Сделай Сам Свою Работу на 5

Парадигма анализа культурного сознания





Название этого направления достаточно условное. В некотором смысле оно противоположно эволюционистскому, поскольку разные культуры, точнее разные типы культурного сознания, рассматриваются в этом направлении не как этапы развития и усложнения единой культуры, а как сущностно замкнутые, несоизмеримые культурные целостности. Основной прием – сопоставление разных культурных эпох сохраняется, но объяснение дается совершенно иное. Культура понимается как социальный организм, устойчивость и сохранность которого задается системой категорий культурного сознания. При этом принципиально, что каждая культура характеризуется своей структурой культурного сознания, что не отрицает возможности ассимиляции категорий из других культурных целостностей (но они в новой культуре будут иметь другое значение). Чтобы лучше почувствовать особенности данного подхода, приведем одну иллюстрацию – культурологическое исследование проблемы времени, осуществленное нашим известным историком А.Я. Гуревичем.

«Время занимает видное место в «модели мира», которая характеризует ту или иную культуру, наряду с такими компонентами этой «модели», как пространство, причина, изменение, число, отношение чувственного и сверхчувственного мира, отношение индивидуального к общему и части к целому, судьба, свобода и т. д. В совокупности эти категории представляют своего рода «сетку координат», при посредстве которых люди, принадлежащие к данной культуре, воспринимают и осознают мир, и строят его образ. «Моделью мира» руководствуются члены общества, она определяет их поведение, при посредстве составляющих ее категорий человек отбирает идущие извне импульсы и впечатления и преобразует их в данные собственного внутреннего опыта... Эти категории образуют основной семантический «инвентарь» культуры. В значительной мере они являются неосознанными, ими пользуются, подчас не обращая на них внимания, члены общества волей-неволей «впитывают» их своим сознанием при посредстве языка и других знаковых систем (в «языках» искусства, науки, религии), и мыслить о мире, не пользуясь этими категориями, столь же невозможно, как мыслить вне категорий языка...



Время в сознании людей первобытного общества выступает не в виде нейтральной координаты, а в облике могущественной, таинственной силы, управляющей всеми вещами, жизнью людей и даже богов. Поэтому оно эмоционально-ценностно насыщено: время может быть добрым и злым, благоприятным для одних видов деятельности и опасным и враждебным для других; существует сакральное время, время празднества, жертвоприношения, воспроизведения мифа, связанного с возвращением «изначального» времени и «включающего» время мирское.



Время в первобытном обществе – это не привычное и обычное для нас векторное время: время не течет линейно из прошлого в будущее, оно либо не движется, либо вращается по кругу. Через определенные промежутки возвращается то, что некогда уже было. Нетрудно увидеть, что подобное восприятие времени сопряжено с отрицательным отношением к человеческой индивидуальности: ее самостоятельность и самобытность не представляют никакой ценности. Нормой в первобытном обществе считается неукоснительное следование традиционным образцам. Новаторское поведение заведомо предосудительно. Напротив, безоговорочное соблюдение жизненного ритуала строго обязательно. По самой своей природе первобытное общество имеет крайне ограниченные возможности изменения, и его устойчивость может быть обеспечена только при посредстве жестокого и всеобъемлющего механизма социального контроля...

Порвав с циклизмом языческого миросозерцания, христианство восприняло из Ветхого Завета переживание времени как эсхатологического процесса, напряженного ожидания великого события, разрешающего историю, – пришествия мессии. Однако, разделяя эсхатологизм, новозаветное учение переработало это представление и выдвинуло совершенно новое понятие времени.



Во-первых, в христианском мировоззрении понятие времени было отделено от понятия вечности, которая в других древних мировоззренческих системах поглощала и подчиняла себе земное время. Вечность неизмерима временными отрезками. Вечность – атрибут Бога, который «не был, не будет, но всегда есть». Земное же время – это «тень вечности», «семена вещей» (Гонорий Августодунский). Оно сотворено и имеет начало и конец, ограничивающие деятельность человеческой истории. Земное время соотнесено с вечностью, и в определенные решающие моменты человеческая история как бы «прорывается» в вечность. Христианин стремится перейти из времени земной юдоли в вечность – обитель вечного блаженства божьих избранников.

Во-вторых, историческое время приобретает определенную структуру, и количественно, и качественно четко разделяясь на две главные эпохи: до рождества Христова и после него. История движется от акта божественного творения к Страшному суду. В центре истории находится решающий сакраментальный факт, определяющий ее ход, придающий ей новый смысл и предрешающий все последующее ее развитие, – пришествие и смерть Христа. Ветхозаветная история оказывается эпохой подготовки пришествия Христа, последующая история – результатом его воплощения и страстей. Это событие неповторимо и уникально по своей значимости. Таким образом, новое осознание времени опирается на три определяющих момента: начало, кульминацию и завершение жизни рода человеческого. Время становится векторным, линейным и необратимым... Историческое время в христианстве драматично. Начало драмы – первый свободный поступок человека – грехопадение Адама. С ним внутренне связано пришествие Христа, посланного богом спасти род человеческий. Воздаяние последует в конце земного существования людей. Понимание земной истории как истории спасения человечества придало ей новое измерение. Жизнь человека развертывается сразу в двух временных планах: в плане эмпирических преходящих событий земного бытия и в плане осуществления божьего предначертания... Специфическая черта христианского понимания, восходящая к Августину, – психологизм. Время не столько мыслится как чистое понятие, как абстрактная мера (Августин оспаривал утверждение Аристотеля, что время есть мера движения и само измеряется движением небесных тел), сколько воспринимается в качестве психологического опыта человеческой души. В любой момент человек должен . быть готов к смерти и к тому, что душа его предстанет перед создателем; следовательно, ко времени и к вечности у него было : специфическое, непосредственно-личное отношение. Время становится существенной стороной духовной жизни человека, неотъемлемой чертой его сознания.

Получив средство точного измерения времени, последовательного его отсчета через одинаковые промежутки, европейцы не могли не обнаружить рано или поздно коренных перемен, которые произошли с этим понятием, перемен, подготовленных развитием общества в целом и прежде всего – города. Впервые время окончательно «вытянулось» в прямую линию, идущую из прошлого в будущее через точку, называемую настоящим. Если в предшествовавшие эпохи различия между прошедшим, настоящим и будущим временем были относительными, а разделявшая их грань – подвижной (в религиозном ритуале, в моменты исполнения мифа прошедшее и будущее сливались в настоящем в непреходящий, исполненный высшего смысла миг), то с торжеством линейного времени эти различия сделались совершенно четкими, а настоящее время «сжалось» до точки, непрестанно скользящей по линии, которая ведет в будущее и превращает будущее в прошлое. Настоящее сделалось скоропреходящим, невозвратным и неуловимым. Человек вплотную столкнулся с тем фактом, что время, ход которого он замечал лишь тогда, когда происходили какие-то события, не останавливается и в том случае, если нет событий. Следовательно, время необходимо беречь, разумно использовать и стремиться наполнить поступками, полезными для человека. Равномерно раздающийся с городской башни бой курантов непрестанно напоминал о быстротечности жизни и призывал противопоставить этой быстротечности достойные деяния, сообщить времени позитивное содержание» [Гуревич А.Я. Время как проблема истории культуры// Вопросы философии. 1969. № 3. – С.105, 107, 111, 112, 115].

Не нужно специально доказывать, что средневековое психологизированное представление о времени, как текущем от акта божественного творения к Страшному суду, не может быть выведено из архаического циклического представления и оба они не являются причиной для современного линейного понятия времени. Попытки выделить онтологический инвариант времени явно здесь не проходят.

Парадигма анализа культурного сознания трактуется по-разному, в зависимости от используемых принципов культурологического объяснения. Гуревич, как можно это почувствовать из приведенного фрагмента, для объяснения особенностей категории времени использует семиотические, психологические и социологические представления, т. е. его подход примыкает сразу к двум культурологическим направлениям – психологической и структурной антропологии.

В заключение отметим, что парадигма анализа культурного сознания формировалась в рамках исторической антропологии.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.