King Crimson для романтика

В гости к нам из Симферополя приехал Валера Полиенков с подружкой Анечкой. После нескольких дней возлияний очутились мы зачем-то на Центральном рынке. А в те времена именно там продавалась вся наркота. Увидев на прилавках запрещенные препараты, Валера никак не мог пройти мимо и стал прицениваться. Найдя то, что хотел, он попытался взять это с наскока, но бабуля заломила кукую-то запредельную цену, и Валера повел долгую осаду. Убалтывал он ее очень энергично, приводил веские доводы и нелепые аргументы, даже играл на дудочке — ни в какую! Мы, изрядно веселясь, наблюдали все это чуть со стороны и одновременно слушали из динамиков всякую чушь. На «Блажке» тогда была очень популярна местная радиоточка. Ну, например:

— Вася Чугуевский из 17-го ряда поздравляет Валю Люботинскую из канцтоваров с днем рождения и просит поставить для нее что-то из «Ласкового Мая»!

И вот, пока мы слушали очередные «Белые розы», нас осенило! У Бори на этой радиоточке работал знакомый, а у меня в кармане случайно оказалась кассета King Crimson. Зайдя в радиорубку, мы отдали приятелю кассету, немного денег и вернулись обратно пронаблюдать эффект. Валера продолжает окучивать старушку, и тут над рынком разносится:

— Друзья поздравляют с приездом Симферопольского Валеру, который сейчас на аптечных рядах пытается купить марафету, и просят поставить для этого романтика что-нибудь из King Crimson!

И тут же зазвучал альбом «Beat». Некоторое время Валера был в ступоре. Он навострил уши и замер. Но, увидев наши озорные рожи, сам рассмеялся и начал пританцовывать, одновременно подыгрывая на флейте. Вряд ли еще когда-нибудь центральный рынок Харькова внимал такой музыке!

Кстати, наркоту Валере так и не продали. Может, и к лучшему.

Буй

Борис, как уже упоминалось, жил в Харькове, в основном, на съемных квартирах, но бывало, приют находился у близких друзей. В связи с частыми голяками возникали интересные и не очень казусы с хозяевами недвижимости, и неоднократно Боря расплачивался картинами. Однажды он снимал хату у пожилой четы, где всеми финансами заправляла дама, а муж ейный был просто тихий алкаш. Частенько он заходил к Боре побухать и «потереть за жизнь». Как-то при мне приходит и говорит:

— Там «моя» кипишует, говорит, что ты уже три месяца за квартиру не платишь.

Боря спокойно:

— А ты ей скажи, что мы тут последний буй без соли доедаем. Пусть присоединяется!

Постревматизм

Зашли как-то с Борей к его знакомому художнику в мастерскую. У того на стенках развешана целая серия картин. На первый взгляд все нормально: улицы, дома, прохожие… Но присмотревшись, замечаешь, что людишки какие-то странные — у того одна рука короче другой, у этого одна нога длиннее и как-то скособочена, третий вообще горбатенький…

— Чего это они у тебя такие? — спросил Боря.

— А это я придумал новое направление в живописи. Называется «постреализм».

Боря еще раз внимательно посмотрел на это убожество и изрек:

— А по-моему, это уже постревматизм!

Не раздавите Борю!

Этот эпизод скорее даже не про Борю, а о бережном к нему отношении Елены Токаренко (Точки).

У Медведей был какой-то сабантуй, и большинство гостей гульбасило до глубокой ночи, а после улеглось на всех горизонтальных поверхностях, найденных в квартире. На поле брани лежало около двадцати батыров и их боевых подруг. Точка встала раньше всех на работу, оставив Бориса спящим на полу рядом с Сэром (Боря — 55 кг., Сэр — 130 кг.).

Через полчаса Ленка звонит с работы Наташе Медведевой:

— Наташенька, проследите там, пожалуйста, чтобы случайно во сне Сэр не раздавил Борю!

Трусы

Шли с Борясиком за Госпромом и попали под ливень. Укрылись в неком бутике, расхаживаем, смотрим на буржуйские товары. Глядь — обыкновенные с виду трусы, только цена на них необыкновенная. Пересчитали на доллары – вышло 55. Это и сейчас немало, а тогда (средина 90-х) это были вообще бешеные деньги. Как раз к нам подошел продавец-консультант и давай их расхваливать: и французские они, и крутые, и т. д. Борька спрашивает:

— Что, действительно 55 баксов?

— Именно!

Боря (очень серьезно и рассудительно):

— Да за такие деньги трусы должны быть, как минимум, со встроенной в них яйцечесочкой!

Для скорости

На одной из выставок интервью у Бори брала симпатичная молодая журналистка:

— Борис Иванович, нам стало известно, что многие свои картины вы написали под воздействием марихуаны. Скажите пожалуйста, а вот если бы вы не курили, вы написали бы то же самое или что-то другое?

Совершенно серьезно Боря ответил:

— Я написал бы абсолютно то же самое, только раз в пять медленнее. Я, вобще-то, курю для скорости…

Жорик улетел

Кроме трехногого кота Сени у Борьки еще жил покалеченный вороненок Жорик. Маленькую птичку с переломанными крыльями и ножками принес Боре кто-то из знакомых, обещая впоследствии забрать, да так и оставил. Летать Жорик не мог, ходить толком тоже. Передвигался он, странно подпрыгивая и как-то бочком. Но нрава был боевого, клевал всех, особенно на первых порах доставалось Сене, впрочем, позже они смирились друг с другом. Ел он все подряд, Боря даже утверждал, что Жорик — это от слова «жрать». Гадил, как курица, — абсолютно везде. А поскольку Боря жил на съемных квартирах, то это превращалось в нешуточную проблему. Да как-то разруливалось. Примерно за год до Бориного ухода, прожив всего 7–8 лет, Жорик тихо скончался. Боря похоронил его на лужайке, на территории скульптурных мастерских, ул. Культуры. Насыпал маленький холмик, поставил крестик из деревяшек и небольшую табличку. На табличке было написано:

ЖОРИК УЛЕТЕЛ!

Шура Жмур 2013

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: