История «Два рода счастья»

Счастье, искомое собственным «Я», Может внезапно покинуть тебя. Но, уходя, заставляет расти нас.

Счастье, живущее в нашей душе, Если приходит, то с нами уже Вместе растет.

Мой опыт показывает мне, что существуют три основные динамики, ведущие к болезням, несчастным случаям и самоубийствам в семьях.

Первая динамика проявляется в том, что человек говорит: «Я последую за тобой». Когда ребенок рано теряет отца или мать, он подвержен стремлению разделить их судьбу, последовать за ними в смерть. Он говорит: «Я последую за тобой в смерть».

Недавно в журнале «Шпигель» я прочитал одну историю. Был такой знаменитый гонщик по имени Кемпбелл. Он ставил рекорды скорости в езде на гоночной машине по соленому

озеру. Позднее он стал ездить на гоночных лодках. Однажды его лодка поднялась в воздух и перевернулась, гонщик погиб. Впоследствии его дочь начала заниматься гонками. В один прекрасный день ее лодка тоже поднялась в воздух и перевернулась, но она осталась жива. Кто-то спросил ее, о чем она думала в тот момент, когда лодка перевернулась. Она ответила: «У меня была только одна мысль: «Папа, я иду!» Это динамика: я последую за тобой.

Когда такой ребенок становится взрослым и у него самого рождаются дети, они замечают, что их мать или отец стремится последовать за кем-то в смерть. Тогда ребенок говорит: «Лучше я, чем ты. Я сделаю это вместо тебя». Это вторая динамика, ведущая в семьях к болезням, несчастным случаям и самоубийствам.

Третья динамика — это искупление вины. Либо искупление личной вины, либо искупление чужой вины вместо другого, например родителей. В случае искупления вины действует представление, что собственным страданием можно предотвратить чужое; либо что страдание или собственная смерть может стать платой, компенсацией за что-то. Это магическое представление. Желающий искупить вину не смотрит на то, что совершил (или что совершил тот, чью вину он искупает). Искупающий вину, например мать, отдавшая своего ребенка, который впоследствии умер, втайне жаждет искупления смертью или самоубийством. Но она сможет сделать это только в том случае, если не смотрит на ребенка. Если бы она посмотрела на ребенка, представила бы себе, что смотрит ребенку в глаза и говорит: «Я убью себя во искупление», она не смогла бы этого произнести. Такое можно произнести, только если закрыть глаза и отказаться от связи с ребенком. Если же связь с тем, кому причинили зло, существует, если действительно смотреть ему в глаза, произнести такое невозможно. Компенсация должна произойти на другом, более высоком уровне.

Я перейду на этот уровень, если признаю, что я виноват или что получил некое преимущество, оплаченное за счет других. Тогда я смогу направить силу своей вины на что-то целительное, хорошее, полезное для всех. Это принесет и примирение с тем, кто «оплатил» мою вину.

Говоря о психосоматике, многие в первую очередь заостряют внимание на болезни. Но я не обращаю внимание на бо-

лезнь и на то, поправится человек или нет. Я работаю с системой. Я смотрю, действуют ли внутри системы силы, которые ведут к болезни. Их я выявляю. Или, если выразиться еще грубее, я смотрю, есть ли такие члены семьи, которые ведут семью к болезни, поскольку им отказано в уважении. Их необходимо вернуть в семью. Будучи принятыми обратно в семью, они оказывают на других членов семьи целительное действие. Что при этом произойдет с болезнью, для меня не столь важно. Я работаю только в системной области.

Я хотел бы еще раз остановиться на сказанном мной об основных динамиках возникновения болезней в семье, несчастных случаях и самоубийствах, но несколько иным образом.

Первая динамика «Я последую за тобой» связана с любовью и привязанностью. Изначально сложившаяся группа ощущает себя в качестве единого сообщества, связанного общей судьбой, где каждый отвечает за другого. Если один член сообщества уходит, другой зачастую стремится последовать за ним. Ребенок хочет уйти, когда уходит один из родителей, брат или сестра. Это действие любви в ее архаичном проявлении. При этом динамика такова, что стремящийся уйти не может посмотреть в глаза ушедшему. Сделай он это, он не смог бы сказать ушедшему: «Я последую за тобой». Ведь посмотри он в этот момент в глаза ушедшему, то увидел бы, что тот не хочет этого. Оба любят друг друга.

Недавно я делал расстановку для одной женщины, отец которой был контужен во время войны, и это ему впоследствии очень мешало. Я попросил отца лечь на пол, а женщину — рядом с ним. Затем я попросил женщину посмотреть на своего отца и сказать ему: «Я лягу рядом с тобой и возьму это на себя». Для нее эта фраза была само собой разумеющейся. Но когда она посмотрела отцу в глаза, она не смогла ее произнести. А отец сказал ей: «Это моя судьба, и я буду нести ее один. Ты свободна». Это может стать решением в случае динамики «Я последую за тобой».

Когда один из родителей поддается динамике «Я последую за тобой в смерть», ребенок говорит: «Лучше я, чем ты. Я сделаю это вместо тебя». Это второй вариант динамики. Если ребенок скажет такое матери в глаза, мать сразу почувствует себя большой и скажет: «Нет!» И тогда ребенок не сможет больше произнести эту фразу.

В другом случае, с которым я работал, решение было проще. Я поставил в расстановку сестру-близнеца матери, за кото-

рой та хотела уйти. Тогда мать не смогла сказать: «Я последую за тобой», а ее собственной дочери уже было не нужно говорить: «Лучше я, чем ты».

Итак, мы рассмотрели две важные динамики, которые часто скрываются за тяжелыми заболеваниями. Если их выявить и разрешить, появятся целительные силы, которые зачастую оказывают свое целительное влияние и на болезнь.

Третья динамика — это искупление, искупление во многих смыслах. Первый из них — это искупление собственной вины. Такая динамика проявляется у женщин, сделавших аборт, а также у отцов абортированных детей и приводит к тому, что они подвергают себя неким ограничениям или заболевают.

Недавно я делал расстановку семьи для мужчины, больного раком. В ходе расстановки выяснилось, что этот мужчина состоял в связи с женщиной, которая ждала от него ребенка, но сделала аборт. Я ввел в расстановку эту женщину и абортированного ребенка. Женщина была очень взволнована, а мужчина нет. Но у его дочери возникло сильное волнение. Она выражала ту боль, которую должен был чувствовать ее отец. Я попросил отца сказать дочери: «Это моя ответственность, и я несу ее, а ты — всего лишь мой ребенок». Когда он это произнес, его самого захватили боль и скорбь, поскольку теперь не стало того, кто ранее перенимал их у него. Он взял их на себя, и дочь стала свободной.

Искупление также может быть причиной тяжелого заболевания, несчастного случая или самоубийства. Искупление — это скрытая форма любви. При этом душа любит иначе, чем мы думаем. У нас часто есть оправдание для поступков, последствия которых страшны. Именно в случае абортов люди всегда находят те или иные оправдания. И они всегда вполне убедительны. Но душа остается глуха к оправданиям. Вот в чем дело. Вопрос ведь в том, достигли ли наши аргументы души? Только если они достигают души, это может что-то изменить.

Решением в такой ситуации будет следующее: мать и отец должны посмотреть на абортированного ребенка, принять его как своего ребенка и сказать ему: «Я — твоя мать, я — твой отец». Ведь это неоспоримый факт. Если они осознают, что они мать и отец и это их ребенок, тогда ситуация воспринимается с иной степенью серьезности. Мать и отец почувствуют страшную боль, и они смогут сказать ребенку: «Я принадлежу тебе как твой отец, как твоя мать. Ты уступил место, я прини-

маю это как подарок и уважаю это». Это — уважение по отношению к ребенку. Такие слова душа услышит, и они подействуют на нее целительным образом.

В случае с искуплением происходит то же, что и в случае с другими динамиками. Искупающий вину не может смотреть в глаза тому, перед кем он хочет искупить эту вину. Но если он посмотрит ему в глаза и скажет: «Я убью себя, потому что причинил тебе боль», для другого это будет ужасно.

Предположим, что один человек, управляя автомобилем, по легкомыслию насмерть задавил другого человека, но сам не пострадал при этом. Если он захочет сказать: «Раз я задавил тебя насмерть, я убью себя», — то не сможет этого сделать, глядя в глаза убитому. Ведь тогда он поймет, что для жертвы это будет еще большим грузом, ведь, убив себя, убийца сделает жертву ответственной и за собственную смерть. Так не годится. Но он может сказать: «Это моя вина — вина, искупить которую невозможно. Но из моей вины я буду черпать силы, чтобы сделать что-то хорошее в память о тебе». Такое душа услышит. Этим нельзя искупить вину, но что-то хорошее придет в движение. Это решение в случае личной вины.

Я приведу другой пример вины, в котором вина не признается или отрицается. Когда человек не уважает своих родителей, он платит за это неуважение болезнью или смертью. Это иногда проявляется у больных раком, которые внутренне говорят своим матерям: «Лучше я умру, чем стану уважать тебя». Такие клиенты очень упрямы. Они стоят с высоко поднятой головой и не могут преодолеть себя и поклониться своим родителями, сказать им: «Я воздаю тебе честь». Болезнь — это расплата за отказ уважать родителей. Очень трудно смягчить сердце такого клиента, чтобы он смог с уважением склониться перед своими родителями. Иногда приходится признать, что болезнь — заслуженная кара.

Подобную динамику можно наблюдать и у людей, страдающих обжорством. Вместо того чтобы дать место в своем сердце тому, кого они не признают или отвергают, они наполняют себя едой, и это ведет к ожирению и к болезни. Они дают им место не в сердце, а в жире, так сказать.

Большинство наиболее значимых трудностей и болезни в семье обусловлены любовью, попытками с любовью спасти другого или установить с ним связь. Болезнь и смерть — часто

лишь способы выражения любви. Если признать это, можно иначе взглянуть на трудности и болезни, с глубоким сочувствием и пониманием.

Странно то, что речь при этом идет о любви ребенка, который, в сущности, еще мало что понимает в жизни. А потому так важно показать ребенку, как можно любить иначе, лучше. Как он с помощью любви, которая привела его к болезни, сможет стать здоровым, насколько лучше станет всей семье от этой любви по сравнению с той, которая приводит к затруднениям.

Пути к новым ориентирам

Грань между движениями «я последую за тобой» и «лучше я, чем ты» часто размыта. В результате никакой разницы нет. Такие движения иногда идут сквозь многие поколения: три, четыре, а иногда пять поколений членов одной семьи могут следовать им.

Нужно иметь в виду, что душа совершенно не воспринимает такие движения как скверные. Поэтому важно, чтобы и терапевт не воспринимал их как таковые в том смысле, что они требуют вмешательства и их необходимо непременно остановить. Терапевт не может их остановить, но может показать новые ориентиры для нахождения пути назад во имя памяти умерших. Для мертвых лучше, если живые будут продолжать жить, чем если они умрут слишком рано, до времени.

Психотерапия и медицина

Когда говорят о психосоматических заболеваниях, существует опасность впасть в крайность, считая, что болезнь можно излечить одними только психотерапевтическими средствами. Что можно использовать психотерапию как лекарство. Принимаешь его и чувствуешь себя хорошо. Это опасное заблуждение. Это широко распространенное мнение среди некоторых терапевтов, оно приводит к пренебрежению традиционной медициной.

О психиатрах говорят, что они просто пичкают пациентов медикаментами и больше ничего для них не могут сделать. Это неправда. Большое количество медикаментов поможет, если все медикаменты назначены правильно. Во многих случаях психотерапия возможна, только если пациент принимает лекарства, назначенные психиатром. Психотерапия призвана оказать помощь врачу, а не заменить его. Ведь болезни могут быть вызваны (и, как правило, вызваны) чисто физическими причинами.

С другой стороны, в ходе расстановок семей можно убедиться, что особенно тяжелым хроническим заболеваниям и психозам подвержены люди, в семьях которых встречаются тяжелые судьбы. То есть между тяжелыми заболеваниями, семейными переплетениями и тяжелыми судьбами существует связь. Если удается восстановить в семье порядок, который принесет спокойствие и примирение, это оказывает смягчающее, поддерживающее или даже целительное действие, в том числе на болезнь, но только в совокупности с другими средствами, прежде всего медицинскими. Поэтому я ратую за тесное и плодотворное сотрудничество психотерапии и медицины.

Часто больному говорят, что его болезнь вызвана духовными причинами. Больные легко воспринимают это как порицание: им будто бы говорят: «Если бы ты только захотел, все могло бы быть по-другому». Но это не так. Ведь переплетения, которые за этим стоят, не осознаются больным. Побуждение, которое толкает человека на саморазрушающее поведение, не осознается им. Его можно изменить только тогда, когда выявлено переплетение, стоящее за этим.

Иногда болезнь целительна для души человека. Тогда нельзя пытаться немедленно устранить болезнь, прежде чем человек не переболеет ею, а болезнь, как ни парадоксально это звучит, не окажет на человека своего целительного действия. Только тогда болезнь может отступить.

Болезнь и порядок

Болезнь иногда может быть сигналом чего-то такого, что больной не хочет признать. Например, какого-то лица, вины, границы, своей души, пути, который ему предстоит пройти.

Болезнь провоцирует некий поворот. В таком случае терапевт должен «заключить союз» с причиной и целью болезни, например, с исключенным человеком, отрицаемой виной, телом, которым пренебрегают, покинутой душой, даром и шансом, которые открывают болезнь.

Если привести это в порядок, больному станет легче жить. Или легче умереть, когда придет время.

Болезнь

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: