Почуяв что-нибудь интересное, собака расширяет ноздри и держит морду высоко по ветру. Если запах очень слабый, ее глаза, пока она вдыхает воздух, слегка прикрыты.

Ран Бергман

Поведение собак

Предисловие редактора перевода

Представляемая читателям книга Ёрана Бергмана «Поведение собак» — плод многолетних наблюдений финского ученого-зоолога за собаками, преимущественно теми, что жили у него дома. Это, пожалуй, первое научно-популярное издание, в котором столь систематично и доступно для самого широкого читателя разбираются вопросы поведения, собак. На наш взгляд, она заполняет «белое пятно» в литературе о собаках. В нашей стране из миллионов любителей собак далеко не все знают и понимают поведение своих четвероногих друзей. До настоящего времени у нас не принято было, писать на эту тему в популярной литературе. Практически почти все издания о собаках касались описания пород, зоотехнических вопросов (содержание, кормление, разведение и т. п.), ветеринарии, способов и методов дрессировки служебных собак, натаски и использования охотничьих.

Отдельные элементы поведения собак, органы чувств и их функционирование при различных состояниях обсуждались лишь в научной литературе (работы проф. Л. В. Крушинского и некоторые другие) и неизвестны массовому читателю.

Безусловно, нельзя забывать о превосходной книге крупнейшего австрийского этолога, одного из основоположников науки о поведении животных, Конрада Лоренца «Человек находит друга», опубликованной на русском языке в 1971 г. и с первых же дней после своего выхода в свет ставшей библиографической редкостью. У Лоренца мы находим научно достоверное описание основных черт поведения и психических состояний собак, а также кошек. Если к тому же добавить, что материал изложен в очень живой и даже лиричной манере, то станет понятным, почему вся деятельность К. Лоренца и особенно эта его книга подтолкнули многих людей, в том числе ученых-биологов, заняться этологическими исследованиями и наблюдениями, в частности, и за собаками.

Существует множество субъективных взглядов на собаку и ее поведение, зачастую ошибочных. Одни видят в ней некую машину, комплекс безусловных и условных рефлексов, которые желательно использовать в практических целях, начисто отрицая какую-либо индивидуальную психическую деятельность. Другие, наоборот, очеловечивают собаку, приписывая ей несуществующий у нее интеллект. В этой связи особый интерес приобретает книга Ё. Бергмана, цель которой — дать «современное научное и вместе с тем доступное представление о поведении собак, об их отношении к окружающему миру». Он пишет: «Из всех животных собака — лучший друг человека… Радость, а может быть, даже счастье человека, владеющего собакой, не зависит от непосредственного ее назначения… Собака, как, пожалуй, ни одно другое животное, способна наполнить недостающим теплом жизни одиноких людей. И в этом смысле ее роль трудно переоценить… Чем лучше мы научимся понимать собаку, тем крепче станет наша дружба. Вот почему постичь поведение собаки важно для нас и для самой собаки».

Книга «Поведение собак» начинается интересным разделом, названным «Мироощущение собаки». В нем дается описание отдельных компонентов этого мироощущения, важнейшими из которых являются обоняние, зрение и слух. Автор доходчиво рассказывает об ощущениях собак, получаемых с помощью каждого из этих органов чувств. И хотя собаки хорошо видят, превосходно — значительно лучше, чем человек, — слышат и могут воспринимать высочайшие звуки, все же главное для них чувство — обоняние, которому они доверяют больше, чем зрению или слуху. Ведь известно, что у старых собак сначала ослабевают слух, зрение и лишь в последнюю очередь — обоняние; потеря обоняния означает скорое угасание животного.

Автор весьма убедительно доказывает (правда, на довольно скудном материале), что собаки способны различать цвета, хотя до последнего времени принято было считать, что собака воспринимает мир только в черно-белом изображении и различает не цвет, а лишь интенсивность окраски. Вместе с тем отметим, что в жизни собак цвет не играет большой роли.

Из раздела, посвященного анализу чувств собаки, вытекает очень важный вывод о том, что при воспитании собаки не следует применять сильные болевые меры наказания. По мнению автора, «неразумное наказание болью легко может привести к негативному результату — ухудшению отношений хозяина и собаки. Собака станет боязливой и непослушной». Бергман доказывает, что принуждение собаки путем наказания или наказание за проступок не приводит к желаемой цели. На этот тезис следует обратить особое внимание, так как в практике не только воспитания, но и дрессировки зачастую применяют болевые наказания собак. Нам тоже кажется, что когда человек бьет непослушную собаку, он просто расписывается в своем неумении ее правильно воспитывать и наглядно (к сожалению, не на себе) демонстрирует это неумение.

Собака подвержена различным настроениям, которые во многом напоминают настроения человека. Подчас она проявляет, казалось бы, разумное действие, однако в его основе всегда лежат инстинкты. Интересно, что различным породам собак присущи своеобразные врожденные способы поведения, и поэтому обобщение наблюдений за поведением представителей одной какой-то породы может привести к некоторым искажениям. Внимательное изучение данного раздела книги приводит нас к мысли, что «собаку вообще» лучше всего изучать на примере особей, находящихся ближе всего к своим далеким предкам по морфологическому строению, образу жизни и применению, таких, как охотничьи лайки и их лайкоподобные сородичи.

Инстинкты и их воздействие объясняются в разделе «Врожденные типы поведения собак». Содержание этого раздела дает ключ к пониманию поведения собак, основанного на инстинктах, а не на обучении.

Много внимания автор уделяет звуковым сигналам собаки, способности выражать свое настроение и действия посредством мимики, демонстрации цветовых пятен, движений хвоста. Ознакомившись с этим разделом, почти каждый любитель собак, если и не откроет для себя чего-то совершенно нового, то по крайней мере сумеет систематизировать свои познания и научится обращать внимание на некоторые элементы поведения собаки.

Очень интересны описания состояний собаки и действий, которыми эти состояния выражаются: агрессивности, страха, игры. Бергман объясняет способы преследования добычи собакой и возникающие при этом реакции. Проводя, как и в других местах книги, параллель с поведением волка, он связывает охотничий инстинкт собаки с добыванием пищи. Однако у современных охотничьих собак эта цепь действий и отношений уже давно разорвана человеком. Первоначально у собак все происходило так же, как у волка, но в процессе приручения и выведения пород собак их охотничьи инстинкты использовались для указания, задержания и даже поимки дичи, но не для добывания пищи. Теперь охотничья собака на охоте действует совместно с человеком и, как правило, добычу не ест. И совершенно правильно поступают охотники, которые перед охотой хорошо кормят своих собак, чтобы у них хватило сил на целый день. Охотничью собаку привлекает сам процесс охоты, у нее сохранилась сильная охотничья страсть, но этот процесс уже давно не связан с добыванием пищи.

Большое внимание в книге уделено описанию иерархических взаимоотношений. Четко объяснены отношения между собаками одного пола, суками и щенками, показано иерархическое превосходство суки над кобелями. Интересно, что у собак имеются врожденные сдерживающие комплексы, которые не позволяют сильному нападать на слабого, если тот своими позами выражает подчинение, а также относиться агрессивно к щенкам и очень молодым собакам.

Из рассматриваемого раздела читатель может не только почерпнуть понимание взаимоотношений между собаками, но и сделать непосредственные практические выводы. Содержание собак в питомниках в тесных неизолированных клетках, в которых они почти ежеминутно оказываются близко друг к другу, вызывает у сильных особей определенную агрессивность, а у слабых — страх. Все это способствует развитию стрессовых состояний и излишнего беспокойства; становится понятной психическая неуравновешенность содержащихся в питомниках собак, что, без сомнения, отражается на их работоспособности и воспроизводстве потомства.

В книге дан подробный анализ поведения собак в период размножения, во время щенения и выхаживания щенков. И хотя автор неоднократно подчеркивает, что не дает ветеринарных советов, внимательный читатель найдет их в описаниях, которые проливают свет на весь процесс размножения собак и позволяют даже неопытному любителю четко представить поведение собаки в разные периоды ее жизни.

Как видно из описания поведения щенков, у двух-трехмесячных малышей ярко проявляется «рефлекс следования» (по терминологии Д. В. Терновского), когда они бегут за любым движущимся существом, или предметом, что часто огорчает и приводит в недоумение хозяина, хотя такое поведение щенка чисто рефлекторное и естественное.

С практической точки зрения очень важен раздел «Привыкание», в котором говорится о взаимоотношениях между собаками и, что особенно интересно, об отношении собаки к человеку. Привыкание — это своего рода обучение, приучение собаки к человеку, образу его жизни и требованиям, иными словами, развитие контактов и воспитание удобной для совместной жизни собаки. Из этого раздела следует, что питомники надо использовать в основном для получения племенного поголовья, а отнюдь не для выращивания и воспитания собак. Чтобы получить полноценную служебную собаку, ее, должны воспитывать индивидуальные владельцы. Как пишет Бергман, «даже полицейские овчарки должны быть привязаны к человеку, поскольку от них требуются послушание и выдержка».

Интереснейшие наблюдения мы находим в разделе об особенностях поведения собак, где показано, что такое «умная» собака и каким образом она становится такой. Автор подчеркивает важность способности собаки к самостоятельному обучению, приводит примеры превосходной собачьей памяти, наблюдательности, способности к ассоциативному мышлению. Разумеется, желание учиться и способности у отдельных особей весьма различные как среди представителей одной породы, так и разных пород. Собаки с более подвижной нервной системой обучаются легче, и диапазон их «знаний» значительно шире, чем у их более флегматичных собратьев. Как известно, особым «умом» отличаются охотничьи лайки, которым на охоте приходится работать самостоятельно (разыскивая дичь), но в контакте с охотником. Эти собаки с человеком работают «на равных». Они должны очень хорошо ориентироваться, знать повадки объектов охоты, поэтому и в быту они проявляют незаурядный ум.

Радость, печаль, разочарование, ревность, любовь — все эти человеческие чувства свойственны и собакам, причем у них та же основа, что и у человека в аналогичных ситуациях, и последствия их сходны с человеческими. Собака способна понимать не только жесты и слова, но и настроения человека и даже «читать» его мысли. К тому же она обладает «чувством юмора». Все это совершенно верно описано в книге Бергмана, и мы вполне разделяем выводы автора. Однако ряд моментов вызывает у нас возражения.

Прежде всего — вопрос о происхождении собаки. Как нам представляется, автор излишне категорично утверждает, что собака произошла от волка; он даже пишет: «Основные характеристики волка удивительно хорошо сохранились даже у собак самых типичных декоративных пород. Именно они «сделали собаку собакой». С таким утверждением согласиться нельзя. Собака как вид возникла не в результате сохранения общих признаков с волком, а в результате приобретения совершенно новых качеств. От волка в его современном состоянии получить собаку невозможно. Даже гибриды волка и собаки, полученные случайно или целенаправленно в эксперименте (см., например, исследования А. Т. Войлочникова), в итоге возвращаются к исходным формам. Новой породы из такого гибрида получить не удалось, тогда как и по сей день из сочетаний разных пород собак продолжают создавать новые породы. Поэтому мнение о том, «что в качестве предков собаки могут рассматриваться прежде всего волки Юго-Восточной и Южной Азии», не совсем точное. Правильнее сказать, что собаки и волки когда-то имели одного волкоподобного предка. Произошла дивергенция, ветви разошлись, и образовались два очень близких генетически и морфологически, но самостоятельных вида. На общность происхождения собак и волков указывает множество признаков; главные из них — одинаковое число и набор хромосом, способность легко скрещиваться и давать жизнеспособное и плодовитое потомство.

Бергман справедливо утверждает, что к «собакам и в более поздние времена могла приливаться свежая кровь от волка». Скрещивание волка и собаки изредка происходит и сейчас, причем как в северных регионах, так и на юге, преимущественно в степных и полупустынных. Однако такое скрещивание не приводит к появлению новых пород и, как правило, кончается истреблением гибридов. Чаще же волк при встрече с собакой уничтожает ее, считая собаку наряду с человеком своим злейшим врагом или легкодоступной жертвой. Волка приручают, и приручить его можно, но, по русской пословице «сколько волка не корми, он все в лес смотрит», получить из современного волка домашнее животное нельзя.

По-видимому, собака, произошедшая от волкоподобного предка, действительно первоначально морфологически мало отличалась от волка; основное отличие и в дальнейшем дивергенция видов обусловливались различиями в состоянии высшей нервной деятельности. Различия в поведении отдельных групп особей волкоподобного предка позволили одной части популяции со временем превратиться в собаку, а другой, обладающей более «дикими» чертами, сделаться волком. Таким образом, не морфологические различия предков волка и собаки вызвали подразделение на эти две ветви, а разница в образе жизни и вслед за этим в их психике. Подобную схему можно получить и сейчас, наблюдая за гибридами волка и собаки, которые в результате опять становятся собаками или волками (исследования А. Т. Войлочникова). Эти опыты, проведенные в опытном питомнике Всесоюзного научно-исследовательского института охоты и звероводства, первоначально казавшиеся ненужными и бесцельными, на самом деле в известной мере проливают свет на вопрос о происхождении собаки. Они со всей очевидностью доказывают, что от волка, вида вполне сложившегося, получить собаку невозможно.

Несмотря на то что большинство выводов, приведенных в книге, Ё. Бергман сделал из анализа наблюдений за весьма специализированной породой такс, с основными положениями автора нельзя не согласиться. Это издание интересно не только с познавательной точки зрения, оно имеет и определенное практическое значение для каждого любителя собаки, дрессировщика служебной и натасчика охотничьей, а также руководителей племенных питомников, которые почерпнут немало нового и важного. Оно заставит внимательно относиться к собаке, лучше понимать ее действия и настроения. А это в конечном счете не только принесет большую радость от общения с собакой, но и поможет правильнее использовать ее в работе, а зачастую и объяснит причины того или иного срыва, возможно зависящего не столько от качества или желания собаки, сколько от других причин.

Это небольшое вступление мне хочется закончить словами автора книги: «Радость, которую мы испытываем от общения с собакой, исходит не от холодного ума, а от горячего сердца. И наше чувство к собаке лишь возрастает с годами… Собака — друг человека, она приносит добро. …Дружелюбное отношение, целенаправленное воспитание и познания в этологии помогут воспитать из нее надежного друга с собственной неповторимой индивидуальностью».

Л. А. Тибет,

эксперт всесоюзной категории

От автора

Цель настоящей книги — рассказать в популярной форме о поведении собак, о назначении и происхождении свойственных им инстинктов. Как ни важно всем нам научиться понимать своих любимцев и как ни интересна подобная информация сама по себе, тема эта в специальной литературе до сих пор остается почти нераскрытой. Автор надеется хоть как-то восполнить образовавшийся пробел. По своему содержанию данная книга довольно точно соответствует другой моей книге «Почему собаки ведут себя так?» (Varför gör hunden så?), изданной в Швеции в 1967 году и вобравшей в себя результаты научных исследований собак. Но трактовка поведения во многих случаях основывается еще и на личном опыте. Большинство примеров, иллюстрирующих поведенческие инстинкты, являются плодом наблюдений автора за собственными собаками на протяжении ряда лет.

Ёран Бергман

Хельсинки. 31 октября 1968 г.

Введение

Учитесь понимать собаку вообще и свою в особенности! Лишь тот владелец собаки, кто знает, как реагирует собака в тех или иных ситуациях, почему она поступает именно так и что означают те или иные ее действия, получит желанную радость и удовлетворение от общения с четвероногим другом. Чем больше мы знаем о поведении собаки, о ее «душевных если позволительно так сказать, качествах, тем легче сделать ее такой, какой мы хотим ее видеть. Хорошую собаку нетрудно испортить плохим или слишком требовательным отношением. Но столь же легко самого обыкновенного щенка превратить в занятного компаньона. Для достижения успеха не следует быть чрезмерно требовательным или ошибочно полагать будто действия животного основываются на свойственных нам с вами рассудительности и разумном мышлении. Эта положения верны в отношении любой собаки, будь то охотничья, комнатная или предназначенная для специальных целей. Настоящая книга не наставление по дрессировке. Вместе с тем ее автору хотелось дать читателям — в первую очередь тем, у кого есть собака, — современное научное и одновременно доступное представление о поведении собак, об их отношении к окружающему миру. Из всех животных собака — лучший друг человека. Чем лучше мы научимся понимать этого друга, тем крепче станет наша дружба. Вот почему постичь поведение собаки важно и для нас, и для самой нее.

Радость, а быть может, даже счастье человека, владеющего собакой, не зависят от непосредственного ее назначения. Правда, охотнику, например, собака оказывает неоценимую помощь на охоте. Известно также, что собака — превосходный сторож, но независимо от того, какую она приносит пользу, между хорошим хозяином и собакой всегда устанавливаются тёплые отношения. Жизнь одиноких людей собака, как, пожалуй, ни одно другое животное, способна наполнить недостающим теплом. И в этом смысле ее роль трудно переоценить. Разумеется собаку заводят преимущественно для общения, но это может быть и данью моде или выражением тщеславия, а то и просто доходным промыслом. Причины занятий собаководством весьма различны. Среди домашних животных собака единственное, чьи свойства позволяют использовать ее в многообразных целях и обеспечивают существование в самых разных условиях.

Сейчас уже точно доказано, что собака происходит от волка. [1]Как полагают многие исследователи, прародителей собак и волков человек приручил еще 12 тысяч лет назад. Правда, к этому выводу пришли не сразу. Относительно происхождения собаки долгое время существовали разные мнения. Мне довелось беседовать на эту тему с профессором Бьёрном Куртеном, виднейшим скандинавским специалистом в области происхождения и эволюции млекопитающих. По его мнению, если бы в генеалогическом древе собаки присутствовал не волк, а другой представитель семейства псовых, скажем шакал или разновидность дикой собаки, то это определенно сказалось бы на строении собачьего черепа, и прежде всего зубов. Но ничего подобного обнаружить нельзя, по крайней мере у собак Старого Света, Куртен полагает, что в качестве предков собаки могут рассматриваться прежде всего волки Юго-Восточной и Южной Азии. Кроме того, по крайней мере в северных регионах, собаки и в более поздние времена могли получать свежую кровь от скрещиваний с волком.

У собаки, исходно мало чем отличавшейся от волка, на протяжении тысячелетий человек формировал удивительные по разнообразию породы. Большинство собачьих пород настолько отличаются от волка, что, лишь изучая строение скелета и формы поведения, удалось установить их происхождение. Свойственные волку черты определяющие взаимоотношения с сородичами, охотничьи повадки обнаруживаются и у собаки.

Различия в характере и физическом развитии отдельных особей создали основу для выведения новых пород. Этим характеристикам человек придавал большое значение при отборе. Так появились на свет современные породы собак с их характерными внешними признаками и различиями в поведении. Этот процесс регулировался и внешней средой, в первую очередь климатом. Маленькие, почти без шерстного покрова породы, не могли появиться в холодных пещерах первобытного человека, как не пристало крупным густошерстным собакам обитать в тропиках. Сейчас наблюдается иная картина: независимо от климатических условий в доме хозяина могут жить собаки самых разных пород.

Человек сумел значительно изменить также инстинкты, индивидуальный характер собаки.

Лишь в очень редких случаях та или иная способность волка полностью отсутствует у какой-то собачьей породы. Так, африканская собака басеньи не способна лаять. Что же касается сильно разнящихся охотничьих инстинктов у собачьих пород, то они служат примерами различий главным образом в характере и степени развития. Вообще же почти любая собака порой способна демонстрировать крайне необычные для себя формы поведения, которые в подобной ситуации были бы наиболее характерны для волка. И хотя частота таких форм поведения у собак уменьшилась, способность совершать подобные действия сохранилась — если только строение их тела не изменилось настолько, что какое-то действие стало для них попросту неосуществимым. В результате многоступенчатого отбора способность собаки к совершению таких действий уменьшилась, что, впрочем, произошло непреднамеренно: просто в прошлом было очень нелегко предвидеть, какие особенности животного пострадают при выведении, скажем, хорошей овчарки или хорошей легавой. Но основные характеристики волка удивительно хорошо сохранились даже у собак типичных декоративных пород. Именно они «сделали собаку собакой». Волка было легко приручить как раз потому, что по образу жизни он — животное в значительной степени социальное. Кошка, по натуре одиночка, издревле жила рядом с человеком, но, несмотря на это, их отношения почти никогда не были столь близкими. Кошка относится к человеку как к любому своему сородичу. Собака же в большинстве случаев смотрит на человека как один волк на другого, как правило более сильного, и в этом существеннейшее ее отличие от кошки. Даже со львом отношения завязываются легче, чем с кошкой: в отличие от нее царь зверей ведет стайный образ жизни и потому с человеком он тоже мог бы образовывать «прайд», хотя сам человек едва ли сумеет с легкостью приспособиться к такому «ближнему».

Вероятно, как раз те свойства собаки, что сближают ее с волком, вызывают у некоторых из нас неприязненное чувство, а то я страх. Но именно унаследованные от волка особенности сделали собаку такой, какой мы привыкли ее видеть.

I. Мироощущение собаки

У собаки те же органы чувств, что и у человека. Но несмотря на это, ее мироощущение, ее чувственный опыт весьма отличны от того образа мира и того восприятия среды, который воспринимает человек. И не познав всесторонне мироощущения собаки, нам не понять и характерных сторон ее поведения. Конечно, определенные внешние признаки — например, положение ушей и хвоста, мимика, взгляд, движения — в известной степени указывают на то, что ощущает животное в данный момент. Но велика опасность и совершенно ложных выводов, если не принимать во внимание особую тонкость собачьих чувств. Зачастую же мы сталкиваемся с ситуациями, когда невозможно с точностью сказать, какое из ощущений — зрительное, слуховое или обонятельное — определяет поведение собаки. Во всяком случае, трудно бывает понять, какое из них доминирует.

Нередко утверждают, будто зрение для собаки не так уж важно. Разве не было случаев, когда хозяин и не подозревал, что его собака слепа — настолько хорошо она ориентировалась в привычной обстановке, полагаясь на другие органы чувств и память, С другой стороны, каждый владелец собаки знает, как внимательно и неотрывно следит из квартиры собака за происходящим на улице. При малейшем подозрительном звуке она бросается к окну, высматривая все вокруг. Случись такое на местности, и собака в мгновение ока займет наблюдательную позицию. Значит, зрение для нее — достаточно важное чувство. И первостепенность обоняния отнюдь не умаляет значимости зрения.

Не так просто изучать функциональные особенности чувств собаки. Не удивительно, что разные исследователи приходят порой к весьма противоположным выводам. Это касается прежде всего зрения и определения верхнего порога слуха. Лишь в последние годы новейшие достижения в физиологии позволили отказаться хотя бы от части ошибочных посылок, подвергающих сомнению результаты изучения не только собак, но и высших позвоночных в целом.

Обоняние

Обонятельные ощущения для собаки — одни из главных. Мы и представить себе не можем, каким бы открылся нам окружающий мир, окажись мы вдруг способны чуять запахи на «собачий манер». Крошечная комнатная собачка воспринимает едва уловимые запахи, о существовании которых мы даже не подозреваем. Слизистая органов обоняния собаки в 1000–10000 раз чувствительнее слизистой оболочки носа человека, а участок мозга, ведающий обонянием, развит куда больше обонятельной доли нашего мозга. Очень важно и то, что собака способна запоминать запахи и связывать свои обонятельные ощущения с разнообразным опытом прошлого. Кстати, эта способность на удивление хорошо развита и у человека, хотя обонятельное, восприятие для нас не сталь уж важно. Ароматы и запахи, запомнившиеся с детства, при повторном восприятии даже в старости навевают яркие ассоциативные воспоминания о былом. Можно привести немало примеров, подтверждающих, что запахи, связанные с какими-то происшествиями, собака способна помнить всю последующую жизнь. Больше всего запоминаются ей ситуации, который имели для нее сколько-нибудь негативный характер. И это понятно: животному весьма важно научиться осторожности, чтобы избегать опасностей. Однако и положительные эмоции, и связанные с ними обонятельные ощущения надолго остаются в собачьей памяти. Так, в годовалом возрасте мой шотландский терьер ввязался в жестокую драку с другим псом: крупный и сильный белый пойнтер из усадьбы на острове Лемписари не желал смириться с тем, что в его владениях объявился маленький незнакомец. Скотч терьеру, разумеется, хорошенько досталось. Шесть лет спустя я вместе с ним вновь отправился на яхте в те же места, на сей раз с неизвестной моему четвероногому другу стороны, откуда усадьба не была даже видна. Вдруг километра за два до берега ветер принес знакомые запахи места, где мой пес некогда познал позорное поражение. Со вздыбленной шерстью он выскочил на палубу и, усевшись на нос яхты, принялся беспрестанно лаять и рычать, пока мы не подошли к берегу. Едва яхта коснулась причала, как мой шотландец тотчас спрыгнул на берег и мигом набросился на совершенно ему незнакомого пса весьма добродушного нрава — правда, тоже большого и белого; тот пришел полюбопытствовать, кто приехал и уж никак не ожидал такой каверзы. Выходит, все эти годы мой пес помнил запахи округи, в которой подвергся коварному нападению большой белой собаки. А то, что тут жила теперь совсем другая собака, смирная и вовсе не помышлявшая о драке, было обстоятельством второстепенным. Ведь с запахами места ассоциировались воспоминания о вероломстве, и были они настолько сильны, что полностью подчинили себе поступки моего скотч-терьера.

Практика со всей определенностью подтверждает, что собака в состоянии воспринимать и одновременно подразделять множество разных запахов. Это — позволяет утверждать, что обоняние у нее «аналитическое», и в этом смысле оно, очевидно, больше всего отличается от человеческого. Можно даже сказать, что собака воспринимает окружающую среду через некую «призму запахов». Разумеется, это не дает ей сколько-нибудь ощутимого представления о форме предметов, зато позволяет довольно точно определять расстояния. Однако подобное восприятие запахов совершенно несопоставимо с тем, что дает наш собственный орган обоняния. Мы можем воспринять два знакомых запаха как некое, обонятельное ощущение, но зачастую не в состоянии сразу определить, из чего складывается какое-то новое для нас сочетание. Способность собаки преследовать добычу, находить отдельные предметы и пищу в самых разнообразных условиях убедительно свидетельствует о том, что ей под силу различать самые слабые запахи даже на фоне других, чрезвычайно сильных. Человек весьма чувствителен к запаху лишь немногих веществ, в частности к меркаптану, который выделяется с дымом при производстве сульфатной целлюлозы. Этот запах разносится по воздуху и ощущается часто даже на расстоянии 150 километров от предприятия. Весьма вероятно, что собака способна чуять множество разных запахов так же остро, как мы меркаптан. Однако гораздо важнее, что ей дано дифференцировать многие, одновременно несущиеся запахи.

Безусловно, для собаки может оказаться существенным и общее воздействие нескольких запахов, например, когда ей приходится отыскивать дорогу домой из незнакомого места. Путешествуя с хозяином в автомобиле, собака обычно внимательно принюхивается к запахам вокруг себя, хотя это и не всегда заметно со стороны. Стоит появиться необычному запаху, как она тотчас отреагирует, особенно если машина отклонилась от постоянного, ранее известного маршрута. Тогда она выставит морду из окна и начнет вынюхивать воздух, стараясь по запахам определить, нет ли тут чего интересного. На палубе судна собака не менее внимательно изучает запахи, которые несет с собой ветер. Так, одна моя такса с палубы теплохода, следовавшего в Стокгольм, сумела безошибочно определить момент прохождения судном островка, где мы бывали с ней летом. И это несмотря на то, что ветер дул с противоположной стороны и у собаки не было возможности обозревать пейзаж! Она почуяла и распознала запахи, которые — а это было ей известно по пребыванию на острове летом — ветер доносит с материка, находящегося в трех километрах оттуда. Значит, собаке не требовалось увидеть сам островок, чтобы убедиться в его близости. Нагляднее всего свидетельствовало об этом ее необычайное беспокойство. Замечу, кстати, что именно на этом островке такса свободно охотилась на полёвок — свое любимое лакомство она находила там в изобилии.

Преследуя добычу или участвуя, например, в травле зайцев, собаки либо ориентируются по запаху, распространяемому по воздуху животными, либо сосредоточивают внимание на запахе от их следов. В первом случае собака обычно не повторяет в точности путь своей жертвы — ведь ветер относит запах в сторону. Между тем собака, идущая точно по следу зайца, реагирует, разумеется, не на один только дух животного, но и на запахи, возникающие при контакте заячьих лап с травой, мхом и другими предметами. Иными словами, запахи растительного покрова или почвы для собаки не менее важны, чем запах самой добычи.

Большинство охотничьих пород, пригодных для облавы, обладают удивительной, по человеческим меркам, способностью быстро распознавать, в какую сторону ведут, например, следы зайца. Дар этот, надо полагать, большей частью врожденный и не может быть истолкован иначе, как способность мгновенно определять, в каком направлении запах животного ослабевает, а в каком усиливается. Опытной собаке достаточно обнюхать след на протяжении всего нескольких метров, чтобы уяснить ситуацию. Это подтверждает способность собаки улавливать малейшие различия в интенсивности запахов, исходящих от преследуемого животного или от его следов. Правда, неопытной собаке случается пройти по ложному следу десятки метров, прежде чем она обнаружит ошибку. Но вскоре она тоже начинает распознавать направление следования жертвы.

Как правило, у собак с длинной и сравнительно широкой мордой превосходное обоняние в отличие от ярко выраженных узкомордых и короткомордых пород, чье обоняние развито слабее. Но даже сравнительно небольшие собаки обладают острым чутьем, хотя абсолютная поверхность носовой полости, покрытая слизистой оболочкой, у крупномордых собак, разумеется, больше.

Собака, почуявшая незнакомый запах или изучающая обстановку, обычно поднимает вверх морду, раздувает ноздри и энергично втягивает в себя воздух. На улице она нередко поворачивает туловище или голову против ветра. Характерны также быстрые боковые наклоны головы, позволяющие определять малейшие колебания воздушных потоков. Дыхание может сопровождаться звуками, напоминающими вздохи, что связано с испусканием воздуха из легких. Порой привлеченная каким-то запахом собака прикрывает или совсем закрывает глаза. Это означает обычно, что она почуяла что-то для себя крайне приятное или интересное, а источник запаха одним только обонянием сразу установить не в состоянии. Создается впечатление, будто в подобной ситуации собака выключает все остальные органы чувств и, всячески напрягая обоняние, пытается определить источник запаха. Но столь же часто интенсивная активизация обоняния связана с общей настороженностью: собака просто изучает обстановку вокруг себя, чутко прислушиваясь к любым звукам.

Почуяв что-нибудь интересное, собака расширяет ноздри и держит морду высоко по ветру. Если запах очень слабый, ее глаза, пока она вдыхает воздух, слегка прикрыты.

Некоторые вещества, например алкогольные напитки, особенно легко раздражают слизистую органов обоняния собаки. Даже незначительное количество алкоголя, содержащееся в выдыхаемом человеком воздухе после пропущенных двух-трех бокалов красного вина, способно вызвать у нее сильное чихание, повторяющееся по несколько раз кряду. Да и табачный дым дает тот же эффект, если собака не привыкла к этому запаху дома. Легкий удар по морде тоже вызывает сильный чихательный рефлекс, но в данном случае обоняние ни при чем. Некоторые терьеры громко чихают раз-другой, напав на след дичи. Видимо, это объясняется тем, что учащенное дыхание во время выслеживания стимулирует эпителий обонятельных органов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: