. Когда воды отступили, Ной вышел из ковчега, подплывшего к горе Арарат.

Можно добавить, что в разных источниках указана и различная продолжительность Потопа. Согласно Яхвистскому варианту он длился сорок дней, а согласно Сасердотальскому — сто пятьдесят.

Яхвист не сообщает нам, в какой период жизни Ноя произошло это событие, но в

Сасердотальском тексте сказано, что Ною тогда было шестьсот лет. Здесь же содержатся сведения о генеалогии и родственной связи Ноя с Авраамом и Адамом.

Если мы произведем расчеты, основываясь на сведениях Книги Бытия, то окажется, что Ной родился через 1056 лет после Адама (см. таблицу генеалогии Авраама), а значит, Потоп произошел в 1656 году от Сотворения Адама. Согласно Книге Бытия Потоп произошел за 292 года до рождения Авраама.

Из Бытия следует, что от Потопа не удалось спастись ни одному человеку, и все живые существа, сотворенные Богом на суше, погибли. Затем род людской был возрожден тремя сыновьями Ноя и их женами, так что при Аврааме, родившемся примерно три века спустя, человечество уже жило общинами. Каким образом такое восстановление рода людского могло произойти за столь короткое время? Этот простой вопрос лишает повествование всей правдоподобности.

Далее исторические данные также доказывают несовместимость повествования с реальными фактами. Время Авраама отнесено к периоду 1800-1850 годов до н.э. И если бы Потоп произошел примерно за три века до Авраама, как это явствует из генеалогии, приведенной в Книге Бытия, тогда нам пришлось бы отнести период Авраама где-то к двадцать первому — двадцать второму векам до н.э. Но современная историческая наука утверждает, что в этот период в нескольких частях Земного шара уже существовали и развились не просто общины, а цивилизации — их останки сохранились. Поэтому мы не можем считать, что из этих трех Библейских повествований человек может узнать правдивые сведения о событиях. И мы обязаны честно признать, что дошедшие до нас тексты никак не отражают реальной действительности.

В случае Египта, например, они соответствуют периоду, предшествующему Среднему Царству

(2100г. до н.э.), приблизительное время до прихода 11-й Династии. Это соответствует периоду 3-й Вавилонской Династии в Уре. Мы точно знаем, что в истории этих цивилизаций не было временного разрыва и значит не было разрушения, которое бы поразило все человечество, как об этом написано в Библии.

По этой причине мы не можем считать, что эти три Библейские повествования дают нам отчет о фактах, который соответствует Истине. И поэтому мы обязаны объективно признать, что тексты, которые дошли до нас, не отражают реальности.

Мы можем также задаться вопросом: а возможно ли такое, чтобы Бог ниспослал Откровением что-либо, кроме Истины? Нельзя примириться с мыслью о том, что Бог преподал людям представления и идеи, не только противоречивые, но и просто вымышленные. Поэтому, мы естественно приходим к гипотезе об искажениях в тексте, явившихся результатом правок, вносимых самими людьми, или о том, что эти правки возникали как при передаче устной традиции от одного поколения к другому, так и при последующем переписывании текстов. Если нам известно, что такой труд, как Книга Бытия, в течение трех столетий переделывался по меньшей мере дважды, то нас едва ли удивит присутствие в нем невероятностей и описаний, противоречащих действительности. Ведь прогресс человеческих знаний позволил нам узнать, если не все, то, по крайней мере, достаточно, о некоторых событиях, и теперь мы можем объективно судить о степени соответствия между нашими знаниями об этих событиях и их описаниями, дошедшими до нас с древнейших времен.

Нет ничего логичнее, чем подобное истолкование ошибок Библии, которое ставит их в вину лишь человеку, но никому более. Очень жаль, что большинство комментаторов, как от Иудаизма, так и от Христианства, не принимают такого простого подхода. И все же их доводы заслуживают пристального внимания.

Позиция Христианских авторов относительно научных погрешностей в Библейских текстах.

Критическии анализ

Не может не впечатлять разнообразие реакций Христианских комментаторов на существование копившихся веками ошибок, невероятностей и противоречий в Библии. Отдельные комментаторы признают некоторые из них — и не колеблясь берутся за решение этих жгучих проблем. Другие же — с легкостью обходят неприятные им положения и упорно продолжают отстаивать каждое слово текста, пытаясь убедить людей заявлениями апологетического свойства, добротно подкрепленными весьма неожиданными доводами. Это делается в надежде, что все логически неприемлемое будет забыто.

Во вступительной главе к своему переводу Книги Бытия отец Де Во признает существование критических доводов и даже ведет пространный разговор об их убедительности и неоспоримости. И все же, едва ли его интересует объективное воспроизводство событий прошлого. Он пишет в своих заметках, что дело не в самом факте воссоздания Библией "картины одного из двух катастрофических наводнений в долинах Тигра и Евфрата, доведенного традицией до масштабов всеобщего катаклизма", а "существенно то, что автор внушает на фоне этой картины вечные учения — о Справедливости и Милости Бога к человеку, даже когда тот творит зло, а также о спасении праведных".

Таким образом обосновывается и оправдывается преобразование народной легенды в событие Божественной значимости. И именно в таком виде оно кажется вполне подходящим для преподнесения его людям религиозным — мол, автор прибегает к использованию гиперболизированной картины в целях пояснения религиозных учений. Апологетика такого способа преподнесения событий служит оправданием вольного обращения с Писаниями, считающимися Священными и содержащими Слово Божье. Если признавать подобное вмешательство людей в сферу Божественного, то можно будет объяснить любые изменения текстов Библии. Раз это делается из чисто теологических соображений, то все изменения текста становятся законными. Получается, что обоснованны также и те изменения, которые были внесены авторами в Сасердотальский вариант, превратив Библейские тексты в вымысел, как мы уже видели.

Многие Христианские комментаторы нашли для себя более хитрый способ объяснения ошибок, невероятностей и противоречий в Библейских описаниях. Они усматривают уважительную причину для всего этого в том, что каждый конкретный автор, внесший свой вклад в написание Библии, конечно же, отражал представления и идеи, свойственные той социальной прослойке, к которой он принадлежал, той культурной эпохе, в которую он жил и тому образу мышления, который господствовал в его эпоху. Отсюда проистекает всеобъемлющая концепция соответствующих "литературных жанров", введенная в качестве неотъемлемого элемента этих ловких словесных ухищрений. Исходя из этого любое противоречие между двумя текстами объясняется тем, что каждый из авторов различным образом выражал свои идеи и представления, то есть прибегал в этих целях к своему собственному "литературному жанру". Такой довод, конечно же, признается не всеми, поскольку ему недостает весомости. Однако сегодня еще нельзя сказать, что он отвергнут полностью и мы на примере Нового Завета увидим, как к нему, не стесняясь, прибегают в попытках объяснить откровенные противоречия в Евангелиях.

Есть и еще один путь сделать приемлемым то, что логика отвергает в анализируемом тексте. Он заключается в том, чтобы окружить текст апологетикой, которая отвлекает внимание читателей от решающей проблемы — от истинности самого текста, и направляет их внимание на другие проблемы.

К подобному способу прибегает кардинал Даньелу в своих рассуждениях о Потопе. Они опубликованы в обозрении "Живой Бог" ("Dieu Vivant" [19]) под заголовком "Потоп, Крещение, Суд" ("Dйluge, Baptкme, Jugement"). Кардинал пишет: "Церковь издревле видит в теологии Потопа образ Христа и самой Церкви". По его мнению Потоп — это эпизод "огромного значения", это "суд, состоявшийся над всем человечеством". Цитируя из "Homilies on Ezekiel" Оригена, о "кораблекрушении всей Вселенной, спасенной в ковчеге", кардинал Даньелу размышляет о ценности числа восемь, "выражающего количество людей, спасенных в ковчеге (Ной, его жена, три сына и их жены)". Он также по-своему использует мысли Юстина, записанные в "Диалоге": "Они символизируют собой восьмой день, когда Христос восстал из мертвых" и "Ной, первенец нового Мироздания, есть образ Христа, которому предстояло воплотить в жизнь предначертанное Ноем". Кардинал продолжает сравнение между Ноем, спасшимся в деревянном ковчеге, а также — с одной стороны, водой, заставившей его поплыть ("вода Потопа, из которой было рождено новое человечество"), и деревянным крестом — с другой. Он подчеркивает ценность этих символов и делает вывод об огромной значимости, которую "таинство Потопа имеет для укрепления духовности и веры". Вот так.

О подобных сравнениях, преисполненных апологетики, можно говорить много. Нам же следует помнить, что эти комментарии событий невозможно отстаивать как истинные факты — ни с точки зрения их всеобщего характера (крупномасштабности, сравнимой с размерами Вселенной), ни с точки зрения времени, которое отводит им Библия. Обращаясь к подобным комментариям, мы попадаем в Средневековье. В те времена любой текст Библии надлежало принимать таким, какой он есть. Об ином подходе, исключавшем соглашательскую позицию, не могло быть и речи.

И все же приятно сознавать, что эпохе насаждаемой темноты и невежества предшествовало время, когда были живы и логические подходы. Здесь можно упомянуть позицию святого Августина, проистекающую из его образа мышления, исключительно прогрессивного для его эпохи.

Во времена отцов Церкви проблемы критического анализа текстов Библии, очевидно, все же поднимались, поскольку святой Августин затрагивает их в своем послании N№82. Наиболее показателен в этом плане следующий отрывок: "Ни к каким из Книг Писания я не относился с таким вниманием и уважением, как к тем, которые называют "каноническими", так что я твердо верю, что при их написании их авторами не было допущено ошибок. Когда же мне в этих книгах попадается положение, которое кажется противоречащим реальности, у меня нет сомнения в том, что или текст моего экземпляра ошибочен, или переводчик точно не придерживался первоисточника, или же мне самому недостает понимания".

Для святого Августина было непостижимо, чтобы Священный текст мог содержать в себе ошибочные сведения. И когда ему попадались положения, которые, как казалось, противоречили Истине, он тут же задумывался над причиной этого, не исключая гипотезы о том, что погрешности эти исходили от людей. Тем самым святой Августин очень четко установил догму о безошибочности первоначального текста.

Это — позиция верующего человека с критическим складом мышления. Ведь во времена святого Августина такой вопрос, как противоречие между некоторыми Библейскими текстами и научными знаниями, вообще не ставился.

Современные же специалисты имеют противоположные проблемы — с отстаиванием текста

Библии от любых обвинений в искажении событий. Так, отец Де Во в своем вступлении к Книге Бытия объясняет причины, вынудившие его защищать тексты любыми путями, даже несмотря на то, что они неприемлемы ни с научной, ни с исторической точек зрения. Он просит нас не подходить к Библейской истории "согласно правилам исторического исследования, соблюдаемым людьми сегодня". Как будто могут существовать несколько способов написания истории. История, будучи рассказана с неточностями и искажениями — это признбет всякий — превращается в исторический роман. Однако же этот комментатор Библии отвергает какую бы то ни было проверку приводимых в Библии описаний на основе их сравнения с данными геологии, палеонтологии, древнейшей истории. "Библия не несет ответ ни перед одной из этих дисциплин, и если кто-то будет сопоставлять ее с данными этих наук, это приведет лишь к надуманному противостоянию или искусственной гармонии" [20]. Можно указать, что автор в данном случае размышляет по поводу тех мест в Библии, которые никоим образом не гармонируют с данными современной науки, — по поводу первых одиннадцати глав. Тем не менее, несколько Библейских описаний были в наше время подтверждены (в данном случае это эпизоды из времени патриархов или, иначе говоря, Пророков). И отец Де Во не отказался привлечь эти современные знания с тем, чтобы поддержать ими Библейские истины. "Тень сомнения, брошенная на эти описания, должна уступить место благоприятному свидетельству о них истории и археологии Востока" [21].

Иными словами, если наука полезна в таком деле, как подтверждение Библейских истин, она призывается, "берется на вооружение". Но если наука "аннулирует" Библейские описания — ссылаться на нее недопустимо.

Стремясь примирить непримиримое — теорию об истинности Библии с неправдоподобностью некоторых фактов, приводимых в Ветхозаветных описаниях — современные теологи употребили все свои старания на то, чтобы подвергнуть пересмотру классические концепции. Подробные описания этих хитрых, пространно излагаемых, изощренных идей, выходят за рамки проблем, обсуждаемых в этой книге. Но для примера можно привести хотя бы работу О.Лоретца (1972) "Что такое Библейская Истина?" ("Quelle est la Verite de la Bible?" [22]). Лишь один такой пример будет достаточен, чтобы на его основании сделать вывод об отношении к науке в официальных кругах Церкви. Итак...

Автор отмечает, что Второй Ватиканский Собор "так и не утвердил принципов, на основании которых проводится разграничение между вымыслом и Истиной в Библии. И это невозможно в принципе, поскольку Церковь не может устанавливать Истину или такие научные методы, на основании которых можно было бы выносить принципиальные решения по такому вопросу, как Истинность Писаний".

Отсюда очевидно, что не Церкви судить о ценности научного метода как одного из средств доступа к знаниям. Но дело здесь совсем в ином.

Это вопрос не теорий, а твердо установленных фактов. В наше время даже не нужно быть слишком большим ученым, чтобы знать, что мир был сотворен отнюдь не тридцать семь или тридцать восемь веков назад. И мы знаем, что человек появился на Земле отнюдь не в те времена, на которые указывают все эти, несомненно ошибочные, Библейские генеалогии.

О.Лоретц, должно быть, осведомлен об этом. Однако его утверждения, касающиеся науки, преследуют лишь одну цель — отодвинуть в сторону трудный вопрос, чтобы не касаться его именно таким образом, каким это следует сделать.

Уже одни простые перечисления различий во мнениях Христианских авторов по такой проблеме, как искажение доказанных наукой фактов на страницах Библии, прекрасно показывают всю щепетильность положения, в котором они оказались. Это еще раз свидетельствует, что единственно верная логическая позиция предполагает неизбежное признание того, что Библия во многом есть результат человеческой мысли, а, следовательно, — отрицание утверждения, что она представляет собой Откровение Бога в чистом виде.

Тот факт, что в Христианских кругах исчезает всякое ощущение комфортности, как только речь заходит об Откровении, стал особенно очевидным во время Второго Ватиканского Собора (19621965), когда согласованному окончательному тексту заключительного Документа предшествовало по меньшей мере пять предварительных вариантов, а вся эта процедура отняла три года. Только через три года наступил конец тому, что его Преосвященство господин Вебер в своем вступительном разделе к Документу Собора N№4, посвященному вопросу об Откровении [23], назвал "болезненной ситуацией, угрожающей засосать Собор, подобно болоту".

Две фразы, содержащиеся в этом Документе и касающиеся Ветхого Завета (глава IV, стр. 53), передают все недостатки некоторых Библейских текстов так, что их просто невозможно оспорить:

"С учетом условий, в которых жило большинство людей до того, как Христом был заложен догмат спасения, можно с уверенностью утверждать, что Книги Ветхого Завета позволили каждому узнать, кто есть Бог, а кто есть человек, как и то, как справедлив и милостив Бог по отношению к людям. Эти Книги несут в себе свидетельство истинно Божественных учений, даже несмотря на то, что в них содержатся сведения несовершенные и устаревшие".

Используемые здесь прилагательные "несовершенные" и "устаревшие" как нельзя лучше характеризуют некоторые Библейские тексты, указывая на то, что эти тексты тоже вполне могут стать объектом критического анализа и даже быть отвергнуты как любой другой чистый вымысел. Здесь мы видим принцип, который невозможно не признать.

Цитируемый текст является частью общей декларации, окончательно ратифицированной 2344 голосами против 6. И все же, такое почти полное единодушие вызывает некоторые сомнения.

Поскольку на самом деле в комментариях к официальному Документу, подписанных его Преосвященством господином Вебером, присутствует одна-единственная фраза, явно поправляющая высокое заявление Собора об устарелости определенных текстов: "Без сомнения, некоторые тексты еврейской Библии имеют временное применение и содержат в себе нечто несовершенное" [24].

Слово "устаревший", употребленное в официальной декларации, конечно не является синонимом выражения "имеют временное применение" в том смысле, в котором оно использовано во фразе комментатора. Что же касается добавленного им по собственной инициативе эпитета "еврейской", то он предполагает, что в тексте Документа Собора критиковался текст древнееврейской версии Ветхого Завета. Но дело обстоит не совсем так. В действительности именно Христианский Ветхий Завет, о несовершенстве и устарелости некоторых частей которого говорится в Документе, был предметом обсуждения во время Собора — не более того.

Выводы

Библейские Писания должны быть подвергнуты анализу безо всякого искусственного их приукрашивания, безо всякого наделения их теми качествами, которые кому-либо хотелось бы видеть в них. Напротив, их нужно рассматривать в объективном свете, такими, как они есть. Это предполагает понимание не только содержания самих текстов, но и истории их создания. Понимание последней позволяет сформировать некоторые представления об обстоятельствах, приведших к переделке текстов, обусловивших постепенность собирания текстов в единое целое. Именно так и происходило приведение Библии в тот вид, в котором она дошла до нас, — со всеми своими многочисленными сокращениями в одних местах и дополнениями в других.

На основании вышесказанного можно считать, что Ветхий Завет содержит в себе различные варианты описаний одних и тех же событий, а также ряд противоречий, невероятностей, искаженных изложений исторических фактов и несовместимостей с данными, точно установленными наукой. Все это вполне естественно, поскольку Ветхий Завет написан людьми глубокой древности. С подобным просто невозможно не столкнуться, просматривая любые книги, написанные в тех же исторических условиях.

Еще во времена, когда практически невозможно было обращаться к науке, а о невероятностях и противоречиях можно было лишь догадываться, такой обладающий здравым смыслом человек, как святой Августин, посчитал, что Бог не мог преподать людям того, что не соответствует реальности. Поэтому он выдвинул принцип, согласно которому любое положение, противоречащее Истине, никоим образом не может считаться исходящим от Бога, и выступил за то, чтобы исключить из Священных текстов все, что, по его мнению, заслуживало исключения на основании этого принципа.

Однако позже, когда уже стал известен факт несовместимости определенных мест в Библии с данными современной науки, позиция, подобная мнению святого Августина, была предана забвению. Причем отказ от нее был столь настойчив и категоричен, что это даже привело к возникновению и развитию целого литературного направления. Вопреки всем сопротивлениям оно отстаивало необходимость сохранения в Библии всех тех текстов, которые не должны там находиться ни при каких обстоятельствах в силу уже упомянутых причин. Второй Ватиканский Собор (1962-1965) внес весомый вклад в смягчение этой бескомпромиссной позиции, введя оговорки, касающиеся тех частей Ветхого Завета, которые содержат "сведения несовершенные и устаревшие". Интересно, останется ли это всего лишь благочестивым пожеланием или все же заставит по-иному взглянуть на те сведения, которые сейчас уже не могут быть приемлемы, и которым уготована роль свидетельствовать об Истинных учениях, исходящих от Бога, при одном условии — что люди не будут переписывать их по-своему?

ЧАСТЬ II. ЕВАНГЕЛИЯ

Введение

Нельзя читать Евангелия, не задумываясь над смыслом некоторых содержащихся в них описаний. И возможно многие читатели, делающие это, приходят в недоумение и замешательство. То же чувство они испытывают и тогда, когда начинают сравнивать различные варианты описания одного и того же события, приводимые в разных Евангелиях. Это отметил отец Роге в своей книге "Посвящение в Евангелие" ("Initiation а l'Evangile" [25]). Имея огромный опыт многолетнего общения с читателями, на взволнованные письма которых он отвечал в еженедельнике Католической церкви, отец Роге смог понять их чувства по поводу прочитанного. К нему шли письма от людей, принадлежащих к самым разным общественным прослойкам и живущих в разных странах. Читатели обращались к нему за разъяснением текстов, "считавшихся ими труднопонимаемыми, непостижимыми, противоречивыми, а то и вовсе нелепыми или шокирующими воображение". Ведь чтение Евангелий от начала до конца, несомненно, способно глубоко взволновать Христиан.

Книга отца Роге была издана 1973 году. Чтобы понять ее значение, необходимо отметить, что не так давно большинству Христиан были известны лишь избранные места из Евангелий, которые читались во время служб или комментировались во время религиозных проповедей. Если не считать Протестантов, у Христиан было не принято читать Евангелия целиком. Книги, наставлявшие Христиан в их религии, содержали лишь отрывки, а оригинал Евангелий вообще был едва ли не музейной редкостью. Во время учебы в средней Римско-католической школе я видел экземпляры трудов Вергилия и Платона, но я так и не нашел там Нового Завета. Хотя и греческий его текст тоже мог бы дать очень много полезного. Лишь гораздо позже я понял, почему нам был отрезан доступ к полным текстам Священных Писаний Христианства. Ведь их изучение несомненно вызвало бы у нас целый ряд вопросов, с которыми мы обратились бы к нашим учителям, а тем, в свою очередь, было бы трудно ответить на них.

Именно эти открытия, которые мог сделать для себя каждый человек, критически прочитавший полный текст Евангелия, и побудили Церковь искать способы помочь читателям преодолеть состояние замешательства. "Многим Христианам нужно научиться, как читать Евангелия", — замечает отец Роге. Независимо от того, согласен или не согласен читатель с разъяснениями уважаемого отца, этому святому отцу надо отдать должное уже за то, что он касается таких сложных проблем. К сожалению, подобное не характерно для авторов большинства других работ о Христианском Откровении.

Во вступительных заметках к массовым изданиям Библии чаще всего можно встретить набор идей, призванных убедить читателя в том, что Евангелия едва ли затрагивают проблемы, касающиеся личностей авторов различных вариантов текстов, их достоверности и правдивости описания тех или иных событий. Хотя об авторах Евангелий многое неизвестно — настолько много, что даже их существование как исторических личностей остается для нас спорным, — в некоторых вступительных заметках мы все же находим целую массу так называемых "точных сведений". Часто ничем не подтвержденная гипотеза преподносится там как объективная реальность или же утверждается, что такой-то и такой-то евангелист был свидетелем описываемых им событий, хотя работы специалистов свидетельствуют об обратном. Иногда искусственно сокращается время, прошедшее от окончания пророческой миссии Иисуса до появления текстов Евангелия. Читателя заставляют поверить, что каждое Евангелие — это запись пересказа событий, сделанная одним человеком. Однако специалисты утверждают, что тексты изменялись.

Конечно же, в предисловиях церковных служителей обязательно указывается на определенные трудности, связанные с толкованием Евангелий, но эти трудности меркнут на фоне бросающихся в глаза противоречий, способных поразить любого, кто о них задумается. В кратких словарях (т.н. глоссариях), дополняющих собой убедительные по тону предисловия, можно увидеть, каким образом скрыты или замаскированы под умными апологетическими доводами всякие невероятности, противоречия или откровенный вымысел. Такое положение дел указывает на то, что цель написания подобных комментариев — ввести читателя в заблуждение. И это не может не беспокоить.

Идеи, изложенные на последующих страницах книги, несомненно, повергнут в изумление тех читателей, которые все еще незнакомы с этими проблемами. Но перед тем как углубиться в тонкости, я хочу пояснить мои мысли на примере, который кажется мне весьма убедительным.

Ни Матфей, ни Иоанн ничего не сообщают о Вознесении Иисуса. Согласно Евангелию от Луки, оно произошло в день Воскресения, а согласно Деяниям Апостолов, чье авторство также приписывается Луке, — сорока днями позже. У Марка об этом упоминается в заключении, которое в наши дни считается недостоверным. Следовательно, факт Вознесения не имеет твердого доказательства в Писаниях. И все же комментаторы подходят к этому важному вопросу с невероятной легкостью.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: