КРИТИЧЕСКИЙ РАЗБОР КНИГИ ПРУДОНА «ОБЩАЯ ИДЕЯ РЕВОЛЮЦИИ» 151

Французская монархия от Хлодвига до Ришелье была революционна ; в 1614 г., во время созыва последних Генеральных штатов, она сделалась реакционной, наказание — 21 января 1793 г.¹⁹⁸. Революцию можно направ­лять, сдерживать, замедлять ее ход, и эта система уступок, шаг за шагом,— самая мудрая (стр. 5). Но остановить ее невозможно. Witness * тому — подавление заговоров 1822 и 1839 гг.¹⁹⁹ и революций 1830 и 1848 годов. Однако «господствующие интересы и спесь правительства» постоянно противодействуют мирному ходу революции (стр. 8). Реакция всегда порождает революцию. Так было в 1789 г. и в последующие годы, так было и в 1848 году. В феврале пролетариат, вмешавшись в спор между буржуазией и короной, требовал только работы. Республиканцы обещали ему выполнить это требование, и он примкнул к ним (стр. 10—11). «Полу­чить работу и заработать на хлеб — таково было требование рабочих в 1848 г., в этом состояла непоколебимая основа, созданная ими для рес­публики, в этом была суть революции». [Провозглашение] республики было «актом меньшинства, более или менее... узурпаторского». «Револю­ционный вопрос труда» представлял собой нечто совершенно иное. Рес­публика была лишь «залогом революции» (стр. 11).

Временное правительство относилось серьезно к своим обещаниям, касающимся работы, но не могло их выполнить, так как для этого ему пришлось бы «переменить направление, изменить всю экономику общества». Однако, вместо того чтобы открыто признать трудности и апеллировать к публицистам, оно молчало, стало прямо реакционным, объявило себя противником социализма — «новое имя, которое приняла революция» (стр. 13). Оно толкнуло на восстание голодные массы в Париже и Руане и пыталось потопить в крови великую идею февраля — протест рабочих. С этого момента стало ясно, что республика 1848 г. и республика 1793 г.— две совершенно разные вощи и что последним словом республики 1848 г. был социализм.

Итак, теперь борьба происходит между всеми прежними оттенками революции, с одной стороны, и социализмом, с другой. И если сначала еще не знали, что такое социализм, то нас в этом отношении просветили дейст­вия реакции начиная с февраля 1848 г.— «революция определится именно благодаря реакции» (стр. 17).

Велеречивое описание того, как реакция и репрессии посте­пенно революционизировали большую часть нации и как сама буржуазия, «извечный друг порядка», оказалась под подозре­нием, апотому подверглась притеснениям и была таким образом загнана вобъятия революции. Изложение доводится до нового избирательного закона ^г0°.

И вот, «когда народ доведен до потери рассудка», единственным целеб­ным средством остается «сила» (стр. 26),—

а«сила» эта применительно к кризису 1852 г. ^2М воплощается в такой серии мероприятий, завершающим звеном которой будет только полное восстановление феодального старого порядка.

Но это для вас невозможно, вы не отважитесь на это (стр. 31). Призыв к республиканцам стать теперь настоящими революционерами, дать «рево­люции гарантии», «планы экономического обновления» (стр. 33, 34).

• — Свидетельство. Ред.

Ф. ЭНГЕЛЬС

ВТОРОЙ ЭТЮД

«СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ДОСТАТОЧНОЕ ОСНОВАНИЕ ДЛЯ РЕВОЛЮЦИИ В XIX ВЕКЕ?»

Закон тенденции общества.

В 1789 г. революция сделала свое дело

Только наполовину»

«Революции имеют своей побудительной причиной не столько лише-пия, испытываемые обществом в данный момент, сколько их затяжной характер, что ведет к устранению и уничтожению всякого блага» (стр. 36). Таким образом, причиной революции является тенденция общества. Народ — не оптимист и не пессимист; он не требует совершенного общест­венного строя, однако желает, «чтобы существовала тенденция к благопо­лучию и добродетели»; он восстает, «когда перед ним возникает тенденция к нищете и разложению» (стр. 37).

Итак, какова в настоящее время тенденция общества?

1789 год только ниспроверг, но решительно ничего не воздвиг. Отсюда «тот невыносимый образ жизни, который вот уже 60 лет будоражит французское общество».

(Итак, вреальном буржуазном общественном строе нет ничего положительного, свободная конкуренция имеет только отрицательное значение, истинный же буржуазный строй, стало быть, еще нужно искать.)

Феодальная организация, уничтоженная 4 августа 1789 г., не была заменена новой «национальной экономикой и равновесием интересов». «Поскольку положение гражданина уже не определялось его рождением, поскольку один лишь труд сделался всем (?!), и сама собственность стала от него зависеть... было очевидно, что проблема революции заключалась... в повсеместном установлении... порядка, основанного на равенстве [le régime égalitaire], то есть промышленного порядка» (стр. 39).

(Как будто это, по мере возможности, не было осущест­влено!)

Но этого не поняли и отдались исключительно политике. «Отсутствие экономических знаний, гувернаменталъная идея ²°² [l'idée gouvernemen­tale] *, недоверие, которое они испытывали к пролетариату»,— все это толкнуло революционеров на ложный путь (стр. 40). «Во всех умах поли­тика снова приобрела первенствующее значение по сравнению с промыш­ленностью; Руссо и Монтескье вытесняют Кенэ и Адама Смита» (III), потому-то новое общество и оставалось все время в эмбриональном состоянии (стр. 41).

* У Прудона: «гувернаментальный предрассудок» («le préjugé gouvernemen­tal»). Ред.

КРИТИЧЕСКИЙ РАЗБОР КНИГИ ПРУДОНА «ОБЩАЯ ИДЕЯ РЕВОЛЮЦИИ» 153

Анархия экономических сил. Тенденция общества к обнищанию»

«Экономическими силами я называю некоторые начала деятельности, а именно: разделение труда, конкуренцию, коллективную силу, обмен, кредит, собственность, которые по отношению к труду и богатству составляют то же, что различие в классах, представительная система, наследственная монархия, централизация управления

(недурное сопоставление!)

по отношению к государству. Если эти силы поддерживаются в рав­новесии и подчиняются законам, присущим им одним и никоим обра­зом но зависящим от человеческого произвола, то труд можно считать организованным и всеобщее благополучие обеспеченным. Если же, на­против, эти силы лишены направления и противовеса

(против чего??),

тогда труд находится в состоянии полной анархии и тогда к полезно­му результату воздействия экономических сил примешивается равпая доля вредного воздействия; дефицит уравновешивает доход; общество, как средоточие, агент или субъект производства, обращения и потреб­ления, оказывается в состоянии нарастающего недуга» (стр. 42—43).

До сих пор известны лишь две формы социального бытия *: «полити­ческая форма и экономическая форма, между которыми вдобавок сущест­вуют антипатия и коренные противоречия».

«Анархия экономических сил, борьба, которую они ведут против гувернаментальной системы, этого единственного препятствия к их орга­низации,— вот в чем истинная, глубокая причина недуга, который подта­чивает французское общество».

(Таким образом, Прудон, как истый француз, смешивает французское бюрократическое правительство с нормальным состоянием буржуазии, управляющей как собой, так и про­летариатом) (стр. 43).

Примеры: 1) «Разделение труда». — Основной принцип современной промышленности и одновременно главная причина отупения рабочих и па­дения заработной платы. В Англии, например, вследствие разделения труда и введения машин число рабочих на одном и том же предприятии сократи­лось до V₂, Vs и даже Ve прежнего состава, «а затем наблюдалось падение заработков в такой же пропорции, в среднем с 3 франков до 50 и 30 сантимов» [в день] (I!) (стр. 46).

Если не считать этих великолепных сведений (стр. 46), весьма плоско и ординарно.

2) Конкуренция. — «Она-то и является законом рынка, приправой к обмену, солью труда».

(Beautiful! **)

• У Прудона: «l'ordre dans une société» («порядка в обществе») (р, 43), Ред, •* — Восхитительно! Ред,

Ф. ЭНГЕЛЬС

«Но конкуренция, лишенная законных форм (!), высшего и регули­рующего разумного начала, в свою очередь извращается». Рабочие от­странены от участия в конкуренции, за исключением конкуренции между собой, ведущей к снижению заработной платы. Конкуренция преврати­лась в монополию и создала новую аристократию.»

Весьма плоско.

«Недавно, когда префект полиции

(комплимент по адресу Карлье),

идя навстречу общему пожеланию, разрешил вольную продажу мяса ^а03, стало очевидным, насколько свободная конкуренция может способство­вать благосостоянию народа и до какой степени в нашем обществе эта га­рантия * еще является иллюзорной» (стр. 48).

О обыватель! Буржуазные мероприятия г-на Карлье явля­ются социалистическими! Free trade ** — социалистична по­тому, что ее не существует во Франции!

Далее, кредит. Монополия французского банка. Эта монополия, по мнению Прудона, повинна в том, что «собственность обременена посте­пенно увеличивающимся ипотечным долгом на сумму 12 миллиардов, а государство — на сумму 6 миллиардов»; в том, что проценты и прочие связанные с этим долгом издержки достигают 1 200 миллионов в год

(все еще лишь 6^а/₃%)

и что, сверх того, от 700 до 800 миллионов подлежат ежегодной уплате по векселям, «за авансируемые фонды, за отсрочку платежей, в виде ко-мандитных акций, дивидендов, негарантированных облигаций, компен­саций за судебные издержки и т. д.»; она повинна в том, что квартирная плата и земельная рента вследствие всего этого возросли свыше всякой меры и что из 10 миллиардов годовой продукции 6 миллиардов идут на паразитическое потребление ²⁰⁴ (стр. 51—52).

Дальнейшие примеры или цитаты предназначены для дока­зательства того, что положение народа постоянно ухудшается, а доход его постоянно уменьшается в арифметической прогрес­сии, подобно той, которую выводит Мальтус, а именно:

65 сантимов, 60, 55... 15, 10, 5, 0, —5, —10, —15 (стр. 52).

После чего наступит якобы такое время, когда рабочий не только не будет получать определенного количества санти­мов за свой дневной труд, но и сам должен будет еще платить впридачу 5, 10, 15 сантимов! А как же закон заработной платы! А конкуренция!!

Следуют примеры, которые должны показать, что положе­ние народа со времени революции постоянно ухудшается.

* Несколькими строками выше у Прудона сказано: «конкуренция должна слу­жить... гарантией чистосердечности в торговле», Ред, ** — Свободная торговля. Ред,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: