Понятие «Текста» в отечественной и зарубежной психологии

Текст, по мнению М. М. Бахтина, – «это первичная данность» всех гуманитарных дисциплин и вообще всего гуманитарно-филологического мышления. Текст является той непосредственной действительностью, действительностью мысли и переживания, из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления [1].

В настоящее время нет единой точки зрения на то, что такое текст, с каким классом явлений – языковых или речевых - его следует соотносить. Одни исследователи занимаются изучением грамматической природы текста, другие – относят текст к явлениям речевого характера, опираясь, в первую очередь, на его коммуникативные возможности. Это различие исходных позиций в исследованиях текста находит отражение в определениях текста, которые содержатся в лингвистической и методической литературе.

По мнению И. Р. Гальперина, текст – это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа: произведение, состоящее из названия (заголовок) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку».

По мнению А. Колшанского, текст - это связь, по меньшей мере, двух высказываний, в которых может завершаться минимальный акт общения – передача информации или обмен мыслями между партнерами.

По мнению Л.Зарубина, текст – это письменное по форме речевое произведение, принадлежащее одному участнику коммуникации, законченное и правильно оформленное.

По мнению В. А. Лукина, текст - это сообщение, существующее в виде такой последовательности знаков, которая обладает формальной связностью, содержательной цельностью и возникает на основе взаимодействия формально-семантической структуры.

По мнению А.Солганика, текст (от лат. textus - ткань, сплетение, соединение) можно определить как объединенную смысловой и грамматической связью последовательность речевых единиц: высказываний, сверхфразовых единиц (прозаических строф), фрагментов, разделов и т. д.

По мнению С.Сорокина, текст - это нечто целостное (цельное) есть некоторый концепт, то ментальное образование, которое в лингвистической литературе именуется цельностью текста .

Правильность восприятия текста обеспечивается не только языковыми единицами и их соединениями, но и необходимым общим фондом знаний, коммуникативным фоном, т.е. пресуппозициями.Лингвистический анализ текста должен быть направлен на выявление, описание и создание общих пресуппозиций автора и читателя.

Понятие «текст», по мнению многих исследователей, не может быть определено только лингвистическим путем. Текст – это результат определенного рода деятельности, а художественный текст – это результат деятельности, направленной на реализацию творческих возможностей, способностей, психологических особенностей личности.

В свете коммуникативного подхода текст можно определить как речевое произведение, концептуально обусловленное (т.е. имеющее концепт, идею) и коммуникативно-ориентированное в рамках определенной сферы общения, имеющее информативно-смысловую и прагматическую сущность (она может быть и нулевой).

По мнению В. П. Белянина, текст представляет собой основную единицу коммуникации, способ хранения и передачи информации, форму существования культуры, продукт определенной исторической эпохи, отражение психической жизни индивида и т.д.

Приведенные дефиниции показывают, что все исследователи стремятся, во-первых, определить место текста в системе языка или речи, во-вторых, вычленить собственно текстовые категории, присущие только этой единице. При всех различиях этих определений в них, совершенно очевидно, есть много общего. Прежде всего, текст рассматривается как речетворческое произведение, как продукт речи, как основная единица речи. Следовательно, для всех исследователей является бесспорным положение о том, что продуцирование текстов и их осмысление происходит в процессе познания действительности и коммуникации. Все сходятся во мнении, что текст, как правило, реализуется в письменной форме, что текст — это законченное, завершенное произведение и, наконец, что текст имеет собственную внутреннюю структуру, определенное строение, обладает средствами связности его частей, которые не позволяют ему «рассыпаться» на отдельные предложения. Различия же касаются, прежде всего, решения вопроса о том, к какой системе относится текст: к системе языка или речи.

Всегда ли текст создается для реализации целей общения и всегда ли связан с актом коммуникации? И именно это обстоятельство является основным показателем для многих исследователей в решении вопроса о том, в какую систему входит текст.

Многие исследователи (И. Р. Гальперин, О. И. Москальская, Е. И. Шендельс и др.) считают, что текст — это моделируемая единица языка, микросистема, функционирующая в обществе в качестве основной языковой единицы, обладающей смысловой коммуникативной законченностью в общении.

Такое понимание текста подтверждается возможностью типизации реального многообразия текстовых форм и структур общественной речи, описанием подобных типизированных контекстов, основных коммуникативных типов речи (регистров речи), типов информации, содержащейся в текстах, и т. п.

Такой подход к описанию текстов свидетельствует о том, что текст выступает не только как конкретная единица, связанная с реальным актом коммуникации, но и как абстрактная единица языка наивысшего уровня. В связи с этим наряду с термином текств лингвистической литературе появился термин дискурс (наблюдаемое, конкретное проявление языка в речи).

Таким образом, текст – это то, что существует в языке, а дискурс – это текст, реализуемый в речи.

Именно в тексте все средства языка становятся коммуникативно-значимыми, коммуникативно-обусловленными, объединенными в определенную систему, в которой каждое из них наиболее полно проявляет свои сущностные признаки и, кроме того, обнаруживает новые, текстообразующие функции. Следовательно, конечное назначение каждой единицы языка – это тот вклад, который вносится ею в образование текста-сообщения.

Отсюда следует еще один вывод: единицы языка, объединяясь в предложение и группы предложений, образуют компоненты текста, его структурные элементы.

Текст строится из речевых вариантов различного уровня, в которые трансформируются языковые единицы в процессе коммуникации. Характерно, что для обозначения речевых вариантов употребляются специальные термины, соотнесенные с названиями соответствующих языковых вариантов, но не дублирующие эти названия. Следовательно, для многих исследователей, предложения и фразы - это не синонимы, а названия разных явлений. Предложения – это то, что существует вне текста, а фраза (высказывание, текстема) – это элемент текста, обращенный в сторону коммуникации.

В. А. Лукин считает, что концепт текста образуют:

- знаковая последовательность текста,

- связность,

- цельность,

- текстовый код,

- семантическая структура текста,

- композиция текста,

- функция текста,

- интерпретация текста.

Сумма всех компонентов с установленной схемой отношений между ними образует систему:

АВТОР ↔ ТЕКСТ ↔ ПОЛУЧАТЕЛЬ.

Художественный текст в отличие от текста вообще обладает рядом особых признаков. К ним относятся:

1) фикциональность (условность, вымышленность), опосредованность внутреннего мира текста;

2) синергетическая сложность;

С одной стороны, художественный текст – это сложная по организации система, это частная система средств общенационального языка; с другой стороны, в художественном тексте возникает собственная кодовая система, которую читатель должен дешифровать, чтобы понять текст.

3) целостность художественного текста, образуемая за счет приобретенных дополнительных «приращений смысла»;

4) взаимосвязь всех элементов текста или изоморфизм всех его уровней;

5) рефлексивность поэтического слова, оживление внутренней формы слов, усиленная актуализация элементов лексического уровня;

6) наличие имплицитных смыслов;

7) влияние на смысл художественного текста межтекстовых связей- интертекстуальность.

Текстуальностьпредполагает требование внешней связности, внутренней осмысленности, возможности своевременного восприятия, соответствие потребностям культурной коммуникации.

Действие презумпции текстуальности состоит в том, что, осознав некий текст как целое, мы тем самым ищем его понимание как целого. Это «целое» может быть сколько угодно сложным и многосоставным. Идея целостности, вырастающая на основе презумпции текстуальности, проявляется лишь в том, что, какими бы разнообразными и разнородными ни были смыслы, возникающие в нашей мысли, они осознаются нами как смыслы, совместно относящиеся к данному тексту, а значит имеющие какое-то отношение друг к другу в рамках этого текста.

Что же касается разграничений понятий «текст» и «произведение», Ю. М. Лотман, анализируя в своих работах как художественное пространство произведения, так и пространство текста, отмечает, что произведение неотрывно от своего текста-носителя, но не тождественно ему. Текст – один из компонентов художественного произведения [5].

В современной зарубежной психолингвистике текста наряду с понятием текста широко используется понятие «дискурс», которое зачастую подменяет понятие «текст», в связи, с чем представляется необходимым особо рассмотреть соотношения данных понятий и определить, насколько одно из них вправе заменять другое [2].

Э. Бенвенист, разрабатывая теорию высказывания, последовательно применяет термин discourse в новом значении - как характеристику «речи, присваиваемой говорящим».

З. Харрис публикует в 1952 г. статью «Discourse analysis», посвящённую методу дистрибуции по отношению к сверхфразовым единствам. Эти два авторитетных учёных закладывают традицию тождественного обозначения разных объектов исследования: Э.Бенвенист понимает под дискурсом экспликацию позиции говорящего в высказывании, в трактовке З. Харриса объектом анализа становится последовательность высказываний, отрезок текста, больший, чем предложение.

Первоначальная многозначность термина предопределила и дальнейшее расширение семантики.

В 60-е годы М. Фуко, развивая идеи Э. Бенвениста, предлагает своё видение целей и задач дискурсивного анализа. По мнению М.Фуко и его последователей, приоритетным является установление позиции говорящего, но не по отношению к порождаемому высказыванию, а по отношению к другим взаимозаменяемым субъектам высказывания и выражаемой ими идеологии в широком смысле этого слова. Тем самым, для французской школы термин «дискурс» - прежде всего определённый тип высказывания, присущий определённой социально-политической группе или эпохе и называется «коммунистический дискурс».

Концепция М.Фуко, объединившая лингвистику с историческим материализмом, несмотря на очевидную близость методологии, не нашла отклика в отечественном языкознании. Впрочем, понимание дискурса не стало популярным, хотя вполне согласовывалось с доминировавшим в те годы в советском языкознании структурно-семантическим подходом.

Термин «дискурс» последовательно не использовался ни в одном из трёх своих центральных значений вплоть до конца 80-х годов. Постсоветская традиция актуализировала термин одновременно во всей его многозначности, что поставило современных исследователей перед необходимостью уточнения и разграничения значений. Принимая во внимание традиционное в публицистике последних десятилетий понимание дискурса как социального явления («феминистский дискурс», «дискурс насилия»), восходящее, без сомнения, к идеям французских постструктуралистов, имеет двойственность собственно лингвистического толкования термина. «Дискурс» в современных исследованиях - это и «речь, погружённая в жизнь», и движение информационного потока между участниками коммуникации.

Очевидно, что эти точки зрения не исключают, а скорее, дополняют друг друга: представление о процессах порождения и понимания текста невозможно без опоры на коммуникативную ситуацию («погружение в жизнь»); представление о дискурсе как процессе опирается и на мнение французских исследователей о ведущей роли субъекта высказывания.

Дискурс следует понимать как совокупность речемыслительных действий коммуникантов, связанную с познанием, осмыслением и презентацией мира говорящим и осмыслением, реконструкцией языковой картины мира продуцента рецепиентом. Такое представление лежит в русле динамического подхода к языку.

Представление о дискурсе как процессе позволяет анализировать текст как явление статическое, зону погашения сил. Такое понимание текста не является традиционным для отечественного языкознания, хотя З. Я. Тураева отмечает, что «как некая объективная реальность текст существует в определённых параметрах вне сознания творящего и воспринимающего его субъекта. В этом смысле он представляет собой закрытую систему, для которой характерно состояние покоя».

Большей объяснительной силой обладает описание текста как промежуточной стадии дискурса, если понимать под «дискурсом» совокупность речемыслительных действий обоих коммуникантов.

В то же время текст как объективно существующий факт действительности может рассматриваться в качестве продукта (результата) дискурса.

Выделение У. Чейфом в информационном потоке единиц (клауз), соизмеримых с квантами мышления, приводит к представлению о дискретно-волновой природе дискурса. Тем самым, можно предположить, что дискретность - априорное свойство любого дискурса, а деление информационного потока на клаузы происходит независимо от интенций говорящего и коммуникативной ситуации в целом. Непроизвольная и спонтанная дискретность предопределяет в качестве доминантной стратегии говорящего установление связности порождаемого текста: «С точки зрения языковой структуры образование адекватной речевой формы может мыслиться как процесс порождения высказываний из структурно релевантных единиц более низкого порядка и их соединения в более крупные блоки, с помощью которых человек способен закрепить и выразить свои мысли» [2, 5].

Необходимость трансформации определяется несовместимостью дискретной структуры концепта и поверхностных форм текста; она связана с изменением конфигурации ментального представления в линейную структуру. Трансформация дискретного представления в представление связное - необходимое условие успешности коммуникации: бессвязный текст не может быть адекватно декодирован адресатом. Эта трансформация происходит через установление глобальной и локальной связности дискурса.

Глобальная связность, понимаемая как единство темы (топика) дискурса, устанавливается продуцентом (автором) на начальной стадии разработки дискурса: происходит установление релевантных связей между структурами знаний - репрезентируется связная модель ситуации. Установление локальной связности происходит на стадии формирования текста и требует выявления связей между пропозициями и поверхностными структурами - выявления отношений когезии.

Динамический подход позволяет дать ответ на значимый для лингвистики текста вопрос о единицах исследования: текст является продуктом данного дискурса до тех пор, пока продуцент (реципиент) не инициируют остановку коммуникации, поэтому изучение дискурса невозможно без вовлечения в поле исследования психологических, социальных, культурологических факторов. Как заметил Ю.С. Степанов, «дискурс – это «язык в языке» [2].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: