Приказ о земле и волостном земстве 3 глава

В начале июня уездные посредники с необходимым для них штатом помощников, землеустроителей и землемеров уже были на местах и приступили к работе. И к концу июля в целом ряде волостей не без больших затруднений, вызываемых военной обстановкой, закончены были выборы в волостные земельные советы. Несмотря на страдное рабочее время, крестьяне все же довольно охотно принимали участие в выборах. В советы прошли в большинстве, казалось бы лучшие, вполне отвечающие своему назначению, представители. В числе их оказалось немало и местной интеллигенции (учителей, мировых судей, агрономов), а иногда и местных землевладельцев, не исключая даже и крупных.

Немедленно по избрании земельные советы приступили к дальнейшей работе: обследованию земельного фонда волости, подлежащего передаче земледельцам; установлению предельного размера участков укрепляемых за хозяевами и составлению предположений о размерах участков сельскохозяйственных угодий, сохраняемых за прежними владельцами; сбору сведений о средней за последние десять лет урожайности и т. п.

Высшие размеры для земледельческих участков, при раздроблении крупных единиц, хотя и оказались впоследствии крайне разнообразными по отдельным волостям, в зависимости от местных хозяйственных условий и размера волостного земельного фонда, но их нельзя было не признать достаточно жизненными. Они колебались от тридцати до семидесяти и ста, а кое-где и даже ста пятидесяти десятин на хозяйство; только в некоторых волостях бердянского уезда были понижены до двадцати десятин, а в местностях с преобладающей садовой культурой симферопольского уезда — до десяти.

При составлении предположений о размере участков, неприкосновенно оставляемых их владельцам, волостные земельные советы в большинстве случаев также остановились на цифре сто — сто пятьдесят десятин; но при этом некоторые признавали необходимым учитывать многосемейность владельцев, участие их и членов их семейств в гражданской войне, а в особенности личное ведение хозяйств на месте хозяйства и его культурное значение и т. п. В соответствии с этим доходило до четырехсот, пяти сот и даже шестисот (по симферопольскому уезду) десятин. Были впрочем отдельные случаи, когда владельцам предполагалось оставить крестьянскую норму. Все это доказывает с достаточной убедительностью, какою полнейшей свободой в ведении дела пользовались новые земельные учреждения для проведения в жизнь своих представлений о местных пользах и нуждах землеустроительного дела, и как далеки были от всякого давления на ход этого дела командированные на места, в помощь населению, представители землеустроительного ведомства.

Передавая земельное дело местным учреждениям, разъясняя населению все значение моего начинания и призыва к работе с армией, я высказывал уверенность, что учреждение эти отнесутся, при выполнении возложенных на них обязанностей с полным вниманием к интересам хозяйственной жизни и пользе государственной (правительственное сообщение по земельному вопросу). И могу сказать, что моя уверенность вполне оправдалась. Земельные советы действительно сочувственно откликнулись на мой призыв и отнеслись к своему делу чрезвычайно внимательно, внеся в него горячее желание разрешить поставленную им нелегкую задачу справедливо и, главное, хозяйственно.

* * *

В целом ряде волостей управление земледелия и землеустройства уже открыло ссыпные пункты, куда поступал хлеб, вносившийся крестьянами в счет выкупа за землю.

В середине июля эти пункты были переданы в ведение управления торговли и промышленности.

Объединение деятельности по закупке зерновых продуктов всех правительственных учреждений и лиц северных уездов Таврии возложено было на уполномоченного управления торговли и промышленности Я. Т. Харченко, бывшего председателя таврической губернской земской управы. Им установлены были определенные цены и условия покупки, по которым зерно приобреталось у населения. При совершении этих закупок 75 % уплачивалось деньгами, на 25 % продавец имел право получить из лавок управления торговли и промышленности мануфактуру, сельскохозяйственные изделия и т. п. Вместе с тем, к управлению торговли и промышленности был привлечен к хлебному делу и частный капитал.

Управлением выработан был нормальный договор, по которому всякий обязавшийся доставить в один из портов не менее 200 000 пудов зерновых продуктов, получал от правительства аванс соответственно стоимости 80 % зерна, обусловленного к поставке.

Контрагент обязан был доставить все зерно, которое вывозилось правительством за границу и продавалось там, причем 80 % из вырученной при реализации суммы в валюте поступали в казну, а 20 % в валюте же уплачивались контрагенту.

Торговый аппарат охотно откликнулся на предложение управления. Имелся уже ряд предложений, было подписано несколько договоров.

Приказом моим от 27 апреля управление юстиции, входившее в состав гражданского управления, выделено было в самостоятельное ведомство. Во главе управления юстиции поставлен был сенатор Н. Н. Таганцев, остававшийся на этом посту во все время нашей борьбы в Крыму. Разумный, тактичный человек, он оказался на высоте положения.

Постепенно лицо новой власти открывалось, и население убеждалось, что это лицо страшно лишь для преступников и изменников. Доверие к власти росло. Ярким показателем этого явилось значительное увеличение, несмотря на постоянное вздорожание жизни, притоков вкладов в ссудо-сберегательные кассы.

20-го мая опубликовано было воззвание к русским людям.

"ВОЗЗВАНИЕ."

Слушайте, русские люди, за что мы боремся:

За поруганную веру и оскорбленные ее святыни.

За освобождение русского народа от ига коммунистов, бродяг и каторжников, в конец разоривших Святую Русь.

За прекращение междоусобной брани.

За то, чтобы крестьянин, приобретая в собственность обрабатываемую им землю, занялся бы мирным трудом.

За то, чтобы истинная свобода и право царили на Руси.

За то, чтобы русский народ сам выбрал бы себе Хозяина.

Помогите мне, русские люди спасти Родину.

Генерал Врангель".

* * *

15-го июля одновременно с приказом о волостном земстве был объявлен приказ о комитете государственного призрения (15(28) июля, 95). Положением о комитете на последний возлагалось:

1. Разработка и проведение в жизнь мероприятий, преследующих общие цели призрения и, в частности, оказание помощи пострадавшим на войне воинам и их семьям;

2. Объединение деятельности всех существующих на территории, состоящей под управлением Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России, благотворительных обществ, союзов, учреждений и заведений, как правительственных, так и частных, а также наблюдение и контроль над их деятельностью.

Председателем комитета был назначен бывший могилевский губернатор и иркутский генерал-губернатор А. И. Пильц.

Дальше

Содержание

«Военная Литература»

Мемуары

Глава IV.

Перед наступлением

С самых первых дней приезда в Крым я работал ежедневно 10--12 часов, требуя такой же работы и от своих сотрудников.

Мой день начинался с семи часов утра; с восьми открывался прием начальника штаба, командующего флотом, начальника военного управления, представлявшихся лиц и просителей. Прием продолжался до часу дня, когда я обедал. С двух до пяти принимал доклады прочих начальников управлений, а с шести до восьми, до ужина, почти ежедневно назначал прием тем или другим прибывающим в Севастополь лицам, с которыми хотел побеседовать более подробно, начальникам союзнических миссий и т. д. В редкие дни, когда перед ужином находился свободный час, я с адъютантом делал прогулку по городу осматривая лазареты, общежития. Вечером я или присутствовал на заседании совета начальников управлений, или прочитывал доклады, или отвечал на многочисленные письма. Ложился не ранее одиннадцати — двенадцати часов.

Первые несколько недель было особенно много посетителей. Многие обращались по самым незначительным вопросам, подчас с самыми вздорными просьбами. Дважды пришлось иметь беседу с психическими больными.

Однажды мне доложили, что в числе записавшихся на прием имеется инженер механик флота, желающий доложить мне о сделанном им изобретении, могущем иметь большое значение в настоящих условиях войны. Изобретатель не считал возможным ознакомить со своим секретом кого-либо другого, кроме Главнокомандующего. Я принял его. Это был молодой еще человек, симпатичный с болезненным лицом. Он видимо, несколько волновался. Я предложил ему сесть, сказал, что слышал о его изобретении и желал бы знать, в чем оно заключается.

— Ваше превосходительство, я не позволил бы себе беспокоить Вас, ежели бы не думал, что мое изобретение может быть Вам полезно, особенно теперь, когда Вам должно быть так трудно, кругом предательство и измена, ни на кого положиться нельзя. И вот тот простой прибор, который я изобрел, может оказать Вам огромную услугу. Прибор этот нечто вроде компаса. Вы можете незаметно закрепить его в Вашем письменном столе. Вы ведете беседу с каким-либо лицом и это лицо Вам мало известно. Вы незаметно нажимаете кнопку прибора и стрелка автоматически укажет Вам на циферблат, кто именно перед Вами германофил или приверженец антанты, большевик, кадет или монархист. У меня тут и чертежи прибора... — Он стал раскладывать свою папку...

Другой раз в числе представлявшихся принимал я заведующего одним из офицерских кооперативов, старичка, отставного полковника. Он весьма дельно и подробно доложил мне о своем деле. Я обещал помочь и, отпуская его спросил, где раньше он служил.

— Последнее время в Петрограде я состоял воспитателем корпуса, — он назвал один из корпусов, — имел счастье лично показывать Наследнику Цесаревичу наш музей, — он помолчал, затем, наклонившись к моему уху, таинственно прошептал, — а как Он вырос теперь, Ваше Превосходительство, я его последний раз и не узнал совсем, выше меня ростом стал. Здоровый, веселый, да и Государь Император и Великие Княжны, слава богу, выглядели хорошо.

— Где и когда видели вы в последний раз Царскую Семью?

— Да как же, в прошлом году в Ростове. Иду по Садовой, смотрю Государь в штатском, я его едва узнал, поздоровался со мной, потом я у Них несколько раз бывал — видел и Государя, и Императрицу, и Царских Детей.

С трудом удалось перевести беседу на другой вопрос. Как только разговор коснулся другой темы, полковник вновь стал рассуждать вполне разумно.

Разбитые поляками XII, XV и XVI советские армии продолжали отходить по всему фронту, почти не оказывая сопротивления. В течение нескольких недель поляки, при содействии украинских петлюровских формирований, очистили огромную территорию вплоть до Полоцка на Западной Двине, до верхнего течения Днепра, Киевский район и значительную часть правобережной Украины. Все резервы красного командования бросались на Западный фронт для спасения катастрофического положения. Туда главным образом направлялась конница. С Кавказа переброшена была 1-ая конная армия товарища Буденного, наиболее сильная конная часть красных армий. Даже с Крымского фронта была снята единственная кавалерийская дивизия, 8-ая червонного казачества, брошенная на Юго-Западный участок Польского фронта. Железнодорожные пути на Юге России после отхода наших армий, еще не были восстановлены и переброска красных частей производилась медленно, походным порядком. Вместе с тем овладение нами выходами из Крыма показало, что остатки Русской армии не потеряли свою боеспособность. Напряженная работа по возрождению армии и восстановлению порядка в Крыму не могла ускользнуть от внимания красного командования и несмотря на то, что все усилия свои оно вынуждено было направлять на борьбу с поляками, оно не могло оставить без внимания и угрозу со стороны Крыма. Еще в апреле в резерв XIII-ой армии прибыла из екатеринославского района 52-ая стрелковая дивизия, занявшая в конце апреля боевой участок к западу от Перекопа. На участок севернее Сиваша прибыла 124-я бригада 42-ой стрелковой дивизии. Две другие бригады этой дивизии были временно задержаны для подавления движения повстанцев под начальством батьки Махно, еще недавно сражавшегося против наших войск, теперь ведшего беспощадную борьбу с большевиками.

В конце апреля в XIII-ую армию переброшена была с сибирского фронта из бывшей III-ей советской армии 85-ая бригада 29-той стрелковой дивизии. Благодаря прибывшим частям и влитым пополнениям к маю месяцу в боевом составе XIII-ой советской армии числилось вновь до 12 000 штыков и 3000 сабель.

Во главе XIII-ой армии поставлен был подполковник генерального штаба латыш Паука. По всему фронту армии большевики производили усиленные фортификационные работы. Укрепленные позиции усиливались большим количеством артиллерии. Поступали сведения о налаживании большевиками ближайшего тыла XIII-ой армии и упорядочении железнодорожного сообщения в прифронтовой полосе.

Русская армия к маю месяцу уже представляла серьезную силу. Численность бойцов на фронте, в запасных и тыловых частях достигла 40 000 человек. Все боеспособное было влито в строй. Материальная часть приведена в порядок. Мы располагали десятью танками, двадцатью аэропланами, правда, весьма несовременными, самого разнообразного типа. Работы по укреплению позиций на всем фронте значительно подвинулись. Войска успели отдохнуть и оправиться. Во всех частях велись усиленные строевые занятия.

Общая стратегическая обстановка начинала складываться для нас благоприятно. Мы не только могли быть временно спокойны за участь Крыма, но могли вновь померяться с врагом.

Тяжелое экономическое положение не позволяло далее оставаться в Крыму. Выход в богатые южные уезды Северной Таврии представлялся жизненно необходимым. Наши успехи должны были отразиться благоприятно и на нашем политическом положении.

В начале мая был окончательно разработан план летней кампании. Он сводился к следующему:

1. Выдвижение Русской армии на линию Бердянск — Пологи — Александровск и Днепр.

2. Операции по овладению Таманским полуостровом, с целью создания на Кубани нового очага борьбы.

3. Выдвижение на линию Ростов — Таганрог — Донецкий каменноугольный район — станция Гришино — станция Синельниково.

4. Очищение от красных Дона и Кубани (казаки должны были дать живую силу для продолжения борьбы).

5. Беспрерывные укрепления Крымских перешейков (доведение укреплений до крепостного типа).

6. Создание в Крыму базы для Вооруженных Сил Юга России. 30-го апреля была объявлена обязательная поставка 4000 тысяч лошадей за установленную плату, для чего Крым делился на пять районов, соответственно его уездам. Прием производился особыми ремонтными комиссиями по одной на каждый район. Поставленными лошадьми удалось запрячь артиллерию и часть обозов и посадить на коней один кавалерийский полк в 400 коней.

15-го мая была объявлена мобилизация родившихся в 1900--1901 году. Боевые награды во все времена и у всех народов являлись одним из стимулов побуждающих воинов к подвигам. Нельзя было отрицать значение боевых наград и в той борьбе, которая велась во имя идеи, в основу которой легли высшие человеческие побуждения. В армиях адмирала Колчака, генерала Деникина, генерала Юденича подвиги отмечались боевыми наградами. Солдаты, а в некоторых из этих армий и офицеры, награждались боевыми орденами, а в армиях адмирала Колчака даже орденом Св. Георгия. За боевые отличия офицеры производились в старшие чины. В армиях генерала Деникина боевые подвиги награждались исключительно чинами. При беспрерывных боях многие получали в течение двух лет несколько чинов и в штаб-офицеры и даже в генералы попадали совсем юноши. Являясь по своему чину кандидатами на высшие должности командиров частей и высших соединений, они не обладали ни достаточной зрелостью, ни должным опытом. Необходимо было, кроме чинов ввести в армии другой вид боевых отличий. Награждение подвигов, совершенных в междоусобной брани, общероссийскими орденами, коими доселе награждались подвиги в борьбе с внешним врагом, представлялось едва ли уместным.

Приказом от 30-го апреля мною был учрежден орден во имя Святителя Николая Чудотворца в виде черного металлического креста с изображением Святителя Николая и надписью "Верою спасется Россия" на трехцветной национальной ленте.

Определение подвигов и лиц, достойных награждения орденом Св. Николая Чудотворца возлагалось на орденскую следственную комиссию и на кавалерскую думу ордена.

В предвидении возобновления военных операций и, придавая в связи с этим исключительное значение вопросам железнодорожных перебросок и правильному обслуживанию войск железнодорожной сетью, я объединил все железнодорожное дело в руках начальника военных сообщений, каковая мера в последствии оказалась весьма удачной.

Одновременно с мероприятиями военного характера был проведен ряд мер по гражданскому управлению.

11-го мая было объявлено "Временное положение о начальниках гражданской части при командирах корпусов". Это положение обеспечивало впредь во вновь освобожденных местностях правильную организацию гражданского аппарата тотчас по занятии местности нашими войсками и ставился предел самовольным полновластным распоряжениям войсковых начальников, действовавших вразброд каждый по собственному усмотрению при полном неведении дела. Отныне гражданское управление во вновь освобожденных местностях вверялось командирам корпусов через состоящих при них начальниках гражданской части, с правами губернатора. Начальник гражданской части, подчиненный в порядке управления своего района, непосредственно командиру корпуса, должен был получать общие руководящие указания от начальника гражданского управления. Он объединял деятельность начальников уездов в пределах корпусных районов с подчиненными им чинами сельской и городской стражи, начальников участков и волостных надзирателей и формировал через начальников уезда во вновь занятых городах и селениях городскую и сельскую стражу. При начальнике гражданской части состояли уполномоченные управлений финансов, юстиции, снабжения и отдела земледелия, исполнявшее его задания в пределах своего ведомства, на основании руководящих указаний, получаемых от начальников подлежащих управлений. Это мероприятие оказалось весьма удачным и в дальнейшем в полной мере оправдало себя.

Существенным образом реорганизовано было сыскное дело. Уголовный розыск был отделен от государственно-политического и получил возможность заняться прямым своим делом — борьбой с уголовной преступностью. За преступления уголовные и государственные в настоящих условиях виновные могли быть подвержены или высшей мере наказания — смертной казни, или заключению в тюрьме. Другие меры наказания не могли быть применены. Число тюрем было весьма ограничено и не могло вместить всех осужденных. Осужденные преступники продолжали оставаться в домах предварительного заключения, переполняя их до крайности, требуя значительной охраны и поглощая большие средства. Отбросы общества жили тунеядцами за счет страны, в то время как вся страна терпела неописуемые лишения, ведя борьбу за Родину.

Приказом моим от 11-го мая была установлена мера административного характера — высылка в Советскую Россию лиц, изобличенных в явном сочувствии большевизму, в непомерной личной наживе на почве тяжелого экономического положения края и пр. Приказ этот был выработан военным и морским судным отделом. Право высылки предоставлено было губернаторам и комендантам крепостей, причем требовалось обязательное производство дознания и заключение по последнему прокурорского надзора.

Весьма досадовал я на поднятый в печати шум вокруг вопроса о возвращении в Крым русских беженцев новороссийской и одесской эвакуации. Некоторые из них попали за границей в весьма тяжелые условия. Особенно тяжело было положение на пустынном острове Лемнос, где среди детей была большая смертность. Оттуда писались отчаянные письма, вызывая справедливую тревогу близких.

Русские люди склонны были переходить от отчаяния к радужным надеждам. Те, кто недавно еще видел в Крыму могилу, ныне считал его неприступной крепостью. Ежедневно сыпалось бесконечное число ходатайств и петиций о возвращении тех или других лиц в Крым. Столбцы газет пестрели статьями, под заглавием: "Верните нам наши семьи", "Вернуть их обратно" и т. д.

Отлично понимая, что офицер или чиновник не может спокойно нести службу, постоянно болея душой за близких ему лиц, я, в то же время отдавал себе отчет в том, что положение наше не может почитаться обеспеченным и учитывая, что с приездом новых партий беженцев в Крым, тяжелое положение страны еще усилиться, всячески оттягивал разрешение этого вопроса.

Жизнь в тылу постепенно налаживалась, стали прибывать иностранные товары, открывались магазины, театры, кинематографы. Севастополь подчистился и подтянулся. Воинские чины на улицах были одеты опрятно, тщательно отдавали честь.

В начале мая, как в Севастополе, так и в других городах, появились случаи холеры. В середине месяца число заболеваний увеличилось, и в Севастополе достигло двадцати-двадцати пяти случаев в день. Я приказал во всех частях армии, в военных и гражданских управлениях и учреждениях, а затем и в городских участках произвести холерные прививки. Начальник санитарной части города доктор Лукашевич решительно взялся за дело и эпидемия не получила широкого распространения.

В конце апреля я дал несколько обедов представителям иностранных миссий английской, французской, американской, японской, сербской и польской и принял приглашения на обеды английской, французской и японской миссий. С представителями всех миссий без исключения установились наилучшие отношения. В разговорах с ними я неизменно подчеркивал значение нашей борьбы не только для самой России, но и для всей Европы, указывал, что угроза мирового большевизма не изжита, что доколе в Москве будут сидеть представители интернационала, ставящие себе задачей зажечь мировой пожар, спокойствия в Европе быть не может. Не может быть и экономического равновесия, пока с мирового рынка будет выброшена шестая часть света.

На изменение политики Великобритании рассчитывать не приходилось, мы могли искать поддержки лишь в правительстве Франции и, может быть, Америки. С целью получения поддержки этих стран я предпринимал шаги и в Севастополе, и в Париже.

29 апреля (12 мая) военный представитель в Константинополе генерал Лукомский писал по моему поручению нашему дипломатическому представителю А. А. Нератову:

"Главнокомандующий полагает, что нам надлежит всемерно использовать отмечаемое за последнее время благоприятное отношение к нам американцев. Главнокомандующий рассчитывает как на дипломатическую, так в будущем и на финансовую поддержку С.-А. Соединенных Штатов.

Сообщая Вам об изложенном, я полагал бы весьма желательным, чтобы Вы сообщили о вышеприведенном мнении нашему послу в Париже".

Принимая все меры для обеспечения дальнейшей борьбы, я ни один день не забывал о необходимости обеспечить возможность эвакуации армии и населения на случай неудачи.

Решив в ближайшее время перейти в наступление, я хотел заблаговременно принять меры против несомненных попыток англичан нам в этом помешать и, одновременно, в случае успеха, использовать его с целью получения дальнейшей поддержки Франции. Я просил П. Б. Струве проехать в Париж.

1 (14) мая заместитель П. Б. Струве князь Трубецкой писал по моему поручению А. А. Нератову:

"Необходимость изыскать выход из создавшегося тяжелого продовольственного положения в Крыму, способного в непродолжительном времени принять критический оборот, вероятно, вынудит главное командование предпринять вскоре частичное наступление в целях овладения территорией Мелитопольского уезда.

Считаю долгом строго доверительно предупредить Вас об этом на тот случай, если бы наше наступление было истолковано иностранными державами, как противоречащее решению Главнокомандующего, принять посредничество Англии для прекращения гражданской войны в России. В случае, если бы стороны иностранцев, в свое время, были возбуждены подобные нарекания и были сделаны попытки, под этим предлогом, уклониться от данного ими обещания активно содействовать защите Крыма от вторжения советских войск, то вам надлежит указать на то, что предпринятая операция имеет единственной целью обеспечить базу для продовольствия, без которой и армиям юга России и самому населению Крыма угрожали бы голод и гибель.

В телеграмме, отправленной Британскому верховному комиссару в Константинополь 11 (24) апреля, копия с коей была сообщена начальникам здешних союзных миссий. Главнокомандующий впрочем уже тогда указывал на необходимость использования местных средств Мелитопольского района".

2-го мая прибыл в Севастополь командующий английским оккупационным корпусом генерал Мильн. Он посетил меня. Его посещение, по его словам, имело специальной целью ознакомиться с той громадной работой по организации армии и устройства тыла в Крыму, о коей он был осведомлен через своих агентов. Личные впечатления его в Севастополе, как он говорил, это полностью подтвердили.

Он просил меня указать, не испытываю ли я нужду в каких-либо предметах боевого снаряжения и выразил полную готовность сделать все от него зависящее для ее удовлетворения. Я благодарил за предложение и сказал, что в настоящую минуту особенно нуждаюсь в бензине для боевых машин и рельсах для проведения ветки к Бешуйским копям, разработка коих облегчит острую нужду в угле. Генерал Мильн отдал тут же распоряжение об отпуске бензина из Батуми и предложил воспользоваться для получения рельс старым русским имуществом, оставшимся в Трапезунде. На замечание мое, что в Трапезунде могут встретиться затруднения со стороны турок, генерал Мильн предложил послать с нашим транспортом английский броненосец для прикрытия погрузки.

В дальнейшей беседе я вскользь упомянул о тяжелом экономическом положении Крыма. Великобританское правительство, взяв на себя инициативу переговоров с большевиками, до сего времени никаких существенных результатов не достигло. Дальнейшее пребывание в Крыму грозит армии и населению голодом. При этих условиях я не вижу другой возможности как попытаться расширить занятую нами территорию. Генерал Мильн видимо весьма заинтересовался моими словами и пытался выяснить мои дальнейшие намерения, однако, я от продолжения разговора уклонился.

3 (16) мая Маклаков телеграфировал:

"Настроение англичан по поводу медиации улучшается. В парламенте было отвечено на запрос, что в виду того, что Добрармия успешно защищает Крым, никаких мер к ее эвакуации не предпринимается. Мысль о возможности сохранить Крым крепнет в правительственных, умеренно общественных кругах. При начале Ваших успехов откроются шансы на помощь Англии".

Телеграмма Маклакова и благожелательное заявление генерала Мильна шли в разрез с общей политикой Великобританского правительства.

16 (29) мая начальник Английской военной миссии генерал Перси вручил мне нижеследующую ноту:

"Британское Главное Командование в Константинополе.

Британской Военной Миссии. Генералу Перси.

20 мая 1920.

Передайте письменно следующее сообщение генералу Врангелю, по поручению верховного Комиссара Британского правительства, причем Вам надлежит воздержаться от каких-либо разговоров по этому вопросу с генералом Врангелем.

"Британское правительство указало мне разъяснить генералу Врангелю, что он не должен ожидать никакой перемены в британской политике, как следствие наступления поляков. Правительство Его Величества неуклонно разрешило приложить старания к прекращению военных действий на юге России в возможно непродолжительный срок. Советское правительство приняло британское предложение о ведении переговоров на основании общей амнистии и Лорд Керзон отправляет в самом непродолжительном времени политического представителя для содействия генералу Врангелю, а до того времени советское правительство согласно на принятие участия в переговорах британского военного представителя.

Британская Военная Миссия.

Севастополь, 29 мая 1920 г.

Главнокомандующему В. С. Ю. Р. Ваше превосходительство,

Вышеуказанная телеграмма Главнокомандующего Британской армией на Черном море, передается для Вашего сведения.

Перси, генерал, Начальник Британской Военной Миссии".

Главнокомандующий поручил мне ознакомить Вас с его точкой зрения, на случай ежели бы в дальнейшем события сделали бы возможным подобное согласование действий.

Генерал Врангель считает прежде всего необходимым заявить, что он не находит возможным касаться политической стороны вопроса, а также воздерживается от заключения по вопросу о политическом согласовании между Польшей и Украиной.

Единственная цель Вооруженных сил на Юге России — вооруженная борьба с большевиками. Для этой цели Главнокомандующий готов воспользоваться всякой помощью и готов согласовать свои действия с польскими и украинскими силами.

Он полагает, что для удачи операции желательно было бы разграничить район действий борющихся армий и со своей стороны может указать ныне же области, ограниченные с запада течением Днепра до г. Екатеринослава на севере, как район в котором намечается развитие операций его сил.

Само собой разумеется, что в силу соображений военного характера, гражданское управление в занятых областях должно осуществляться военными властями соответствующих армий".

15 (28) мая князь Трубецкой писал находящемуся в Париже П. Б. Струве:

"Начальник французской военной миссии генерал Манхен неоднократно делал попытки выяснить точку зрения Главнокомандующего на отношения с Польшей и Украиной в случае совместных действий.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: