Социальные факторы и основные тенденции политических изменений в переходных обществах.

В переходных государствах социальная дифференциация общества склады­вается под влиянием целого ряда противоречивых, а зачастую и взаи­моисключающих тенденций и факторов. В самом общем виде наи­большую роль здесь играют две противоположных тенденции. Одна из них связана с социальными последствиями становления и разви­тия рыночных отношений, появлением нетрадиционных источников роста доходов и завоеванием людьми новых статусов в обществе, структурной перестройкой экономики, дальнейшей урбанизацией, расширением хозяйственных и культурных взаимосвязей с другими странами, а также рядом других аналогичных факторов. В целом их действие способствует усилению вертикальной и горизонтальной со­циальной мобильности, укреплению открытости социальной струк­туры, а также распространению и укоренению в общественном со­знании либерально-демократических ценностей.

Вместе с тем в переходных общественных системах большое вли­яние имеют и унаследованные от прошлого тенденции, в частности, к воспроизводству отношений, связанных с функционированием до­тационных и неконкурентных секторов экономики, со старой ин­фраструктурой хозяйствования и разделения труда, прежним приви­легированным положением ряда национальных групп и т.д. В основ­ном такие тенденции выражаются в усилении влияния интересов низкодоходных групп общества, в том числе работников неквалифи­цированного физического труда, части управленческого аппарата, пенсионеров, работников малорентабельных и нерентабельных пред­приятий и учреждений госсектора, слабо вписывающихся в рыноч­ную экономику, жителей малых городов и сельской местности, где менее всего заметны результаты реформ, некоторых категорий уча­щейся молодежи и др.

В целом их влияние усиливает требования социальной справедли­вости и равенства, укрепления порядка и усиления государственного патернализма. В конечном счете оно способствует сохранению закры­тости социальной структуры в этих странах, сдерживанию хозяйственной инициативы населения и в конечном счете направлено на усиле­ние перераспределительных процессов в государстве. Неизбежным последствием такого социального влияния выступает и воспроизвод­ство в политическом пространстве консервативных и даже реакцион­ных идей, ценностей, институтов.

В результате взаимодействия этих двух макросоциальных тенден­ций в переходных обществах формируются три типа стратификаци­онных противоречий, которые вызывают наиболее значимые поли­тические последствия. К ним относятся, прежде всего, социальные конфликты внутри традиционной стратификации, т.е. унаследован­ные от прежних общественных отношений противоречия между группами внутри дотационной сферы; внутри новой, рыночной стратифи­кации (например, между группами крупного и среднего капитала), а также между этими двумя типами социальности (к примеру, между мелкими торговцами и работниками государственной сферы обслу­живания). В контексте взаимодействия этих трех типов противоречий отношения равенства и неравенства одновременно способствуют и усложнению социальной дифференциации, например, за счет возникновения противоречий между работниками, занятыми в разных отраслях и сферах, и упрощению социальной структуры, связанному, в частности, с формированием бедных и богатых слоев.

Наличие противоречивых тенденций ведет к маргинализации общества, образованию множества промежуточных социальных слоев, существующих не как устойчивые общности, а как размытые множества не определившихся со своим положением людей. В силу этого стратификационные процессы сопровождаются множественными кри­зисами идентификации, освоения людьми новых ценностей и целей. В конечном счете такие социальные процессы неизменно усиливают политизацию общественной жизни, способствуют нарастанию несбалансированности групповых отношений и росту политической не­стабильности.

Одна из тенденций социального развития западных стран, наблю­давшихся примерно до 80-х гг., — тенденция сокращения социально­го неравенства и разрыва уровня жизни различных слоев населения, характерная для экономического общества. В настоящее время на­блюдается противоположная тенденция: усиление дифференциации доходов и социальной поляризации.

В целом не подтверждаются выводы некоторых исследователей, сделанные ими в 70—80-х гг. о стирании социальных различий и сгла­живании социальных противоречий. Вероятно, речь следует вести о формировании нового социального раскола наряду с существовани­ем старых социальных противоречий. Новый социальный раскол формируется между новым высшим классом и низшим классом. С одной стороны, это высший класс постиндустриального (формирую­щегося постэкономического) общества, представители которого про­исходят, как правило, из образованных и обеспеченных семей, сами отличаются высоким уровнем образованности, являются носителями постматериальных ценностей, заняты в высокотехнологичных отраслях хозяйства, имеют в собственности или свободно распоряжаются необходимыми им условиями производства и при этом либо являют­ся руководителями промышленных или сервисных компаний, либо занимают высокие посты в корпоративной и государственной иерар­хии. С другой стороны, это низший класс нового общества, предста­вители которого происходят в большинстве своем из среды рабочего класса или неквалифицированных иммигрантов, не отличаются вы­сокой образованностью и не рассматривают образование в качестве значимой ценности, движимы главным образом материальными мо­тивами, заняты в массовом производстве или примитивных отраслях сферы услуг, а зачастую являются временно или постоянно безра­ботными. Необходимо отметить, что эти две группы не являются социально однородными образованиями; они включают в себя мно­жество разнообразных социальных подгрупп, отличающихся друг от друга некоторыми социальными характеристиками. Не представляет собой целостного образования, как отмечалось выше, и средний класс.

Для социальной структуры посткоммунистических обществ также характерна значительная динамика, оказывающая существенное вли­яние на массовое сознание, политическое поведение и участие. Сре­ди основных тенденций можно выделить следующие: значительное социальное расслоение и образование «новых богатых» и «новых бедных»; несформированность среднего класса; значительное перераспределение занятости по отраслям эко­номики; высокая социальная мобильность и нестабильность социаль­ной структуры в целом; массовая маргинализация.

Как отмечают некоторые исследователи, основным критерием статусности в России и во многих других посткоммунистических стра­нах является в настоящее время (и, вероятно, будет являться в бли­жайшем будущем) обладание капиталом или уровень дохода.

Новые параметры социальной структуры, характерные для пост­индустриального и постэкономического обществ, лишь начинают вы­рисовываться. Это обуславливает то, что трансформация социальной структуры в посткоммунистических странах оказывает другое, отлич­ное от западных стран влияние на политический процесс:

1. Нестабильность социальной структуры затрудняет процесс аг­регирования и артикуляции групповых интересов и формиро­вание институтов политического представительства;

2. Происходящая социальная поляризация способствует поляри­зации политических акторов;

3. Отсутствие сложившегося «среднего класса» затрудняет про­цесс формирования центристских политических сил и небла­гоприятно сказывается на перспективах демократического развития;

4. Массовая маргинализация способствует усилению позиций радикальных политических партий и организаций.

Особая роль материальных критериев статусности свидетель­ствует о значительном преобладании в посткоммунистических странах ценностных расколов, характерных для индустриаль­ных обществ, а также обуславливает значительное влияние представителей экономической элиты на процесс принятия политических решений.

Литература

Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

Васильев В.А. Социальные интересы: единство и многообразие // Социально-политический журнал. 1995. №3.

Вятр Е. Социология политических отношений. – М., 1979.

Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.1. – М., 1995.

Панарин А.С. Политология. Учебник. Издание второе переработанное и дополненное. – М., 2001.

Панферова В.В., Мечников М.А. Социальная стратификация // Социально-политический журнал. 1995. №5.

Перегудов С.П. Организованные интересы и государство: смена парадигм // Полис. 1994. №2.

Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных материалов / Под ред. Мелешкиной Е.Ю. – М., 2001.

Политология. Курс лекций. / Под ред. М.Н.Марченко. – М., 2000.

Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. – М., 2001.

Стариков Е.Н. Социальная структура переходного общества: «горизонтальный срез» // Полис.1995. №5.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: