Глава 40. С чистой совестью

Сохранять приподнятое настроение в присутствии вновь обретенной принцессы мне становилось все сложнее. Я чувствовал, как будто многолетний груз сняли с моих плеч, и, показав Хелене основные приемы жизни на Базе, то есть номер на гостевой палубе, ресторан, оранжерею и обзорный зал, откуда можно было наблюдать Землю, я долго держал ее в руках, гладя по спине и волосам. Под благовидным предлогом аудиенции у начальства, что было практически правдой, я удалился вглубь запутанных коридоров переваривать все произошедшее.

Ну и к тому же — убийство дракона — это вам с рук не сойдет. Надо было как-то подготовиться. Анри, вызвавшийся меня сопровождать в подземелье ко второму входу в Хранилище, тоже ничего толком не знал. Страшная, еле заметная вибрация проходила по всей толще планетоида. Ее было не остановить, она уже начала ломать переборки на старых ярусах, и мне все чаще навстречу попадались авиетки с ремонтными бригадами.

Кроме того, по Базе ползли слухи. Они были до того материальны, что порой казалось, что их источник находится везде. Когда я проходил длинными, чуть изогнутыми коридорами, линия горизонта которых терялась не менее чем в километре от меня, то будто слышал шепот черного базальта, обшитого пластиковыми панелями стен. Это была моя последняя ночь здесь. И вообще, наверное, последняя. Никто и никогда не мог уйти от судьбы. Кому, как не мне, об этом знать. Слухи касались меня непосредственно. Вернее, это была почти уверенность в том, что если меня найдут внизу, то следующее и последнее космическое путешествие я совершу в черной траурной капсуле с автономным генератором поля, настроенном на Солнце.

— На том стоим, — криво ухмыльнулся я, двигаясь бесцельно вперед до очередного пустынного перекрестка с бутылкой вполне себе приличного вискаря в руке.

Пойло на удивление меня не брало, дно все больше начало проступать в глубине темно-синей бутылки, и я уже начинал подумывать о том, чтобы наведаться вниз, где еще с давнишних пор обитал мой приятель, заведующий снабжением бескрайних просторов нашего камня.

— Володя, — окликнул меня голос сзади.

Гулкое эхо прошло сквозь меня, отражаясь от стен. Я обернулся, еще не веря своим ушам, и огромными прыжками побежал назад, где на краю вертикального горизонта стоял мой отец.

— Папа!

Я обнял его сразу, прижавшись к обычно небритой щеке и почувствовав аромат одеколона — его всегдашний запах. Он был мне по плечо, и я обнаружил себя стоящим перед ним на коленях, просто упав на черный пол, который податливо спружинил.

— Ты оставил мне немного, спасибо! — его глаза улыбались.

— Папа, папа… — ничего не способный более сказать, повторяя как заговоренный, шептал я его лысине. — Мне же ничего не говорили, я тебя все время ждал. Ты приходи иногда… мне очень без тебя плохо. Почему ты не приходил? Не мог, наверное…

Я заплакал и не помнил времени. Прислонившись к стене, мы сидели с ним плечо к плечу, о чем-то смеясь, перебивая друг друга, забыв место и время, которое дало нам десятиминутную передышку. Два раза мимо нас просвистели небольшие грузовые платформы с ящиками, третья остановилась рядом. Момент истины кончился, не успев дать мне им насладиться.

— Так Анри был прав, ты в строю… Ты же умер весной, я еле успел приехать, — я говорил это противоположной стене, глупо улыбаясь. Отец покосился на тележку, которая оказалась пустой, и замолчал. Вернее, он молчал уже несколько минут, давая мне выговориться. Прошло первое впечатление от встречи, я вновь вернулся в ситуацию, которая оставляла мне все меньше времени.

— У меня тоже уходит корабль через три часа, — он как будто читал мои мысли.

Усмехнулся и встал. Размял ноги, его фигура, ранее расплывшаяся и потерявшая форму, стала значительно более атлетической, он будто бы вытянулся вверх. Многие менялись на Базе, но родного человека запоминаешь таким, каким он был тогда, и сейчас вид папы вызывал у меня некий когнитивный диссонанс.

Его слова стали отрывисты и точны.

— Сынок, я знаю все. И то, что Сценарий сегодняшний писали не мы. Я уже говорил с Экселенцем сегодня, он, кстати, очень переживает, очень… И то, что слишком долго это готовили с той стороны, четыреста лет… это практически невозможно переломить, здесь никто никогда этого не делал. Но, — он был поразительно спокоен для такого момента, — ты все же можешь попробовать. Когда начнется заварушка, я буду в «трубе», связи с кораблем не будет минимум сутки. И это, наверное, правильно. Я не знаю, как пережил бы трансляцию, не знаю, — он потер лысину и немного скосил глаза: при жизни он всегда носил огромный Orient, которому не изменил и здесь. — Верховный просил меня не задерживаться, — будто виновато произнес он, смотря на меня снизу вверх.

В его глазах я не увидел страха и безысходности.

САМЫЙ ВЗАПРАВДАШНИЙ ЭПИЛОГ

Глава 41. А вот и Полли

Темно было, словно в животе у черного кота в темной комнате. Он еще и глаза закрыл, заткнул уши, короче, события окружающего мира не читались совершенно. Я постоянно задевал за острые выступы каменных стен, фонарик почти сдох, и свет плясал на постоянно меняющемся узоре щербинок облицовки тоннеля, который не видел посетителей, наверное, лет двести пятьдесят, по расчетам Анри. Способности здесь его были равны нулю. Я же — просто чувствовал легкую металлическую злость, которая четко трансформировалась в острый длинный стилет.

— Передохнем, может? — я простыл, дышать было совершенно нечем.

— Нетушки, ты же у нас по Сценарию Вечный Воитель, вот и шевели ластами, — он все-таки перевел дух и остановился. — Я помню, как Майкла (Муркока — прим. автора) водил по Базе нашей, так он потом такого наворотил… Мне вон его Элрик из Мельнибонэ особенно понравился — вылитый придурок, вроде тебя.

Плечи моего друга задрожали в беззвучном смехе. Я был очень рад его хорошему настроению, поскольку сам не мог похвастаться тем же.

Мы преодолели примерно половину пути. Неширокий тоннель вел прямиком на темную сторону астероида, вокруг которого и была выстроена База. Темная сторона в этой реальности была совершенно необитаема, и мало кто знал, что обиталище Мессира именно там и находилось, невидимое ни для кого. Однако именно там был укрыт второй вход в Хранилище, который вел прямиком в его апартаменты.

Что-то меня пробило на вопросы, совсем неуместные. Но я уже ничего не мог с собой поделать.

— Ты, смотрю, рад. Непонятно, правда, чему… Ну да ладно. Но почему ты — Хранитель? И зачем мне об этом знать?

— Просто все, Володя, проще простого. Я уж тебя по-земному назвал, но ты не обижайся. Мы с тобой и шефом сейчас самые главные люди на Базе. Нам тут субординация ни к чему, — Анри сплюнул на черные камни и мягко взял меня за камзол. — Ты замечал, что в последнее время творится что-то неладное? Ну, например, что наш милый камушек гудит изнутри?

— Он вибрирует, здесь внизу хорошо слышно, но это ниже порога человеческого восприятия. Я вот слышу, но по мне же лучше не проверять, — отодвинулся я от него.

— Тебя беречь надо. Ты уже год как единственный Избранный и, скорее всего, таковым и останешься, если, конечно, не оставишь потомства. Поэтому по одной секретной инструкции, знать которую тебе совершенно не полагается, я должен предпринять все усилия для того, что беречь тебя как красну девицу на выданье, а во-вторых… — тут Анри заржал, как жеребец своего бывшего полка, когда его ударили со всей дури стременами в бок, — чтобы ты не вступал в связи с особами противоположного пола, не прошедшими проверку. Слава Создателю, ты в Хранилище сам — а это было непременным условием принципа непредопределенности — разобрался и упек ложную ветку в небытие, оставив основную линию в первозданной неприкосновенности. Но она сопротивляется и живет в сингулярности сама, зациклившись и зацепившись одним концом здесь. Туда мы и идем с тобой, собственно, — видно, у меня было странное выражение лица, поскольку он поспешно произнес: — Не буду я тебе дальше про сингулярность рассказывать, лишнее это, — и покосился на меня сочувственно, как на ребенка.

— Ладно, дай и мне, что ли, беломорину…

Анри вытянул из кармана почти целый бычок и передал мне с притворным полупоклоном.

— Теперь про запись, которую мне показывал Экселенц. Они синтезирована?

— Да, но ситуация реальна. Вообще, интересный жанр эти вероятностные картинки, очень занимательный. Там же гибнет Игрок, Хелена гибнет, но за слоями точно не разобрать. И мы были вынуждены принять самый неприятный вариант как рабочую гипотезу — что гибнет именно Хелена, притом твоя смерть тоже в слоях была, ты уж прости… В итоге мы остаемся вообще без никого, кто мог бы войти в Хранилище. И с перспективами, как теперь выяснилось, дистанционного управления оным.

— Короче, одни догадки, а мне расхлебывать.

— Ну, планида у тебя такая, уж извини. Пойдем, может. Нам еще спускаться долго — час, может, полтора. Но, тебе скажу, если бы не эта способность местного вида homo sapiens к излишней… романтичности, я бы так это назвал, ничего бы не сложилось у нас, да и у них тоже. Ты бы в Хранилище не полез просто. Воспитание, что ли, на вас так действует… Сценарии, а я их видел уже предостаточно, всегда содержат в себе долговременную любовную линию. Может, оно и к лучшему, что нулевой всего один, а то перенесли бы вы эту заразу на весь обитаемый мир! Что бы мы тогда делали — ума не приложу. Как ты знаешь, везде этот вопрос решается как-то проще.

— Отличная новость! Как все закончится, мы с Хеленой полетим эту заразу насаждать. В отпуск! Местные ребята хоть отдохнут от нас, а мы от них.

Как-то мне вдруг стало весело, меня накрыл приступ позитивного пофигизма и старого доброго предотпускного настроения. Может, действительно все обойдется?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: