Глава двадцать девятая: Дары богов

Уже темнело. Нужно вернуться домой, а то отец разозлится. Хуже всего было то, что у меня с собой была лишь пригоршня ягод и немного веток. Зря я повалила гнилое дерево. Только впустую время потратила. Анта понюхал меня, подтолкнув носом, намекая, что мне пора прекращать хандрить.

Закат. Любимое время суток. Мотыльки с яркими крыльями собрались на краю леса. Один из них опустился мне на плечо, помахивая крылышками, ветерок щекотал мне шею. На западе солнце опускалось за верхушки деревьев. Небо вечером было красным, синий превращался в алый. Желудок сжался, я уже видела красный, но в другом месте – кроваво-красная воронка.

Анта фыркнул, я похлопала его по плечу, мы медленно шли мимо ферм Хальц-Вальдена к хижине отца. Летний воздух наполнился запахом цветов. На миг я захотела лечь на землю и наслаждаться им. Я хотела ощутить кожей землю, слышать биение сердца мира.

Слушай биение своего сердца, Белый олень. Оно все еще здесь, все еще двигает твою кровь. Ты жива и будешь жить, моя сильная, рожденная с мастерством девочка. Сильнейшая из всех.

Что-то в этом голосе разозлило меня. Он гудел силой. Я ненавидела этот голос, хотя слова были красивыми. Я покачала головой и отправилась дальше, но Хальц-Вальден исчез. Я стояла посреди пустыни, солнце было высоко в небе. Анта ярко сверкал белизной, как бывало, когда я игралась в детстве с мастерством. Я вычесывала его шерсть, представляя, как она сверкает, словно бриллианты.

Бриллиант.

Слово разозлило меня. Боль сжала сердце, и я согнулась, обхватив себя руками. Анта уткнулся мордой в мое плечо, как делал всегда, когда беспокоился обо мне.

- Ты не сбежишь от этого.

Я вскинула голову и увидела обнаженную женщину, стоящую передо мной. Ее длинные темные волосы закрывали и ее грудь, и ниспадали до колен. Я узнала ее мгновенно, тело задрожало от ярости.

- Как ты посмела ко мне прийти? – прорычала я. – После всего, что ты натворила, - на ладони появился огненный шар.

Эйвери нахмурилась, подняла руки, и на ладонях появились два ярких шара. Мы стояли напротив друг друга, сжимая огонь в руках.

- Ты – Королева огня, - сказала я. – Я должна была это понять. Ты послала меня сюда, чтобы вернуть себе Угольный камень? Это все обман?

- Нет, милая Мей, - ее голос был нежным, но гудел силой. – Я позвала тебя, чтобы закончить начатое. Камень может навлечь на мир несчастья. Я не могу этого позволить.

- Но ты позволила Казу умереть. Ты позволила умереть надежде, не оставив мне даже его тело. Мне нечего оплакивать, не с чем прощаться. Это жестоко. Этот мир ничего хорошего мне не сделал. Так зачем мне думать о нем? Зачем мне останавливать страдания, что появятся из-за Угольного камня?

- Мир больше, чем ты, рожденная с мастерством. Ты должна это понимать.

В глазах стояли горячие слезы.

- Представить сложно, ведь я многого лишилась.

- Но и получила достаточно, - Эйвери погасила огни и приблизилась ко мне. Я сначала попятилась, поднимая шар и сверля ее яростным взглядом. Но она прижала теплую ладонь к моему животу. – Ты получила многое, - она взглянула на меня карими глазами. И я во второй раз увидела свое будущее. Первый раз я видела свадьбу, представляла, как состарюсь с любимым человеком. Теперь оно было другим. В глазах Эйвери я видела девочку со светлыми глазами и оливковой кожей, с темными вьющимися волосами и спокойной улыбкой. Она была такой настоящей, что я захотела ее коснуться. Пламя в ладони погасло.

Я вскрикнула и отшатнулась.

- Почему я должна тебе верить?

- Потому что это правда, - сказала она.

- У меня осталась частичка него?

Она кивнула.

- Получалось только так. Его смерть придала тебе сил, необходимых для победы над королем. Это поможет тебе управлять тьмой Угольного камня. Я не вру, рожденная с мастерством, еще многое нужно сделать. Тебя ждет битва, тяжелая и изматывающая. Но ты должна сразиться. Ты должна ради будущего Эгунлэнда. Ради будущего своей дочери, - она тепло улыбнулась и попятилась. – Ты особенная, Мей Вейландер, хочешь верь этому, хочешь – нет. Я видела многих рожденных с мастерством, что ломались под давлением трагедий. То, что они не сделали за всю жизнь, ты совершила меньше, чем за год, ведь ты сильная.

Эйвери собиралась исчезнуть, но я двинулась к ней.

- Как его уничтожить?

Но она растворилась в лучах солнца.

* * *

Я проснулась в доме Эстер, чувствуя двойной голод. Я-то думала, что меня тошнит из-за жары пустыни, усталости, боя с Сихранами и потери Каза. Теперь я понимала, что это нечто большее, и я уткнулась лицом в покрывало, вытирая слезы грусти и радости.

Дочь.

Следующая рожденная с мастерством. Я вдруг села и взглянула на свои руки. Их покрывали шрамы, некоторые были свежими. Я вспомнила, как мы возвращались по пустыне к Эстер и ее жителям деревни. Я провела то окутанное горем время верхом на Адиле, ела безвкусную еду и резала руки, чтобы возвращать себя в чувство. Теперь Эйвери показала мне мое будущее, и я стыдилась этих шрамов. Зачем я так себя истязала?

Дверь заскрипела, в комнату уверенным шагом прошла Эйвери.

- Как ты этим утром? – спросила она, вскидывая бровь. Она придвинула к кровати кресло и дала мне кружку с чаем.

Я сделала глоток. Мята. Непохоже на чай, что заваривал из трав отец. А еще был привкус специи, похожей на корицу, но острее.

Она захихикала.

- Йота. Солдаты пьют его, чтобы взбодриться, Хада-я. Сильное средство.

- Точно.

Эстер заерзала в кресле.

- Пора, - она погладила мою руку.

Больше ничего говорить не нужно было. Я понимала, о чем она. Пора взять себя в руки и принять ответственность. Чем дольше мы остаемся в Эшере, тем выше шанс, что король снова ударит по деревне, а я не могу обрекать их на такое дважды. Вернувшись, я увидела другой Эшер – тихую деревню, где люди делились оставшимся и разбирались с последствиями нападения. Я знала, что они потеряли людей, но Эстер не говорила этого. Я видела это на их лицах. Я понимала это выражение лиц. У меня было такое же. И я боялась смотреть им в глаза, и в этом мы тоже были похожи. Мы были одинаковыми.

- Я уже говорила, но мне очень жаль, что такое случилось с вашей деревней. Я пыталась погасить пламя…

Эстер подняла руку, прерывая меня.

- Тише. Не ты принесла факелы или привела людей. Не ты подожгла наши крыши и убила наших людей. Ты была в пустыне с почетной миссией.

Я кивнула.

- Но вы правы. Пора двигаться дальше.

- Но сначала попрощайся.

Я слабо улыбнулась, понимая, что она уже стала мне другом.

- Конечно.

Но Эстер покачала головой.

- Нет, не со мной. Со своим принцем.

Улыбка на моем лице тут же увяла.

- Мне не с чем прощаться. Нет костей. Нет тела. Даже пепла. Я даже не знаю, ушла ли его душа. Его поглотили врата, - я невольно сжала рукой покрывало, голос звучал хрипло.

- Не надо так говорить. Ты ведь, дитя, связана с богами… они так тебя одарили… потому они не бросят твоего возлюбленного. Они присмотрят за его душой.

Я могла лишь надеяться, что она говорит правду. Ее слова напомнили мне о моем сне, об Эйвери в пустыне, о том, как ее рука легла мне на живот. Я сделала еще один глоток чая.

- Что-то изменилось, - сказала Эстер, склонив голову. – Ты что-то скрываешь. Не хочешь рассказать?

Я не смотрела в ее пытливые глаза, что могли принадлежать охотнику. Я постукивала пальцем по краю кружки.

- У меня будет ребенок, - сказала я.

Эстер отклонилась и скрестила руки.

- Я не ожидала… - на ее лице появилось неожиданное выражение, она всхлипнула и схватила меня за руку. – Это радость, но сердцу больно. Как может такая юная девочка быть вдовой и матерью? Мир так жесток, моя милая, милая Хада-я.

Я опустила чашку и коснулась ее руки.

- Я не готова становиться матерью, - сказала я, и мы плакали вместе.

* * *

Саша налетела на меня, стоило выйти из дома Эстер. Ее теплые объятия чуть не привели к очередным рыданиям, но я смогла сдержаться, прокашлявшись.

- Я… скучала, - сказала она.

- Я тоже. Прости, что столько не виделись. Я… - я замолчала, глядя на свои ботинки.

- Не надо объяснять, - ответила она с теплой улыбкой. И я поняла, что двум хорошим друзьям объяснения не нужны. Она заметила, что у меня дрожит подбородок, и легонько толкнула меня в плечо. – Давай, рожденная с мастерством. Хватит слез, - но и по ее щеке стекали слезы.

- Хада-я, - я была рада услышать голос Муштана. Очнувшись от смерти Каза, я поняла, что он не предал меня. Я могла гордо считать его своим другом. Он схватил меня за руку. – Как хорошо, что ты вернулась. Многое нужно рассказать, многое сделать.

Я заметила за его спиной нескольких людей из тех, что сражались в том хаосе в храме. Рука потянулась к груди, где под рубашкой прятался Угольный камень. Его вес – его сила – был постоянным напоминанием о моем бремени. Я должна была сопротивляться этой силе, что мне и нравилась, и пугала меня. Но я была отчасти рада это проблеме. Так я могла отвлечься от болезненных воспоминаний.

- Ваше Величество, - с уважением поклонился Треов.

- Прекрати сейчас же, - возмутилась я. – Никакое я не Величество.

Треов покраснел.

- Но ты – полноправная королева. Ну, будешь, когда короля не станет.

Я отвернулась к Муштану и Саше. Последняя вздохнула.

- О политике будет еще много разговоров, Мей. Со смертью Каза и Линдона трон Цины остается пустым. Боюсь, ты должна заявить свои права.

- Люди меня не примут, - заявила я. – Они не видели свадьбы, да мы и женаты были не так долг…

- Но ты не просто принцесса, - сказал Треов. – Ты и рожденная с мастерством. Это много значит на севере. Если ты победишь короля, трон будет твоим. Но будь осторожна с генералом и герцогом. После смерти Каза они могут пойти против тебя.

Голова кружилась от избытка новой информации. Я едва привыкла к общению с людьми, а теперь еще и эта политика. Я уставилась на израненную руку, на металлический заменитель ладони.

- Люди меня никогда не примут, - пробормотала я.

Боги оставили тебе дары.

Во мне ребенок Каза. Его кровь во мне. Может, они правы. Может, я все же получу трон. Это было страшно, но как еще? Без Казимира власть заберут жадные генералы или бесчестные султаны.

Саша взглянула на меня с безмолвным вопросом.

Я только кивнула и сказала:

- Ладно, говорите, как мне получить Цину.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: