Девятое Правило Волшебника, или Огненная Цепь 43 глава

— Ричард, — спустившись следом за ним, спросила Никки, — что на тебя нашло?

Он схватил Никки за рукав, Кару за руку.

— Мы отправляемся в Народный Дворец. Сию же минуту.

— Почему? Что случилось? Что ты узнал?

Ричард показал Никки веточку лозы, засунул ее в карман и потащил чародейку к колодцу.

— Это — змеиная лоза. Он прорастает только тогда, когда кто-то вводит в игру шкатулки Одена.

— Но шкатулки хранятся во дворце, там их никто не тронет! — возразила Кара.

— Значит, кто-то их тронул. Те же самые сестры могли пожелать обладания магией Одена. Сильфида! Перенеси нас в Народный Дворец.

— Прошу вас, подойдите, и мы отправимся.

Никки все еще упиралась.

— Ричард, я не вижу, какая тут связь с женщиной из твоих видений!

Ричард хлопнул по металлической пластинке, и потолок гробницы стал закрываться.

— До свиданья, Джиллиан! Еще раз — спасибо! Я когда-нибудь обязательно вернусь…

Девушка еще махала рукой на прощанье, а он уже снимал с плеча лук и колчан.

— Им понадобилась Кэлен, — сказал он Никки. — Она — последняя оставшаяся в живых Мать-Исповедница. Без нее шкатулками Одена пользоваться нельзя. В книге, которую я выучил наизусть, говорится: «Если тот, кто владеет шкатулками, не прочел сих слов сам, но услышал их из уст другого человека, в подлинности переданного знания он может убедиться лишь с помощью исповедницы».

Потолок закрылся. Издалека до Ричарда донесся привет от Джиллиан:

— До свидания, Ричард! Доброго пути!

— Ричард, все это сплошное безумие. Это просто…

— Отложи споры на потом.

Он сказал это так властно, что Никки подчинилась.

Взобравшись на ограду колодца, Ричард помог обеим женщинам подняться.

— Погоди, — попросила Никки и открыла его мешок. — Это нужно хранить как зеницу ока. — Она затолкала книгу поглубже и старательно завязала тесемки.

— Можешь объяснить, про что эта книга? — спросил он.

Ее голубые глаза были очень серьезны.

— Насколько я могла понять из того, что успела прочесть, там приводится обоснование формулы заклинания, способного уничтожить все сущее.

— Уничтожить все сущее? — спросила Кара. — Что это значит?

— Не могу точно сказать. Но, кажется, там дальше идут рассуждения об особом применении магии. Если ее пустить в ход таким образом, это может привести к гибели всего живого в мире.

— Кому и для чего могло такое понадобиться? — удивился Ричард. — Хотя ведь теперь у них есть магия Одена…

Никки не ответила. Она не поверила в его объяснения, потому что они касались Кэлен.

— Итак, сильфида, пора. Перенеси нас в Народный Дворец!

Серебристая рука мягко сгребла их.

— Пойдемте. Мы отправляемся!

За мгновение до того, как они погрузились в прохладный серебристый расплав, Никки и Кара крепко ухватили Ричарда за руки.

Глава 63

Никки не сразу сообразила, где находится. Но едва она увидела мраморные стены, едва успела выдохнуть сильфиду и торопливо втянуть в себя порцию обычного воздуха, как Ричард уже дернул ее за руку, побуждая скорее спрыгнуть с ограды колодца.

Несмотря на спешку, она ухитрилась где-то в уголке души ощутить удовольствие от того, что он держит ее за руку — и не важно зачем.

Еще в сильфиде, по пути в Народный Дворец она готовилась обдумать странное изменение мыслей Ричарда. Неужели он мог, найдя какую-то лозу, прийти к выводу, что кто-то затронул шкатулки Одена, — и все это в попытке доказать реальность Кэлен?

Выход из комнаты с колодцем прикрывал мощный щит. Ричард протащил через него Никки и Кару и помчался по мраморному залу к двери, украшенной серебряным рельефом с изображением озера.

— Я бывала здесь, — вспомнила Кара. — Я знаю, где мы.

— Хорошо, — не замедляя хода, отозвался Ричард, — тогда веди нас. И поторапливайся!

Никки порой почти жалела, что не исполнила просьбы Зедда, Энн и Натана и не очистила память Ричарда от следов Кэлен.

Но теперь у нее появился опыт. Она попыталась проделать это с одним из солдат Джеганя, которых захватила врасплох в Касске. При помощи Магии Ущерба она решила вычеркнуть из памяти этого человека все, что касалось императора. Она сделала именно то, что трое волшебников хотели сделать при ее помощи с Ричардом. Задача казалась простенькой.

Возникло лишь одно осложнение.

Воздействие убило того человека. Убило самым жутким образом.

Подумав о том, что она чуть было не погубила Ричарда, чуть было не дала себя уговорить, она ощутила такую слабость в коленках, что опустилась на землю рядом с умершим солдатом. Кара решила, что Никки теряет сознание. Ее потом еще целый час трясло от ужаса.

— Сюда, — показала Кара и повела их по лестнице в широкий коридор с частично застекленной крышей.

Сквозь стекло лился красноватый свет — значит, они застали либо закат, либо рассвет. Никки подосадовала, что не может определить время.

В залах было полно народу. Многие останавливались и оглядывались на бегущих. Стражники тоже заметили их и помчались навстречу с оружием на изготовку, пока не разглядели Кару в красном кожаном костюме. Кое-кто узнал и Ричарда. Люди опускались на одно колено, приветствуя его, но он не задерживался, чтобы ответить.

Голова шла кругом от этой гонки по переходам, мостикам, балконам, между рядами колонн и по анфиладам комнат. То и дело Кара сворачивала на внутренние лестницы и в служебные помещения — видимо, сокращая дорогу.

Никки поражалась великолепию и красоте дворца. Узоры из каменных плит на полу отличались удивительной точностью. Всюду стояли статуи — не такие необыкновенные, как та, в Алтур’Ранге, работы Ричарда, но тоже прекрасные. И огромные ковры-гобелены. На одном была изображена битва — одних только лошадей, наверное, сотня.

— Теперь сюда, — снова сказала Кара, указывая на очередной зал.

Огибая угол, Кара оказалась на другой стороне прохода и потянула Никки за собой. Волшебнице очень хотелось обсудить ряд важных моментов, задать несколько важных вопросов — но сейчас, на бегу, она могла только дышать. С тех пор, как она встретилась с Ричардом, бегать ей приходилось редко.

Приближаясь к резным дверям из красного дерева, Кара замедлила ход. Никки передернуло при виде змей на дверях. Ричард, не останавливаясь, взялся за ручку в виде бронзового черепа и распахнул дверь настежь.

В тихой, выстеленной коврами комнате четверо гвардейцев немедленно перекрыли Ричарду путь. Однако, увидев Кару, они удивленно взглянули на Ричарда, и один спросил неуверенно:

— Лорд Рал?

— Он самый, — бросила Кара. — Ну-ка, дайте пройти!

Гвардейцы немедленно расступились, приложив стиснутые кулаки к сердцу в знак почтения.

— Ничего не случилось в последнее время? — спросил Ричард, как только успокоилось дыхание.

— Что могло случиться?

— Приходили посторонние? Кто-нибудь пытался проскользнуть сюда?

Гвардеец фыркнул:

— Да что вы, лорд Рал! Если бы кто-то попытался, мы бы не пропустили!

Ричард поблагодарил кивком и помчался прямиком к мраморной лестнице, чуть не выдернув плечо Никки из сустава. Перебирая ногами ступеньки, Никки боялась, что прямо сейчас рухнет, не в силах сделать более ни шагу. Мышцы не слушались, но она продолжала двигаться — ради Ричарда.

Наверху лестницы уже собирались солдаты с арбалетами, заряженными и взведенными. Яркими пятнышками выделялось красное оперение стрел. Они ведь не знали, что это лорд Рал, а не какой-то наглец, пытающийся проникнуть в запретное место. Никки надеялась, что кто-нибудь успеет вовремя остановить их.

Но, судя по поведению, это были хорошо вышколенные солдаты, не склонные стрелять во что попало, не присмотревшись как следует. В этом им повезло, потому что Никки успела бы скорее.

— Вы — генерал Тримак? — спросил Ричард у офицера, прошедшего сквозь стальное кольцо, окружившее их.

Генерал тут же выпрямился и приложил кулак к груди.

— Лорд Рал! — Тут он заметил и Морд-Сит. — Кара?

Кара приветственно кивнула.

Ричард пожал генералу руку.

— У нас срочное дело. Кто-то проник сюда и унес шкатулки из Сада Жизни.

Генерал на мгновение застыл.

— Что? Лорд Рал, это невозможно! Вы, наверное, ошиблись. Никто не мог пройти сюда незамеченным. Здесь всегда все тихо. Впрочем, был у нас и один посетитель. Совсем недавно.

— Посетитель? Кто?

— Точнее, посетительница. Аббатиса Верна. Она прибыла во дворец проверить кое-что по книгам о магии, по ее собственным словам. А потом она сказала, что, раз уж ей довелось тут оказаться, она хотела бы взглянуть на шкатулки и убедиться, что с ними все в порядке.

— И вы допустили ее сюда?

Генерал вознегодовал, лицо его покраснело, и старый шрам выделился длинной белой полоской.

— Нет, лорд Рал. Я не позволил ей войти. Мы сошлись на том, что я разрешу открыть двери, чтобы она могла издали взглянуть и убедиться.

— Издали?

— Именно так. Я велел людям окружить ее, и они держали на взводе особые стрелы. Натан Рал обеспечил нас такими стрелами, они могут поразить даже волшебника. Мы просто взяли Верну в кольцо. Бедная женщина выглядела бы как подушечка для булавок, если бы ребята выстрелили.

Солдаты дружно закивали, подтверждая слова генерала.

— Она заглянула в сад и сказала, что теперь ей будет спокойнее. Я сам заглянул туда и увидел три черные шкатулки на каменной плите посередине лужайки. Но женщина не ступила внутрь ни шагу, клянусь!

Ричард вздохнул.

— И все? Никто больше не открывал эти двери?

— Нет, лорд Рал. Никого тут не было, кроме охраны. Никого! Даже в залы, прилегающие к Саду Жизни, посетители не допускаются. Вы же сами настаивали на этом, когда последний раз побывали здесь.

Ричард кивнул и указал наверх:

— Что ж, пойдемте посмотрим.

Стражники, бряцая оружием и доспехами, последовали за неожиданными посетителями по блестящему гранитному полу до высоких, украшенных золотом дверей.

Не дожидаясь никого, Ричард раздвинул тяжелые створки и вошел в сад. Солдаты задержались в дверях. В святилище мог свободно входить лишь хозяин дворца, и без приглашения лорда Рала никто не посмел бы переступить порог. Ричард же и не подумал их пригласить, врываясь в сад.

Несмотря на усталость, Никки поспешила за ним по дорожке среди цветочных куртин. Наверху, за стеклянной крышей, небо приобрело цвет темного пурпура — значит, сейчас вечер, а не утро.

Как и Ричард, Никки не обратила внимания на поросшие плющом стены, деревья и прочую растительность. Несмотря на несомненное великолепие сада, ее взгляд был прикован к каменному алтарю, видному издали. На нем явно не было шкатулок. Какой-то другой предмет стоял на гранитном столе, но Никки не понимала, что это такое.

Ричард тяжело дышал — кажется, он знал, что там стоит.

Они пересекли травянистый круг и полосу вскопанной земли. Но Ричард вдруг застыл на полушаге и уставился на эту землю.

— Лорд Рал, — спросила Кара, — что с вами?

— Ее следы, — прошептал Ричард. — Я узнаю их. Их не прикрыли магией — Кэлен была здесь одна. — Он указал вниз рукой. — Четыре отпечатка. Она побывала здесь дважды. — Он оглянулся на траву, следя за чем-то, чего не видели другие. — А там, в траве, она опускалась на колени.

Он сорвался с места и подбежал к алтарю. Никки и Кара поспешили за ним.

Теперь Никки увидела, что именно стоит на гранитной плите.

Это была деревянная статуэтка, изображающая мраморную женщину с площади Свободы в Алтур’Ранге — та самая, про которую рассказывал Ричард, сделанная им самим. Та, которая, по его словам, изображала Кэлен. Никки заметила, что вся фигурка покрыта кровавыми отпечатками пальцев.

Ричард трясущимися руками схватил фигурку и прижал к груди, едва сдержав рыдание. Никки испугалась, что он сейчас упадет, но он устоял.

Через минуту Ричард повернулся к ним. Слезы текли по его щекам. Он протянул Каре и Никки гордо выпрямившуюся фигурку со вскинутой головой и упрямо стиснутыми кулаками.

— Я вырезал ее для Кэлен. Это — «Сильная духом». Именно ее не могло быть в Алтур’Ранге, потому что Кэлен носила ее с собой. Если с нее делали копию в Алтур’Ранге, в Древнем мире, как она попала сюда, а?

Никки смотрела на удивительную находку широко раскрытыми глазами, пытаясь осознать увиденное. Это противоречило всем ее рассуждениям. Она вспомнила, каково пришлось Ричарду, когда он пытался понять, что именно увидел в могиле Матери-Исповедницы. Теперь она понимала, что он тогда чувствовал.

— Ричард, я не понимаю, откуда она взялась здесь!

— Ее оставила Кэлен! Оставила, чтобы я ее нашел. Она унесла шкатулки Одена по приказу сестер! Неужели так трудно сообразить? Неужели ты не в состоянии разглядеть истину, когда она наконец стоит прямо перед тобою?

Не в силах добавить что-то еще, он снова прижал статуэтку к груди, как самое большое сокровище в мире.

Видя, как он страдает и радуется одновременно, Никки подумала: а мог он полюбить и ее так же сильно?

И все же, несмотря на смятение чувств, несмотря на огорчение от того, как страдает Ричард, она ощутила радость: как хорошо, что кто-то столь дорог ему, кто-то может вызвать в его душе такую страсть… даже если он сам ее выдумал. Никки все еще не уверилась в существовании жены Ричарда.

— Теперь-то ты понимаешь? — спросил он. — Дошло до тебя?

Кара, столь же ошеломленная, как и Никки, потрясла головой.

— Нет, лорд Рал, не понимаю…

Он поднял статуэтку:

— О ней никто не помнит. Она прошла мимо охраны, и о ней тут же забыли, точно так же, как вы обе забыли те тысячи раз, когда общались с нею. Она одна, без друзей, в руках четырех сестер, и они заставили ее прийти сюда и забрать шкатулки. Посмотрите — видите на фигурке пятна крови? Это ее кровь! Вы должны понять это. Можете вы представить себе, каково ей — одинокой, забытой, не замечаемой никем на свете? Наверное, она оставила статуэтку в надежде, что кто-нибудь увидит и вспомнит о ее существовании.

Он сунул фигурку в руки сперва Каре, потом Никки.

— Взгляните! Она вся покрыта кровью! И на алтаре есть кровь. И на полу. А вон там видны следы ног. Как можно объяснить, что шкатулки исчезли, а взамен появилась эта вещь? Кэлен была здесь, но ее никто не видел — вот и все!

В дворцовом саду настала мертвая тишина. Никки была так смущена, что уже не понимала, чему верить: своим глазам или рассудку? Все это казалось невероятным.

— Верите вы мне теперь или нет? — спросил Ричард.

— Лорд Рал, — с трудом выговорила Кара, — я верю вам, но по-прежнему не вспоминаю ее.

Когда его жесткий взгляд упал на Никки, у той тоже горло перехватило, но, верная самой себе, она ответила:

— Ричард, я не знаю, что происходит. Ты привел веские доказательства — но я, как и Кара, по-прежнему не помню Кэлен. Прости, но я не могу лгать и говорить то, что тебе хочется услышать, лишь бы порадовать тебя. Я говорю правду. Я все еще не понимаю, что происходит.

— Конечно, не понимаешь, — сказал он неожиданно мягко, сочувственно. — Именно об этом я и толкую. Происходит нечто ужасное. Как можно полностью стереть память об одном человеке у всех остальных? Для этого, без всякого сомнения, нужно было применить мощное и чрезвычайно опасное волшебство, доступное лишь немногим наиболее могущественным людям, обладающим обеими сторонами дара. Опасное настолько, что сведения о нем запрятали в книгу, погребенную древними волшебниками в подземелье, за щитами, в надежде, что никто не доберется до нее!

— Огненная Цепь! — прошептала Никки. — Но из прочтенного мною отрывка явствует, что с ее помощью можно уничтожить все живое…

— А разве сестрам есть дело до этого? — с горечью спросил Ричард. — Они уже, не задумываясь, ввели в игру шкатулки Одена. Уничтожая жизнь, они намерены подольститься к Владетелю мира мертвых. Ты должна понимать это лучше всех.

Никки приложила руку ко лбу, чувствуя, как от ужаса немеют пальцы.

— Духи милостивые, боюсь, ты прав. Судя по всему, Огненная Цепь напоминает тот прием, который по просьбе Зедда, Энн и Натана я должна была применить к тебе: использовать Магию Ущерба, чтобы ты забыл про Кэлен. Возможно, сестры сделали нечто большее, но в том же роде — они заставили забыть о ней многих людей.

Никки посмотрела прямо в его серые глаза — глаза, в которых она готова была потеряться. Слезы страха текли по ее щекам.

— Ричард, я попробовала применить этот прием…

— Какой?

— Я попыталась заставить одного из солдат там, в Касске, забыть о Джегане. Он умер. А что, если Огненная Цепь приводит к тому же — но убивает многих?

Ричард сердито вздохнул.

— Ладно… Пойдем!

Он вышел из сада и направился к генералу и гвардейцам, дожидавшимся возле входа в Сад Жизни.

— Лорд Рал, — воскликнул генерал, — я не вижу шкатулок на месте!

— Их украли.

Челюсти у ошарашенных солдат отвисли. Генерал Тримак широко раскрыл глаза.

— Украли… но кто же, кто мог их украсть?

Ричард поднял статуэтку повыше и показал людям.

— Моя жена.

Генерал Тримак, видимо, не знал, как поступит, — яростно заорать или покончить с собою тут же на месте. Не сделав ни того, ни другого, он крепко растер подбородок, пытаясь усвоить услышанное и увязать со всем, что знал. Он посмотрел на Ричарда таким суровым взглядом, какой мало кто мог себе позволить даже среди высших чинов армии.

— Мне постоянно присылают рапорты, лорд Рал. Я настоял на том, чтобы все рапорты попадали ко мне — ведь никогда заранее не известно, какие именно сведения могут оказаться полезными. Генерал Мейфферт тоже присылает рапорты. Поскольку он в настоящее время находится неподалеку, они доходят за несколько часов. Вскоре он вместе с войсками выступит на юг, тогда поступление рапортов замедлится, но пока я их получаю свежими.

— Хорошо. Продолжайте!

— Ну, не знаю, важно ли это, но в последнем рапорте, полученном мною сегодня рано утром, сказано, что наши солдаты нашли женщину, старую женщину, раненую мечом. Она в тяжелом состоянии. Не знаю, зачем генерал Мейфферт решил доложить мне о таком незначительном происшествии — но он очень проницательный человек и не стал бы меня беспокоить, если бы в этом случае не было чего-нибудь чертовски странного!

— Далеко ли до него? — спросил Ричард. — То есть до армии. Далеко ли?

— Верхом? — генерал пожал плечами. — Если поторопиться, за час-другой доехать можно.

— Тогда приготовьте мне лошадей. Немедленно!

Генерал Тримак приложил руку к сердцу и знаком подозвал к себе двоих солдат.

— Бегом на конюшню, пусть приготовят лошадей для лорда Рала. — Он поглядел на Ричарда, потом на Кару и Никки. — Три лошади?

— Да, три, — подтвердил Ричард.

— И эскорт из состава внутренней гвардии для сопровождения и охраны!

Солдаты кивнули и стремглав помчались выполнять указания.

— Лорд Рал, право, я не знаю, что и сказать. Я, конечно, подам в отставку…

— Не делайте глупостей. С тем, что произошло, вы ничего поделать не могли; вас обманули при помощи магии. Я сам виноват, что допустил такую оплошность. Лорд Рал должен бы помнить, что защита от магии — его дело…

Никки подумала: а ведь он пытался стать защитником от магии, но его никто не понял…

Не тратя времени на отдых, Ричард, Кара и Никки, сопровождаемые гвардейцами, вновь зашагали по роскошным, просторным залам и коридорам обители предков Ричарда. Встречные люди расступались, раздвинутые клином гвардейцев. Сразу за гвардейцами, впереди Ричарда шла Кара; Никки держалась сбоку.

Когда добрались до более узкого, почти безлюдного коридора, Ричард пошел медленнее и вдруг остановился. Гвардейцы остановились тоже — поодаль, так, чтобы быть под рукой, но не мешать разговору. Ричард смотрел на проем, ведущий куда-то в сторону. Каре стало явно не по себе.

— Здесь жили Морд-Сит, — объяснила Кара, отвечая на вопросительный взгляд Никки.

— Комната Денны была вон там, с той стороны зала, — взмахнул рукою Ричард. — А твоя здесь, Кара.

— Откуда вы знаете? — заморгала Кара.

Он мельком взглянул на нее с непроницаемым выражением лица.

— Я помню, как побывал там.

Кара стала краснее своего кожаного костюма.

— Вы… помните?

Ричард кивнул.

— Но как же… Вы все знаете? — прошептала она подавленно.

— Конечно же, я все знаю, — мягко сказал он.

Ее глаза наполнились слезами.

— Но откуда?

Он указал на ее правое запястье.

— Я как-то прикоснулся к твоему эйджилу, и мне стало больно. Эйджил может причинить боль только тому, кого обучали с его помощью — или тогда, когда Морд-Сит желает причинить боль.

Она зажмурилась.

— Лорд Рал… Простите меня…

— Все уже в прошлом. Ты была тогда совсем иной, а я был врагом тогдашнего лорда Рала. Времена меняются, Кара.

— Вы уверены, что я изменилась достаточно?

— Ты была такой, какой тебя сделали другие люди. А теперь ты стала такой, какой хотела сама. — Он улыбнулся. — Помнишь, как я исцелил тебя после нападения зверя?

— Я никогда об этом не забуду!

— Ну, значит, ты знаешь, как я к тебе отношусь.

Она улыбнулась, утешенная. Но Ричард вдруг нахмурился.

— Прикосновение… — глаза его блеснули от неожиданной догадки. — Меч!

— Что? — встрепенулась Никки.

— Меч Истины. В то утро сестры чарами усыпили меня крепче обычного, чтобы я не помешал им увести Кэлен. Но я держал руку на мече. Я касался Меча Истины, и когда они, опять-таки чарами, заставили всех забыть о Кэлен, меч защитил меня от их магии. Вот почему я все помню. Меч Истины послужил преградой их намерениям.

Ричард пошел дальше по коридору.

— Идемте, нам нужно добраться до лагеря и посмотреть, что там за раненая женщина.

Недоумевающая Никки последовала за ним.

Глава 64

Лагерь войска импери и Д’Хара удивил Никки. Она так привыкла к порядкам, свойственным орде Джеганя, что и не догадывалась о возможности других.

Уже настала ночь, но костры горели, и она ожидала, что привлечет к себе нежелательное внимание, что мужчины осыплют ее самыми грязными шутками в расчете потрясти, унизить или напугать. Солдаты Ордена всегда орали и улюлюкали ей вслед, делали непристойные жесты, громко гоготали, когда она проходила мимо.

Конечно, и здесь мужчины поглядывали на нее. Никки понимала, что такие женщины, как она, редко появляются на войсковом биваке. Однако они только смотрели. Беглый взгляд, восхищенная улыбка, приветственный наклон головы — вот и все. Тут могло сказаться то, что она ехала рядом с лордом Ралом и Морд-Сит в красном кожаном наряде, но Никки понимала, что дело не в этом. Здесь были другие люди. Они умели достойно вести себя.

Стоило встречным завидеть Ричарда, как они приветствовали его, гордо выпрямившись, прикладывая руки к сердцу, а некоторые бежали следом за его конем. Солдаты явно были счастливы видеть, как он проезжает по лагерю, и знать, что их лорд Рал снова с ними.

И порядка в этом лагере было намного больше. Этому способствовала отчасти сухая погода; под дождем любой лагерь выглядел бы уныло. Но в первую очередь во всем заметен был хозяйский, заботливый подход. Лошадей держали в загонах, где они не могли случайно причинить ущерб людям и имуществу. Фургоны не загромождали проезды, а располагались по сторонам.

Усталость после перехода чувствовалась в людях, но палатки стояли правильными рядами. В войсках Имперского Ордена всякий ставил палатку где хотел, не заботясь о других. Костры здесь были небольшие и горели там, где нужно. Никто не палил огромных костров, чтобы плясать вокруг них, орать песни и куролесить.

Другое огромное различие заключалось в отсутствии пыточных шатров. Орден всегда отводил в лагере участок для пыток. Непрерывным потоком туда тащили пленников на допрос, и столько же изуродованных тел вытаскивали обратно. Крики и стоны жертв постоянно разносились по лагерю.

Здесь было тихо. Люди доедали ужин и укладывались спать. А в лагере Ордена никогда не наступала тишина.

— Сюда, — сказал один из солдат эскорта, указывая на палатки командиров, еле различимые в потемках.

Услышав конский топот, из одной палатки вышел светловолосый офицер. Видимо, его уже предупредили, что лорд Рал направляется к нему.

Ричард спрыгнул с седла и удержал офицера, чтобы не вздумал становиться на колени и кланяться.

— Генерал Мейфферт, я рад снова видеть вас, но на поклоны у нас нет времени.

Офицер склонил голову:

— Как вам будет угодно, лорд Рал.

Никки заметила, что голубые глаза генерала исподтишка обратились к Каре, когда она подошла и остановилась рядом с Ричардом. Он поспешно пригладил и без того гладкие волосы.

— Госпожа Кара!

— Здравствуйте, генерал.

— Жизнь слишком коротка, чтобы вам стоило притворяться, будто вы не дороги друг другу, — сердито бросил Ричард. — Вы должны понимать, что всякая минута, проведенная вместе, драгоценна, и нет ничего дурного во взаимной симпатии. Это ведь тоже разновидность свободы, а мы боремся за свободу, не правда ли?

— Да, лорд Рал, — ответил несколько озадаченный генерал Мейфферт.

— Мы приехали сюда в связи с рапортом, присланным вами, насчет раненой женщины. Она еще жива?

Молодой генерал кивнул.

— Последние пару часов я не проверял, но вечером была жива. Мои хирурги оказали ей помощь — но рана тяжелая, и их умения не хватает. Она ранена в живот. Ей предстоит долго и мучительно умирать. Но мы думали, что она умрет раньше.

— Как ее зовут, знаете? — спросила Никки.

— Пока была в сознании, она отказывалась назваться — но потом, в бреду, когда ее спросили снова, сказала, что ее зовут Тови.

Ричард взглянул искоса на Никки и спросил:

— Как она выглядит?

— Пожилая полная женщина.

— Похоже, — сказал Ричард и растер лицо рукой. — Нам нужно увидеть ее. Немедленно.

— Тогда пойдемте, — сказал генерал. — Я проведу вас.

— Погодите! — остановила его Никки.

— Что такое? — резко обернулся к ней Ричард.

— Если ты явишься к ней, она ничего не расскажет. Мы с Тови не виделись уже очень давно. В последний раз я еще была рабой Джеганя, а она избежала этой участи. Я могу поговорить с нею так, что она откроет всю правду.

Никки видела, что Ричарду не терпится добраться до одной из виновниц похищения его любимой женщины. Он верил в это. А сама Никки уже не знала, чему верить. Сейчас ей пришло в голову, что она не хочет верить в реальность этой женщины просто из-за того, что она сама хотела быть на ее месте.

— Ричард, — подойдя к нему вплотную, сказала она тихо, — позволь мне сделать это. Если ты пойдешь к ней, то все испортишь. Я же могу заставить ее говорить!

— Каким образом?

— Слушай, ты хочешь узнать, что случилось с Кэлен, или тебе больше нравится спорить со мной?

Он поджал губы и махнул рукой.

— Ладно, даже если ты вздумаешь выдергивать ее кишки по дюйму в минуту, мне все равно. Главное — узнай все подробно!

Никки коротко коснулась его плеча и пошла за генералом. Однако в лагере было уже так темно, что вскоре она приблизилась к нему и пошла рядом. Она уже понимала, почему Кара находила его привлекательным. Он был одним из тех красивых, открытых людей, которые не умеют лгать.

— Да, кстати, — спохватился он, почувствовав ее взгляд, — я — генерал Мейфферт.

— Бенджамин, — добавила Никки.

Он остановился посреди темной дорожки, удивленный:

— Откуда вы знаете?

— Кара рассказывала мне про вас, — улыбнулась Никки. Бенджамин словно прирос к месту. Она взяла его за руку и повела дальше. — А Морд-Сит редко отзываются о мужчинах с таким уважением.

— Кара отзывалась обо мне с уважением?

— Конечно. Она любит вас. Но вы и так это знаете.

Заложив руки за спину, генерал пошел вперед.

— Тогда, значит, вам известно, что я много думаю о ней.

— Конечно.

— Но, простите, кто же вы, если позволено узнать? Лорд Рал, к сожалению, вас не представил.

Никки, помедлив, ответила:

— Возможно, вы слыхали обо мне. Меня называют госпожа Смерть.

Генерал Мейфферт споткнулся и чуть не поперхнулся словами. Он так закашлялся, что лицо его покраснело.

— Госпожа Смерть? — наконец выдавил он. — Люди боятся вас даже больше, чем самого Джеганя!

— И не без оснований.

— Именно вы захватили лорда Рала и увели его в Древний мир?

— Верно, — спокойно сказала она.

Какое-то время он шел молча, обдумывая новость.

— Я полагаю, что вы с тех пор изменились, иначе лорд Рал не общался бы с вами.

Она только улыбнулась в ответ, загадочно и лукаво. Скрыв неловкость, он указал рукою направо:

— Нам сюда. До палатки, где лежит раненая, уже недалеко.

Никки придержала его за локоть. Она не хотела, чтобы Тови издалека услышала ее голос.

— Беседа займет немало времени. Пожалуй, вам стоит вернуться к Ричарду и передать, что он пока может отдохнуть. Да и Каре отдых не помешает. Почему бы вам не позаботиться об этом?

— Что ж, я могу этим заняться.

— Отлично. Но имейте в виду, генерал, если моя подруга Кара не уедет отсюда с улыбкой, блуждающей на губах, я вас заживо растерзаю.

Его глаза округлились. Никки не смогла сдержать улыбку.

— Это фигуральное выражение, Бенджамин. — Она приподняла бровь. — У вас целая ночь впереди. Не тратьте время зря!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: