|
|
Молитва Шах-Джахана (Тадж-Махал)Стихи
Чекина Марина Владимировна Родилась 26 марта 1955 года в Ленинграде. В настоящее время проживаю в Санкт-Петербурге. Закончила среднюю школу № 508 в Ленинграде в 1972 году и факультет журналистики ЛГУ в 1979 году. Опубликовала две книги стихов: «Ещё не забыто плаванье…» в 2008 году и «333 стихотворения» в 2010 году. В третью книгу вошли стихи, написанные, в основном, после 2010 года, и очень немного из написанных и опубликованных ранее. Главное
Всегда потребен хлеб, и детская рука — Податливо-слаба, нуждается в опоре… А главное — оно придёт, наверняка, Появится вот-вот, определится — вскоре.
Куда уходит всё, лишь поманив на миг, Сверкнув тебе в глаза, оставив впечатленье? Знакомое давно из незабытых книг, Что в мире лишь одни не поддаются тленью…
Где прошлое? Года, короткие, как дни, Которые тогда казались месяцами… И если мы теперь почти совсем одни, То десять — к одному: мы виноваты сами.
В делах и суете карабкаясь вперёд, Мы не могли не знать, что всё проходит в мире, И значит, наша жизнь, мелькнув на миг, пройдёт… И лишь потом поймёшь, как дважды два — четыре,
Что будущего — нет, что прошлое — мираж, Из многих тысяч дней реален только этот. Никчёмен и нелеп сует ажиотаж, И блеск хрустальных люстр не прибавляет света. * * * Кричу
Я поднялась на каланчу — И на четыре края света — Всё ясно вижу и хочу Внести свои поправки в смету…
Пора кричать, но я шепчу — Пока что силы в лёгких нету. Но ты прислушайся — и, чу! Услышишь голос — рядом где-то.
Настанет время — закричу, Да так: что вздрогнет вся планета, И пёсьих мух, и саранчу — "Поглотит медленная Лета"…
Презрев и злато, и парчу, Я — от заката до рассвета — Над павшим мраком засвечу Быстролетящую комету.
Взойду на плаху к палачу, Но в мире станет больше света. Я гражданином быть хочу, Не прекращая быть поэтом! * * * Власть
С капитализмом средства производства Вернулись в частный сектор, словно века И не было. Возобновилось скотство И власть над человеком — человека.
Я раньше срока вылетела с кона, Но я отвергну — и на месте лобном — Не власть для всех единого Закона, Власть человека над себе подобным!... * * * Иммунитет
Когда-то прежде нас не баловали Обилием кровавых новостей. Чужое горе — знали мы едва ли — По мудрому решению властей.
Вам объяснить любой психолог сможет, Что ни к чему нам скорбь планеты всей, И человеку собирать не гоже Вселенскую тоску — в душе своей.
Да, в сущности, и каждому понятно, Что сколь себя поклонами не горбь — Хоть на весь мир — но нет пути обратно, И порожденье многих знаний — скорбь.
И как-то расточился, между нами, К чужой судьбе и жизни пиетет. И в людях наработали с годами, Как у врачей — на кровь иммунитет. * * * Всё на продажу
Здесь всё на продажу: душа, И тело, и мысли дерзание… Мы, видимо, этих "высот" и пытались достичь… И всё-таки жизнь хороша, И ясен закон мироздания. Система же наших законов — абстрактная дичь!
И в этих делах — ни к чему Подкованность в юриспруденции, Здесь здравого смысла и логики нужен заряд. Избрать ли суму — иль тюрьму, Иль жить, не нарушив конвенции? Что по лбу — что в лоб, как у нас на Руси говорят.
Система стандартов двойных, И дикий разгул беззакония — Доходит вся бездна иронии — * * * Верую!
Не гений, не злодей, Я где-то — между... И в круговерти дней — Храню надежду.
А верую — любви! Святая вера, Зови меня, зови Из жизни серой,
Туда, где чудеса, Где всё прекрасно, Где алы паруса, И утро ясно! * * * Ад
Нынче много звучит всевозможных тирад, Если вникнуть — ни склада, ни лада. То ль леса, то ль заводы в округе горят, Разнося эманации смрада.
Не пробьётся черёмух хмельной аромат, И уже не заглушат цикады Звонким пением — с улиц несущийся мат И далёкий раскат канонады.
Иссякает в душе оптимизма заряд, Пополнять, хоть и нечем, а надо, Ибо слишком тосклив и безрадостен взгляд От интеллектуальной блокады.
Эпатажных политиков шумный парад И безликие звёзды эстрады… Оглушающий грохот ракет и петард Укачает покруче торнадо.
Но зато, как старательно нас веселят — Ниже пояса все эскапады, Проникает в мозги неразбавленный яд, Отравляя и стара, и млада.
Мой товарищ, я вижу, ты вовсе не рад, Все, кто мыслить способен — не рады Нависающим тучам — и снизу, и над, Позади, в перспективе и рядом.
Побрели хлопотливые сонмища стад, Всех — по паре, от быдла — до гада — То ли в рай, а, скорее, прямёхонько в ад, Полагая, что в сторону МКАДа.
Бесполезно вздыхать, озираясь назад, Не налезут былые наряды. И влетает вторично в воронку снаряд, Уцелевшим — на место награды. * * * Справедливость
Справедливости нету в природе, Это поняли люди давно. Равноправие — сроду не в моде, Тут: кому уж чего суждено.
Богу — богово, в общем, понятно, Вот про кесаря — это вопрос. Повернула дорога обратно, Переклинило оси колёс.
Раз отведав приличного блюда — Жрать не станешь живьём кабана… Но легко продаются иуды, Их повадка проста и страшна.
Остальных, заарканив умело, Повели в направленьи станка. И они на ходу, между делом, Норовят продырявить бока
Тем, кто рядом, и пайку соседа Ненароком урвать, под шумок. Им чужие не горестны беды, И не впрок чей-то горький урок.
А любовь, доброта, благородство — Утешенье для дурней и дур… Исповедует алчность и скотство Это стадо животных без шкур.
Ничего не даётся без бою, Лишь за гробом грядёт благодать. Может, стоит, хотя б меж собою, Справедливость во всём соблюдать? * * * Почти что даром…
А межа ещё полна водою, И в колодце — уровень воды — Вровень с почвой. И дорожку с бою Не возьмёшь: мгновенье — и следы
Затянуло жижей буроватой, А по небу, словно облака, Пролетают клочья серой ваты, Лишь подзолочённые слегка.
Но уже местами подсыхает, Ярко зеленеет бугорок. И погода, в общем, неплохая, Но холодноватый ветерок
Продувает лёгкую ветровку, Знать, погорячившись, налегке Рано вышла я на стометровку: От порога домика — к реке…
Но зато каким приятным жаром Обдаёт натопленная печь… И заметьте: всё — почти что даром: Чай, сухарик, дружеская речь!... * * * Рифмую слова
Я хочу натянуть на подрамник большую холстину, Как положено, белой грунтовкой закрасить её, И на этом холсте написать бы простую картину И назвать "Настроение", в скобках добавив "Моё".
Написать на холсте буроватую жёсткую землю И зелёной травой, с промежутками, почву покрыть. Без особых прикрас — я сегодня таких не приемлю: Пустяки, разнотравье: пырей, одуванчики, сныть…
Через двор проложить очень мелкой щебёнкой тропинку, Посредине тропы — подсыхающий тёмный овал… Не ленясь, прописать первым планом цветы и травинки — Так старательно их мало кто на земле рисовал.
Жёлтый венчик и лист, по бокам обрамлённый зубцами, Под берёзою слева, и справа, вокруг фонаря. И клочочек земли, утрамбованный сплошь башмаками, Где играют мальчишки, пока не погаснет заря.
Я хочу написать, чтобы выразить бурю эмоций, От которой кружится шальная моя голова!... Я хочу написать — только живопись мне не даётся… И поэтому я бесполезно рифмую слова. * * * Свежо…
Свежо сегодня. Ароматом Пьянящим — полно все кругом. Смешались вмиг событий даты: Просторный двор, облезлый дом
Напротив, дети на площадке, Шумы дороги вдалеке — Растаяли. О, как мы падки, Не до синиц в своей руке.
А всё в какие-то просторы Нас манят стаи журавлей. Ошибок глупые повторы, Чужих разъезженных колей
Болтанка, а за поворотом Опять знакомые места: И непролазные болота, И вековая красота…
В такие тянет эмпиреи, Стою, сама себе дивясь, От свежих запахов дурея, Сплетаю мысленную вязь.
Реальность наводнила снами Ночная шумная гроза. И наполняются слезами Мои усталые глаза. * * * Говори!
Я прошу, ну, расскажи мне снова, Как всё просто в этом сложном мире… Почему любое наше слово, Тянет руки тяжеленной гирей,
Давит ноги тяжкою колодой, Душит грудь необъяснимым спазмом?… Мы с тобой всё ближе год от года, Говоря и думая — о разном.
Объясни скорее суть явлений, Дабы увильнула от проблемы, Избежала недоразумений, Не коснулась наболевшей темы.
Чтоб ровней, удобнее дорога, А не поворот — за поворотом, Чтоб в самой себе увидеть бога, Чтобы песня пелась, как по нотам.
Ты же знаешь правила, прошу я: Разъясни их мне, такой простушке, Сесть ли одесную, ошуюю, Иль насупротив пойти старушке?
Не молчи, мы золота не скопим — Лей же серебро, другим на диво! Чем таить безрадостные копи, Говори — восторженно-красиво! * * * В кафешке
Обстановочка уютная, Настроение престранное, За окошком небо мутное, Здесь — кофейня иностранная.
Город — русский, жизнь — не русская, Все слова, как из подстрочника, И орешки рядом лузгают С равнодушием заочника…
Ни тепла, ни откровения, И согреться — зря надеешься, Кофеин рождает бдение, Но без чувства не согреешься.
Ничего у нас не сбудется, Ничего у нас не сложится… Лишь останется на блюдечке — Апельсиновая кожица… * * * Деревья
Деревья у стены, как на подбор, Как гости на всемирном фестивале, Стоят, людскому обществу в укор, Как будто обязательство давали:
Друг другу не вредить и не мешать, Не вожделеть излишнего богатства. И осеняет божья благодать Деревьев ненавязчивое братство.
Стоят они у солнечной стены, Не зарясь на соседнее пространство, Не объявляют недругам войны, И удивляют мирным постоянством.
Листву раскинув, словно напоказ, Сошлись на фестиваль международный Рябина, тополь, клён, берёза, вяз, Акация и ясень благородный,
Боярышник, цветущая сирень, Черёмуха, отцветшая недавно — В жару даруют ласковую тень, Заботливо, беззлобно и исправно.
И каждому достаточно тепла, Никто из них не вытеснил соседа… Откуда в человеке столько зла — Притягиваем яростные беды!
Вот нам бы так: друг другу не пенять, Что внешне — отличаемся немного — Одна у нас Земля, планета-мать, Одна по жизни, общая дорога… * * * Итоги Опускаются некогда сильные руки, Утомляются некогда сильные ноги, Это, видимо значит, что время — итоги
Подводить, и отчёт о содеянном выдать На гора, в соответствии с жизненным сроком, Отведённым на то, чтоб по жизни, без гида, Нам бродить, одержимым то страстью, то роком.
Отчитаться вчистую по смете, когда-то Нам предложенной жизнью, а дальше — как ляжет: Ну, как, сверху решат, что ещё маловато И пожалуют бонус, а может быть, даже
Некий грант в виде новых, неизданных строчек… Я по жизни — бухгалтер не очень-то важный, Плановик — и подавно. Колдобин и кочек Не умею предвидеть, шагая отважно.
Отчитаюсь… А дальше: финал с эпилогом, А, возможно, преамбула тома второго… И чего тут гадать — мы же ходим под Богом — Это нам объяснили доподлинно снова.
И как хочешь, зови эту странную силу, Что куда-то влечёт, не даёт передышки На дорогах Земли, нашей общей могилы, Где бескрайний простор… и дозорные вышки… * * *
Кого винить…
Разве стоит кого-то винить, Что куделька потрачена молью, Что запуталась тёртая нить, И душа искорёжена болью?
Что на пряже моей узелков Накрутилось без смысла и цели? Что из трюма и рабских оков Я рванулась! На рифы и мели…
Что на склоне печального дня Не нужна равнодушной Отчизне, Хоть познаний в башке у меня Много больше, чем надо для жизни. * * * Летаю…
Чтоб в небе летать — обязательно птицей родиться? Простор под крылом, ощущение всей перспективы! Но люди, летая, счастливей, чем многие птицы, Поскольку у птиц не имеется альтернативы.
Незрелый кленовый «пропеллер» — лежит на асфальте, Ему не прижиться — сомнения здесь неуместны. Но он совершил свой полёт, своё трудное сальто, Он долг свой исполнил, хоть безрезультатно, но честно.
Икары летят, за дедалами не поспевая, Кончая полёт в каменистых отрогах обрыва… Их много на свете, огромная, дивная стая — Безмерно трагична и так нестерпимо красива.
Лететь, иль ползти? Все мы жертвы подобной дилеммы, И каждый себе по душе выбирает пространство. Так хочется вечной и чистой, не траченной темы, Что столь хороша, уже этим своим постоянством!
Летаю — во сне, как по жизни — полёт невысокий, Пожалуй, назвать это будет вернее: паренье… А здесь, на земле, сочиняю красивые строки, Вплетая в узор, под названием «стихотворенье». * * *
Запахи лета
Свежий ветер надул парусами Простыню на соседнем балконе И играет цветными трусами, Будто гюйсом — на парусном фоне.
Словно не было старости, словно Даже зрелость ещё на подходе… То, что время — довольно условно, Ощущаю, согласно погоде.
Эти дивные запахи лета: От листвы, от цветов и от пашен — Свежим ветром подхвачены где-то, Вдалеке от дорог и от башен,
Населённых безликой толпою, Устремлённой к абстрактной наживе… А пройти бы безлюдной тропою К зеленями украшенной ниве.
А вдохнуть бы букет разнотравья, Не отравленный смрадом бензина. Помечтать бы о светлом и давнем, Принести бы — не из магазина —
Из леска — земляники, столь густо Наполняющей дом ароматом, Огурца бы колючего, с хрустом, Прямо с грядки, как было когда-то…
То, что запахи будят желанья — Мне известно давно и поныне. Этот странный закон мирозданья Вносит жизнь в городскую пустыню. * * *
Аритмия
Изменяется город Не всегда адекватно… Две слезинки — за ворот, Что не очень приятно.
У барочной ограды На гранит парапета Ненадолго присяду В ожидании лета.
Отраженье собора В тёмных водах канала Мне напомнило город, Где когда-то бывала.
Чёрно-белое фото, Чёрно-белые лица… И в груди отчего-то Аритмия случится.
Мне не вымолить снова За разлуку прощенья. Я топчусь бестолково, И щемит средостенье. * * *
Уехать бы…
Уехать бы туда, где меньше скверны, Где хорошо, куда влечёт романтика… Но я же онемею там, наверно: Мне так близка российская семантика.
Там под лазурью неба море плещет, Там не сжигает холодом озимые… Но тары нет, куда б вместились вещи, Для жизни мне весьма необходимые.
И где ещё я Родину такую Смогу найти, слоняясь неприкаянно? Да, я по центру города тоскую, Живя, не уезжая, на окраине! * * *
На пасеку!
Донёсся дух сгоревшего бензина… И сразу память предлагает мне: Июльский день, родная Украина, Бабуня и гружёная машина — На пасеку мы едем — на зерне.
Рассыпчатой пшеницей золотою Наполненный до края самосвал… Водитель нас, с бабуней и сестрою, Своей мужской надёжною рукою, В попутную машину посажал…
Поля до горизонта: кукуруза, Подсолнечник, цветущие луга, Бахчи с боками круглыми арбузов, Любая часть Советского Союза — Душе моей и нынче дорога.
И пасека, в струящемся от зноя Цветочном аромате, и шалаш, Где мы уснули с младшею сестрою, Под впечатленьем от полёта роя — Таков был мир: огромный, светлый, наш!...
И с той поры я золото приемлю Лишь в виде драгоценного зерна. Люблю, до слёз в глазах, родную землю, Шумит ли на ветру, иль сонно дремлет… А тяга к накопительству — смешна! * * *
Никому не нужная любовь…
Снов больных причудливая вязь, Россыпь слов, узорчатой каймою… Мир, который замер, накренясь, Скатерть с посечённой бахромою…
На своих не держится местах Ничего, в стремлении к паденью, В близкой перспективе — полный крах И упадок сил и настроенья.
Гобелен: олени у пруда — Середина рухнувшего века… Господи, какая ерунда Заполняет мысли человека!
Не желай, не жди, не прекословь, Выполняй условностей условья… Никому не нужная любовь Бьётся на виске над левой бровью. * * *
Тягучее время
Тягучее время, простынная тонкая бязь, Меняет узор в соответствии с временем года. А стрелки застыли, ни взад, ни вперёд не крутясь, Но время, увы, не имеет обратного хода.
На каждую рану — целебный бальзам или мазь — Прольются, то ль пеклу, то ль светлому небу в угоду. Вот так и живём, хлопоча, проклиная, крестясь, Делами гордясь, жемчугами, детьми иль породой.
Оступишься чуть — и гляди, замараешься в грязь, Какую не смоют и самые чистые воды, И ангел-сиделка застынет, к тебе наклонясь, Давая стакан, не понять, мышьяка или соды…
Меж прошлым и будущим, словно утратили связь, Подобно Антею — с землёю, водой и природой. А чёрные мысли вскипают, у нас не спросясь, От них не спасёшься в отсутствии громоотвода.
Скучая, печалясь и радуясь, злясь и смеясь, Живу, никогда не гонясь за капризами моды. Сплетаются дни в непростую, но прочную вязь, События, чувства и мысли, стихи и погода… * * *
Секрет
Хоть не верилось, жизнь человека безбожно мала. Отшумели года важных слов, судьбоносных поступков. И остаток — летит, как из лука тугого стрела, С каждым прожитым днём организмы всё более хрупки.
Но таится внутри наших солнечных душ огонёк, То чуть тлея в ночи, то сияя, не зная предела. Если можешь почувствовать горечь и трепетность строк, То не так уж и страшно, что сплошь голова поседела.
Успокоил июнь половодье цветущей весны, Южный угол двора не подарит и краешка тени. Но я знаю секрет, что за домом, с другой стороны, Затаилась весна в не отцветших куртинах сирени. * * *
Анализировать любовь?
Читая мудрые труды мужей учёных, Я засыпала от тоски на полдороге. Они пытались объяснить для невлюблённых И для влюблённых — что такое есть в итоге —
Любовь… И алгеброй гармонию поверив, Храня приверженность науке слишком слепо, Ломились умным лбом в незапертые двери, Что даже для глупцов поистине нелепо.
Нелюбящим внушать систему уравнений Пытаться глупо, но ещё глупее — в кубе — Рождая в головах поток недоумений, Анализировать любовь для тех, кто любит. * * *
«След белого»
Приплыли подорожники в Америку На кожаных матросских башмаках, Сначала порассеялись по берегу, Потом в других протоптанных местах.
Его назвали просто замечательно Туземцы, автохтоны, дикари: «След Белого» — красиво и мечтательно… Не веришь, так в словарик посмотри.
Помимо джина, бус и подорожника, Религию везли на край земли. Потом с воображением художника, Индейцами туземцев нарекли.
Конечно, занимались просветительством: За золото и даже просто так, Приобретя, при общем попустительстве: Паслёновые, сифилис, табак…
А нынче на просторах Света Нового Уже не удивляет никого «След Белого» — умелого, весёлого — Хозяина всего, всего, всего… * * * Завещание
Писать завещание — в сущности, просто, Когда остаются дома и лабазы, Когда на маршруте от дома к погосту, Все земли: Маркиза тире Карабаса.
Ещё ненавязчивей — золото в слитках, Огромный сундук ювелирных изделий… Его получив, паразит с паразиткой От радости могут запить на неделю.
Сложней разобраться, когда завещанье Включает, хоть ценные, всё же бумаги. Но есть адвокат — обнадёженный данью — Поможет понять, где поля, где овраги.
Но как завещаешь слова да идеи, Восторг от рассвета и грусть от заката, Которыми, хоть и по праву владея, Ни в руки не дашь, ни положишь куда-то?
И можно ли мысли разъять на кусочки, Учтя в завещании каждую малость, И как разделить стихотворные строчки, Чтоб поровну всем, кто желает, досталось? * * * Сходство
Отзвеневшая песня, И гармония строк… Но толпе интересней, Не талант, а порок.
Не припомнят ни слова Из великих стихов, Но нажиться готовы На раскрутке грехов.
И пусты, и безлики, Но желает любой Отыскать у великих Каплю сходства с собой.
Сам нескладного кроя? Не любя, не скорбя, Очень просто: героя — Опустить — до себя!... * * * Как у людей
Мы не происходим от зверей — Дарвина клеймили не напрасно. С человеком — страшно и опасно — Потому: не меряно дверей.
Что такое преданность и честь, Сапиенс не часто понимает… Зверь — гораздо реже убивает Больше, чем за раз способен съесть.
Нынче всё у нас, как у людей: Разве бы пантера допустила, Разве бы сама свела в могилу Не рождённых собственных детей?
То, что от природы отойдя, Женщины — пестрее, чем мужчины — Это для восторга — не причина, Ты поймёшь, немного погодя. * * * Новое кладбище
Сродни позабытому капищу Богам, прилетавшим извне, Недавнее, "новое" кладбище Безлико в своей новизне.
Уравнены левые, правые, В венках обновляемый ряд… Едва возвышаясь над травами, Кресты и оградки стоят.
Отметив уход — возлиянием, Немногие снова пришли К прорехе в лесном одеянии, К заплате на лоне земли.
Живое — живым, а покойники Почти никому не нужны… И затхла вода, как в отстойнике — В овражке за кладкой стены. * * * Трубач
Сыграй мне мелодию жизни, трубач, Протяжный мотив разбивая синкопой, Пускай застоявшихся коников — вскачь, Их вялую иноходь дробя галопом.
Играй, согревая унылый мотив Уместными всплесками импровизаций, Туманную белую ночь осветив Огнём фейерверка и громом оваций.
Которых не ждёшь, но внезапности — рад, Готовый к любым виражам и сюрпризам. Пусть дождь с пузырями прольётся, стократ Мотив повторяя по гулким карнизам.
Играй, не смотри на того, кто лимон Кусает, оскалясь из первого ряда, Пусть будет причин замолчать — миллион — Играй — для себя, для души, для парада…
То громче, то тише, но не замолкай, Веди по тропинке, идущей по краю, А чтобы меня не тянуло за край — Играй — для меня, для Вселенной играя! * * * Святая пора
Благодатного лета настала святая пора, Весь закончился сев, назревает момент урожая. Накатился июнь, подошла к Магомету — гора: Вся в истоме земля, каждый лучик копя и стяжая.
Каждой каплей дождя, по-хозяйски радея о ней, И омоет вершки, и кореньям оставит напиться. Испытавший хоть раз эту летнюю прелесть дождей, Не забудет сиявшие радостью мокрые лица.
А земля — тяжела, и горда этим бременем сил, Прорастающих зёрен, мясистых стеблей и кореньев, А налившийся луг, где пока что никто не косил Молодую траву — яркий фон соловьиному пенью.
Самый-самый подъём — этот яркий горячий июнь, И ещё впереди вся макушка цветущего лета… Полной грудью вздохни, одуванчика шарики сдунь! Посреди ноября обязательно вспомнится это… * * * Дары
Потоками жертвенной крови на капищах мегалитов, Слезами свечного воска в гуманнейшей из религий — Грехи человеческой плоти пока ещё не отмыты, Не выручит власяница и горестные вериги.
От странности храмов Мальтийских — до всех куполов сусальных, От древности — и доныне, короче, от сих и до сих: Энергия душ безмятежных, в пределах копясь астральных, Идеи несёт живущим, понять не стремящимся их.
С веками намоленных мест, с новейших церквей и погостов Живых оппонентов мольбы — ответно летят в небеса. Но плохо налажена связь — услышать друг друга непросто, И, чаяньям всем вопреки, стихают во тьме голоса…
А золото — вечный кумир, всегда прикрывающий святость, Поскольку от блеска — в глазах — лишь искры, а прочее — дым… Наверное, мудрость веков, а не вековая предвзятость, Открыты, и то не всегда: пожившим, усталым, седым…
Осталось навеки загадкой, иллюзией и обманом, Проклятием преисподней, вместо Господнего дара, И золото Влада Дракулы, не давшееся османам, И золото Мачу-Пикчу, не давшееся Писарро. * * * Ввысь
Мечтания, извечные мечтания, Полёты наяву, а чаще, чаянья... Сквозь тягостные горькие скитания — Мы б без фантазий не перебрались.
А тем, кому дана душа поэтская, И "собственная гордость", та, советская, Которую не вытравили бедствия — У тех одна дорога: ввысь и ввысь! * * * Солнце
Снова Солнце идёт топиться, Не спеша, наслаждаясь днём, К морю льнёт золотистой птицей, Допоздна отражаясь в нём.
Без опаски лучи макает В голубой и кипящий чан. Или это игра такая: Мировой согреть океан?
Веет чем-то исконным, давним, Прорисованным лишь вчерне: Переплавилось Солнце — в камни И остыло в морской волне. * * * Упование
Лежала жизнь огромным лугом... Фить! Уже декабрь — взамен весны и мая. И сколько ни проси повременить, А надышаться всё ж не успеваем.
Но так же уповаем на судьбу, На то, что эти сёстры: Мойры... Парки, На ножницы свои кладя табу, Поставят в нужный миг клистир, припарки,
Удержат, сохранят, уберегут, Оттянут горький миг неумолимый, Когда на опустевшем берегу Нас встретит перевозчик нелюдимый… * * * Файлы в беспорядке
Вроде, думаю о разном Напряжённо, постоянно, А душа в покое праздном Пребывает, даже странно…
От мыслительных процессов Счастья что-то маловато. В сфере общих интересов — Полученье результата.
Поиск выходов, решений, Ввысь, вперёд, всё ближе к свету… Где итог полночных бдений? Вот его, как раз, и нету…
И вторгается тревога В мир, и так не слишком сладкий: То ли мыслей слишком много, То ли файлы в беспорядке? * * * Осознание
Когда удар получишь по доверью, Покажется асфальт — болотом зыбким… Скрипит лицо заржавленною дверью, Не в силах породить на свет улыбку.
Но осознав чужое заблужденье, Иль правоту чужую принимая, Оценишь ситуации значенье, Увидев, где кривая, где прямая.
И после человечьей, глупой ссоры Воспримешь мир, живой и гармоничный, Отбросив с глаз безрадостные шоры, Забыв про все проблемы в жизни личной.
И отпуская горечь и обиду, Почувствуешь покой и безмятежность, И лиственничных игл, колючих с виду, Прохладно-неожиданную нежность. * * * Искры любви
Я снова повторить готова то, Что раньше не единожды писала... Да, думаю, не ведает никто...
И никому не ведомо, зачем Мы высекаем яростные искры, С души надрывом, с явной долей риска, Выдумываем тысячи проблем.
Запутались мудрейшие умы, Увязывая с синтезом анализ, И вспыхивает факельная завязь Среди пустой и сонной кутерьмы.
Не то небесный выронил кузнец Охапку искр (не путайте с Гефестом). Горит костёр — и не находим места, И не унять биения сердец! * * * Слова
Всё ищем четвёртую сторону в жизни трёхмерной, Конкретностью будней частенько пресыщены так: Что больше не верим и штампу, где "С подлинным — верно!" И знай, уповаем, вцепившись в какой-то пустяк.
Не столь основательна часто любая основа, Как в тканях — гораздо прочнее бывает уток. Взлетев над землёй, доверяем надёжности слова, Такой эфемерной, загадочной слитности строк. * * * Преграда
Так хрупка преграда и тонка, Но прочна! Построили, сумели. С яростью ночного мотылька Я стремлюсь к горящей ярко цели.
Бьюсь и бьюсь. Горячее стекло Обжигает душу ярким светом. Но не зря же что-то повлекло Задавать вопросы без ответа.
Для чего же, крыльев не щадя, Трачу непомерные усилья? Фу ты — ну ты! Капельки дождя Бьют по напыленью лёгких крыльев!
Меж водой и пламенем — контраст: Вечный бой с ничейным равным счётом… Ну, а мне-то, бедной, кто воздаст Адекватно ранам и заботам? * * * До цветов ли…
Стекает со стен штукатурка под летним дождём, И киснут сиреней уже порыжевшие пряди. А каждый цветок — для особенной цели рождён, А люди, тем более — каждый — чего-нибудь ради.
Не все мы сумеем, успеем понять до конца Своё настоящее, главное предназначенье, Удел созидателя или планиду борца… А жизнь, проглядев, покидаем, легко иль в мученьях.
Не часто дано, при отсутствии зрячести той, Увидеть момент распускания кисти сирени, За кучею дел, порождённых одной суетой, А может быть, так, по причине обыденной лени.
Мы видим цветы: их, в букетах, по праздничным дням, Так радостно гости приносят. А те, что природа, Небрежной рукой разбросала в лесу, по камням — Приходят, уходят, незримо для нас, год за годом.
И снова сирени завяли, утратили цвет, И стала грубее листва. И трава побурела. А мы всё несёмся, в туннеле увидев просвет, Своя-то душа — недосуг, до цветов ли нам дело? * * *
Индпошив
Индпошив не всегда гарантирует шик, Очень часты ошибки с просчётами. Это там, в ширпотребе — создатель привык И умело орудует квотами.
Всё промерено в нём до последней черты, Хоть частенько грешит упрощением. Не несло б воровством от такой простоты — Тут бы можно простить прегрешения.
Индпошив — усложнён, иногда до того, Что и в китч записать не побрезгуют. Несуразен порой — но его волшебство Осознаешь на голову трезвую.
Сдуешь плевелов мусор на пыльном току, Где зерно проливается ливнями, И поймёшь, каково это — быть на веку — Нестандартными да индпошивными… * * * Каштаны
Колючие шарики — завязи конских каштанов, Шурша сквозь листву, на траву опадают украдкой. Их ранняя гибель, не то, чтоб трагична, но странна: Неполного цикла период, случайный и краткий.
Их кровные братья, такие ж забавные с виду, На свечках торчат с независимой, гордой надеждой. Ещё предстоит им осилить крутую корриду С ударами ветра, прошедшим и будущим — между.
И кто-то из них доживёт, дорастёт и созреет До гладкости кожицы под скорлупою колючей, И будет о землю стучать под порывом Борея — Но вовсе не каждому выпадет радостный случай,
Не съеденным быть и не сгнившим, до нужного срока, И полностью миссию выполнить, гордо и с честью: На землю упав, запустить в неё корни глубоко И выбросить к солнцу побег с животворною вестью. * * * Отдушины
Лупцует жизнь, снаружи и внутри, Да так: порою руки опускаются. Прикинешь счёт: глядишь — уже "ноль-три", И чемпион — едва ли отыграется.
Вот тут и выручает оптимизм: Приложишься то лбом, то ягодицами — Назначит курс примочек или клизм! Выносливость — она у нас в традиции!
Без оптимизма — хоть и не родись! Протянешь ноги, к аттестату зрелости… А с ним — кряхтя, ползёшь вперёд и ввысь — При всей своей природной мягкотелости.
Удар, ещё удар!.. Кричу: «Туше!»… Увы, мои редуты — все порушены. Теперь — одни прорехи на душе… Так это, может быть, и есть — отдушины?.. * * * Словно кондор
Парю, словно кондор, в окрестностях древнего Куско. Хотя далеко мне до кондора, если признаться, Поскольку полёт мой, по сути, является спуском: Утратив поток, я уже не сумею подняться.
А кондорам в небе не надо совсем, для настроя, Ни коку жевать, ни цеплять купола парапланов. И страхом утробным не стиснет в полёте нутро им, На крыльях распластанных движутся ровно и плавно.
Зато не оценят они побелённых уступов, Террас соляных где-то там, далеко под ногами. 
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|
