ФЕЙЕРАБЕНД (Feyerabend) Пол (Пауль) Карл (1924—1994) — американо-австрийский философ и методолог науки. Уроженец Вены,

ФЕЙЕРАБЕНД (Feyerabend) Пол (Пауль) Карл (1924—1994) — американо-австрийский философ и методолог науки. Уроженец Вены, изучал историю, ма-

тематику и астрономию в Венском университете, тео­рию драматургии — в Веймаре. Научную карьеру на­чал в 1951, работая в Англии, с 1958 — в ряде северо­американских университетов и в университетских цен­трах Западной Европы. С 1967 Ф. профессор Калифор­нийского университета (Беркли). Основные сочинения: "Против метода. Очерк анархистской теории познания" (1975), "Наука в свободном обществе" (1978), "Пробле­мы эмпиризма. Философские заметки" (1981) и др. В научном творчестве опирался на идеи критического ра­ционализма (Поппер), исторической школы в филосо­фии науки (Кун), испытал влияние марксизма (В.Холличер) и идеологии контркультуры (Франкфуртская школа). В 1970-е Ф. создает концепцию "эпистемоло­гического анархизма". Анархизм в понимании Ф. мало­привлекателен в политическом измерении, но незаме­ним для эпистемологии и философии науки. В русле основных идей постпозитивизма Ф. отрицает сущест­вование объективной истины, признание которой рас­ценивает как догматизм. Отвергая как кумулятивность научного знания, так и преемственность в его разви­тии, Ф. отстаивает научный и мировоззренческий плю­рализм, согласно которому развитие науки предстает как хаотическое нагромождение произвольных перево­ротов, не имеющих каких-либо объективных основа­ний и рационально не объяснимых. Развитие научного знания, по Ф., предполагает неограниченное приумно­жение (пролиферацию) конкурирующих теорий, взаим­ная критика которых стимулирует научное познание, а успех любой из них определяется умением автора-оди­ночки "организовать" его. Так как наука не является единственной или предпочтительной формой рацио­нальности, то источником альтернативных идей могут быть любые вненаучные формы знания (магия, религи­озные концепции, здравый смысл и т.д.). Столь же пра­вомерно, считает Ф., и теоретическое упорство авторов научных концепций, т.е. отказ от альтернатив в позна­нии независимо от критики создаваемых научных тео-

рий. "Поиск обретает несколько направлений, возника­ют новые типы инструментов, данные наблюдений вхо­дят в новые связи с иными теориями, пока не устано­вится идеология, достаточно богатая, чтобы снабдить независимыми аргументами каждый факт... Сегодня мы можем сказать, что Галилей был на верном пути, ибо его напряженные усилия в направлении весьма странной для того времени космологии дали в конце концов все необходимое, чтобы защитить ее от тех, кто готов поверить в теорию, если в ней есть, например, магические заклинания или протокольные предложе­ния, отсылающие к наблюдаемым фактам. Это не ис­ключение, а норма: теории становятся ясными и убеди­тельными только после того, как долгое время несвя­занные ее части использовались разным образом. Аб­сурдное предвосхищение, нарушающее определенный метод, становится неизбежной предпосылкой ясности и эмпирического успеха". Отрицая единые методологи­ческие стандарты и нормы научного познания, Ф. при­ходит также и к методологическому плюрализму. "Мо­жет быть успешным любой метод", — постулировал свое кредо Ф.: "anything goes" или "все дозволено" как универсальная норма познания. Исходя из факта теоре­тической нагруженности языка научных наблюдений, он высказывает сомнения в возможности эмпиричес­кой проверки научных построений и настаивает на принципиальной несоизмеримости научных теорий (например, общих космологических картин реальнос­ти) ввиду невозможности сравнения их с общим эмпи­рическим базисом. Согласно Ф., гипотетико-дедуктивная модель объяснения опирается на неприемлемое до­пущение о том, что значения терминов остаются инва­риантными в ходе всего процесса объяснения. Реально же, с точки зрения Ф., то обстоятельство, что, прини­мая новую теорию, мы одновременно трансформируем понятия и "факты", из которых исходили ранее. Новые теории, по мысли Ф., всегда несовместимы со старыми теориями и включают в себя отрицание последних. Наш повседневный язык включает в себя теории, вследствие чего мы не в состоянии избежать теорети­ческих допущений, ограничиваясь исключительно упо­треблением понятий, включенных в повседневные дес­криптивные выражения. (В этом контексте Ф. четко оп­понирует представителям философии обычного языка.) У Ньютона, по мнению Ф., "формы, массы, объемы и временные интервалы — фундаментальные характери­стики физических объектов, в то время как в теории от­носительности формы, массы, объемы и временные ин­тервалы суть связи между физическими объектами и системами координат, которые мы можем менять без какой бы то ни было физической интерференции". (Поппер подчеркивал некорректность такого подхода:

несоизмеримость может быть присуща лишь религиоз­ным и философским системам; теории же, предлагаю­щие рациональное решение аналогичных проблем, мо­гут сопоставляться.) К тому же, по мнению Ф., по­скольку знание идеологически нагружено, постольку борьба альтернативных подходов в науке во многом оп­ределяется социальными ориентирами и мировоззрен­ческой позицией исследователей. Ввиду этого, по Ф., каждый исследователь вправе разрабатывать свои кон­цепции, не сообразуясь с какими-либо общепринятыми стандартами и критикой со стороны коллег. Авторита­ризм в любой его форме недопустим в научной идеоло­гии. В "свободном обществе", идею которого отстаивал Ф., все традиции равноправны и одинаково вхожи в структуры власти. Свобода — продукт разновекторной активности индивидов, а не дар амбициозных теорети­ческих систем, исповедуемых власть предержащими. "Релятивизм пугает интеллектуалов, ибо угрожает их социальным привилегиям (так в свое время просвети­тели угрожали привилегиям священников и теологов). Народ, долго гарантированный интеллектуалами, на­учился отождествлять релятивизм с культурным и со­циальным декадансом. Поэтому на релятивизм напада­ют и фашисты, и марксисты, и рационалисты. Посколь­ку воспитанные люди не могут сказать, что отвергают идею или образ жизни из-за того, что те им не по нра­ву (это было бы постыдно), то они ищут "объективные" причины и стремятся дискредитировать отвергаемый предмет". Противоречия в развитии науки, негативные последствия научно-технического прогресса побудили Ф. к призыву отделить науку от государства подобно тому, как это было сделано с религией: избавить обще­ство от духовного диктата науки. Согласно Ф., "наука оказывается гораздо ближе к мифу, чем это готова при­знать научная философия. Это одна из многих форм мышления, выработанных человеком, и не обязательно лучшая из всех. Она шумна, криклива, нескромна, од­нако ее врожденное превосходство по отношению к другим формам очевидно только для тех, кто заранее приготовился решать в пользу некоторой идеологии, или для тех, кто принимает ее, не задумываясь даже о ее возможностях и границах. Поскольку же принятие или отказ от принятия какой-либо идеологии должны быть личным делом индивида, то отделение государст­ва от церкви должно быть дополнено отделением госу­дарства от науки — этого нового, самого агрессивного, и самого догматического религиозного института". Вступая в конфликт с академической философией на­уки, Ф. выразил новые тенденции в развитии этого ис­следовательского направления, открыл новые перспек­тивы в решении его внутренних проблем, расширяя предмет и методологический инструментарий совре-

менной эпистемологии. Для Ф. характерно обсуждение методологических вопросов в широком социокультур­ном контексте. В решении конкретных проблем фило­софии науки Ф. воплощает современные тенденции философствования: установку на гносеологический, методологический и мировоззренческий плюрализм, широкую трактовку рациональности, синтез позити­вистских и социально-антропологических ориентации, стремление к культурологическим, герменевтическим и антропологическим методикам анализа знания. Кон­цепция Ф. вносит экологические и гуманистические мотивы в эпистемологию, с нее берет начало новейшее направление в социокультурном анализе знания — ан­тропология знания (Е.Мендельсон, В.Элкана), исходя­щая из соизмеримости знания и человеческих способ­ностей и потребностей. [См. "Против метода" (Фейе­рабенд).]

A.A. Грицанов

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: