История про мать Ханумана

Обычно о матери Ханумана мало что рассказывают. Мать Ханумана пообещала одному человеку защитить его. И когда Рама решил его убить, он встретился с Рамой и был на другой стороне войска. И Рама решил его убить, то мать Ханумана попросила сына своего, Ханумана, пойти и защитить этого человека. Представьте себе, да, ситуация. То есть, Рама стоит, с луком уже, и Хануман встал перед этим человеком. Сказал: «Я буду его защищать» Это Хануман, представляете, да? То есть, это величайший из преданных Раме. Он сказал: «Извини, Рама, так сложилась ситуация, я должен защищать этого человека». Рама был в полном шоке. То есть, Хануман, его стопроцентный, пятисотпроцентный преданный. Он сказал: «Не отдам его. Не отдам. Буду сражаться». Рама сказал: «Ты со мной будешь сражаться?». Он говорит: «Я буду. Мама попросила» . Что сделал Рама? Убил обоих? Нет. Рама рассмеялся, обнял, говорит: «Ну, ты вообще. молодец, молодец. Мама – это святое». Мама всегда была святое. Вот, даже такие ситуации происходили интересные Рама был очень доволен, сказал: «Я бы так же поступил, молодец». Поэтому многое бывает. Видите, поступать приходится, и как левое крыло, и как правое, как угодно. Бог знает, друг против друга приходится идти. Все что угодно может происходить. Посмотрите, вся Махабхарата вот она этими ситуациями завязана. Братья против братьев, и так, и сяк. Но доброта до конца. Чем Пандавы были знамениты? В общем-то тем, что они до конца пытались проявлять свою доброту, а это наши братья. И когда они выходили из себя, мать приходила, говорила: «Это ваши братья, вы должны быть к ним добрыми». И все, и постоянно об этом говорилось: проявляйте доброту, проявляйте . Сколько они, двадцать лет проявляли свою доброту. И двадцать лет их пытались убить. Представьте: ваш брат двадцать лет вас около дома вашего поджидает с молотком. И нападает на вас, и вы как-то отбиваетесь и приходите домой, и мама говорит: «Надо быть добрым к своему брату. Это брат. Да, Господь послал такого брата. Но надо быть добрым к нему». Вот именно так и было, даже хуже. Все: и жгли, и травили, и все, что угодно. И все время: ну братья, ну вот бывает в жизни, ну такие братья. А что делать. Надо быть добрым, ну подождем, может, как-то разрулится эта ситуация. И Кришна приходил, как-то вот пытался их всех успокаивать. Ну дайте им там немножко, чтобы и то, и се. До конца ситуации, вот пытались быть добрыми. Когда уже не получилось, все… Жена двадцать лет волосы не расчесывала. Вот, и все равно они старались быть добрыми. Такая интересная ситуация. Поэтому и те, и другие просто вместе возвращаются к Богу. Нужно хотеть вместе вернуться к Богу. Любовь – желание вместе вернуться к Богу. Тогда духовный мир, он входит в жизнь таких отношений, в эти отношения. Мир входит в жизнь отношений, когда мы добры друг к другу, хотим вместе вернуться к Богу. Все испытывают счастье. Уже в этом мире можно испытывать счастье. Доброта между противоречивыми взглядами дает счастье уже в этом мире.

Потому что, если у нас взгляды одинаковые, то доброта большого счастья не дает, и так все понятно. Ты так же думаешь? Так же. Ну и понятно. А когда он не так же думает, но мы добры – это дает счастье. Вот это делает нас счастливыми. Удивительная ситуация. Это даже больше, чем обет не разводиться в этой жизни. Вот этот вот семейный обет быть добрым несмотря на разногласия. Это даже более серьезный обет, чем не разводиться. Потому что не разводиться – это такой грубый обет. А вот все равно быть добрым, несмотря на противоречия – это тонкий уже обет. Это тонкий вариант этого обета. Не разводиться. Не бросать друг друга. Тонкий вариант. Желание быть вместе всегда, несмотря на противоречия. Это еще более тонкий обет. Мы грубый-то не можем обет держать. А такой тонкий обет… Поэтому человек в семье..., а в принципе, в чем важность семьи? В том, что человек двадцать-тридцать лет он, именно, этому тренируется. Жена говорит другое, родственники говорят другое, дети ему противоречат. Все говорят все другое, а он каждый день 24 часа свою доброту проявляет. «Ну ничего, ничего. Ну ничего, ничего». Все равно, проявляет и проявляет, проявляет и проявляет, проявляет и проявляет. Тридцать лет. Поэтому ко всем другим, к ним уже будет абсолютно легко проявлять свою доброту. Потому что, когда кто-то 24 часа в сутки с тобой не согласен, и ты к нему проявляешь доброту, вот это – да, аскеза. Поэтому кто-то там в автобусе не то что-то сказал, на него даже ничего в сердце не появится. Ну, счастья тебе, добрый человек. Иди с Богом! В этом, в принципе, и смысл семейной жизни. Поэтому дело-то не в разводе, в общем-то. Развод – это уж просто грех. А по-настоящему семейная жизнь приносит результат, когда мы остаемся добрыми в моменты противоречий. Вот это по-настоящему результат семейной жизни. Вот тогда, действительно, человек может сказать: « Вот эти двадцать лет, тридцать лет пошли мне на пользу. Потому что я теперь добр ко всем. После семейной жизни я добр ко всем. Семья сделала меня добрым. Клюйте меня, ешьте, делайте со мной что хотите, я прошел семейную жизнь. Я был добр во всех ситуациях».

Ответы на вопросы

Вопросики, пожалуйста, по этой теме можно задавать.

[Вопрос]: «[неразборчиво]»

[Рузов В.О.]: Да, я раскрывал этот момент и говорил, что концентрироваться на Боге – это искать тех, кто нам может рассказать о Боге или показать Бога. То есть, концентрация на Боге – это концентрация на тех, кто нам может рассказать о Боге или показать Бога. То есть, фактически, концентрация на Боге – это концентрация на своем учителе, на его словах, на его наставлениях. Или концентрация на учениках своего учителя, которые раскрывают нам слова своего учителя. То есть, вот это именно так и начинается концентрация, потому что мы, как вы правильно сказали, не можем понять, а куда тут, собственно говоря, смотреть? Но нам кто-то раскрывает, куда смотреть, зачем и как. Это наш учитель. Вот кто нам раскрывает, куда смотреть, зачем и как – это наш учитель. Поэтому мы должны концентрироваться на словах своего учителя, и это естественным образом направит нашу концентрацию на Бога. То есть, очень просто, смотрите: наш учитель смотрит на Бога, мы смотрим на учителя. Куда мы все смотрим? На Бога. А сами мы еще не можем так просто на Бога посмотреть, сами мы еще, так сказать, больше себя показываем: «Бог, вот я пришел. А это тут у вас что?» Поэтому в основном Бог на нас сейчас смотрит, не мы на Бога. Смотрит и удивляется: кто это тут пришел? Это мы, мы пришли. Поэтому сейчас для нас немножечко такое, Бог немножечко символичен для нас. И только наш учитель понимает личностность Бога. Поэтому, чтобы развить свою личностность, нужно сконцентрироваться на учителе, который уже имеет личностность. То есть, учитель – это тот, кто видит личность Бога. А мы, к сожалению, видим символ Бога. Вот в этом пока наше неофитство: мы видим символ Бога. Если б мы видели Бога, все было бы по-другому.

[Вопрос]: «[неразборчиво] Как поступить этому человеку? Лучше попросить прощение или..»

[Рузов В.О.]: Прощение снимает напряжение, но не приводит к взаимопониманию. То есть, не нужно думать, что если вы попросили прощения, то началось взаимопонимание. Нет. Так сказать, напряжение снимается, скажем так, ружье разряжается, но противостояние не уничтожается. Поэтому, мы должны, конечно, снять это напряжение, то есть, разрядить ружье, но патроны они могут не вытащить. Поэтому нужно быть добрым. Да, потому что опять может в любой момент начаться перестрелка. Поэтому, снимите напряжение, конечно. С напряжением жить нельзя. Напряжение – это болезненная ситуация. Поэтому вы чувствуете его всегда. Напряжение вы всегда чувствуете. Поэтому, если есть напряжение, нужно идти извиняться. Как угодно. Потому что, даже если вы извинитесь, а он вас не простит, напряжение будет снято. Вы будете жить спокойно. Это уже его напряжение. То есть, у каждого свое напряжение. Если вы снимаете свое напряжение, его напряжение не обязано сняться. Так вот, чтоб понять, да, к примеру. Поэтому, вы-то извинились, даже если он вас не простил, ваше напряжение снялось, вы свое ружье разрядили. А он не обязан. И мы этого и не ждем, в принципе. Поэтому просто проявляем свою доброту дальше. Вот и все.

[Вопрос]: « Буквально вчера у меня был разговор. Есть такая точка зрения, что когда [неразборчиво] он очень много говорил о том, что не является в этом мире. Существует такое мнение, что эта линия очень строгая и бескомпромиссная [неразборчиво] Трудно разговаривать с людьми, я ему говорю..., а он так жестко реагирует, хотя потом признался, что у него голова болит от этих... »

[Рузов В.О.]: Во-первых, нужно понять, что Бхактисиддханта Сарасвати был как раз, именно, достаточно революционным по своей природе. Он первый одел костюм, он первый ездил на машине, он достаточно был революционен. В то же время он, так сказать, жесточайшим образом разбивал все апасампрадаистические направления, поэтому я не думаю, что он был как раз вот в одну сторону направлен. Как раз вся его жизнь показывает, что он как раз совмещал в себе и очень жесткую левую сторону, и очень жесткую правую сторону, то есть, он давал и абсолютно новые тенденции в проповедях, абсолютно новые. Например, того же Шрила Прабхупада, он направил, да, в этом направлении. То есть, иди, Шрила Прабхупада , мы продолжим этот путь, там все и в общем-то, что до сих пор все в шоке. И в то же время он, так сказать, очень жестким образом разбивал все вот эти какие-то отклонения. То есть, как раз вот в нем я вижу полную гармонию вот этого соединения, что он умудрялся вот это все воссоединять. Поэтому, несмотря на то, что человек может в разное время проявлять вот эту жесткость своей позиции, это абсолютно нормально. На то она и позиция, чтобы на ней стоять. И нужно что делать? Нужно еще и кого-то вербовать в свою позицию, как без этого? А тогда это не позиция. Позиция требует вербовки новых членов. Поэтому, это нормально абсолютно, но должна быть доброта. Поэтому, доброта присутствует, факт, и поэтому вы можете сколько угодно спорить, но делать это добро. Пусть спорят, никакой проблемы нет. Пусть все проявляют жесткость своей позиции, никакой проблемы нет. Но нужно делать это добро. Добро нужно это делать. Доброта не должна уходить. Это принцип воспитания. Что воспитывающий должен, так сказать, однозначно наказывать. И он должен наказывать в соответствии с правонарушением, с неправильным поведением. Но он должен наказывать с добротой в сердце. Это качество гуру. То есть, сердце должно быть мягкое, как роза, а речь, деятельность должны быть жесткими, как меч. Как раз вот это соединение в одной личности проявляет этот принцип гуру. То есть, он посередине находится. Он может и отрезать, но сердце его мягко, он проявляет свою максимальную любовь. И в этом случае личность становится, в общем-то, совершенной. Совершенной. Мы или вот эту однозначность проявляем без теплоты, или слишком много теплоты, и все это в сентиментальность превращается. А когда оно вместе. Поэтому я не думаю, что Бхактисиддханта Сарасвати был однозначно вот такого плана. Я думаю, что это немножко исторически неверный вывод.

[Вопрос]: «[неразборчиво] Если ы имеем какой-то коллектив, как семья например, и речь идет просто о регулировании, то это одн. Но если это столкновение разных мнений, то тут уже получается другое»

[Рузов В.О.]: Всегда должен быть посредник. Если два крыла теряют возможность решить все это добрым способом, всегда должен быть посредник. Посредник – это отвлеченная личность. Например, кто такой консультант? Например, это моя работа – консультант. В чем работа консультанта? Приходит всегда, например, семья приходит, два противоречивых человека, и друг против друга высказывают кучу своих претензий. Но меня это не трогает, я посередине. То есть, так как я не в этой ситуации, я посредине. Поэтому я могу и говорить об этой ситуации спокойно. Я могу с ними двумя об этом говорить. Поэтому вот всегда, чтобы в раскаленной ситуации найти какое-то решение, всегда должна быть нейтральная сторона. Это везде применяется. В семье, можно пойти к родителям. В политике, две противоборствующие страны, встречаются на третьей стороне, какая-то третья страна берет на себя проводить их переговоры, понимаете? В духовной ситуации: там, два ученика дерутся, там зовут какого-то другого приглашенного преданного. Грамотного, чтобы он их там как-то разрулил, там [неразборчиво] зовут, чтобы он поговорил с ними на эту тему. То есть, всегда. Если человек просто, скажем так, не в ситуации, то он уже может урегулировать. Если он стоит на чьей-то стороне, он уже не может урегулировать эту ситуацию. Это судья называется, в принципе. Это, конечно, очень тяжела работа, быть судьей, поэтому за это нужно молоко выдавать, за вредность. Вечернее, горячее, по литру. Но это единственный способ в этом случае. То есть, вы знаете, что вот этой нет гармонии с центризмом, то есть, нет центризма. То есть, не урегулировано. То есть, нет вот этого какого-то звена, которое отвечает за эту позицию, за центризм. Бывает такое. Да что угодно может быть. Может быть как угодно. То есть, такова жизнь. Поэтому, в этом случае, нужен кто-то вот искусственно центричный. Искусственно, но либеральный. То есть, он просто не в ситуации, а значит, по изначальному либерален. То есть, он просто ни за тех, ни за тех, он не понимает, о чем вы ругаетесь. «Живите себе спокойно, что вы ругаетесь?» Вот поэтому через него можно решать какую-то ситуацию. Именно так и происходит, просто это классическая схема конфликтологии: кто-то должен быть отстранен от этой ситуации. Поэтому, вот даже мнение свидетеля не принимается, если это свидетель не отстраненный, если это родственник чей-то. Его мнение в суде уже не учитывается, потому что он уже на чьей-то стороне. То есть, свидетель должен быть абсолютно отстранен. И тогда можно как-то ситуацию понять вообще. И судья тоже должен быть отстранен от ситуации. Разобрались?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: