ГРАНИЦЫ ИЗМЕНЧИВОСТИ МНЕНИЙ

И ВЕРОВАНИЙ ТОЛПЫ

ПОСТОЯННЫЕ ВЕРОВАНИЯ

Между анатомическими и психологическими призна­ками живых существ наблюдается тесный паралле­лизм. В анатомических признаках мы наталкиваемся на некоторые элементы, остающиеся неизменными или изменяющиеся так медленно, что нужны целые геологические эпохи, чтобы вызвать эти изменения. Но рядом с постоянными, неизменяющимися призна­ками существуют другие, очень подвижные, подвер­гающиеся изменению под влиянием среды или при помощи искусства; скотоводы и садоводы, например, могут по произволу изменять эти признаки, притом иногда до такой степени, что они совершенно скрыва­ют основные черты от взоров не очень внимательного наблюдателя. В нравственных чертах наблюдается такое же явление. Рядом с неизменными психологи­ческими элементами какой-нибудь расы встречаются элементы подвижные и изменяющиеся. Вот почему, изучая верования и мнения какого-нибудь народа, мы наталкиваемся в глубине на очень стойкое основание, на которое наслаиваются мнения, столь же подвижные, как и песок, покрывающий какую-нибудь скалу.

Отдел второй. Мнения и верования толпы

Мнения и верования толпы образуют, следовательно, два разряда, резко отличающиеся друг от друга. К пер­вому мы отнесем все великие постоянные верования, удерживающиеся в течение многих столетий, и на ко­торых покоится вся цивилизация; таковы, например, идеи христианства, феодализма, реформации, а в наше время — принцип национализма, демократические и со­циальные идеи; ко второму относятся временные и пе­ременчивые мнения, проистекающие большей частью из общих понятий, которые нарождаются и исчезают с каждой эпохой, — это, например, теории, руководя­щие искусствами и литературой в известные времена, те, которые вызвали появление романтизма, натура­лизма, мистицизма и т. д. Эти теории большей частью столь же поверхностны, как и мода, и подвергаются таким же изменениям, как она, напоминая маленькие волны, которые беспрестанно то появляются, то исче­зают на поверхности какого-нибудь глубокого озера.

Число великих общих верований очень невелико. Нарождение этих верований и их исчезновение состав­ляют для каждой исторической расы кульминационные пункты ее истории и образуют истинный остов всякой цивилизации.

Нетрудно внушить толпе какое-нибудь преходящее мнение, но очень трудно утвердить в ее душе прочное верование, и также трудно уничтожить это последнее, когда оно уже установилось. Изменение таких устано­вившихся верований достигается чаще всего лишь при помощи очень бурных революций, да и те в состоянии произвести это только тогда, когда верование почти

Глава IV. Границы изменчивости мнений и верований толпы

совсем уже потеряло свою власть над душами. Револю­ция же окончательно сметает то, что и так уже совсем расшатано, но держится лишь благодаря привычке; поэтому-то начинающаяся революция всегда знаменует конец какого-нибудь верования. Нетрудно распознать тот день, когда какое-нибудь великое верование отме­чается печатью смерти. Это бывает тогда, когда оно подвергается обсуждению, так как всякое общее ве­рование представляет собой только фикцию, которая может существовать лишь при том условии, чтобы ее не подвергали исследованию.

Но если даже какое-нибудь верование и поколеба­лось, все-таки учреждения, основанные на нем, могут долго сохранять свою силу и лишь постепенно теряют ее. Когда же оно падет окончательно, то все, что оно поддерживало, рушится вслед за ним. Народ может изменить свои верования не иначе, как при условии полного изменения всех элементов своей цивилизации, и эти изменения будут происходить до тех пор, пока не установится какое-нибудь новое общее верование; пока же этого не произойдет, народ поневоле будет находиться в состоянии анархии. Общие верования необходимы для поддержки цивилизаций, так как они дают известное направление идеям и только они одни могут внушить веру и создать долг.

Народы всегда сознавали пользу приобретения об­щих верований, инстинктивно понимая, что исчезнове­ние этих верований знаменует для них час упадка. Фа­натический культ Рима был для римлян именно таким верованием, которое сделало их властелинами мира;

Отдел второй. Мнения и верования толпы

и когда верование это исчезло, Рим пришел в упадок. Варвары же, уничтожившие римскую цивилизацию, только тогда достигли некоторой сплоченности и могли выйти из анархии, в которой находились до тех пор, когда усвоили себе некоторые общие верования.

Итак, народы не без основания защищали свои ве­рования с такой ярой нетерпимостью. Подобная нетер­пимость, заслуживающая осуждения с философской точки зрения, в жизни народов составляет одну из не­обходимейших добродетелей. Для основания или же поддержания общих верований воздвигалось в Средние века такое множество костров и так много погибло изо­бретателей или новаторов. Для защиты этих верований мир столько раз подвергался потрясениям, столько миллионов людей легли костьми на полях битв, и, ве­роятно, столько же их погибнет в будущем!

Очень трудно установить общее верование, но, ког­да оно установлено наконец-то, сила его долгое время бывает непреодолима, и как бы ни были ложны его философские основы, все-таки даже самые просвещен­ные умы подчиняются ему. Разве европейские народы не считали в течение чуть ли не пятнадцати веков не­опровержимой истиной такие религиозные легенды, которые при ближайшем исследовании оказываются столь же варварскими, как и легенды Молоха. Ужа­сающая нелепость такой легенды не была замечена в течение многих веков, и даже такие могущественные гении, как Галилей, Ньютон и Лейбниц, ни на одну ми­нуту не допускали возможности ее оспаривания. Ничто не может лучше этого факта доказать гипнотизирующее

Глава IV. Границы изменчивости мнений и верований толпы

влияние общих верований, но в то же время и ничто так ясно не указывает на унизительные границы, по­ставленные человеческому уму!

Лишь только какой-нибудь новый догмат утвердился в душе толпы, он немедленно становится вдохновите­лем всех ее учреждений, ее искусства и ее поведения. Власть его над душами абсолютна. Люди долго только и мечтают об его реализации, законодатели хлопочут об его применении в жизни, философы же, артисты и литераторы занимаются его разъяснением, воспро­изводя его в различных формах. Из основного верова­ния могут, конечно, возникнуть временные побочные идеи, но они всегда будут носить на себе отпечаток того верования, из которого произошли; египетская цивилизация, средневековая европейская цивилиза­ция, мусульманская цивилизация арабов — все они происходят из того небольшого числа религиозных верований, которые наложили свой отпечаток на само­малейшие элементы этих цивилизаций, вследствие чего можно с первого же взгляда распознать эти основные верования. Итак, благодаря общим верованиям люди каждой эпохи бывают окружены сетью традиций, мне­ний и привычек, от ига которых они не в состоянии избавиться и которые обусловливают их взаимное сходство. Эти верования управляют людьми так же, как и вытекающие из них обычаи, руководящие всеми малейшими актами нашего существования настолько, что даже самый независимый ум не может совершенно освободиться от их власти. Истинной тиранией может быть только такая, которая бессознательно действу-

Отдел второй. Мнения и верования толпы

ет на души, так как с нею нельзя бороться. Тиберий, Чингисхан, Наполеон, без сомнения, были опасными тиранами, но Моисей, Будда, Магомет и Лютер из глу­бины своих могил еще сильнее властвовали над душа­ми. Заговор может свергнуть тирана, но что он может сделать против какого-нибудь прочно установившегося верования? В яростной борьбе с католицизмом, не­смотря даже на кажущееся сочувствие народных масс и на все способы истребления, столь же немилосердные, как и во времена инквизиций, побежденной оказалась все-таки великая революция. Единственные настоя­щие тираны, которых знало человечество, всегда были тени умерших или же иллюзии, созданные самим же человечеством. Нелепость многих общих верований с философской точки зрения никогда не препятство­вала их торжеству. Даже более: торжество это только и возможно при условии, если в верованиях заключает­ся какой-нибудь таинственный вздор; так что очевидная нелепость некоторых современных верований никак не может препятствовать им овладеть душою толпы.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: