Сделай Сам Свою Работу на 5

Четвёртая квартира. Милена.





ЧУЖОЙ ДОМ

(весёлые картинки)

Оля

Анюта

Надя

Димон

Света

Люба

Милена-Лена

Галина Борисовна

Влада

Инга.

Хозяйки 1,2,3,4 и т.д.

Пролог

Хозяйка-1, Хозяйка-2, Хозяйка-3 и т.д., Димон говорят, не слыша друг друга.

ХОЗЯЙКА-1. На завтрак надо обязательно кушать молочные продукты. Не понимаю, как можно кушать колбасу?

ХОЗЯЙКА-2.У меня подруга всю жизнь держит кошек. Вонища в квартире невыносимая!

ХОЗЯЙКА-3. Голову мыла, волосы забились в сток. Вся решётка в волосах, по ванне волосы. Трудно за собой убрать? Кто это вместо тебя должен делать? В туалете тоже: сделала свои дела, подняла сиденье, смыла, опустила сиденье, крышку опустила. Элементарно!

ХОЗЯЙКА-4. Главное, я считаю, - уют. Ремонтировали, не ремонтировали, чисто-грязно, мебель старая или новая – это всё ерундистика. Бывает, дом блестит, порядок идеальный, а бежать хочется из такого дома. И наоборот: хлам по углам, полы сто лет не мыты, а почему-то хорошо. Душевно.

ХОЗЯЙКА-5.У нас никогда не было, нет и не будет телевизора! Это страшное зло. Только книги! Книги, книги, книги!

ХОЗЯЙКА-6.Не красна изба углами, а красна пирогами. Гостя надо накормить, напоить,спать уложить.



ДИМОН. Мне, в общем-то, всё равно где жить. А вам не всё рано? Странные люди.

Все вместе, наперебой:

- Как можно? - Как так можно? - Откуда такие люди? - Почему люди не понимают?

- Не понимаю таких людей! - Не понимаю! - Не понимаю! - Не понимаю! - Странные люди…

Первая квартира

Прихожая завалена, заставлена вещами. Посреди прихожей стоит стремянка, на ней висят юбки, брюки, ремни, на перекладинах лежат перчатки, шапки. По углам, у стен валяются какие-то пакеты, тряпки, обувь. Короче – бардак. Журнальный столик завален: бумаги, книги, чашки, компьютер, диски… Скрежет замка, входит Оля с дорожной сумкой. Оглядывается, сумку поставила возле вешалки. Сняла плащ, не знает, куда его пристроить. Задела вешалку, вещи упали, Оля в раздражении раскидывает всё подряд. Из спальни голос Нади: «Я сплю!!!» Из санузла выбежала Анюта.

АНЮТА. Думала, потолок рухнул, а это ты. С приездом!

ОЛЯ. Только этого мне не хватало!

АНЮТА. А Валерка, дети – где?

ОЛЯ. С ума сойти!

АНЮТА. Что случилось?

ОЛЯ. Катастрофа!



АНЮТА. Мамочки мои…

ОЛЯ. Чёрт знает что!

АНЮТА. Они… они живы?

ОЛЯ. Кто?

АНЮТА. Э-э… Дети?

ОЛЯ. Какие?

АНЮТА. Твои.

ОЛЯ. Странный вопрос. Живы.

АНЮТА. Слава богу. А Валера?

ОЛЯ. Что Валера?

АНЮТА. Жив?

ОЛЯ. Более чем.

АНЮТА. Значит, всё нормально?

ОЛЯ. Ну, если ты считаешь, что это (обводит рукой разбросанные вещи) – нормально!?

АНЮТА. Мы ждали через месяц, а ты вдруг!

ОЛЯ. Эти завалы за месяц не разгрести! (Продолжает раскидывать вещи).

НАДЯ (из-за двери). Тихо!

АНЮТА. А так-то всё нормально, да? Ты меня слышишь? Эй! Дети не болеют?

ОЛЯ. Нет.

АНЮТА. А Валера?

ОЛЯ. Валера? Чума и холера!

АНЮТА. Болеет?

ОЛЯ. Здоров! Как сто быков! Осеменителей!

АНЮТА. А, понятно. Я глаза докрашу. (Убежала обратно, Оля продолжает разгром).

НАДЯ (из-за двери). Я хочу спать!!!

АНЮТА (снова прибежала). Ты чего? Не трогай моё пальто!

ОЛЯ. На твоё пальто! (Швыряет в Анюту).

АНЮТА. Дура бешеная! (входит растрёпанная Надя в рваной сорочке).

НАДЯ. Немедленно прекратить!

АНЮТА. Пустили Дуньку в Европу, она вернулась бешеная!

ОЛЯ. Свиньи, свиньи!

АНЮТА. Сама свинья! Оставь мои вещи в покое!

НАДЯ. Где Валера, что случилось?! (Оля раскидывает вещи, Надя и Анюта, не сговариваясь, схватили её, она попыталась вырваться, но они связали её поясами от плащей, в рот затолкали платок). Я задаю вопрос – ты отвечаешь. Что с Валерой? Где дети? Что случилось? Что на тебя нашло? Отвечай!

АНЮТА. Она вроде сказала, всё нормально. Ты спроси, чего она такая бешеная.

НАДЯ. Здесь вопросы задаю я! (Оле). Сейчас вытащу тряпку, ты ответишь спокойно, чётко. (Вытащила кляп).

ОЛЯ. Развяжите меня.

НАДЯ. Сначала ответь.



ОЛЯ. Валера и дети вернутся позже. Я приехала раньше, так надо.

НАДЯ. С ними всё хорошо?

ОЛЯ. Да.

НАДЯ. Ничего такого?

ОЛЯ. Нет.

АНЮТА. А ты чего такая, ты чего?

ОЛЯ. Устала. Нервы. Развяжите.

НАДЯ. Погоди. Почему Валерка не с тобой?

ОЛЯ. А вы у него спросите!

НАДЯ. Поссорились?

ОЛЯ. Что ты, мы никогда не ссоримся. Мы же цивилизованные люди. Просто выбросил жену на помойку – и все дела! И в новую жизнь, заре навстречу!

АНЮТА. Так он не вернётся, что ли?

ОЛЯ. Вернётся, куда денется. Развод-то надо оформить.

НАДЯ. Вот оно что… (Олю развязывают).

НАДЯ. (Оле). Хочешь прибираться – прибирайся, только тихо. (Анюте). И ты тоже, не шуми в клозете, не мешай трудящимся. Скоренько собралась – и уматывай.

Анюта убежала докрашиваться, Надя – досыпать, скрежет замка, входит Димон. Куртку бросил по пути.

ОЛЯ. Ты кто?

ДИМОН. А ты кто?

ОЛЯ. Я, вообще-то, хозяйка.

ДИМОН. Классно. А я типа гость (включает компьютер, роется в дисках).

ОЛЯ. Гостей приглашают. Это раз. Ты вошёл со своим ключом. Это два. И третье: отдавай мне ключ и выметайся!

ДИМОН. А что так грубо? (Продолжает заниматься своими делами).

ОЛЯ. Нормально! Я хозяйка и хочу, чтобы здесь сию же секунду никого не было!

Димон не обращает внимания на Олю. Надел наушники. Из прихожей заглянула Анюта.

АНЮТА (скороговоркой). Надюху разбудишь опять! Она с ночной смены всегда злющая.

ОЛЯ. Это кто? Почему у него ключ?

АНЮТА. Приятель, живёт у нас иногда. Наша техподдержка. Ну всё, я побежала!

ОЛЯ. Минуточку! Почему в доме посторонние люди? Даёте ключи кому ни попадя! Вы что здесь устроили!

АНЮТА. Зачем по новой-то опять?

ОЛЯ. Говорила я Валере: не надо пускать твою родню! Нет, он говорит: это лучше, чем оставлять пустую квартиру или сдавать! Свои люди надёжнее! Ничего себе надёжнее! Да свои в тысячу раз хуже чужих!

Надя кричит из спальни: «Убью всех!».

АНЮТА. Убьёт, реально.

ОЛЯ. Оставила им квартиру! Загадили, гадины! Я так и знала, так и знала!

АНЮТА. Хочешь сказать, у тебя тут всё блестело, всё по полочкам, ни пылинки? Вот уж враньё!

ОЛЯ. У меня был приличный дом!

АНЮТА. Приличный?! Грязные трусы под кроватью – это прилично? Целая куча! На шкафах пылища, углы в паутине, плита в жире, окна сто лет не мыты, в сортир вообще стыдно зайти! Не удивительно, что Валерка…

ОЛЯ. Ваш Валерка никогда палец о палец не ударил, я ему как прислуга!

АНЮТА. Такую прислугу гнать надо в три шеи! Бельё рваное, скатерти в пятнах, посуда липкая, на кранах ржавчина, унитаз воняет! Батареи ты хоть раз вымыла? Ты хоть знаешь, что их надо мыть? Кафель ты мыла? Духовку мыла?

ОЛЯ. Ничего себе поворот! В моём же доме мне указывают, что я должна, чего не должна. И кто указывает? Засранка!

АНЮТА. На себя посмотри! Десять лет дома просидела, бездельница!

ОЛЯ. Домашний труд, по-твоему…

АНЮТА. Не смеши меня! Домашний труд! Ты на руки свои посмотри с маникюром! Это у нас труд, мы вкалываем, пока некоторые с маникюром по загранкам шляются! Нам, может, тоже хочется так трудиться, крестиком вышивать, только у нас времени на это нет!

ОЛЯ. Наглые твари. Как я вас ненавижу. Немедленно выметайтесь из моего дома. Брысь!

АНЮТА. А чего ты раскомандовалась? Ты кто? Какие у тебя права? Это Валеркина квартира, он хозяин, ты тут не прописана даже!

ОЛЯ. Тебя не касается, кто прописан, кто нет. Это мой дом!

АНЮТА. А докажи!

ОЛЯ. Не буду ничего доказывать!

АНЮТА. Надюха!!! ААААААААААААА!!! (На пороге гостиной - Надя с гантелей в руке).

Вторая квартира. Света.

Чисто и как будто пусто. Светлые стены, светлые ковры и шторы, мало мебели.

Открывается входная дверь, входят Оля и Света. У Оли дорожная сумка.

СВЕТА. Не ступай на этот коврик, пожалуйста. Разуйся там. Спасибо.

Оля старается сделать широкий шаг, чтобы переступить коврик. Света запирает дверь на несколько замков, поправляет коврик, разувается.

ОЛЯ. Куда поставить сумку?

СВЕТА. Здесь пока. Правее. Левее. Давай лучше я. У тебя много вещей?

ОЛЯ. Не так чтобы… Свет, я тебе не помешаю?

СВЕТА. Как долго ты планируешь у меня пробыть?

ОЛЯ. Понимаешь, не знаю. Но ты не беспокойся, я постараюсь поискать жильё.

СВЕТА. Я не беспокоюсь, живи сколько хочешь. Но я должна знать: сколько. Надень тапочки, пожалуйста. Не эти. Вот эти.

ОЛЯ. Понимаешь, такая ситуация, я не знала, к кому обратиться. Но я завтра же начну обзвон.

СВЕТА. Обзвон? Проходи на кухню. Прямо и направо.

Идут на кухню. Света включает воду, споласкивает руки, аккуратно вытирает их полотенцем, наливает воду в чайник, включает его. Оля перетаптывается рядом.

СВЕТА. Не люблю, когда стоят за спиной. Присядь, пожалуйста. (Оля присаживается). Пожалуйста, не могла бы ты пересесть. Я привыкла сидеть на этом стуле. (Оля пересаживается). Чай будешь? Возьми чашку, вон там. Нет-нет, эту чашку не бери, это моя. Извини.

ОЛЯ. Я не специально.

СВЕТА. Ничего страшного.

ОЛЯ. Эту чашку можно?

СВЕТА. Да. Только аккуратнее, пожалуйста, не хочу, чтобы она разбилась. Ты не моешь руки?

ОЛЯ. Почему же, мою. Просто не… Можно здесь вымыть?

СВЕТА. Лучше в ванной. Подожди, покажу тебе, как включать кран.

ОЛЯ. Да я справлюсь. Наверное.

СВЕТА. Там надо осторожно переключать, никаких резких движений, прошу.

ОЛЯ. Я буду предельно осторожна. А какое полотенце можно взять?

СВЕТА. У тебя нет полотенца?

ОЛЯ. Боюсь, что нет.

СВЕТА. Хорошо, я дам. (Звонит мобильный. Света уходит с телефоном, закрывает за собой дверь. Оля стоит, не зная, что делать. Осторожно передвигается к сумке, перебирает вещи в поисках полотенца, достаёт вещи из сумки складывает рядом. Звонит домашний, Света вышла из комнат). Убери, пожалуйста, я не выношу беспорядка. (Говорит по мобильному) Потом перезвоню. (снимает трубку домашнего). Да, дома. (Уходит с трубкой в комнату. Оля складывает вещи в сумку. Домофон. Света приходит, отвечает на звонок домофона). Что за день сегодня? (Оле) Извини, пожалуйста, ко мне сейчас придут, не могла бы ты погулять?

ОЛЯ. Долго?

СВЕТА. До шести, если тебе не трудно.

ОЛЯ. А сумку с собой забрать?

СВЕТА. Да, пожалуйста. Потом позвони. Договорились?

ОЛЯ. Конечно.

СВЕТА. Ещё раз извини. Не ступай на коврик, пожалуйста.

 

Третья квартира. Люба.

Обстановка напоминает о Первой квартире. Оля и Люба сидят на кухне, ужинают.

 

ЛЮБА. Ужас, какие бывают люди! А Валерка? Ты ему сказала? Это первое, что надо было сделать! Позвонить и сказать: так и так, твоя родня оборзела.

ОЛЯ. Бесполезно.

ЛЮБА. Да почему! Он твой муж или кто? Должен тебя защищать! В первую очередь – от своей родни. Ты жена, ты ближе. И это твоя квартира.

ОЛЯ. Не моя. Я там даже не прописана.

ЛЮБА. Вот те раз. Почему?

ОЛЯ. Сложно объяснить.

ЛЮБА. Какие сложности? Вы сколько живёте, двенадцать лет, больше? И не прописал? Надо было сразу!

ОЛЯ. Свекровь не хочет. Постоянно твердит, что я по расчёту вышла, ради квартиры. Валера говорил: раз мама против, то что я могу поделать?

ЛЮБА. Не, он не мужик.

ОЛЯ. Где надо, очень даже мужик.

ЛЮБА. Это где?

ОЛЯ. Где надо.

ЛЮБА. В постели? Не смеши меня.

ОЛЯ. Ты что-то знаешь?

ЛЮБА. А что я должна знать?

ОЛЯ. Ну, откуда ты знаешь про постель?

ЛЮБА. Так ты сама говорила!

ОЛЯ. Когда?!

ЛЮБА. Всё время!

ОЛЯ. А… Нет, это другое... У него появилась женщина, там. Как-то это неожиданно. Я совсем не готова. Я уверена была…

ЛЮБА. И напрасно! Нельзя быть уверенной. Вот я не удивляюсь.

ОЛЯ. Но почему, почему?

ЛЮБА. Потому что потому. «Наш дом» - ты не смотришь? – жизненный сериал, ситуация один в один. Сначала всё путём, а потом как обычно, жена с детьми, мужик загулял.

ОЛЯ. Он хочет остаться там, с ней. Ты не представляешь, что я пережила…

ЛЮБА. Точно как в «Нашем доме». Говорю, жизненный сериал! А дети? Детей не отдавай! Если помощь нужна, ты мне скажи. Подтяну юристов. А жить где будешь?

ОЛЯ. Я думала, в нашей квартире. Ну, Валериной. Дети там прописаны. Не выгонит же он детей.

ЛЮБА. Так-то да, но знаешь, как бывает? В «Нашем доме» любовница того мужа, настоящая стерва, давила его, давила, чтоб выгнал жену, и он-то вроде приличный мужик, но не выдержал.

ОЛЯ. Валерка не станет. Нет. Нет-нет. И потом, зачем ей наша квартира, у неё там всё есть.

ЛЮБА. Сейчас есть. А завтра другая ситуация. Ты могла такое представить, что тебя выгонят из собственного дома?

ОЛЯ. До сих пор не могу поверить. Как будто это не со мной.

ЛЮБА. Слушай, а если тебе придётся жить с этими его сеструхами?

ОЛЯ. Я не выдержу!

ЛЮБА. Выдержишь. Ради детей всё выдержишь. Хотя, конечно, не хотелось бы. А может, Валерка их выселит?

ОЛЯ. Моя жизнь превратилась в кошмар. Сначала там, потом здесь… Всё как-то подряд, одно за другим.

ЛЮБА. Погоди, наладится. В «Нашем доме» тоже – одно за другим, хуже и хуже, а потом р-р-раз, и всё в порядке, хэппиенд. Потом, правда, опять… А чего ты поехала к Светке? Надо было сразу ко мне.

ОЛЯ. Я тогда вообще не соображала.

ЛЮБА. Однажды была у неё, пожалела, что хожу, а не летаю. Там не ступай, тут не дыши. Я привыкла босиком ходить, она не разрешила. Тапочки выдала. Ноги мои осмотрела эдак, с подозрением: как будто я ноги не мою, не дай боже испачкаю тапочки. А ванную её ты видела?

ОЛЯ. Не успела.

ЛЮБА. Дворец, а не ванная. И ковёр, слушай, это запредельно! Ковёр в ванной! Причём она до миллиметра выверяет, чтоб ровно лежал. С линейкой каждый день. Или даже два раза в день.

ОЛЯ. Представь, эти хабалки сказали, что я неряха.

ЛЮБА. Ты не как Светка, это точно.

ОЛЯ. Я всегда старалась! Создавала уют...

ЛЮБА. Само собой, конечно.

ОЛЯ. Ну да, я не всё успевала. А кто успевает? Светка? Так у неё нет детей!

ЛЮБА. С детьми совсем не то, конечно.

ОЛЯ. Батареи, действительно, редко мыла. Окна… редко. В ванной не всегда… Но посуда! Игрушки! Одежда! Обувь! Постоянно! А он не ценил.

ЛЮБА. Так оно.

ОЛЯ. И какая награда за все мои труды?

ЛЮБА. Да уж…

ОЛЯ. Несправедливо!

ЛЮБА. Конечно!

ОЛЯ. Ну да, я не всё успевала. А кто успевает? Батареи действительно… Окна… Но я же не сидела сиднем, я вышивала! Я всю квартиру украсила! У меня спрашивали, можно ли купить. Я могла продавать свои картины и на этом зарабатывать, понимаешь? Уже начало что-то получаться. Но потом…

ЛЮБА. В «Нашем доме» тоже есть вышивальщица. Не из главных, но интересный персонаж. Ты обязательно должна посмотреть «Наш дом»! Я все серии записываю.

ОЛЯ. Мне сейчас не до этого.

ЛЮБА. Да тебе понравится! Обязательно посмотрим с самого начала.

Люба включает сериал. Смотрят. Люба азартно комментирует, не замечая, что Оля мается.

Четвёртая квартира. Милена.

Стены затянуты холстом, в комнате и на кухне самодельные деревянные стеллажи, плетёные корзины и короба. Расстелены домотканые дорожки. Хозяйка, Милена-Лена, в заношенном платье, напоминающем старую школьную форму, прикрепляет к косам бумажные цветы.

ОЛЯ. Лен, может, не надо?

МИЛЕНА-ЛЕНА. Лены больше нет. Она умерла.

ОЛЯ. Спаси господи.

МИЛЕНА-ЛЕНА. Семь месяцев назад. Теперь я Милена, милая девочка. Видишь, какое у меня платье?

ОЛЯ. Честно сказать, подумала, что это носила твоя мама, когда в школе училась.

МИЛЕНА-ЛЕНА. Я пришила кружевной воротник, и теперь у меня правильный образ. Мужчины видят во мне девочку из своего детства. Свою первую любовь. Это срабатывает на раз!

ОЛЯ. А цветы зачем?

МИЛЕНА-ЛЕНА. Романтичная деталь. Без неё будет скучно. Надо чем-то разбавить скукоту, завлечь; цветы или бант в волосах смотрятся мило, сразу обращают на себя внимание. Ну-ка, полюбуйся. Хороша?

ОЛЯ. Чудо. Кто увидит – обалдеет.

МИЛЕНА-ЛЕНА. Каждый день придумываю что-нибудь новенькое. Вчера видела похожие цветы в магазине, думаю, почему бы самой не попробовать – и сделала. Лучше магазинных, к тому же бесплатно. Вот какая молодец. Ты тоже можешь, это нетрудно. Давай-ка мы тебя преобразим.

ОЛЯ. Меня уже преобразили. Ты даже не представляешь…

МИЛЕНА-ЛЕНА. А что тут представлять. Муж изменил, квартиру потеряла, работы нет. Обычная история.

ОЛЯ. Ты считаешь, обычная?

МИЛЕНА-ЛЕНА. Дорогуша, я этих историй наслушалась – складывать некуда. И всегда одно и то же: женщина забыла о женственности. Если бы ты правильно одевалась, носила правильную причёску, правильную обувь, правильные аксессуары, правильный макияж, ты бы и семью сохранила, и квартиру, и работу нашла – легко.

ОЛЯ. А ты, значит, правильная. Ну, и где твой муж, твои дети, твоя работа?

МИЛЕНА-ЛЕНА. Моя работа – приносить людям радость. Поклонников полно, и муж найдётся, когда захочу. Пока не хочу. Что же касается детей, то не всякому человеку нужны дети; детей заводят по глупости, случайно или потому что так принято. Я знаю, что материнство – не моё призвание. У меня хватило смелости не рожать. Теперь помогаю тем, кому не хватает смелости, и они тратят жизнь на подтирание грязных поп и соплей.

ОЛЯ. Дикость какая. Дети – это не только попы и сопли. Неужели тебе никогда не хотелось ребёнка?

МИЛЕНА-ЛЕНА. Нет. И я считаю, что это совершенно естественное нежелание. Просто не надо себя обманывать.

ОЛЯ. А если бы ты вдруг забеременела?

МИЛЕНА-ЛЕНА. Во-первых, «вдруг» - это не про меня. Не хочешь детей – предохраняйся. Во-вторых, если бы по какой-то невероятной причине предохранение не помогло, я бы сделала аборт.

ОЛЯ. Страшно тебя слушать.

МИЛЕНА-ЛЕНА. Тебя пугает честность. Как и многих, увы. Скажу тебе вот что: перестань себя обманывать.

ОЛЯ. А мне кажется, это ты себя обманываешь. Не можешь достать виноград и говоришь, что зелен.

МИЛЕНА-ЛЕНА. Будь я прежней, я бы обиделась. Теперь не обижаюсь. Я же понимаю, что ты не со зла, просто запуталась. Но я тебе помогу. Где твои вещи? (Идет в прихожую за сумкой Оли, вынимает вещи). Юбка, хорошо. Женщина должна носить юбки. Но не такие.

ОЛЯ. Отличная юбка, я её в Германии купила.

М-Л. Оно и видно. Немцы ни черта не понимают в женственности.

ОЛЯ. Но она французская!

М-Л. Один чёрт. Французский стиль не всем идёт. Тебе – не идёт. Так. Это что?

ОЛЯ. Рубашка.

М.-Л. Мужская?

ОЛЯ. Почему, моя.

М.-Л. Запомни, дорогуша, это уродство. Мужской воротник – раз, молния – два, клетка – три. Женщина не должна носить мужские воротники, это её огрубляет. Женская блузка застёгивается на пуговицы, но никак не на молнию. Клетке – категорическое нет. В этой рубашке ты смотришься как потрепанный жизнью ковбой.

ОЛЯ. А Валере нравилось. Он говорил, что смотрится симпатично.

М.-Л. Он говорил. А смотрел в другую сторону. Всё, забудь о Валере.

ОЛЯ. Да как же…

М.-Л. Обыкновенно. Чтобы что-то забыть, надо перестать об этом думать. Запретить себе. Найди слово, которым будешь отсекать ненужные мысли. Только захочешь подумать о том, что тебя расстраивает, только заползёт ядовитая мысль – гони! Сразу!

ОЛЯ. Какое слово? Дырбулщил?

М.-Л. Хотя бы.

ОЛЯ. Дырбулщил, дырбулщил. Эники-беники. Хикори-дикори-док. Крибле-крабле-бумс.

М.-Л. Продолжай.

ОЛЯ. Фигли-мигли.

М.-Л. Ещё!

ОЛЯ. Карамба!

М.-Л. Ещё!

ОЛЯ. Трах-тибидох!

М.-Л. Экспекто Патронум!

ОЛЯ. Ай люли!

М.-Л. Яростней!

ОЛЯ. Ай люллли!!!

М.-Л. Нет, другое!

ОЛЯ. Баста!

М.-Л. Амба!

ОЛЯ. Но пассаран!

М.-Л. Хорошо, но что-то более энергичное.

ОЛЯ. Я придумаю. На голодный желудок плохо придумывается.

М.-Л. Лишние мысли надо отсекать.

ОЛЯ. Я безо всяких мыслей хочу есть.

М.-Л. Ты обманываешь себя. Твой желудок обманывает. Ты говоришь, что не думаешь о еде, а на самом деле думаешь, и это думанье не оставляет места для правильных мыслей. Ты нажираешься и становишься тупой. Сытое брюхо к ученью глухо. Ты нажираешься, толстеешь, от тебя отворачиваются мужчины, ты не нравишься себе, думаешь о том, какая ты несчастная, опять нажираешься. Замкнутый круг! Разорви этот круг! Не жри!

ОЛЯ. Что, совсем не жра… не есть? Я ж помру.

М.-Л. Не помрёшь. Будешь питаться правильно: редко. Маленькими порциями. Тщательно пережёвывая. И запомни: во время еды ни о чём не думаешь. Это важно.

ОЛЯ. Во время еды не думаешь, перед едой не думаешь, а когда думать?

М.-Л. О плохом – никогда. О хорошем – после еды.

ОЛЯ. Ладно, давай попробуем.

М.-Л. У меня разгрузочный день, есть только вода. Кипячёная. Тебе как непривычной могу предложить ложку мёда. Чайную. Разведёшь в воде.

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.