Девятое Правило Волшебника, или Огненная Цепь 35 глава

Никки заложила руки за спину.

— Создатель здесь совершенно ни при чем. Надо полагать, все те годы, что меня принуждали служить всем, кому вздумалось попользоваться моей кровью и потом, Создатель был ужасно занят. Очевидно, и впоследствии его покой нельзя было тревожить, когда благочестивые люди использовали меня и поучали, что мой долг — служить им, покоряться им и пресмыкаться перед ними, убивать тех, кто противится воле Создателя. И уж точно всякий раз, когда поборники Создателя меня насиловали, ирония ситуации не доходила до Создателя.

Она перевела дыхание.

— С меня хватит! Ричард показал мне, как хорошо быть свободной. И сестры Никки больше не существует — ни от Света, ни от Тьмы. Нет больше также ни госпожи Смерть, ни королевы рабов. Есть просто Никки, к вашему сведению — понравится это вам или нет.

На лице Энн выражение недоумения быстро сменилось негодованием. Щеки ее вспыхнули сердитым румянцем:

— Но став однажды сестрой, ты остаешься ею навсегда! Если ты чудесным образом сумела отринуть Владетеля, значит, ты снова сестра Света. Нам не дано самим решать, можно ли забыть о долге перед Создателем…

— Если Он возражает, пусть даст нам об этом знать сию минуту! — в запальчивости выкрикнула Никки. Энн побагровела. В зале стало так тихо, что плеск воды в фонтане показался громким. Никки с преувеличенным вниманием осмотрелась по сторонам, словно ожидала, что Создатель прячется где-то за колоннами и вот-вот выскочит, чтобы объявить свою волю.

— Ответа нет? — Никки сложила руки на груди и презрительно улыбнулась. — Ну, раз так, если Он не возражает, я буду просто Никки. Договорились?

— Я не позволю…

— Довольно, Энн, — сказал Натан низким, властным голосом. — У нас есть дела поважнее. Отнюдь не за тем предприняли мы такой долгий путь, чтобы похороненная аббатиса поучала перековавшуюся сестру Тьмы!

Никки несколько удивило, что это разумное предложение высказал тот, кого считали безумным. Мелькнула мысль, что прежде она слишком доверяла досужей болтовне.

Энн скривила губы и, поправив прядь, выбившуюся из тяжелого узла на затылке, признала сокрушенно:

— Боюсь, ты прав. Я немножко забыла, где нахожусь, со всеми этими треволнениями… Пожалуйста, прости мои неуместные упреки, дорогая Никки!

Никки склонила голову:

— С большой радостью, аббатиса.

«На этот раз Энн намного искреннее», — подумала она.

— И я теперь — просто Энн. Аббатисой теперь служит Верна. Я же умерла, не забывай!

Никки улыбнулась:

— Конечно, Энн. Мудрый выбор. Верна… Сестра Цецилия всегда говорила: «Эту особу на сторону Владетеля не переманишь!»

— Когда-нибудь, когда у нас будет больше времени, я позволю себе роскошь послушать подробнее про сестру Цецилию и других бывших наставниц Ричарда. — Энн вздохнула, вспоминая. — А я ведь так и не нашла доказательств, что они, все пятеро, были сестрами Тьмы…

Никки кивнула:

— Я с удовольствием расскажу вам все, что знаю про них — про тех, кто еще остался в живых, потому что Лилиана и Мерисса умерли.

— Как поживает моя сестренка, Том? — спросил Ричард, воспользовавшись паузой в разговоре. Никки сообразила, что он слушает уже долго и теперь хочет перейти к более насущным вопросам.

— Она живет хорошо, лорд Рал, — сказал рослый светловолосый парень, стоящий у дверей.

— Отлично! В таком случае, что происходит, Натан? — встревоженно спросил Ричард, сразу переходя к сути дела. — Что заставило вас сняться с места?

— Разное… но прежде всего некоторые осложнения с предсказаниями.

Ричард явно успокоился.

— Ах, вот оно что. Ну, в этом я вам не помощник.

— Может, да, а может, и нет, — загадочно сказал Натан.

Зедд сошел с красного с золотом ковра и приблизился к ним.

— Позволь мне угадать! Вы приехали из-за того, что в книгах предсказаний появились пробелы.

Никки пришлось мысленно повторить слова Зедда, чтобы убедиться, что она правильно расслышала.

Натан кивнул:

— Ты попал в самую точку.

— Как в книгах могли появиться пробелы? — внезапно насторожился Ричард. — Какие пробелы?

— Значительной части пророчеств — я имею в виду пророчества, записанные в книгах, — просто не стало на тех страницах, где они прежде были. — Натан приподнял брови, подчеркивая важность сказанного. — Мы просмотрели ряд книг у себя, потом связались с Верной, и она подтвердила, что в дворцовой библиотеке Д’Хары происходят такие же необъяснимые исчезновения. Случай неслыханный, и мы очень обеспокоены. И прибыли мы, в частности, затем, чтобы выяснить, в порядке ли книги пророчеств здесь, в замке.

— Увы, нет, — сказал Зедд. — Наши книги пострадали точно так же.

Натан растер рукою усталое лицо.

— Духи милостивые, — пробормотал он. — А мы так надеялись, что та неведомая причина, которая уничтожает пророчества, ваших хранилищ не затронула…

— Вы утверждаете, что недостает больших отрывков пророчеств? — спросил Ричард, шагнув на середину зала.

— Именно так, — подтвердил Натан.

— Есть ли что-то общее между пропавшими отрывками? — продолжал Ричард, явно стремясь перевести разговор в сторону, близкую к его собственным поискам пропавшей женщины. Никки должно было рассердить или расстроить его упорное цепляние за личную боль, но сегодня она порадовалась, что Ричард вновь стал самим собою.

— О да, общие черты наблюдаются. Все это — пророчества, касающиеся событий, связанных с годом твоего рождения или около него.

Ричард уставился на него в недоумении:

— Но каких предметов касаются эти пророчества, скажи точнее? То есть связаны ли они с конкретными событиями или просто касаются одного и того же времени?

Натан задумался, поглаживая подбородок.

— Вот тут-то и кроется самое странное. Многие из недостающих пророчеств мы прежде знали отлично и должны были бы помнить наизусть — но в памяти у нас внезапно образуются такие же пробелы, как на страницах, стоит лишь подумать о них. Мы забыли все до единого слова. Мы не помним даже, чего они касались — а поскольку в книгах их тоже не осталось, то я не могу ответить тебе, связаны ли они были с определенным событием или с каким-то отрезком времени. Мы осознаем, что пророчества пропали, вот и все!

Ричард посмотрел на Никки — видимо, желая убедиться, что она уловила сходство с его случаем. Она ответила утверждающим взглядом. Его голос остался спокойным, но Никки знала, какой жгучий интерес стоит за его вопросами.

— Очень странно! Отчего бы это вдруг знания, давным-давно вами усвоенные, исчезли из вашей памяти?

— И впрямь странно, — согласился Натан. — Есть какие-нибудь соображения на этот счет, Зедд?

Зедд, молча, внимательно наблюдавший за Ричардом, кивнул.

— Пожалуй, я знаю причину этого явления.

Он невинно улыбнулся. Никки заметила, что Рикка, стоящая в тени за колоннами красного камня, тоже улыбнулась. Натан, поначалу ошеломленный, опомнился и выказал признаки живейшего любопытства.

Ричард тихонько потянул Зедда за рукав:

— Ты действительно это знаешь?

— Да-да, скажи, если знаешь! — попросил Натан, отодвигая Ричарда, и подошел к старому волшебнику вплотную. Энн засеменила за ним. — Что это? Что происходит? Говори же!

— Боюсь, что это пророческий червь.

Натан и Энн заморгали, явно не понимая, о чем он говорит.

— Что-что? — наконец вымолвил Натан осторожно, даже слегка подозрительно.

— Исчезновение текста вызывается пророческим червем. Если кто-то внесет эту заразу в точку развилки предсказаний, она распространяется по всей ветви последствий и стирает ее содержание. Поскольку при этом уничтожается и исходное пророчество, со временем все его проявления, хоть письменные, хоть устные, запечатленные в памяти, разрушаются. Очень опасная штука. — Зедд оглядел потрясенные лица присутствующих с еще более вежливой улыбкой. — Если желаете, могу показать соответствующий трактат.

— Конечно, желаю! — живо сказал Натан.

— Зедд, это очень важно! — воскликнул Ричард. — Почему ты мне прежде ничего не сказал?

Зедд по-родственному похлопал его по плечу, собираясь удалиться:

— Видишь ли, мой мальчик, когда ты сюда прибыл, ты не был настроен прислушиваться к чему бы то ни было, кроме того, что тебя особенно занимало. Помнишь? Ты так настойчиво твердил, что попал в беду и хочешь поговорить со мною! Ну, а потом ты вообще не был расположен к разговорам. Ты был слишком… рассеян.

— К сожалению, ты прав. — Ричард ухватил деда за руку. — Зедд, погоди, я должен кое-что сказать тебе обо всем этом деле, и о той ночи тоже.

— Говори, мой мальчик, я весь внимание!

— Я знаю, что противоречий не существует.

— Да неужели? А я-то думал, ты и не слыхал о таком правиле, Ричард!

— Но дело не в этом. К тому, что происходило там, у могилы, нужно приложить не то правило! Тебе в тот момент могло так показаться, но я ошибся в применении другого правила — того, которое утверждает, что человека можно заставить поверить в ложь, если он боится, что это правда . — Ричард выделил голосом последние слова. — Вот именно это я и сделал. Я не в противоречие верил, а в ложь, именно потому, что очень боялся, как бы она не оказалась правдой. А правило о противоречиях я должен был применить, чтобы проверить свои предположения. Я этого не сделал, и в этом моя ошибка! Я понимаю теперь, как это должно было выглядеть в твоих глазах — ведь ты не знал всего, что случилось, но я не должен был прекращать поиски истины лишь из-за нежелания огорчить тебя или из боязни, что ты плохо обо мне подумаешь.

Ричард коротко взглянул на Никки и добавил:

— Никки помогла мне увидеть, что именно я делал неправильно. Я думаю, ты хотел мне дать понять, что правило это приложимо и к более широкому кругу понятий. Оно означает, что не может быть ценностей или целей, противоречащих друг другу. Например, ты не можешь объявлять честность великой ценностью и в то же время кому-то лгать. Ты не можешь поставить своей целью справедливость, но позволить виновным оставаться безнаказанными. В этом суть нашей борьбы и объяснение зловредности Имперского Ордена. Они объявляют человеколюбие своей высшей целью. Но, беззаветно заботясь об одних людях, они приносят в жертву других и убеждают тех, кому предстоит пролить кровь, что это их моральный долг. А кроется за этим лишь разнузданный грабеж, жажда наслаждений, обуявшая шайку воров и убийц, равнодушных к судьбе жертв. При таком противоречии между целью мнимой и настоящей ничего не получается, кроме страданий и смерти. Нельзя стремиться к жизни, используя смерть как орудие! Но согласно этому правилу, я не могу, подобно адептам Джеганя, говорить, что ищу истину — и тут же безоговорочно поверить в ложь, хотя бы даже и из страха. Именно здесь кроется нарушение твоего правила. Я должен был выделить все имеющиеся видимые противоречия и, разбирая их, увидеть истину, глядящую мне прямо в лицо. В этом я подвел самого себя.

— Ты подразумеваешь, что уже не веришь, будто в могиле лежит Кэлен Амнелл? — спросил Зедд.

— Откуда известно, что тело в гробу принадлежало ей? Ничто из увиденного мною не противоречило моему убеждению, что это не она. А поверил я тебе из страха, что ты прав. Но ты не был прав!

Зедд глубоко вздохнул и медленно выдохнул:

— Слишком тонко натянуто, Ричард!

— Разве? Тебе бы не слишком понравилось, если бы я вполне разумно стал доказывать, что пророчеств вообще не существует, указав на книги с пустыми страницами и уверяя, что твое убеждение в их существовании неверно, да? Но если ты, глядя на пустые книги, сохранишь уверенность в существовании пророчеств, это не будет противоречием, а просто сложной задачей с отсутствием достаточного количества данных. Нельзя выносить окончательное решение раньше, чем ты получишь все нужные данные и тщательно их исследуешь! Какой был бы из меня Искатель, если бы я так поступал? Ведь Искателем в конечном счете человек становится благодаря определенному складу ума, а не благодаря мечу. Меч — это лишь орудие, ты сам объяснял мне это когда-то. Что касается Кэлен, — добавил он чуть тише, — здесь все еще остается много вопросов без ответа, и я не могу с уверенностью утверждать, что именно мы видели той дождливой ночью. Пока дело так или иначе не прояснится, я намерен продолжать поиски ответов — поиски истины. Потому что уверен: происходит нечто чрезвычайно опасное для всех нас, хотя, кроме меня, этого никто не осознает. Необходимость найти женщину, нуждающуюся в моей помощи — это лишь одна сторона многогранной задачи.

Зедд улыбнулся, как добрый дедушка:

— Весьма разумно, Ричард, весьма. Но я жду доказательств. Я не собираюсь принимать твои слова на веру.

Ричард строптиво склонил голову набок.

— Для начала, полагаю, тебе следует признать, что весьма подозрительно исчезновение как раз тех пророчеств, которые вращаются вокруг меня и Кэлен. Память о ней совершенно исчезла. Исчезли даже пророчества, в которых она упоминается. То есть вполне реальные сущности разного рода — женщина и пророчества, о ней трактующие, — кем-то старательно стерты. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Теперь, когда для Никки главным стало возвращение Ричарда к жизни, сила его убежденности снова повлияла на нее, и ей даже показалось, что в его словах действительно кроется некий странный смысл.

— Да, мой мальчик, я понимаю. Но ты не видишь некого противоречия в своих рассуждениях.

— А именно?

— Мы все помним, кто ты такой, верно? А между тем предсказания, относящиеся к тебе, пропали. Получается, что между стиранием пророчеств и поисками доказательств существования Кэлен Амнелл нет никакой связи!

— Почему? — спросил Ричард.

Зедд прошелся вверх по ступеням.

— Это кроется в природе находок, которые я сделал, пока исследовал проблему стирания пророчеств в книгах. Я ведь тоже, знаешь ли, не лишен любознательности!

— Да знаю я это, Зедд. Но можно найти взаимосвязь… — настойчиво сказал Ричард, догоняя деда.

Никки поспешила за ним. Остальным пришлось последовать ее примеру.

— Тебе может так казаться, малыш, — но твои рассуждения ошибочны, потому что отнюдь не все факты укладываются в них. Ты пытаешься натянуть сапоги, с виду красивые, но тесные. — Зедд похлопал Ричарда по плечу. — Когда мы придем в библиотеку, я объясню, что имею в виду.

— А кто такая Кэлен? — спросил Натан на ходу.

— Женщина, которая исчезла, и я ее ищу, — не оборачиваясь, сказал Ричард. — Но обязательно найду!

Ричард остановился и оглянулся на Энн и Натана.

— Знает ли кто-то из вас, что такое Огненная Цепь? — Они оба отрицательно покачали головами. — А как насчет змеи о четырех головах или места под названием Глубокая Пустота?

— К сожалению, я не знаю, Ричард, — сказала Энн. — Но у нас впереди серьезный разговор с тобою об очень важных вещах.

— Сперва посмотрим обещанный Зеддом трактат, — напомнил Натан.

— Ну так не отставайте! — буркнул Зедд и зашагал дальше, шелестя подолом своей простой длинной мантии.

Глава 52

Ричард стоял рядом с Зеддом среди обитой бархатом библиотечной мебели, глядя через костлявое плечо деда, как тот перелистывает толстую книгу в переплете из потертой, потрескавшейся кожи. Помещение довольно скудно освещалось рядом серебристых ламп с отражателями, прикрепленных со всех четырех сторон к пяти массивным опорам красного дерева, разделяющим библиотеку на две части. Опоры поддерживали балкон, идущий вдоль всего помещения. Между опорами стояли тяжелые столы из темного полированного дерева, к каждому из них было приставлено по несколько стульев. Роскошные ковры с искусно вытканными узорами мягко пружинили под ногами и заглушали шаги. Торцом к длинным стенам с каждой стороны стояли рядами стеллажи, набитые книгами. Наверху, на балконе теснились шкафы, тоже полностью забитые разнообразными томами.

Сквозь единственное окно в самом конце комнаты пробивался голубоватый столп солнечных лучей. Он высвечивал пылинки, плавающие в душном воздухе. Недавно зажженные лампы добавляли к нему запах свежего масла. В библиотеке было тихо, как в склепе.

Кара и Рикка держались в сторонке, под окном, сложив руки и переговариваясь вполголоса. Никки стояла рядом с Зеддом по одну сторону стола, освещенного прямоугольником солнечного света, а Энн и Натан в нетерпеливом ожидании пристроились с другой стороны, готовые услышать от Зедда объяснение, как пропадают пророчества. За пределами этого островка света все было погружено в сумрачный полусвет.

— Эта книга была составлена, как я думаю, вскоре после окончания великой войны, — сообщил Зедд, постучав по заглавию, выведенному на обложке: «Отношения Непрерывности и Предсказания Действенности».

«Люди, наделенные даром, обнаружили в то время, что по неизвестным причинам рождается все меньше и меньше волшебников — да и те, кто рождались, не владели обеими сторонами дара, как почти всегда бывало прежде. Более того, чаще всего рождались волшебники, умеющие управлять лишь Магией Приращения. Магия Ущерба постепенно исчезала».

Энн сердито взглянула на него исподлобья:

— Перед тобою не послушница и мальчишка-недоучка, старик! Мы все это знаем. Мы провели жизнь, занимаясь именно этой задачей. Переходи к сути!

Зедд прокашлялся.

— Ну что ж, прекрасно, значит, вы знаете также, что рождалось все меньше пророков.

— Потрясающее откровение! — съехидничала Энн. — Я бы сама ни за что не додумалась!

Натан раздраженно приструнил ее.

— Продолжай, Зедд.

Зедд поддернул рукава и бросил сердитый взгляд на Энн.

— Так вот, люди осознали, что с уменьшением числа волшебников, способных пророчествовать, корпус пророческих текстов, естественно, перестанет расти. Для того, чтобы понять, к каким последствиям это может привести, они решили исследовать в целом весь вопрос о пророчествах, пока еще была возможность, пока имелись пророки и волшебники, владеющие обеими сторонами дара. Они подошли к исследованию с великой серьезностью — осознавая, что, быть может, это последняя возможность человечества определить будущее пророчеств как таковых. Они пытались обеспечить грядущим поколениям понимание этой тонкой материи — которой, как предчувствовали тогдашние волшебники, грозило искажение или даже полное исчезновение.

Зедд бросил взгляд на Энн, проверяя, не намерена ли она снова вставить пренебрежительный комментарий. Но она смолчала: видимо, про это она ничего не знала.

— Ну, а теперь, — торжественно произнес старый волшебник, — посмотрим, что они сотворили.

Слушая Зедда, Ричард подвинулся ближе к Никки и стал пальцем перелистывать страницы. Он быстро обнаружил, что книга написана столь заумным научным языком, со всеми тонкостями не только магических, но и пророческих терминов, что он почти ничего не мог разобрать. С тем же успехом он мог бы читать сочинение на неизвестном ему языке.

Совершенно неожиданно в книге оказалось много сложных математических формул. Были там и схемы движения светил с отметками углов склонения. Ричарду еще не приходилось видеть в книге по магии такие уравнения, астрономические наблюдения и расчеты — впрочем, он не так уж много видел подобных книг. Тут же ему вспомнилось, что в «Книге Сочтенных Теней» имелся ряд цифр, означающих угловые высоты стояния солнца и звезд, необходимые для открытия шкатулок Одена в правильном порядке.

Но еще больше формул было нацарапано на полях, разными почерками, как будто читатели проверяли правильность написанного в книге — а может быть, добавляли новые выводы. В одном месте несколько цифр на сложной таблице были вычеркнуты, и от них стрелочки вели к новым цифрам, указанным на полях. Зедд то и дело останавливал Ричарда, чтобы привлечь внимание слушателей к тому или иному уравнению и объяснить символы, примененные для вычислений.

Натан, словно пес, увидевший вкусную косточку, водил синими глазами по страницам по мере того, как Ричард медленно переворачивал их, безуспешно пытаясь уразуметь хоть что-то. Тем временем Зедд все бубнил и бубнил о наложенных переходных развилках и тройных дуплексах, связанных с сопряженными корнями в зависимости от прецессии, а также последовательных, пропорциональных, двоичных и прочих инверсиях, скрывающих ущербные раздвоения, каковые можно вскрыть лишь при помощи формул, основанных на левовращательных операциях Ущерба…

Натан и Энн уставились на трактат, не моргая. Один раз Натан даже ахнул. Энн мало-помалу бледнела. Никки — и та слушала с необычным для нее вниманием.

У Ричарда поток непостижимых понятий вызвал головокружение. Он терпеть не мог это ощущение беспомощного барахтания в море невразумительных слов, когда едва хватает духу держать голову над темными водами полного конфуза. Дар речи он временно потерял.

Зедд то и дело называл какие-то цифры и номера уравнений из книги. Натан и Энн вели себя так, словно он вот-вот назовет им не только способ, каким свет придет к концу существования, но и точный час сего события.

— Зедд, — взмолился наконец Ричард, прерывая деда на середине фразы, конца которой не предвиделось, — а ты не можешь сварить из этой крупы кашу, чтобы и я мог проглотить?

Разинув рот, Зедд посмотрел на Ричарда, потом подтолкнул книгу через стол к Натану.

— Пожалуй, тебе лучше почитать это про себя.

Натан осторожно подобрал книгу, словно из нее мог выпрыгнуть лично сам Владетель.

Зедд повернулся к Ричарду.

— Постараюсь выразиться попроще, чтобы до тебя дошло — хотя это будет ужасное упрощение. Представь себе пророчество в виде дерева с корнями и ветвями. Подобно дереву, пророчество постоянно растет. Эти неизвестные нам волшебники утверждают, что рост дерева протекает так, словно оно живое. Конечно, они не имели в виду, что оно на самом деле живое, учти — но в некоторых смыслах оно подражает отдельным признакам живого существа, хотя и не воспроизводит их. На этом свойстве пророчеств они построили свою теорию и произвели расчеты — примерно так, как ты можешь по определенным приметам установить возраст и состояние дерева и на этом основании судить о его будущем.

Он немного помолчал, давая внуку время на осмысление сказанного.

— В былые времена, когда имелось множество пророков и волшебников, количество книг о предсказаниях со всеми их разветвлениями быстро росло, — продолжил Зедд. — Соответственно, при таком большом вкладе разных пророков у пророчеств имелась тучная почва для роста и надежные глубокие корни. Новые пророки добавляли свои видения к прежним, собранным в книгах; непрерывно создавались новые развилки, новые ветви с течением времени становились толстыми и крепкими. Соответственно, пророки постоянно изучали, наблюдали и толковали события, что позволяло им определить жизнеспособные отростки и отсекать отмершие. Но когда рождающихся пророков стало мало, и с каждым годом численность их сокращалась, стало некому трудиться в этой отрасли. Потому рост дерева предсказаний стал замедляться. Чтобы тебе было понятнее, скажу, что дерево достигло зрелости. Тогдашние волшебники знали, что, подобно какому-нибудь дубу, патриарху лесов, это древо предсказаний простоит, красуясь, еще долгие годы — но они также знали, что его ждет потом.

Зедд вздохнул.

— Как и все на свете, предсказание не может жить вечно. Время идет, предсказанные события случаются, и предсказания устаревают. В конце концов настанет момент, когда все предсказанное сбудется. Другими словами, если не будут появляться новые пророчества, все те ветви, которые окажутся истинными, принесут свои плоды — и станут не нужны. Посему мудрецы, изучавшие эту задачу, установили, что без притока новых пророчеств, питающих древо, оно постепенно умрет. Их целью и назначением этой книги, именуемой «Отношения Непрерывности и Предсказания Действенности», была попытка определить, как и когда это должно случиться. Лучшие умы размышляли над загадкой, принимая меры к поддержанию долговечности древа пророчеств. Используя известные формулы и предсказания, основанные как на подсчете уменьшения потока пророчеств, так и на определении падения численности пророков, которые должны поддерживать его, они выяснили, как именно будет нарастать количество ложных и отживших ветвей и как будут изменяться те ветви, которые еще действенны. Эти люди предсказали, что после того, как древо состарится и настоящие пророки перестанут отсекать отмершие части кроны, оно станет чувствительно к… ну, скажем, к болезням, к гниению, как и всякое старое дерево в лесу. А эта дряхлость, как они выяснили, приведет ко многим осложнениям, и со временем они будут нарастать. Наиболее вероятной болезнью они считали некую порчу древа пророчеств, вызванную чем-то, похожим на червя-вредителя. Они считали, что эта порча будет поражать и разрушать еще живые части древа предсказаний — то есть те, которые будут существовать и действовать в момент появления этой заразы, этого червя. Они так и назвали ее — пророческий червь …

В библиотеке наступила гнетущая тишина.

Заложив руки в карманы, Ричард пожал плечами:

— Предположим, это так. Каковы же способы лечения?

Удивленный вопросом, Зедд уставился на Ричарда, будто тот пожелал узнать, как лечат гром или молнию.

— Лечения? Ричард, знатоки, написавшие эту книгу, предсказали, что лечения как такового быть не может вообще. Если только не начнут рождаться новые пророки, древо пророчеств загниет и умрет. Еще точнее, они полагали, что с приходом нового поколения пророков будет заложено семя нового, здорового древа. Ведь так и заведено, чтобы старые деревья уступали место молодым. Соответственно, согласно мнению этих высокоученых волшебников древности, и новое древо когда-то отомрет.

Ричарду уже приходилось успешно одолевать многие сложности, вызванные предсказаниями — но мрачное настроение волшебников, стоявших вокруг стола, было заразно. Выглядело так, словно из спальни только что вышел целитель и объявил, что престарелый родственник вот-вот скончается.

Он подумал обо всех поколениях наделенных даром пророков, преданных своему призванию: всю жизнь они трудились над созданием великого древа, — а оно увядает и скоро умрет. Вспомнилось, каково ему было, когда сломали статую, которую он сам сделал… Еще он подумал, что в каждом таком случае он улавливает дыхание смерти, и это напоминает о его собственной смертности… и о том, что Кэлен тоже смертна.

Но, с другой стороны, исчезновение пророчеств может оказаться к лучшему. Если люди больше не будут связаны пророчествами, заранее определяющими, что с ними станется — быть может, они начнут думать сами и сами решать, как им жить? Сбросить оковы предопределенности и взять собственную судьбу в руки… Может, тогда люди поймут, как полезно пользоваться разумом, а не ждать бездумно, сложив руки, когда сбудется предсказанное?

— Судя по тому, что открыли мы с Энн, — сказал Натан, нарушив застоявшуюся тишину библиотеки, — исчезает именно та ветвь пророчеств, которая описывает период примерно от рождения Ричарда. Это вполне понятно, поскольку живой человек своими действиями питает живую ткань пророчества, а именно ею, в свою очередь, питается червь. Но мне удалось определить, что эта ветвь еще не вся пропала. Она отмирает, но от самого основания, и потому дальнейшие ответвления пока целы. Я нашел несколько совсем нетронутых.

— Правильно, — кивнул Зедд. — Должны сохраняться те части, которые касаются настоящего времени и особенно будущего. Похоже, что эта напасть коснулась ветвей, зародившихся два или три десятилетия назад, а до будущих событий не добралась.

— Вот почему целы ветви пророчеств, относящиеся непосредственно к тебе, — сказал пророк, обращаясь к Ричарду и взмахивая рукой. — Но как только они исчезнут, мы забудем и их содержание, и их огромную важность…

По угрюмому лицу Натана и полной серьезности Энн Ричард понял, что они наконец добрались до сути дела, приведшего их сюда.

— Вот почему мы прибыли к тебе, Ричард Рал, — веско сказала Энн. — Прибыли, пока еще не поздно. Нас привело пророчество, предрекающее самые серьезные испытания, какие постигали нас со времен великой войны.

Ричард нахмурился — ему очень не хотелось попадать в новую беду из-за очередного пророчества.

— И что же оно предвещает?

Натан вытащил из кармана древнюю книжицу, раскрыл и, держа ее обеими руками, уставился на Ричарда жестким взглядом, удостоверяясь, что тот готов слушать внимательно. Убедившись в общем внимании, он начал:

— «В год явления цикад, когда сеятель смерти и страданий, поднявший знамя добра и света…»

Пророк оторвался от книги и взглянул поверх нее на присутствующих из-под своих кустистых бровей:

— Это, как вы понимаете, прямое указание на императора Джеганя. Итак:

«…поднявший знамя добра и света, наконец, разделит свой рой, то будет знаком, что пророчество пробудилось и близится последняя, решающая битва. Будьте осторожны, ибо все истинные развилки и производные от них сцеплены в этом корне. Лишь один ствол произрастает из этого спаянного истока. Если fuer grissa ost drauka не возглавит последнюю битву, тогда мир, уже стоящий на грани тьмы, падет пред властью ужасной тени».

— Духи милостивые! — прошептал Зедд. — Fuer grissa ost drauka… Это ведь прямая связь с пророчеством, на котором основана главная развилка! Такая связь вызывает сопряженное ветвление!

— Совершенно верно, — согласился Натан, шевеля бровями.

Ричард не совсем понял, что сказал Зедд, но общий смысл уловил. И ему не нужно было спрашивать, кто такой fuer grissa ost drauka, «несущий смерть»: это — он сам.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: