Внутренний PERSON Внешний

мир =открытость мир

(интимность) для: (инаковость)

Рис. 1. Двойное соотнесение, характеризующее Person:

иметь интимность и „лицо“ в обществе.

Мы видим экзистенциальную задачу становления Person как необходимость обрести в этом двойном соотнесении собственную самоценность, обосновать ее внутренне (в чувствующем отношении к себе самому) и утвердить вовне (в поступках и в общении с другими людьми). Для этого в равной мере необходимы как помощь со стороны других, так и отграничение от них; включенность в сообщество, однако без того, чтобы симбиотически в нем раствориться*. Несмотря на всю силу зависимости от других, следует добиваться собственной автономности, дабы индивидуальность в ее ценности смогла стать действительно плодородной.

В этой открытости и в этом дышащем обмене с другими таятся разного рода опасности – приспособления, зависимости, нескромности, обесценивания, различных злоупотреблений, потери Я. Опасности, которые приходят к Person извне и возникают изнутри вследствие незрелости, неопытности, недостаточного равновесия между желаниями и возможностями.

Person в этой своей двойной функции служит мостиком между Я и обществом. Благодаря Person интимность во внутреннем мире выступает в соотнесенности с ценностью другого. Парадоксальным образом общественное связано с собственным Внутренним, на многих уровнях имеется глубокая связь отдельного человека с другими людьми, поскольку, в принципе, другой - такой же, как я*. Если мы хотим быть самими собой, мы не можем не прилагать усилий к тому, чтобы любить и ценить другого, встречать его. Так, уже в главной христианской заповеди любовь к ближнему сформулирована как базовая установка, поддерживающая культуру и способствующая человеческому взаимодействию.

Однако если естественная открытость Person отвергается другими людьми, если ею злоупотребляют, скрыто используют в своих целях, то человек утрачивает возможность проживать себя как Person. Это проявляется в чувстве потери Я**. Бывает достаточно уже того, что ты в свое время не был замечен или принят всерьез, что взрослые не считали достаточно важным уделить ребенку несколько минут, вникнуть в то, что его трогает. Человек, которому нужен другой и который ищет другого – независимо от возраста – чувствует потерянность. Если подобное ощущение постоянно, как может быть преодолено собственное растворение, боль этой потери себя? Забегая вперед, скажем: через компенсацию за счет внешних объектов, если сам субъект так мало стоит. В нарциссизме поиски возможностей обосновать ценность бытия-самим-собой патологически деформируются.

Конечно, человек стоит не только перед задачей самостановления и формирования Я. Для полноты представлений здесь следует упомянуть о том, что в экзистенциальном анализе мы выделяем еще три такие же фундаментальные сферы, которые являются необходимыми для осуществления исполненной экзистенции. Так как они проявляют себя в любых решениях и действиях, мы называем их фундаментальными экзистенциальными мотивациями(Längle, 1999). Коротко говоря, они состоят в стремлении человека к тому, чтобы:

– справиться с миром, условиями, в которые он нас ставит, и предоставляемыми им возможностями;

– справиться с жизнью – ростом, созреванием, бренностью существования и связанными с этим желаниями и страданиями;

– открыться своему будущему, всему, что предстоит, и тому бóльшему целому, во взаимосвязи с которым человек себя ощущает – то есть, действуя, посвятить себя смыслу.

Экскурс в экзистенциально-аналитическую

Психологию развития

Именно благодаря утверждению самоценности и формированию Я, мы не ограничиваем психологию развития только юношеским возрастом. Формирование Я, самости*, самоценности, по нашим представлениям, находится в постоянном движении, проходит через разные фазы, которые, в зависимости от своих особенностей могут способствовать этому процессу либо затруднять его, и это продолжается в течение всей жизни. Нам не удалось установить фазы, в которых происходит некое «окончательное запечатление» этих внутренних инстанций, после которого дальнейшее их изменение практически прекращается. Если бы это было не так, то невозможным было бы и изменение посредством психотерапии.

Складывается впечатление, что человек в любом возрасте чувствителен по отношению к формированию самоценности. Чувствителен и раним. Уже у годовалого ребенка заметно возрастает чувство собственной значимости, если его хвалят, – за то, что он начал ходить, за каждое его небольшое самостоятельное действие, за его усердие и успехи в том, чтобы научиться самому «ходить в туалет». И так же чувствует себя двухлетний малыш; ребенок, который начал ходить в детский сад, испытывая поначалу чувство неуверенности по отношению к другим детям, ребенок в школьном возрасте, который получает первый опыт обучения в группе сверстников. Затем следует фаза особой чувствительности в отношении формирования самоценности – пубертатный период, когда возникает задача обнаружить себя вновь – в изменившейся телесности, новом мире чувств и новом способе познания. Однако и вступление в мир профессии, в близкие отношения с человеком противоположного пола и в отношения со своей собственной жизнью представляют для самоценности новые нагрузки, новые задачи и возможности для развития. Далее – середина жизни, первый взгляд на то, что было достигнуто, весьма вероятно, – кризис со всеми его атрибутами; конкуренция в профессии, первые проявления старения, взросление детей, возможно, увольнение, расставание с партнером, новые близкие отношения; климакс, выход на пенсию и т.д. – мы постоянно меняемся в нашей картине себя и в нашей самоценности, в обхождении с самими собой и с другими и постоянно должны соотноситься с новыми ценностями и возможностями.

Все эти процессы изменения Я происходят, конечно, не только в интимности восприятия человеком себя самого, но и в публичности бытия увиденным – в том, как ко мне обращаются, в моем воздействии на других. Они сопровождаются уверенностью и неуверенностью в себе, стремлением к пониманию себя и поисками себя в идентификации с различными персонажами во всей палитре образов – от Пеппи Длинныйчулок до Терминатора, если речь идет о детстве, до сопричастности различным социальным группам и клубам по интересам в более взрослом возрасте.

Следующая характеристика нашей психологии развития заключается в том, что, в отличие от разработчиков моделей глубинной психологии, мы не акцентируем роль «значимых других» (в основном, отца и матери) в такой мере, как они. Бесспорно, что психически-духовное развитие именно самоценности происходит в общении с другими, и вне сомнений, самые близкие и важные контактные лица играют при этом выдающуюся роль. Однако в нашей антропологии мы видим во взаимодействии с другими только одну – внешнюю сторону бытия Person. Другая же, не менее обширная и значимая – внутренняя сторона, то есть общение с самим собой, обхождение с собой, соотнесение с собственным внутренним миром и своей внутренней глубиной. Эту сторону, конечно, труднее наблюдать и труднее описывать, по сравнению с опытом, полученным вовне. Надо заметить, что Конструктивный внутренний диалог со своей собственной глубиной не является всего лишь интернализацией внешних интеракций, даже если они и прокладывают пути для внутренних процессов. Если вообще существует такое явление, как свобода, то где же еще, как не в этом соотнесении человека с самим собой, она может проявиться? Где же еще, если не здесь, может зародиться действительно Персональное и Собственное и присоединиться к тому, что было пережито в результате приходящего извне, – зародиться тихо, робко, вначале, вероятно, незаметно, или же, напротив, бурно, импульсивно пробиваясь вперед? С точки зрения экзистенциального анализа, на долю индивидуума приходится такая же степень содействия собственному психически-духовному развитию, как и на долю окружения. Его задача состоит в том, чтобы вступать в отношение с тем, что приходит к нему извне и изнутри, обрабатывать это и занимать по отношению к этому позицию. И только в тех случаях, когда жизненная ситуация предъявляет к человеку чрезмерные требования, в действие в виде копинговых реакций* вступает психодинамика и временно отменяет внутреннюю свободу ради того, чтобы выжить. Однако и после таких вторжений мы вновь видим человека в его ответственности за самого себя.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: