Приказ о земле и волостном земстве 11 глава

Между тем на северном фронте положение стало грозным, 9-го августа красные возобновили атаки на Большой Токмак, а бронепоезда красных интенсивным огнем обстреляли расположение Марковской дивизии.

Части конного корпуса вели бой с большими силами красных в районе д. Успенской. Части второго армейского корпуса отходили под натиском противника на линию Черная Долина — Б. Копани.

10-го августа на северном участке фронта значительных боевых столкновений не было. Части конного корпуса продолжали вести бой. 1-ая конная дивизия отбросила противника в районе Вознесенки и после боя сосредоточилась в Торгаевке. 2-ая конная дивизия (спешенная) была обойдена с юго-запада и оттянута на Агайман. 34-ая пехотная дивизия вела бой в районе Натальина — х. Балтазаровского. 13-ая пехотная дивизия сосредоточилась в районе Марьяновка — Белоцерковка.

К 11 -ому августа в районе Молочного сосредоточились части 1-ой и 2-ой донских казачьих дивизий и перешли в решительное наступление на Тифенбрун — Сладкую Балку, в дальнейшем повернули на Гохгейм — Гендельберг, с задачей атаковать васильевскую группу красных в направлении на северо-запад. Дроздовская дивизия овладела Андребургом. К вечеру донские казачьи дивизии заняли Эристовку и Карачекрак, но подверглись ураганному обстрелу бронепоездов красных, прикрывавших отход васильевской группы. Донские дивизии вынуждены были отойти. Пехота и конница красных стали очищать район Михайловки— Орлянска. Части 1-го армейского корпуса и донские казачьи дивизии заняли линию Сладкая Балка — Гендельберг — Бурчатск. Одновременно 1-ая и 2-ая конные дивизии перешли в наступление на Вознесенку, Новорепьевку, Успенскую, но успеха не имели. На поддержку конного корпуса была двинута 6-ая, вновь сформированная из частей Бредовского отряда, пехотная дивизия, которая к 13-ому августа должна была сосредоточиться в Торгаевке. На участке 2-го армейского корпуса противник вел атаки на хутора северо-восточиее Бальтазаровского, на левом фланге корпуса красные продвинулись до Чалбасы.

12-го августа 1-ый армейский корпус продолжал очищать от красных район Эристовки — Васильевки. К вечеру в районе Тифенбруна завязался встречный бой с частями красных, 1-ая и 2-ая донские дивизии преследовали красных в направлении Щербатовка — Янчокрак.

Конница красных, прикрывая отход пехоты, задерживалась на удобных естественных рубежах и переходила в контратаки. В районе Гохгейма — Гейдельберга конница красных была после горячего боя опрокинута и отошла. Южнее Щербаковки против двух донских дивизий развернулась вся 11-ая конная армия красных, но она не выдержала удара донцов и ушла на север. Против Донского корпуса с утра красные повели наступление большими силами, при поддержке 6-ти броневиков, на фронте Торгаевка — Лгайман, 2-ая конная дивизия обойденная с севера очистила Атайман и стала отходить на юго-восток на хутора Позднякова — Морозова.

Заняв Лгайман, красные стали выходить в тыл 1-ой конной дивизии и отдельной конной бригады генерала Шинкаренко. Стремительной конной атакой 1-ой конной дивизией положение было спасено. В доблестной конной атаке пал начальник дивизии генерал Агоев и выбыли из строя ранеными несколько командиров полков. На ночь 1-ая конная дивизия собралась в Н. Серагозах;

2-ая конная дивизия — в хуторах Позднякова — Морозова, 6-ая пехотная дивизия подтягивалась в Н. Серагозы. Красные продолжали вести атаки по всему фронту 2-го армейского корпуса, но были отбиты с большими потерями.

В течение 13-го августа красные вели атаки на отдельных участках донского и

1-го армейского корпусов. Части конного корпуса, при поддержки 6-ой пехотной дивизии, повели наступление на Торгаевку и Лгайман, но не достигли успеха вследствие упорного сопротивления противника, снабженного большим количеством артиллерии и броневиков. На ночь части отошли в исходное положение. На участке 2-го армейского корпуса продолжались бои местного характера и артиллерийская перестрелка.

Опасаясь, что противник, развивая успех против конного корпуса, выйдет на сообщение армии — линию железной дороги Севастополь — Мелитополь, генерал Кутепов, не закончив разгром васильевской группы, решил перебросить корниловскую дивизию из района Б. Токмака в помощь конному корпусу, который вместе с 6-ой дивизией с трудом сдерживал натиск противника.

В ночь на 14-ое августа Корниловская дивизия была направлена в район Базылеевки, куда она должна была прибыть к 15-ому августа, 14-го августа красные вновь заняли Эристовку, Карачекрак, Васильевку, направляя главный удар на Андребург — Бурчатск, куда было брошено 2000 красной конницы встык Марковской и Дроздовской дивизий, 2-ой Донской дивизии и одной бригаде 1-ой Донской дивизии было приказано ударить из района Б. Токмака в направлении Вольдорфа — Гохгейма, чтобы отразить наступление красной конницы на 1-ый армейский корпус.

В течении целых суток Дроздовская и Марковская дивизии вели ожесточенные бои с наступающим противником в районе Анцребурга — Эристовки — Бурчатска. Указанные селения переходили из рук в руки. Несмотря на большие потери, красные упорно рвали фронт 1-го армейского корпуса, вводя в бой свежие части. Особенным ожесточением отличался ночной бой (на 15-ое августа) Дроздовской дивизии на улицах Андребурга. Красные были выбиты из селения. Марковская дивизия, сдержав наступление красных на Бурчатск, перешла в наступление на Васильевку, но овладеть последней не могла и сосредоточилась на буграх южнее Бурчатска. Против конного корпуса красные не проявили особой активности и перегруппировка частей ударной группы происходила без давления со стороны противника. Корниловская, 6-ая пехотная и 1-ая конная дивизии сосредоточились в Демьяновке под общим командованием генерала Скоблина. 2-ая конная дивизия отошла на Петровское, оставив арьергардные части в районе Кучкогуса. Держа связь между обеими группами, отдельная конная бригада генерала Шиикаренко группировалась между Калгой и Ивановкой. Атаки красных на 13-ую дивизию в районе Магдалиновки были отбиты 14-го августа с большими потерями.

На 15-ое ударной группе генерала Скоблина было приказано обрушиться на красных в направлении Серагозы — Агайман; 2-ому армейскому корпусу — поддержать наступление ударной группы генерала Скоблина наступлением правого фланга.

Ударная группа Донского корпуса (1,5 казачьих дивизий), выступившая 15-го августа из Вальдорфа в северо-западном направлении, для содействия наступлению 1-го армейского корпуса, сбила у Тифенбруна пехоту противника и завязала в районе Гохгейма упорный бой с пехотой и конницей красных. Последние ввели в бой большие силы, поддержанные большим количеством броневиков и артиллерии. Атаки донцов упорно отбивались и бой не дал результата. На ночь ударная донская группа была оттянута в Вальдорф и Н. Куркулак.

Наступление 1-го армейского корпуса развивалось успешно. Части корпуса заняли Эристовку и Бурчатск. Красные превосходными силами пехоты и конницы перешли в контратаку. Дроздовская дивизия отбила все атаки. Марковская дивизия отошла под давлением к Бурчатску.

Колонна красной конницы, до 1000 сабель обходя левый фланг Марковской дивизии, двинулась из Васильевки на Скельку и далее на Орлянск. Другая конная группа противника до 800 сабель наседала на левый фланг Марковской дивизии. Использовав все резервы, Марковская дивизия принуждена была оттянуться в район Фридрихсфельда — Михайловки. Ударная группа генерала Скоблина около 20-ти часов сбила передовые части противника и подошла вплотную к Верхним и Нижним Серагозам; отдельная бригада генерала Шинкаренко заняла позицию восточнее Ивановки, 2-ая конная дивизия заняла Санбурн. Общая атака ударной группы была отложена на 16-ое августа.

На участке 2-го армейского корпуса шли местные бои. Противник вел атаки на левый фланг 34-ой дивизии и центр 13-ой.

Части 1-го армейского и Донского корпусов произвели 16-го августа перегруппировку, с целью парализовать движение конницы красных из района Васильевки — Орлянска в юго-западном направлении и в обход левого фланга Марковской дивизии, 2-ая Донская казачья дивизия и части Марковской дивизии усиленные донским Дзюнгарским полком, сосредоточились в Михайловне для удара в направлении Орлянска. Общая атака Орлянской группы красных была назначена на рассвете 17-го августа, к каковому сроку могла поспеть донская конница.

Днем 16-го августа красная конница обрушилась двумя колоннами на донской стрелковый полк в районе М. Белозерки. После жестокого боя, в результате которого большая часть донского полка была захвачена в плен, остатки полка сосредоточились в Веселом.

С утра 16-го августа ударная группа генерала Скоблина перешла в решительное наступление. Корниловская дивизия стремительно захватила Ново-Александровку. Противник отошел в двух направлениях: на Покровку и на юго-запад. Против покровской группы была брошена 1-ая конная дивизия с 1-м корниловским полком. Выбитый из Покровки противник повернул на Рубановку, преследуемый конницей и корниловцами. Одновременно два других корниловских полка были двинуты на поддержку 6-ой пехотной дивизии, атаковавшей Верхние и Нижние Серагозы. несмотря на упорное сопротивление красных, переходивших в контратаки корниловцы штыковым ударом ворвались в В. Серагозы. Красные бросились в панике на запад, но были встречены обходной колонной 1-го корниловского полка. Части 6-ой пехотной дивизии продолжали атаки на Н. Серагозы с востока, бригада генерала Шинкаренко вела бой в районе Серагоз, 2-ая конная дивизия ворвалась передовыми частями в Агайман, но была вытеснена подоспевшими из Торгаевки красными.

В течение 16-го августа крупные силы пехоты (Латышская и 15-ая стрелковая дивизии) напирали на фронт 2-го армейского корпуса, нанося главный удар по левому флангу корпуса. Наступление красных сдерживалось, но части 13-ой пехотной дивизии были потеснены к Григорьевке — Константиновке. Таким образом, 2-ой корпус был оттеснен к самому перекопу. Значительные силы красной конницы прорвали фланг 1-го корпуса, выйдя в тыл армии.

На 17-ое августа командующий 1-ой армией приказал:

Донскому корпусу, продолжая удерживать участок от Азовского моря до Вальдорфа, 2-ой казачьей дивизией генерала Калинина, сосредоточенной в Михайловке, не позже рассвета 17-го августа стремительно атаковать красных и разбить их, стараясь прижать к плавням. Ни в коем случае не допускать движения красных на запад; 1-ому армейскому корпусу энергичным наступлением левого фланга поддержать генерала Калинина; генералу Барбовичу продолжать стремительное наступление на Каховку; 2-ому армейскому корпусу, сосредоточить резервы к правому флангу, с рассветом энергично наступать на красных по всему фронту.

С утра 17-го августа на всем фронте возобновился жестокий бой. До полудня исход еще не был известен, генерал Кутепов считал положение очень тревожным. Я решил проехать в Мелитополь. На станции Джанкой нас предупредили, что разъезды красной конницы подходят к железной дороге. С потушенными огнями мы в сумерках прошли на север. В Мелитополь я прибыл поздним вечером. Несмотря на поздний час, большая толпа стояла на улицах, прилегающих к штабу. В сумрачных, угрюмые лицах чувствовалась тревога. Генерал Кутепов не терял спокойствия. К ночи донесения с большинства участков были получены.

В 8 часов утра 17-го августа 3-ий марковский полк ворвался в Орлянск. 1-ый марковский и Дзюнгарский полки вели бои северо-восточное Орлянска. Красные упорно оборонялись. Сломив сопротивление. Марковская дивизия преследовала красных к Васильевне и Скельке. По очищении указанного района от красных, Марковская дивизия расположилась в Орлянске и Скельке, на случай попыток противника прорваться вдоль плавней Днепра к своей базе.

Дроздовская дивизия, двинутая на Бурчатск, столкнулась с наступавшими вдоль железной дороги значительными силами красных. Отбив атаки красных курсантов и нанеся им тяжелые потери, Дроздовская дивизия овладела высотами севернее Фридрихсфельда и южнее Бурчатска.

2-ая донская казачья дивизия настигла часть прорвавшейся конницы противника в районе М. Белозерки, однако генерал Калинин действовал крайне нерешительно. После боя М. Белозерка была занята донцами, но противник успел отойти на Менчекур, где около 17 часов наши части вновь нагнали красную конницу.

В это же время колонна красной конницы, обнаруженная летчиками в районе Пескошено-Менчекур, подверглась бомбометанию наших самолетов. Красная конница разделилась на две группы: большая часть укрылась по хуторам между Менчекуром и Гавриловной, а часть в 600 сабель с двумястами пехоты направилась на Б. Белозерку.

После жестокого боя 17-го августа Корниловская дивизия заняла Нижние Серагозы, атакованные одновременно с востока 6-ой пехотной дивизией и с юго-востока отдельной конной бригадой генерала Шинкаренко. Окруженный с трех сторон противник бежал в полном беспорядке, не оказывая уже сопротивления, 1-ая конная дивизия около полудня ворвалась в В. Торгаевку (севернее Торгаевки), где был захвачен штаб 52-ой стрелковой дивизии (начальник дивизии с начальником штаба успели скрыться). После этого все части ударной группы генерала Барбовича преследовали красных к Торгаевке. Отрезанные от прямого направления на Каховку, красные бросились на юго-запад.

Около 19 часов бригада красной конницы сводной дивизии Саблина, брошенная на поддержку своей бегущей пехоты, ворвалась в В. Торгаевку. Против нее была направлена 1-ая конная дивизия, которая выбила красных из В. Торгаевки и преследовала ее до темноты. Пехотные части ударной группы генерала Борбовича преследовали красных, выйдя на 8-10 верст западнее и юго-западнее Торгаевки. Темнота и полное утомление остановили преследование красных.

2-ой армейский корпус перешел, согласно приказа, с утра 17-го августа в наступление и занял линию хуторов Балтазаровский-Белоцерковка. Вследствие обхода правого фланга корпуса пехотой и конницей противника, 34-ая пехотная дивизия вынуждена была осадить на бугры севернее Масловки и к югу от хутора Балтазаровского. Аскания-Нова и хутора северо-восточнее Чаплинки были заняты пехотными и конными частями красных.

Хотя успех дня склонялся в нашу сторону, но положение продолжало оставаться тревожным. Присутствие красной конницы в нашем тылу сулило всякие неожиданности. Я телеграфировал непосредственно генералу Калинину, требуя от него решительных действий и возлагая на него ответственность, если красной коннице удастся уклониться от удара донцов. На ночь я вернулся к себе в поезд. С раннего утра я был в штабе армии.

18-го августа противник возобновил атаки на участке Вальдорф — Розенталь — Бурчанск, временно захватывая эти селения. Контратакой донцов и частей 1-го армейского корпуса противник был отброшен на север. Около 11 часов 2-ая донская казачья дивизия под командой генерала Калинина выступила главными силами из Веселаго на Б. Белозерку, но оказалось, что противник оттуда ушел. Когда около 19 часов передовые части донской конницы заняли Б. Белозерку, главные силы прорвавшейся красной конницы уже ушли из Б. Белозерки на юго-запад. Генерал Калинин вновь упустил противника. Утренняя воздушная разведка, вследствие дождя, не могла установить направления рейда красной конницы и только около 18 часов она была обнаружена в районе хутора Зеленый. Я приказал генералу Кутепову отрешить генерала Калинина от должности. Вступившему в командование дивизией генералу Татаркину был дан приказ немедленно двигаться на Рубановку, отжимая красную конницу к Днепру.

В ночь на 19 августа генерал Татаркин рассчитывал нагнать конницу красных. Продолжая преследование, части группы генерала Барбовича заняли Вознесенку и двинулись на Антоновку. После упорного боя Корниловская и 1-ая конная дивизии отрезали красных от дороги на Любимовку; часть красных бросилась на Дмитриевку, часть прорвалась на Антоновку. Генерал Барбович преследовал красных до ночи. 2-ая конная дивизия двигалась из Агаймана на Н. Репьевку-Успенскую, встречая крайне упорное сопротивление противника.

С утра 2-ой армейский корпус продолжал наступление. Красные оставили Асканию-Нова и отошли на Натальино. Особенное упорство противник проявил в бою под Натальиным и на хуторах севернее Марьяновского, но был в результате боя выбит.

К ночи на 19-ое августа Корниловская, 6-ая пехотная и конная дивизии сосредоточились в районе Вознесенское-Челноково, 2-ая конная дивизия в Новорепьевке — Успенская, 2-ой армейский корпус на линии Натальино-Марьянова. Острота положения миновала и я мог вернуться в Керчь. Слух о наших успехах разнесся по городу с быстротой молнии. На улицах царило оживление, всюду виднелись веселые лица. Огромная толпа провожала меня криками "ура"...

19-го я прибыл в Керчь. Погрузка у Ачуева шла успешно. На Тамани наши части заняли 18-го станицу Старотиторовскую. Однако, 19-го противник, сильно усилившийся, сам перешел в наступление. К вечеру наши части были потеснены. Начальник отряда генерал Харламов доносил, что несет большие потери и вынужден отходить.

К ночи отряд генерала Харламова, понесший чрезвычайно тяжелые потери, отошел к станции Таманской. Я отдал приказ начать погрузку войск для переброски в Керчь.

Кубанская операция закончилась неудачей. Прижатые к морю на небольшом клочке русской земли, мы вынуждены были продолжать борьбу против врага, имевшего за собой необъятные пространства России. Наши силы таяли с каждым днем. Последние средства иссякали. Неудача, как тяжелый камень, давила душу. Невольно сотни раз задавал я себе вопрос, не я ли виновник происшедшего. Все ли было предусмотрено, верен ли был расчет.

Тяжелые бои на северном фронте, только что разрешившие с таким трудом грозное там положение, не оставляли сомнений, что снять с северного участка большее число войск, нежели было назначено для кубанской операции, представлялось невозможным. Направление, в котором эти войска были брошены, как показал опыт, было выбрано правильно. Несмотря на нескромность кубанских правителей, задолго разболтавших о намеченной операции, самый пункт высадки оставался для противника неизвестным. Красные ожидали нас на Тамани и в районе Новороссийска. Войска высадились без потерь и через три дня, завладев важнейшим железнодорожным узлом — Тимашевской, были уже в сорока верстах от сердца Кубани — Екатеринодара. Не приостановись генерал Улагай, двигайся он далее, не оглядываясь на базу, через два дня Екатеринодар бы пал и северная Кубань была бы очищена. Все это было так.

Но вместе с тем, в происшедшем была значительная доля и моей вины. Я знал генерала Улагая, знал и положительные и отрицательные свойства его. Назначив ему начальником штаба неизвестного мне генерала Драценко, я должен был сам вникнуть в подробности разработки и подготовки операции. Я поручил это генералу Шатилову, который сам будучи очень занят, уделил этому недостаточно времени. Я жестоко винил себя, не находя себе оправдания.

Единственное, что дал нам десант, это значительное пополнение десантного отряда людьми и лошадьми. Число присоединившихся казаков исчислялось десятью тысячами. Это число не только покрывало тяжелые потери последних дней на северном фронте, но и давало значительный излишек.

Я решил сформировать 2-ую кубанскую дивизию, пополнив иногородними свободную дивизию генерала Казановича и передав казаков в 1-ую кубанскую дивизию генерала Бабиева. Свободную дивизию, переименованную в 7-ую и 6-ую дивизию свести в 3-ий корпус. Во главе последнего должен был стать генерал Скалой, прибывший в составе отряда генерала Бредова, бывший начальник 33-ей пехотной дивизии.

2-ой и 3-ий корпуса и Терско-Астраханская бригада должны были составить II-ую армию, 1-ый и Донской корпуса — I-ую армию, 1-ая и 2-ая кавалерийские дивизии — отдельный конный корпус.

Вопрос о назначении командующего 11-ой армией весьма меня беспокоил. Единственным подходящим кандидатом мог быть генерал Абрамов, однако, последнего трудно было заменить. К тому же сам генерал Абрамов просил оставить его во главе своих донцов. После долгих колебаний я остановился на генерале Драценко, последнего горячо рекомендовал генерал Шатилов. По возвращении своему из поездки к генералу Улагаю, он докладывал мне, что одна из причин кубанской неудачи — было нежелание генерала Улагая руководствоваться указаниями генерала Драценко. Дальнейшее показало, что выбор генерала Драценко был крупной ошибкой. На должность начальника штаба генерал Драценко наметил генерала Масловского, бывшего начальника штаба главноначальствующего Северным Кавказом генерала Ляхова. Генерал Масловский был усердный работник, весьма исполнительный, но назначению его на ответственную должность начальника штаба армии я мало сочувствовал. Однако, взяв за правило не вмешиваться в выбор моими сотрудниками своих ближайших помощников, согласился.

Разгром красных войск поляками обозначился в полной мере. Количество пленных, захваченных поляками, превосходило 100 000. Немногим меньше было интернировано в Германии. Вместе с тем все более выяснялась возможность заключения Польшей и Советской Россией мира. Стала известна декларация Польши, определенно заявлявшая, что "Польша искренне желает мира". Намечался и пункт переговоров — Рига.

Оставив генерала Шатилова в Керчи, я в ночь на 20-ое выехал в Севастополь. Немедленно по приезде я принял ряд мер, чтобы сгладить впечатление от последней неудачи нашей на Кубани.

По моему поручению Струве телеграфировал Маклакову и генералу Миллеру:

"Прошу Вас и генерала Миллера объяснить французскому правительству и командованию:

За последнее время большевики, учитывая стратегическое и моральное значение южного фронта, перебросили значительные силы в Крым и на Кубань, двинутые с границ Прибалтики из Сибири, Азербайджана, Персии и других мест. Так, против генерала Врангеля было сосредоточено в половине августа нового стиля 77 стрелковых и 15 кавалерийских бригад, из коих 15 стрелковых и 5 кавалерийских на Кубани. Встретив значительное сопротивление со стороны большевиков на Кубани, наши части могли действовать лишь медленно, имея перед собой во много раз превосходившие их силы противника. Продолжать операцию на Кубани можно было при этих условиях только оставив Северную Таврию и отойдя на Перекоп. Это и входило в первоначальные намерения Главнокомандующего. Но за последнее время общая обстановка коренным образом изменилась. У поляков обнаружились неожиданные и крупные успехи и, в связи с ними, польские операции должны получить развитие в южном направлении; на Украине усиливается повстанческое движение. В то же время везде все больше назревает сознание, что большевизм с его разрушительной мировой пропагандой, с его захватными стремлениями — есть мировая опасность. Все эти обстоятельства повелительно внушают мысль, что сейчас складывается исключительно выгодная обстановка для решительной и объединенной борьбы с большевизмом, для создания единого и связного фронта с общим военным руководством, которое согласовало бы и дело снабжения и военные действия разных противобольшевистских сил. В этой обстановке Главнокомандующий счел невыгодным и невозможным сосредоточить свои силы на восточном направлении, ради чего ему пришлось бы оставить Северную (материковую) Таврию. Наоборот, он решил временно отложить кубанскую операцию и отбить наступление красных на Таврию, что ему и удалось вполне. Этим обеспечена надлежащая исходная позиция для операций в западном направлении; в этом направлении, при условии соответствующей операции со стороны поляков и других противобольшевистских сил, может быть создан единый фронт, с целью полного уничтожения большевистских военных сил и низвержения советской власти. Масштаб и значение этих вопросов столь велики, что обсуждение их в особом совещании компетентных лиц представлялось бы чрезвычайно важным. Если бы французское правительство согласилось с этим, то Главнокомандующий готов был бы прибыть в Париж, чтобы личным своим участием содействовать установлению необходимых условий и плана согласованных общих действий.

Благоволите с надлежащей осторожностью, но в срочном порядке, выяснить отношение французского правительства к этой мысли Главнокомандующего. Срочность необходима потому, что только в течение приблизительно одного месяца возможно по боевой обстановке отсутствие Главнокомандующего".

В тот же вечер я повторил это на заседании совета под моим председательством. На следующий день после моего приезда меня посетил начальник американской военной миссии адмирал Мак Колли. Последний, по поручению своего правительства, представил мне в письменной форме ряд вопросов по общей политике правительства юга России:

"Канцелярия

Особого Представителя

Мин. Ин. Дел

С.А.С.Ш.

6-го сентября 1920 года.

Севастополь.

Ваше превосходительство,

Я был бы очень признателен если бы я мог получить, для представления правительству С.А.С.Ш., достаточно полное сообщение от генерала Врангеля, касательно его политики и целей, преследуемых им. Нижеследующие вопросы могли бы служить и указанием на характер просимых сведений:

1. Входит ли в политику генерала Врангеля вопрос о восстановлении России на основах народного волеизъявления и обязуется ли он созвать учредительное собрание, избранное волей народа всеобщим и прямым голосованием.

2. Решительно ли отвергает генерал Врангель всякое намерение установить в России представительный образ правления, игнорируя народное согласие и поддержку.

3. Правильно ли истолковываются недавние декларации генерала Врангеля о том, что учитывая ошибки правительств генерала Деникина и адмирала Колчака и пользуясь их опытом, он не почитает восстановление в России законности и свободы как делом исключительно военным; что он в первую голову ставит вопрос об удовлетворении потребностей крестьян, составляющих значительное большинство народонаселения России; что генерал Врангель организовывает и обучает армию не для продолжения длительной войны против большевизма, как это делали адмирал Колчак и генерал Деникин, но что он согласился бы ограничиться обороной ядра Русского национального возрождения; что общей его целью является попытка установить центр политического и экономического порядка и законности, вокруг которого могли бы свободно объединяться русские группировки и территории и развиваться согласно собственным пожеланиям.

4. Имеются сведения о том, что генерал Врангель устанавливает за линией фронта местное самоуправление, посредством свободно избираемых земств и других демократических органов, а также что он в особенности стремится разрешить земельный вопрос конституционными путями, санкционируя за крестьянами владение землей. Правильны ли эти сведения?

5. Не имеется ли значительное число беженцев, нашедших у генерала Врангеля убежище от большевиков. Каково приблизительно число таких беженцев и к каким классам и группировкам они принадлежат.

6. Можно ли полагать, что генерал Врангель, веря в то, что его движение в настоящее время представляет собой центр русских усилий для восстановления и возобновления единства и национальной жизни, в то же время не выдает себя и не приписывает себе роли главы всероссийского правительства; что в настоящее время он не требует признания себя таковым; что он не считает себя вправе вступить в договоры, обязательные для какого -либо будущего российского правительства, если бы такое установилось, раздавать концессии или вообще, как-нибудь иначе распоряжаться национальным достоянием.

7. Удовлетворяет ли генерала Врангеля недавняя декларация о политике С.А.С.Ш., как касательно Польши, так и касательно единства и целости России.

8. Каковы меры предосторожности , на которые генерал Врангель мог бы положиться для того, чтобы уверить другие нации, что ему удастся продолжить дело восстановления той части российской территории, которая входит под его юрисдикцию, не позволяя ему в то же время превратиться в военную авантюру или политическую реакцию.

Я был бы очень признателен за получение насколько возможно определенных и ясных разъяснений о целях, преследуемых генералом Врангелем.

Контр-адмирал Н.А.Мак Колли.

Его превосходительству П.Струве

Министру иностранных дел

Правительства юга России".

Вручая мне эти вопросы, адмирал, искренний друг нашего дела, сиял. Он считал, что желание американского правительства получить ответ на предложенные вопросы, является предварительным шагом перед признанием правительства юга России Америкой, 24-го августа адмиралу Мак Колли был сообщен ответ на поставленные им вопросы:

"Доверительно.

1. Генерал Врангель неоднократно заявлял, что его цель состоит в предоставлении возможности русскому народу самому свободно выразить свою волю касательно будущей формы правления в России. Он еще раз подтверждает свое намерение установить условия, позволяющие созыв Национального Собрания, избранного на основах всеобщего избирательного права и посредством которого будет установлена форма правления в новой России.

2. Генерал Врангель не имеет ни малейшего намерения навязать России форму правления действующую без народного представительства и лишенную общественной поддержки.

3. Толкование недавних деклараций генерала Врангеля в том смысле, что он не полагает восстановление в России законности и свободы делом исключительно военным, — совершенно справедливо. Вся совокупность уже существующих реформ, наоборот, указывает на то, что генерал Врангель придает первенствующее значение работе по восстановлению государства и удовлетворению потребностей крестьян, составляющих значительное большинство народонаселения России. Именно с этой целью, имея в виду способствовать мирному развитию созидательных усилий правительства, генерал Врангель воздерживается от расширения территории, занятой его войсками, но старается упрочить целость политического и экономического центра, созданного на территории как занятой Русской армией, так и казаками, с которыми он находится в тесном союзе. Сохранение этого здорового ядра совершенно необходимо, дабы оно могло служить центром притяжения, вокруг которого бы свободно собирались и развивались все усилия русского народа, направленные к национальному возрождению.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: