Наконец возвратился Джеб, и я готова была расцеловать его морщинистое лицо. Он заглянул ко мне в камеру и лукаво улыбнулся.

– Как насчет еще одной прогулки?

Я нетерпеливо закивала.

– Я ее свожу, – буркнул Джаред. – Давай ружье!

Я замерла, скрючившись у выхода из пещеры.

– Ступай, – кивнул мне Джеб.

Покачиваясь на затекших ногах, я выбралась и оперлась на протянутую Джебом руку. Джаред застонал от омерзения и отвернулся, вцепившись в ружье побелевшими пальцами. Мне не нравилось оружие в руках Джареда – лучше бы оно оставалось у Джеба.

Джаред в отличие от Джеба не делал никаких поблажек и сразу же, не дожидаясь меня, устремился в темноту туннеля.

Я едва за ним поспевала – он шел почти беззвучно и не направлял меня, поэтому приходилось идти, вытянув одну руку перед собой, а другой держась за стену, чтобы никуда не врезаться. Я дважды упала, споткнувшись на неровном полу. Джаред не помог мне подняться, но подождал, пока я встану на ноги. Один раз, на относительно прямом участке туннеля, я подошла слишком близко и случайно коснулась рукой его спины, между лопаток. Он отскочил и сердито зашипел.

– Прости, – прошептала я, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Джаред не ответил, лишь ускорил шаг, и теперь мне было еще сложнее за ним угнаться.

Наконец вдалеке замаячил свет.

Я растерялась – мы шли другим путем? Впереди не сверкала белым сиянием большая пещера. Свет был приглушенный, рассеянный. Но я вроде бы узнала узкую расщелину, служившую входом… И лишь оказавшись внутри огромного, наполненного гулким эхом пространства, я поняла, в чем причина – наступила ночь.

Лившееся сверху тусклое мерцание походило на лунный, а не на солнечный свет. Я воспользовалась щадящим глаза освещением и изучила потолок, пытаясь разгадать его секрет. Высоко-высоко над головой мягко сияли сотни крошечных лун, которые располагались под потолком в виде случайных скоплений, некоторые – в стороне от остальных. Я удивленно покачала головой. Даже глядя на источник света, я никак не могла сообразить, в чем дело.

– Пошли, – сердито позвал ушедший вперед Джаред.

Я вздрогнула и поспешила за ним, жалея, что позволила себе отвлечься. Видно было, как сильно его раздражает необходимость лишний раз со мной говорить.

Наконец мы добрались до пещеры с подземными реками. Я не надеялась получить фонарь и оказалась права. С потолка, как и в большой пещере, лился тусклый свет, только миниатюрных лун было всего чуть больше двадцати. Джаред стиснул зубы и уставился в потолок, а я нерешительно направилась к дальней пещере с черным бассейном. Я подумала, что если я оступлюсь и упаду в кипящий подземный источник, Джаред воспримет это как вмешательство судьбы. Я осторожно, по стеночке, стала пробираться в глубь купальни.

«Думаю, он расстроится, – заявила Мелани. – Если мы упадем».

«Вряд ли. Возможно, это всколыхнет боль потери, но он обрадуется, что избавился от меня».

«Потому что он тебя не знает», – прошептала Мелани и неожиданно затихла, словно ее внезапно покинули силы.

Я замерла. Неужели Мелани только что сделала первый комплимент в мой адрес?

– Быстрее там, – рявкнул из-за стены Джаред.

Подгоняемая страхом, я торопливо закопошилась в темноте.

По возвращении оказалось, что Джеб дожидается нас у голубой лампы; у его ног лежали два комковатых цилиндра и два неровных прямоугольника. Раньше я их тут не замечала. Наверное, пока нас не было, он их откуда-то принес.

– Ты здесь сегодня спишь или я? – небрежным тоном обратился Джеб к Джареду.

Джаред посмотрел на сложенные у ног Джеба предметы и коротко ответил:

– Я обойдусь одним спальником.

Джеб приподнял густую бровь.

– Эта тварь – не человек. Ты сказал, что решаю я, так что отвали.

– Она же не зверь какой. Даже с собаками так не поступают.

Джаред только крепче стиснул зубы.

– Ты ведь жестокостью никогда не отличался, – мягко произнес Джеб, поднял один из валиков, закинул его на плечо и прихватил один из прямоугольников – подушку.

– Прости, милая, – сказал он, проходя мимо, и похлопал меня по плечу.

– Перестань! – прорычал Джаред.

Джеб пожал плечами и неторопливо побрел прочь. Я поспешила укрыться в своей норе: забилась поглубже, свернулась калачиком, – мне вдруг захотелось, чтобы меня никто не видел.

Вместо того чтобы как обычно беззвучно затаиться в наружном туннеле, Джаред расстелил спальник прямо у входа в мою тюремную камеру. Он хорошенько взбил подушку (возможно, намеренно громко, чтобы я заметила), растянулся на подстилке и скрестил руки на груди, так что в отверстии виднелись только его сложенные руки и часть живота.

Его кожа была темно-золотистого оттенка, как в моих недавних снах. Удивительно – часть моего сна лежала во плоти всего в пяти футах от меня. Нереально.

– Мимо меня не проберешься, – предупредил он и зевнул. Его сонный голос звучал мягче, чем раньше. – Попробуешь – убью.

Я не ответила. Его предупреждение меня задело. С какой стати мне пробираться мимо него? Куда мне идти – в лапы варваров, которые только и ждут чего-нибудь в этом роде? А даже если, допустим, мне каким-то чудом удастся мимо них проскользнуть, куда дальше? Обратно в пустыню, которая чуть меня не зажарила до смерти в прошлый раз? Неужели он думает, что я на такое способна? Какой коварный план по уничтожению их мирка, по его мнению, я вынашиваю? Неужели я выгляжу настолько всемогущей? Я же беззащитна, совсем…

Джаред погрузился в глубокий сон, стал метаться и дергаться, как в воспоминаниях Мелани. Такое случалось, если он был сильно расстроен. Его пальцы сжимались и разжимались, а я гадала, не мою ли шею они сдавливают во сне.

В полной тишине прошло несколько дней – может быть, целая неделя, не знаю. Джаред молчаливой стеной встал между мной и остальным миром, ограждая меня и от плохого, и от хорошего. Я слышала лишь свое дыхание; видела лишь черную пещеру, круг бледного света, знакомый поднос с одним и тем же пайком, короткие, украдкой, взгляды Джареда; касалась лишь пористых каменных стен; чувствовала лишь вкус горькой воды, черствого хлеба, пресного супа, волокнистых кореньев, – снова и снова, изо дня в день.

Это было весьма странное сочетание: постоянный страх, непрерывный физический дискомфорт и мучительное однообразие. Сложнее всего было вынести убийственную скуку. Моя тюрьма служила камерой сенсорной депривации.

И я, и Мелани боялись сойти с ума.

«Мы слышим голоса в голове, – заметила она. – Это опасный признак».

«Мы разучимся говорить, – переживала я. – Сколько времени мы уже ни с кем не общаемся?»

«Четыре дня назад ты поблагодарила Джеба за принесенную еду, и он ответил. Ну, мне кажется, что прошло четыре дня… По крайней мере, с тех пор мы спали четыре раза. – Она вздохнула. – Хватит грызть ногти, я еле избавилась от этой вредной привычки».

Отросшие ногти меня нервировали.

«Да ладно тебе. О вредных привычках недолго придется беспокоиться».

Джаред запретил Джебу носить мне еду. Теперь кто-то оставлял поднос в конце коридора, и Джаред его забирал. Меня кормили одним и тем же – хлеб, суп и овощи – два раза в день. Иногда приносили вкусности для Джареда, пакетики со знакомыми названиями: «Ред-вайнс», «Сникерс», «Поп-тартс». Интересно, как люди добывают эти лакомства?

Разумеется, я не думала, что он со мной поделится, но иногда спрашивала себя, не рассчитывает ли он на это. Я с удовольствием слушала, как он ест, демонстративно чавкая и причмокивая, – наверное, с той же целью, с какой взбивал подушку в первую ночь.

Как-то раз Джаред медленно открыл пакет «Читос», и густой запах сырной отдушки поплыл по пещере… манящий, аппетитный. Джаред не спеша, с громким дразнящим хрустом, отправил в рот горстку чипсов.

В животе у меня громко заурчало, и я звонко расхохоталась. Мне не удалось даже припомнить, когда еще я так смеялась, если не считать приступа жуткой истерики в пустыне, которую вряд ли можно было назвать смехом. Меня и раньше-то, еще до того как я сюда попала, трудно было развеселить. Но по какой-то причине мне показалось ужасно смешным то, как разошелся мой желудок от одного запаха каких-то чипсов. Я не смогла сдержать смех. Определенно, признак надвигавшегося сумасшествия.

Моя выходка почему-то задела Джареда – он поднялся и пропал из виду. Вскоре хруст послышался откуда-то издалека. Я выглянула в отверстие: Джаред сидел в темном конце коридора, спиной ко мне. Я поспешно втянула голову – а вдруг он обернется и заметит, что я подглядываю? С тех пор он старался держаться в конце коридора и только на ночь укладывался у входа в мою тюрьму.

Дважды в день – или, точнее, два раза за ночь, поскольку людей я не видела, – Джаред выводил меня в пещеру с реками. Несмотря на страх, это было самое приятное: единственная возможность отдохнуть от тесноты крохотной пещерки, в которой приходилось сидеть, скрючившись в три погибели. Каждый раз было все сложнее залезать обратно.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: