Веха вторая: уход из дома.

Есть еще одна черта у тех людей, которых Господь использует очень сильно: они оставляют позади все, что у них было, и идут вслед за Ним. В 1913 году стар­шая сестра Кэтрин Миртл вышла замуж за молодого, красивого евангелиста, который только что закончил свою учебу в Библейском Институте имени Муди. Миртл и Эверетт Пэрротт проводили евангелизационные служения в большой палатке. В 1923 году, ког­да Кэтрин исполнилось шестнадцать лет, Миртл и сама Кэтрин убедили родителей отпустить нашу ге­роиню путешествовать с супругами Пэрротт. Сестры были уверены в том, что такова Божья воля.

В то время Пэрротты по распределению находи­лись в Орегоне. Они познакомились там с широко известным учителем и евангелистом, доктором Чарльзом С. Прайсом, который проводил служения исцеления и рассказал им о крещении Святым Духом. Однако почти с самого начала брак Пэрроттов скла­дывался не очень хорошо, а когда появилась Кэтрин, которую нужно было кормить, ситуация совсем не изменилась.

Она могла бы с легкостью поддаться чувству жа­лости к себе самой в то время. Она взяла на себя стир­ку по понедельникам (график дел по хозяйству она называла “религией” своей матери) и глажку по втор­никам. В глажку включались и белые накрахмален­ные рубашки, в которых проповедовал ее шурин, а утюг был очень тяжелой металлической штукой, ко­торую нужно было нагревать на печи, отапливаемой углем или дровами. Не очень простое дело.

В число уроков о терпении, которые она прошла в те годы испытаний, можно включить и урок о чувстве жалости по отношению к себе. Она научилась никог­да не предаваться этому чувству.

Многие из ее дальнейших проповедей появились благодаря ее духовному росту. Она рассказала одну историю о женщине, которая предавалась эгоцент­ричности и жалости к самой себе - она погубила свою жизнь и жизнь близких ей людей. Эта история хоро­шо показывает, что Кэтрин знала разрушительную силу чувства жалости к себе.⁹

«Ее жизнь была как в тисках, и она все свалила на себя — это ужасная эгоцентричность. Если бы она уб­рала ключевое звено в цепи... эгоцентричности и жа­лости, если бы она только сделала Бога центром сво­ей жизни, все бы изменилось и очистилось.

Это была женщина, которая никогда не говорила: “Я сожалею о случившемся.” Будьте осторожны с че­ловеком: членом семьи, коллегой, подчиненным — если он не может сказать “Я сожалею о случившем­ся.” Вы очень скоро поймете, что человек этот очень эгоцентричен.

Эта женщина только раз приблизилась к этому, сказав: “Мне очень жаль, что я не достаточно забо­тилась о своем здоровье.” Даже в этих словах раская­ния присутствовал эгоизм, в той или иной степени. Она была в изоляции. Попросту связала руки Богу и людям. Бог не может помочь ей. Ее муж не может по­мочь ей.

Поэтому я и говорила десять тысяч раз, что есть единственный тип людей, которому не может помочь Иисус, единственный тип людей, для которого не су­ществует прощения грехов. Эти люди не могут ска­зать: “Я сожалею о содеянных мною грехах.”

...Такой эгоцентричный человек обычно притяги­вает к себе болезнь, как магнит.»

Кэтрин наверняка решила, еще, будучи подрост­ком, что она никогда не позволит жалости и эгоцент­ризму овладеть ею, независимо от того, что может произойти. Ее решение делать все со сверхъестествен­но открытой ей мудростью позволило ей дойти до сле­дующего переломного момента, до следующей вехи в ее жизни. Ее жизнь показала мне, что каждый хрис­тианин, который изучает Слово и молится, получит откровение принципов Божьих, подобно Кэтрин

Кульман. Она всегда говорила, что каждый может позволить Духу Святому действовать в его жизни так же сильно, как Он действовал в ее жизни — если бы только человек согласился заплатить цену.

“Заплатить цену” не значит сделать это лишь од­нажды. Это начинается с настоящего посвящения, твердого намерения начать жизнь, в которой ты на самом деле платишь цену. Частью этой цены в духов­ной жизни верующего является признание Божьих принципов, когда Господь притягивает твое внима­ние к ним (принципов вроде не позволять эгоцентрич­ности взять верх), и решение принять их в свою жизнь. Если ты платишь эту цену, ты позволяешь Святому Духу свободно царствовать в твоей жизни.

Хороший пример того, как избежать чувство эго­центричности, можно найти в словах Господа, ска­занных Им фарисеям по поводу величайших запове­дей:

“Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумени­ем твоим:

Это первая и наибольшая заповедь;

Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя;

На этих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. ”

(Матфея 22:37:40)

В харизматическом движении мы называем соблю­дение этих двух заповедей “хождением в любви”. Кэт­рин Кульман рано узнала о том, что эгоцентричность, как и все остальные “эго-грехи” (жалость к себе, по­творство своим желаниям, даже ненависть к себе, осуждение и обвинение себя), мешает Святому Духу.

В ее жизни было много других вех, много других случаев, когда ей нужно было принять решение: вни­мать урокам, которые несли ей трудные обстоятель­ства или быть в бунте против происходящего, расти в зрелости через исправление Святого Духа или не по­кориться Ему. К счастью для Церкви Иисуса Христа двадцатого века, она принимала правильные реше­ния.

Глава 4

Призвание

"Мое сердце настроено правильно.

Я буду верна Ему, какова бы ни была цена этого, всегда”.

Кэтрин так и не поняла, почему Бог призвал ее. Она чувствовала, что миллионы людей были снаряжены для служения луч­ше, чем она. Бог взял то “ничто”, что она могла дать Ему, и использовал это для Сво­ей славы.

Многие критики тех дней, когда ее слу­жение достигло международного масштаба, не понимали и не видели ее смирение и любовь. Они неверно истолковывали ее способ выражения и стиль, они никогда не пытались увидеть личность за внешней обо­лочкой. Ранее опубликованные биографии ее жизни показывают, что манера поведе­ния и стиль, в котором она говорила, не были “наигранными”, а полностью принад­лежали к реальной личности Кэтрин Куль­ман.

Она никогда не принимала ярлыков, ко­торые люди пытались вешать на нее. Когда ее называли “целитель веры”, она с твердо­стью отказывалась от этих слов.

«Я лишь знаю, что я человек, который любит Господа всем сердцем.

...Я против того, чтобы меня называли так (цели­тель веры). Это хуже всего того, что я слышала о себе. Я просто нормальный человек. Я действительно не знаю, как можно сказать обо мне, кроме как: “она любит людей и хочет попытаться помочь всем, кому сможет”. Я не целитель веры, потому что я никого не исцелила. Это просто милость Божия.

(Но она никогда не сомневалась в своем призва­нии.) Если бы все на свете говорили мне, что, если яженщина, я не имею права проповедовать евангелие, это бы совершенно не повлияло на меня. Потому что мое призвание к служению было так же определен­но, как и мое обращение».

Она называла себя “Божья служанка” - “и на ра­бынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут про­рочествовать ”(Деяния 2:18). Она использовала про­рочество в смысле проповеди, рассказа благой вес­ти, а не в смысле “предсказывания” — что понимает­ся под пророчеством в современном мире.

По ее словам, она не верила, что Господь выбрал ее сразу же — она была даже не вторым и не третьим вариантом у Господа. Она всю свою жизнь считала, что Бог призвал мужчину для выполнения той рабо­ты, которую Он совершал через нее, но мужчина этот не захотел заплатить всю цену. Так как Кэтрин отве­тила на призвание, она воодушевляла огромное ко­личество людей занимать свое место в плане Божьем.

Фундамент для служения

В те пять лет, которые Кэтрин прожила вместе со своей сестрой и шурином, Господь заложил фунда­мент для служения, которое Он должен был совер­шить через нее. Она не только работала по хозяйству, чтобы взять на себя каждое бремя, которое могло выз­нать ее присутствие. Она также проводила многие часы в эти годы за Словом Божьим, изучая и читая его.

Без знания и откровения Слова никто не может ответить на призвание Господа.

В 1928 году Пэрротты со своей палаткой приехали и город Бойсе, что в штате Айдахо. Однако их мате­риальные проблемы только выросли, поэтому Эверетт взял палатку и поехал дальше, в Южную Дакоту. Миртл же, Кэтрин и Хелен остались, чтобы провести запланированное собрание в Женском Клубе Бойсе.

Через две недели на руках не оказалось даже сум­мы, необходимой для оплаты арендованного здания. Пожертвования были настолько невелики, что этих денег также не хватило бы на месячную оплату их маленькой квартирки или на покупку хорошего ко­личества еды. Они постоянно ели хлеб с тунцом.²

Миртл чувствовала, что ей ничего не остается, как только следовать за мужем. Но Хелен Гуллифорд, пианистка, отказалась от дальнейшего сотрудниче­ства с ними. Она была профессиональной пианист­кой, которая когда-то играла на служениях доктора Чарльза Прайса. На ее душу было достаточно невзгод! Кэтрин тоже не видела надежды на будущее в путе­шествиях с Пэрроттами.

Кэтрин и Хелен решили оставить палаточный евангелизм. В то же самое время пастор поместной церкви в Бойсе предложил им проповедовать в ма­леньком купальном зале, превращенном в помеще­ние для миссии. Это было началом служения Кэтрин Кульман.

От миссии они поехали в Покателло, штат Айда­хо, где Кэтрин проповедовала в старом оперном те­атре, который вначале пришлось хорошенько почис­тить. Потом они отправились в Твин Фолс, тоже в штате Айдахо, прямо посреди зимы. Кэтрин по­скользнулась на льду и сломала ногу, но настаивала на проведении служения, где она проповедовала в гипсовой повязке, хотя доктор сказал ей на вставать с постели в течение двух недель.

Она никогда не позволяла своей плоти стать при­чиной компромисса в ее послушании Божьей воле.

Увлечена Богом

Однажды она сказала, проповедуя:

«Все, что касается Бога, реально для меня. Я не по­мню, чтобы я хоть когда-нибудь совершила то, что называется отступлением. Не было даже малейшего желания оставить Божье, перестать проповедовать или принимать (жизнь) проще.

Мое сердце настроено правильно. Когда мне было четырнадцать лет, я приняла рождение свыше в той маленькой методистской церкви в Конкордии, что в Миссури. Мое сердце в тот момент настроилось на Божью волну, и я никогда не шла на компромисс с этим.

С самой первой проповеди, которую я проповедо­вала в Айдахо, “Закхей на дереве ”, Бог знает, что если кто-то и был бы на дереве, то это была бы я. Я знала одно: я была увлечена Богом. Иисус был реален для меня. Мое сердце было настроено».

Она с юмором рассказывала, что после четырех или пяти проповедей она чувствовала, что больше не о чем проповедовать!⁴

«Я шла по дороге домой, в свою маленькую ком­натку, в которой ночевала, и думала: “О чем же мне еще можно проповедовать? Больше в Библии ничего нет. Я полностью израсходовала весь запас пропове­дей. Серьезно. Мне больше в голову ничего не идет, о чем можно проповедовать.”»

Однажды ей пришлось жить с одной семьей, у которой не было места для нее в доме, поэтому для нее вычистили курятник. Кэтрин могла бы спать и на скирде сена, потому что желание проповедовать все возрастало в ней. Она часто смеялась, вспоминая, как на первых собраниях чувствовала, что кто-то еще не спасен, запирала двери и никого не выпускала до тех пор, пока все не примут спасение. Это было ее шут­кой. Однако она оставалась до раннего утра, чтобы только помолиться за каждого, кто в этом нуждался.

Другие места, в которых жили обе девушки в Ай­дахо в тридцатых годах, были чище, чем курятник, но ничуть не теплее. Комнаты для гостей в то время не отапливались, и много лет спустя она вспоминала, как ей приходилось залезать под огромное количество одеял и ждать, пока постель прогреется. Потом она поворачивалась на живот и изучала Слово, иногда долгими часами.

Ее сердце было “увлечено” Богом, настроено на волну Господа. Секрет ее служения заключается в том, что ее сердце на самом деле было настроено на Иисуса. Она решила, что будет верна Ему и никогда не огорчит Святого Духа.

Мы видим, что в эти ранние годы служения в ней возникли еще две важные черты: посвященность и верность Богу и Его народу.

Она строила и расширялась на этом раннем фун­даменте, но никогда не переменила своего представ­ления о призвании Божьем на ее жизни в эти ран­ние годы служения.

Самый лучший комплимент

Однажды она сказала:

«Самый лучший комплимент, который я получала когда-либо, был от людей, которые пишут мне. Они были на моих ранних собраниях, где я пропове­довала будучи очень молодой и неопытной. В письме они говорят подобное: “Я недавно слушал Вашу проповедь в аудитории Шрайн и понял, что Вы совер­шенно не изменились с тех времен, когда Вам не было еще двадцати. Вы не прибавили ни одного заумного слова, не изменили свою теологию, ни разу Вы не сошли с прямого пути, ни разу не отдались фанатиз­му.”

Нет, возлюбленные мои. Зачем? У меня самый лучший учитель на свете — Святой Дух.

...Без верности жизнь может разбиться вдребезги. Сейчас вокруг нас мы в основном не видим вернос­ти. Верность друг к другу, верность тому, во что мы верим. Верность принципам, верность Господу Иису­су Христу.

Слово верность имеет так мало значения сегодня потому, что мало ее практикуют. Оно означает пре­данность. Оно означает лояльность. Означает посвя­щенность. Оно означает очень многое.

...Когда мы говорим, что мы верны Богу, это зна­чит, что мы верим в Его присутствие, верим, что Он наш Творец, наша поддержка, Искупитель наших жизней. Это значит, что мы принимаем решение жил верой, чтобы вера эта была видна в нашей жизни и во; взаимоотношениях с другими.

...Мое сердце настроено. Я буду верна Ему, какова бы ни была цена, всегда. Были глубокие воды, и я не говорю, что не было искушений. Я бы обманула вас, если бы сказала, что жизнь была легкой. Но я также хочу сказать, что я никогда не была разочарована в Нем. Ни разу.

Верность — что-то большее, чем просто интерес в ком-то или в чем-то. Это личное посвящение. В кон­це я скажу, что верность значит: “Вот я. Ты можешь рассчитывать на меня. Я не подведу тебя.”»

Так как Кэтрин была убеждена в глубоком значе­нии верности, она ожидала, что близкие ей люди, за­нятые с ней в служении, будут верны ей. Верность ее соратников сегодня сильна так же, как и в те дни, когда она была жива.

Вера в Большого Бога

Кэтрин Кульман проповедовала веру в Большого Бога. Она сказала, что если ты служишь Богу, кото­рый ограничен в финансах, то ты служишь не тому Богу. Вера, направленная к Богу, была еще одним жизненно важным принципом для нее.

После многочисленных проповедей в Айдахо Кэт­рин и Хелен переехали в Колорадо. После пробужде­ния в Пуэбло, которое длилось шесть месяцев, они поехали в Денвер. В Пуэбло к ней присоединился один бизнесмен, Ерл Ф. Хьюитт, став ее менеджером но практическим делам. В 1933 году так называемый период депрессии дошел до своего апогея: предприя­тия закрывались, бизнес шел плохо, миллионы лю­дей оставались без работы, а церквам же приходилось бороться за то, чтобы их не закрыли.

Путешествующие евангелисты, у которых не было поддерживающей их деноменационной миссии, были в еще более незавидном положении, чем обычные церкви. Но Кэтрин сосредоточила свою веру на Боль­шом Боге, у Которого нет ограничения в средствах.

Она сказала Хьюитту поехать в Денвер и вести себя так, как будто у них есть миллион долларов. Когда он заметил, что в действительности у них всего 5 долла­ров, она сказала:⁶

«Он не ограничен тем, что у нас есть, или тем, кто мы есть. Если Он может использовать такого челове­ка, как я, чтобы приводить души в Царство, Он на­верняка может использовать наши пять долларов и умножить их так же, как Он умножил количество хле­бов и рыб для тех людей, которые собрались, чтобы послушать Его. А теперь поезжай в Денвер. Найди там самое большое здание. Для Хелен найди самое хоро­шее пианино. Наполни помещение стульями. Разме­сти большое объявление в Денвер Пост и организуй периодическую рекламу на местных радиостанциях. Это Божье дело, и мы будем делать его по-Божьему - по-большому!»

Хьюитт внял ее словам и каким-то образом сделал все, что ему было сказано. Здание, как и в Пуэбло, было большим складским помещением компании Монтгомери Ворд. Служения шли в течение пяти ме­сяцев, за это время они переехали в другое складское помещение.

Люди жаждали Слова, хотя ее основная проповедь в те годы была о спасении. Время от времени, на ее призыв отвечали пастора, которые принимали рож­дение свыше. Она учила вере и надежде на Бога, что все в экономике и в стране в целом станет лучше.

Хелен Гуллифорд собрала хор из ста голосов и большинство музыки сочиняла сама. Люди приходи­ли сотнями. Поэтому когда Кэтрин объявляла, что собрание закончилось, люди не слышали этого. Один человек предложил заплатить за временное здание, а иноке повесить на нем большую неоновую вывеску со словами “Молитва может все изменить.”

Здание нашли и начали его ремонтировать в фев­рале 1934 года. 30 мая того же года открылась Денверская Скиния Пробуждения, на которой красова­лись обещанная вывеска. В последующие четыре года па служения приходили тысячи людей. Даже те люди, которые были членами поместных церквей, приходили на служения, так как служения проводились каж­дый вечер, кроме понедельника.

Хотя скиния была задумана как центр пробужде­нии, она со временем превратилась в церковь — в цер­ковь без названия и деноменационной принадлежности. Вскоре начала свою работу Воскресная школа, а также были организованы автобусные маршруты, которые привозили людей из разных частей города на служения. Проводились евангелизации в тюрьмах и домах престарелых.

Кэтрин, которая была во время своего сотрудни­чества с Пэрроттами “посвящена в баптисты” Со­юзом Евангельских Церквей в Джолиэте, штат Илли­нойс, проводила церемонии бракосочетания и похо­роны. Однако работа над скинией не была законче­на. В 1938 году Кэтрин столкнулась с одной из самых трудных ситуаций в ее жизни.

Глава 5

День, в который Кэтрин Кульман “умерла”

“Это был первый раз, когда сила восставшего, воскресшего Христа сошла на меня. ”

В конце декабря 1934 года, за пару ме­сяцев до того, как была приобретена Ден­верская Скиния Пробуждения, Кэтрин пе­режила первую трагедию в своей жизни: ее возлюбленный отец погиб во время несча­стного случая. Он упал на лед или был сбит машиной, которая пыталась объехать его в снежней буре. Наверняка никто не знал, что произошло.

Так как телефонные линии в то время от­ключались, Кэтрин узнала о случившемся только несколько часов спустя. Когда ее подруга все-таки дозвонилась до нее, она сразу же поехала домой в Миссури на ма­шине через Канзас. Пока она ехала, снеж­ная буря не прекращалась. Она рассказы­вала потом, что только Бог мог знать, как быстро она ехала по скользким дорогам при почти нулевой видимости. В Какнзас Сити она остановилась на минутку, чтобы позво­нить домой и попросить родственников со­общить отцу, что она почти приехала. Но ей сказали, что он все время был в коме и очень рано тем утром умер. Это произошло 30 декабря, по про­шествии двух суток.

На следующее утро она таки добралась до дома. Когда она приехала, папа лежал в гробу в большой комнате, а вокруг сидели люди и плакали. Позже ей это время казалось бесконечным. Спустя тридцать пять лет она рассказала, что в ней начала накапливаться ненависть к молодому человеку, который был за рулем.

Она сказала:

«У меня был самый лучший отец, который нужен маленькой девочке. Папа не мог сделать ничего пло­хого, по моему мнению. Он был моим идеалом. Он никогда не шлепал меня. Ему и не нужно было. Ему просто нужно было сделать определенное выражение лица. Мама никогда не раздумывала, наказать меня или нет, если я это заслужила. Но папа наказывал меня тем, что давал мне знать, что я сделала ему боль­но. И это было больнее, чем все шлепки мамы.»

Она не жила дома уже более десяти лет, только из­редка наведываясь туда. Поездки были очень дорогими и долгими в двадцатых и тридцатых годах. Те­перь папа не сможет услышать ее проповедь. Позднее она вспоминала, что, с кем бы она ни говорила по поводу случившегося, из нее лишь исходила злоба. До самого дня похорон в ней кипела ненависть.³

«Сидя на первом ряду маленькой баптистской цер­кви, я все еще не могла принять смерть отца. Мой папа, полный любви к своей “малышке”, такой нежный и ласковый. Его уход казался невероятным.

После проповеди прихожане оставили свои места и пошли к гробу, чтобы в последний раз посмотреть на папу. Потом все разошлись. Церковь опустела. Остались только члены семьи и близкие люди.

Один за одним, все члены семьи встали и подошли ко гробу. Мама. Две моих сестры. Мой брат. Только я сидела на скамье.

Организатор похорон сказал: “Кэтрин, ты хочешь в последний раз посмотреть на отца, до того, как я положу на гроб крышку?”

Внезапно я очутилась в центре церкви. Мои глаза смотрели не на лицо папы, а на его плечо. Я так часто опиралась на его плечо. Я вспомнила наш последний разговор. Мы были в заднем дворике... Он стоял ря­дом с бельевыми веревками, протягивая руки к ним.

“Малышка, - сказал он, - когда ты была совсем маленькой девочкой, ты частенько прятала голову у меня на плече и говорила: Папа, ты дашь мне пять центов? ”

Я кивнула в ответ: “И ты всегда давал мне.” “Потому что ты меня просила об этом. И, моя до­рогая, если бы ты попросила у меня последний дол­лар, я бы тебе его отдал.”

Я нагнулась и мягко положила руку на родное пле­чо в гробу. И когда я это сделала, что-то произошло. Нее, что ощущали мои пальцы, было просто одеждой. Не только черный шерстяной пиджак, но и все ос­тальное в этом ящике было чем-то ненастоящим. Чем-то когда-то любимым, но теперь оставленным. Папы там не было.

...Это был первый раз, когда сила восставшего, воскресшего Христа сошла на меня. Я вдруг уже не боялась смерти. А когда ушел страх, ушла и ненависть. это было первое пережитое мною исцеление. Папа не был мертв. Он был жив. Больше не нужно было бояться и ненавидеть.»

Исходя из этого случая, можно предположить, что она чувствовала, что отец ее с Господом. Но в 1973 году она сказала в интервью, что точно не знает, был ли ее отец рожден свыше. И это было одним из самых больших расстройств в ее жизни.

Кэтрин говорит, что понимание смерти и состра­дание к людям в печали пришли к ней именно после смерти отца, как раз во время его похорон.

«Это было много лет назад. С тех пор в моей жиз­ни было много случаев, когда мне приходилось сто­ять у открытой могилы и делиться надеждой с много­численными людьми, стоящими рядом со мной. В те годы было много вершин, много возможностей путе­шествовать и проповедовать. Но знаете, рост проис­ходил не на вершинах, а в долинах. Это была первая долина, самая низкая. Она значила очень многое для меня».

Рост приходит в долинах

Раз она назвала смерть отца “самой низкой” до­линой, то следующее, о чем мы будем говорить, на­верняка можно назвать второй низкой долиной.

В 1937 году Барроус А. Уолтрип, евангелист из Те­хаса проповедовал в Денверской Скинии Пробужде­ния. Он был одним из многочисленных гостей про­поведников. Это был потрясающе привлекательный мужчина, на восемь лет старше Кэтрин, которая даже тогда не говорила, сколько ей лет.

Однако была проблема не в его возрасте или вне­шности — он был женат, и у него было два маленьких сына. Спустя полтора года после своего первого при­ езда в Денвер, он развелся с женой и открыл центр пробуждения в Мэйсон Сити, штат Айова, который он назвал Радио-церковью. Он каждый день пропо­ведовал на местной радиостанции.

Уолтрип назвался холостяком на станции. Кэтрин Кульман и Хелен Гуллифорд в это время приезжают в город, чтобы помочь ему с финансами для проповедей по радио. Хелен и другие друзья из Денвера пытались отговорить Кэтрин от замужества с этим милым евангелистом. Но она говорила, что жена его оставила, поэтому теперь он свободен, чтобы женить­ся во второй раз. Оставила ли его жена, или он сам бросил ее — это неизвестно.

Известно то, что Кэтрин и Барроус поженились в Мэйсон Сити 18 октября 1938 года. Известно также ю, что труд, который она совершила за последние пять лет, не был продолжен. Хьюитт выкупил здание; Хелен ушла, чтобы помогать в другой миссии в Ден­вере; все овцы разбежались — кто куда.

Кэтрин провела следующие восемь лет в забвении, по крайней мере, в сфере служения. Шесть лет она провела в браке, а следующие два года пыталась найти путь, по которому она могла бы прийти к служе­нию снова. Друзья, которые приезжали в Мэйсон Сити в первые годы брака, рассказывали, что она си­дела на платформе позади мужа и плакала во время его проповеди.

Когда люди узнали, что Уолтрип солгал по поводу своего первого брака, они перестали ходить в Радио-церковь, и вскоре церковь закрылась. Несколько раз Уолтрип позволял ей проводить служения одной. Это было в местах, где никто не знал, что она замужем. По крайней мере, один раз были отменены несколько назначенных собраний, так как пастору общины сказали, что она замужем за разведенным человеком.

В конце концов, Кэтрин ушла от Уолтрипа в 1944 году, когда они жили в Лос-Анджелесе, но он не получил развод до 1948 года. Кэтрин не любила говорить о тех годах и обо всем, что тогда произошло. Но однажды она сказала:⁷

«Мне нужно было сделать выбор. Буду я служить любимому человеку или любимому Богу? Я знала, что не могу служить Богу и жить с Мистером. (Она назы­вала его “Мистером” с самой первой их встречи.). Никто не узнает боль, которую я испытала, когда умерла, потому что я любила его больше жизни. Ка­кое-то время я любила его больше Бога. В итоге я сказала ему, что мне нужно уйти от него. Бог никогда не отпускал меня от призвания. Мне нужно было жить не только с ним, но и с совестью, и с обличением Святого Духа, которое было почти невыносимым. Я устала оправдываться.»

Всю свою оставшуюся жизнь она часто говорила о времени, когда она “умерла,” когда она приняла решение оставить свой брак и полностью посвятить себя Богу и Его воле для нее. На одном из ее последних выступлений (на конференции вопросов и ответов) молодой человек попросил ее подробней рассказать о том, как именно она встретила “смерть”. Во время тех лет, когда проводились служения чудес, она зача­стую вспоминала об этом в своих выступлениях. Она ответила молодому человеку следующим образом:

«Это пришло через великое разочарование, великое разочарование, и я почувствовала, как весь мой мир пришел к концу. Знаете, важно не то, что происходит, а то, что ты делаешь после того, как это произошло. И это снова приводит нас к воле Божьей.

В то время я чувствовала, что то, что-то произошло со мной, было самой великой трагедией в моей жиз­ни. Я думала, что уже никогда не встану на ноги. Ни­когда, никогда. Никто не может понять, если он не умирал, о чем я говорю. Я могу пойти на это место. Это была бесконечная улица. Было 4 часа дня, суб­бота. Я чувствовала, что зашла в тупик в своей жиз­ни.

Знаете, иногда в тысячу раз легче умереть физи­чески, чем продолжать жить... Понимаете, Господь прощает, но люди — нет... Было бы гораздо легче, если бы взяли пистолет, спустили курок и убили этого че­ловека, чем взяли бы меч Духа — а именно так и де­лают христиане. Они используют его не для исцеле­ния, не для милости, они используют его не с состра­данием. Они берут Слово и используют его как меч. Они ранят им, а потом будут поворачивать в ране, по­ворачивать, поворачивать. Они пронзят твое сердце, прямо насквозь. Гораздо легче умереть, чем жить.

Конец этой бесконечной улицы появился, когда я умерла в четыре часа дня в субботу. Сегодня же я чувствую, что это было частью Божьей совершенной воли для моей жизни».

В одной из своих книг она также сказала кое-что об этой долине ее жизни.

«Сегодня мы с вами можем пойти на одну улицу в одном городе и я покажу вам место, где я отдала всю себя Иисусу — тело, душу и дух. Пока я ходила там и слезы лились по моим щекам, впервые в жизни не было ничего своего, а все Его. Когда я завершила полное подчинение себя Иисусу, Святой Дух взял пустой со­суд. Это все, что Ему нужно. В тот день взошла вели­чайшая в моей жизни заря! У меня не было настоя­щего служения до тех пор, пока я, шагая по той бес­конечной дороге, не отдала всего Ему.

Но осторожно: чем больше покорность, тем боль­ше искушения.»

С того момента Кэтрин Кульман никогда не от­ступала от своего призвания. Она никогда не уходи­ла в сторону с того пути, который приготовил для нее Бог. Она никогда больше не видела “Мистера,” по­тому что купила билет в один конец до Франклина, что в Пенсильвании.

Глава 6

Первое чудо

“У меня был самый лучший учитель на свете — Святой Дух, ”

Насколько я могу судить, никто не зна­ет, почему она выбрала именно Франклин в штате Пенсильвания, чтобы начать свое “возвращение”. Может быть потому, что ее там приняли. Оттуда она поехала в более западные штаты, а потом на юг: в Западную Вирджинию, Вирджинию, в обе Каролины.

Где-то ее принимали. Где-то ее прошлое быстро всплывало на поверхность, и собра­ния закрывались. В Джорджии в одной га­зете напечатали историю о том, как Кэтрин Кульман вышла замуж за разведенного муж­чину. И тогда она села на автобус и поехала снова в Франклин.

Франклин находится в той части штата, где добывают уголь. Это северо-запад Пен­сильвании. Сам город расположен между Питтсбургом и Эри, Пенсильвания также была полна немцев, впрочем как и поляков и ирландцев. Может быть, там можно было почувствовать себя “как дома”. Может быть, просто Господь распорядился так, что она должна была остаться там.

Какова бы ни была настоящая причина, в 1946 году она вышла из пустыни и вошла в Землю Обетованную своего служения. Однажды она спро­сила Господа:¹

«“Дорогой Иисус, почему Ты не позволил всему этому произойти со мной, когда мне было всего шес­тнадцать лет?

Ведь мое тело тогда не уставало... Я вообще не зна­ла о том, что такое усталость... Я могла ехать в этих автобусах всю ночь, а потом проповедовать весь день. Я точно помню, что мне не нужно было спать.

Почему Ты ждал так долго, дорогой Иисус?”

Не было какого-то голоса... Я бы солгала, если бы сказала, что услышала голос своими физическими ушами... Но Он ответил мне. Это было так явно, как будто бы я видела Его и слышала Его голос: “Кэтрин, если бы Я доверил это тебе раньше, ты бы все прова­лила!” И я точно знала, что Он имеет ввиду.»

Многие служителя падали, или же они отходили налево (или направо) после того, что, казалось, было великим началом. Это происходило просто потому,: что этот мужчина (или эта женщина) шел впереди Бога. Некоторые считают в духе, что они готовы идти вперед сразу же, как только Господь их призывает. Другим нужна подготовка и воспитание. Им нужно пройти через трудности и шторма, как и Кэтрин.

Начало ее ‘“настоящего” служения

Настоящее служение Кэтрин началось в той ски­нии, в которой еще один евангелист того времени начал приобретать национальную известность. Это был Билли Сандэй.

Евангельская Скиния в городе Франклин, вме­щавшая 1500 человек, была известна в церковных кругах со дней Сандэя. Вскоре, после неудачной по­садки на юг, ее пригласили провести там несколько собраний. Казалось, что прошедших восьми лет вов­се не было. Бремя о потерянных душах, которое у нее было со времени обращения, снова побудило ее к дей­ствию. Она рассказала одной группе в Вашингтоне:²

«Я только могу сказать, что после моего обраще­ния я обнаружила в себе потрясающее бремя о поте­рянных душах. Когда ты думаешь о Кэтрин Кульман, думай о ней как о человеке, который просто любит твою душу. Я не кто-то, кто пытается что-то постро­ить. Строю только для Царства Божьего — души, души, души! Помни! Я отдала свою жизнь за видение о душах. Нет ничего, ничего в этом мире более важ­ного, чем души. И при обращении моем я получила от Господа это бремя о душах.

...Если бы все силы ада противостали мне, чтобы я не проповедовала Евангелие, я бы все равно осталась тверда. Мое призвание так же реально для меня, как и мое обращение. Я просто должна делать это. Я дол­жна встать на улице и сделать это. Это что-то, что я должна делать даже тогда, когда живу на хлебе и воде. Если ты был призван Богом проповедовать Еванге­лие, ты должен делать это. Если твое призвание на­стоящее, если оно от Святого Духа, тогда проповедуй.

...У меня есть старшая сестра, которая услышала, что ее младшая сестра проповедует. Она так испуга­лась... Ко мне пришла телеграмма от старшей сест­ры. Она написала: “Кэтрин, смотри, исправь свою геологию.” А я даже не знала, что такое теология. Я не знала, о чем она говорит. У меня просто было бре­мя о душах, бремя о душах!

...Сначала я могла проповедовать только о спасе­нии. Если даже помещение было заполнено христиа­нами, я все равно проповедовала о рождении свыше.

Это было всем, что я знала. Но в этом была любовь! У меня был самый лучший учитель на свете — Святой Дух».

Вскоре после того, как она начала свои служения в скинии, она также начала вести ежедневные пере­дачи по радио в Ойл Сити. Ей нужно было проделы­вать путь в восемь миль. Через несколько месяцев она добавила ко всему этому выступления на станции в Питтсбурге. Ответы слушателей были потрясающи­ми.

Неожиданно после того времени, когда люди ее избегали, к ней стали приходить письма — огромное количество писем. Рядом со входом на станцию в Ойл Сити пришлось построить изгородь, чтобы немного оттеснить людей — служащие не могли спокойно ра­ботать. Вторая Мировая война только закончилась, и все еще были под ее впечатлением. Поэтому после того, как она обмолвилась по радио, что у нее порва­лись последние чулки, станцию просто завалили посылками с чулками.

В то время Дух Святой восстанавливал в Теле дар исцеления. Великое “пробуждение исцеления” дос­тигло своего апогея. Многие евангелисты путеше­ствовали по стране и проповедовали исцеление. Это были такие люди, как Орал Робертс, Уильям Брэнхам и Джек Коу.

Кэтрин позднее вспоминала, что в то время она в основном проповедовала о спасении, но она уже на­чала приглашать людей выходить вперед, чтобы на них возложили руки. Она начала ходить на служения тех, кто проповедовал об “исцелении веры”, чтобы побольше узнать о чудесах Бога. Она тогда и не зна­ла, что прославится на весь мир, действуя именно в этой сфере, и поможет потрясающему количеству людей.

Знания об исцелении

Мы с вами уже говорили о том, что после первого исцеления, случившегося на ее служении, она отка­тывалась от прозвища “целитель веры”. Она сказала: “Кэтрин Кульман не целитель веры. Если вы забуде­те все, что слышали обо мне, всегда помните, что Кэтрин Кульман никогда никого не исцелила.”³

Все же у нее были вопросы по поводу исцеления, на которые она не могла ответить. Посещая “служения исцеления”, она увидела некоторые вещи, кото­рые были бы полезны и нам сегодня. Она узнала, что “переизбыток ревности является потенциальным ору­дием боли.”

Она сказала, что чаще всего ей задавали следую­щий вопрос: “Когда вы осознали, что Бог дал вам слу­жение исцеления?” Однажды она ответила на этот вопрос так:

«Когда я только начала свое служение, меня очень беспокоило то, что я видела во время служений исце­ления. Меня смущали многие методы, которые ис­пользовались служителями. Мне было противно смотреть на немудрые представления, в которых я не видела ни природы Божьей, ни действия Святого Духа.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: