Виды медийной манипуляции

Антирепрезентативные свойства

Когда художница Таня Бругера заявила: "Мне не нужно искусство, которое фокусируется на предмете, я хочу такое искусство, которое само по себе предмет", - она указала на формы искусства, которые подразумевают вовлечение нашего существования в мире. Хотя, она же говорила, что "сейчас время поместить писсуар Дюшана обратно в уборную". Реди-мейды представляют огромный стимул для начала дискуссии о взаимоотношениях между искусством и жизнью. Для некоторых художников желание делать искусство проистекает из жизненного желания создавать что-то дышащее, перформативное и основанное на действии. Участие, социальность, положение тел в пространстве играют ключевую роль для понимания данных работ. Возможно, в ответ на неподвижное состояние двухмерной культурной продукции или же в ответ на отчуждающий эффект спектакля, художники, активисты, граждане, даже рекламщики спешат окунуться с головой в методы работы, которые позволяют развиваться подлинным межличностным человеческим отношениям. Призыв к искусству проникнуть в жизнь в данный конкретный исторический момент предполагает, что имеет принципиальное значение актуальность, а также что для современного человека превалирует все же живой опыт. Это две разные вещи, однако для большинства из данных работ они тесно взаимосвязаны.

Участие

В последние годы все мы стали свидетелями все увеличивающегося роста "партиципативного искусства" - такого искусства, которое требует от зрителя предпринимать некоторые действия, и только так произведение искусства можно считать завершенным. Рассмотрим работу "Тиза" (2002), совместное творение художников Дженифер Аллора и Гильермо Кальсадилья. Работа представляет вторжение в публичное пространство, она состоит из 20 гигантских кусков мела, установленных в муниципальных парках по всему городу. Так, люди отламывали кусочки мела и оставляли надписи на асфальте. Поскольку Аллора и Кальсадилья в основном выбирают городскую среду, заведомо наполненную политически-коннотированными историями, надписи отражали политические обиды и разочарования горожан. Это просто один пример из тысяч других работ, которые заставляют жизнь входить в искусство путем непосредственного зрительского участия.

Помещение в "реальный" мир

Очевидно, что желание вступить в "реальный" мир по своей сути подразумевает, что существует некий "не-реальный" мир, в котором произведения искусства не имеют никакого влияния или резонанса. Тем не менее, мы можем найти огромное количество социально ангажированных работ искусства, в которых желание, чтобы искусство вошло в жизнь, включает в себя пространственную составляющую. Покидая стены музея или галереи и приближаясь к публике, художник частно руководствуется тем, что выставление его работы в специально оборудованном пространстве делает произведение беззубым. К примеру, Амаль Кенави в своей работе "Молчание ягнят" (Silence of the Lambs, (2010) создала перформанс в Каире, в ходе которого публике было предложено проползти через перегруженный перекресток на коленях и локтях; работа выступала с критикой покорности общественности перед автократом Хосни Мубараком, тогда еще президентом Египта, и стала своего рода предвозвестником Арабской Весны. Перформанс Кенави вошел в жизнь, заняв место в публичном пространстве. Как бы просто это ни звучало, предельно важно иметь в виду ключевое смысловое различие таких проектов от традиционного искусства, так же как и потенциальный риск, связанный с их реализацией.

Работа в сфере политики

В той же мере, в которой искусство, стремящееся стать частью жизни, имеет пространственную составляющую, ему также свойственна юридическая и государственная коннотация. Для многих социально ангажированных художников особенно важно иметь некоторое воздействие, и в этом смысле вторжение искусства в политику символизирует реализацию их амбиций. Художница Лори Джо Рейнольд выступила с долгосрочным проектом, стремящимся бросить вызов за отмену суровых практик в тюрьме Таммс Супермакс в Южном Иллинойзе. Фокусируясь на политической несправедливости (как художница ее видит), на том, что в этой тюрьме одиночная камера используется как единственное условие жизни для заключенных, - в Таммс это превосходит все известные нормы, и это больше похоже на пытку, - Рейнольдс организует проект, названный ей Таммс: десятый год, волонтерскую программу для всех заключенных, бывших заключенных, их семей и рассерженных горожан. Рейнольдс озаглавила свои действия как "законодательное искусство", призванное выразить содержание термина, произведенного на свет бразильским сценаристом Аугусто Боалом - "законодательный театр". Заимствуя его, в свою очередь, из работы теоретика образования Паоло Фрейре, Аугусто Боал произвел на свет новую форму театра - живой театр, который в шестидесятые годы определил свою миссию как содействие политизации жизни и помощи угнетенным бразильцам. В дополнение к изобретению различных способов театрализации, которые вошли в повседневную жизнь, таких как, скажем, газетный театр или невидимый театр, он изобрел новую форму делать политику - "законодательный театр", в то время, когда сам являлся членом городского совета Рио-де-Жанейро. В мире, наполненном разнообразной культурной продукцией, искусство стало инструктивным пространством, в котором можно выработать столь ценные умения перформативности, презентации, эстетики и произведения эффекта. Эти умения не вторичны по отношению к политической продукции, а как раз наоборот - необходимы для выявления политической коллизии. Если вся жизнь - театр (как предсказывали в свое время Шекспир и Ги Дебор), то каждому жителю планеты необходимо обучиться сценическим навыкам. Пространство политики, возможно, и есть самое подходящее место для применения искусства, в конечном счете.

ЧТО ПОДРАЗУМЕВАЕТСЯ ПОД ФОРМОЙ?

У ПУБЛИКИ ЕСТЬ СВОЯ ФОРМА, А ЛЮБАЯ ФОРМА МОЖЕТ СТАТЬ ИСКУССТВОМ

Пол Рамирес Джонас

Также как видео, картина или глина - полноценные виды форм, люди в сообществе также представляют из себя некую форму. И пока нам сложно причислить к определенной дисциплине социально ангажированное искусство, мы можем все же определить некоторые сходства, основанные на методологии. Социально ангажированное искусство адресует свой месседж на решение политических вопросов - вопросов устойчивого развития, защиты окружающей среды, улучшения образования, строительства домов, предоставления работы, половых и расовых вопросов, проблем колониализации, джентрификации, иммиграции, лишения свободы, войны, государственных границ - и так далее. Фокусировка внимания на методологии - это также попытка переместить разговор подальше от эстетики, этой традиционной призмы для всего, что касается искусства. Это не значит, что визуальное для таких проектов не играет никакой роли - нет, просто такой подход усиливает эффект. Обращая внимание на то, как произведение искусства подходит к социально значимым темам, а не просто на то, как оно выглядит, мы можем лучше продумать специальный язык, с помощью которого можно будет расшифровать многочисленные посылы искусства.

Виды собраний

Теперь рассмотрим работу "Пожалуйста, любите Австрию: Первая Австрийская Коалиция" из позднего Кристофа Шлингенсифа. Для создания этой работы художник пригласил беженцев, ищущих политического убежища для того, чтобы затем бороться за получение денежного приза или за резидентскую визу, которую можно было получить, вступив в брак с местным жителем. Художник запер двенадцать участников эксперимента в грузовом контейнере, оборудованном видеонаблюдением на одну неделю. Каждый день зрители могли голосовать за своего любимого участника; двое из них были изгнаны из контейнера и отправлены в страны, откуда они были родом. Контейнер, установленный около здания Венской Оперы, был декорирован голубыми флагами правой партии Австрии, также на нем был прикреплен баннер, гласящий: "Иностранцы - вон!" Это был чрезвычайно спорный проект, так как он использовал технику, призванную содействовать и возвеличивать зарождающуюся ксенофобию и расизм, уже существующие в Австрии. Проект был реализован в публичном пространстве, что дало возможность, во-первых, физически собрать вместе разных людей, а во-вторых, создать площадку для модерируемой дискуссии. Такое собрание людей было не то, что можно назвать пространством консенсуса, а как раз наоборот - территорией глубокого непонимания и фрустрации.

Виды медийной манипуляции

Выше я уже обратил внимание на то, как Женщины на Волнах и Педро Рейес использовали медиа как важнейший компонент своих работ. Кто-то может добавить в этот список большую часть социально ангажированных работ, таких как проекты Бижари, проект исцеления Руанды, Yes Men и Мел Чин. Поскольку пространства политики и медиа становятся глубоко переплетенными, медийные трюки превратились в чрезвычайно важную составляющую политической жизни. Это утверждение справедливо как для тех, кто сопротивляется власти, так и для тех, кто ей покорны. Также оно отражает современное состояние медийных отношений, которые стали принципиально важным компонентом, благодаря которому принимаются все политические, а отсюда и социальные решения.

Репрезентация поиска

Если взять как данность тот факт, что политика стала перформативной, тогда это относится и к науке, иными словами, знаниями нужно делиться. Исследователи и ученые, которые ощущают политическую актуальность распространения результатов своих исследований, могли бы использовать навыки символической манипуляции и перформатизации, дабы продвигать свои открытия. Подобным же образом, существует огромное количество художников и арт-коллективов, которые распространяют свои идеи с помощью эстетических стратегий. К примеру, активистский проект Алы Пластики, строящийся на основе научных исследований в области охраны окружающей среды, сфокусирован на вреде, нанесенном крушением танкера, перевозящего нефть в Рио-де-ла-Плата - танкер Shell Oil столкнулся с другим грузовым судном. В результате крушения более 5300 тонн нефти было выброшено в главную аргентинскую реку. Используя фотографические и живописные материалы и работая с местными жителями, чтобы составить опрос общественного мнения, авторы проекта применили техники, характерные для социально ангажированного искусства с целью показать свою работу широким массам. Кто-то также может вспомнить работу Резиденции по деколонизации архитектуры и искусства (Decolonizing Architecture Art Residency), основанную на событиях в Бейт-Сахуре, Палестина. Группа художников взялась за визуализацию того, как в будущем может быть использована архитектура на оккупированных территориях. В местах, где война, миграция населения и массовые зверства стали нормой, таких как Руанда, Бейрут и Палестина, неудивительно, что многие художники фокусируются на архивах как способе конструировать историю, ныне утраченную.

Структурные альтернативы

Этика, которую можно сформулировать как "Сделай сам" (Do It Yourself), как это было сформулировано в начале 1990-х годов, приобрела культурную подоплеку, и затронула обычный стиль городской жизни. Альтернативные эксперименты, внимание в которых направлено на пищевую индустрию, строительство домов, образование, пропаганду велосипедного спорта, или на моду в целом, стали определять в широком смысле городскую социальную жизнь. Так, образ действия анархистов на периферии культуры стал практикой, которая сейчас уже вошла в мейнстрим. Движение за здоровое питание, возможно вдохновленное все возрастающим страхом по поводу потребления генномодифицированных организмов вместе с пищей, произведенной широкомасштабными корпорациями, занимающими агрикультурную нишу, так и ужасом, в который все мы повергаемся, узнавая о жесткой практике убоя скота, - это движение стало базовым социальным элементом для многих мегаполисов. Общество Community Sourced Agriculture (CSAs), партизанское садоводство, движение Slow Food - все это формы новой цивильной жизни, за ведение которой каждый должен, буквально, приложить свои собственные усилия, подключиться. Мы также можем обнаружить убедительный рост в альтернативных социальных проектах, которые разворачиваются в ответ на устарнение социальных программ, финансируемых государством, в рамках применения мер жесткой экономии. Мы можем найти множество альтернативных способов устроить экономику и институтов, которые сегодня этим занимаются. Работа, озаглавленная Spacebank (2005) Франа Ильича - один из примеров организации жизни по альтернативной экономической эстетике/форме бытия. Проект, запущенный всего лишь на стартовые 50 мексиканских песо, Spacebank одновременно стал актуальным и концептуальным онлайн банком, предлагающим реальные возможности для инвестирования и кредиты активистским и общественным организациям. Похожим образом, архитектор, живущий в Лос-Анжелесе, Фриц Хаег предлагает бесплатные занятия и воркшопы в своем салоне Sundown Salons, который он организовал у себя дома, в геодезическом куполе. Говоря "похожим образом", я имею в в иду, что в мире существует всего два примера следования тенденциям, которые можно описать как эстетика "Do It Yourself" - "сделай сам", сформировавшаяся в последние двадцать лет.

Виды коммуникации

В то время как наблюдается рост группового участия, владение основными навыками, необходимыми для работы в группе, становится все более полезным. Художники, работающие изолированно, обязаны фокусировать свое внимание на своем месседже, а группы людей, собравшихся для осуществления какой-то общей цели, должны прежде всего уметь слушать. Коллектив, расположенный в Лос-Анжелесе Ultra-red (Ультракрасные), указывал: "Провозглашая приоритет сообщества, Ultra-red, как это часто случалось в разные периоды времени, ставит во главу угла исследование [бразильского педагога-радикалиста] Паулу Фрейре". Грант Кестер выступил с термином "диалогическое искусство", чтобы обозначить такие методы арт-производства, которые подчеркивают важность дискуссии, и многие художники избирают разговор как форму действия. Воспринимая идеи Фрейре, Ultra-red также обращают свое внимание на такую форму образования, в которой условия, в которых находится власть, также важны, как они важны для культуры и политики. Все личное - это часть политики, а также часть межличностного общения, которое само по себе содержит зародыши политического конфликта. Отражая это в своей работе, растянувшейся на 16 лет - экспериментальный муниципальный жилищный проект/арт-резиденция/социально ангажированный проект Таунхаусы, Рик Лоу отметил в интервью New York Times следующее: "Я делал большие, размером с рекламный щит изображения и вырезал скульптуры - и все это на социальную тематику. И вот один из студентов рассказал мне, что, хотя моя работа безусловно отражала умонастроения общества, к которому он себя причислял, это было все же не то, что обществу было действительно необходимо. Если бы я был художником, сказал он, почему бы мне было не представить какое-нибудь творческое решение наболевших вопросов - вместо того, чтобы рассказывать людям то, что они уже и так знают. Вот это и был тот решающий момент, который заставил меня уйти из студии".

ФОРМЫ ЖИЗНИ

Призыв Тани Бругеры вернуть дюшановский писсуар в уборную - это провокация. Когда он будут возвращен в уборную, как мы станем его трактовать? Искусство ли это будет или жизнь? Как только искусство обретает черты реальной жизни, как нам понять, что находится перед нами? Когда мы сталкиваемся с подобными сложными задачками, часто лучший способ их разрешения - это перефразировать сам вопрос. Может ли данная работа рассматриваться как искусство - в применении к визуальному искусству это уже давно устаревшая тема. Я полагаю, что гораздо более интересный вопрос звучал бы скорее так: если данная конкретная работа не является искусством, тогда какими методами мы будем руководствоваться дабы взвесить производимый ею эффект, влияние и импульсы, к которым она нас подталкивает? Поднимая эти вопросы, я хотел бы сослаться на бывшего министра обороны США, ответственного за начало военных действий в Ираке, Дональда Рамсфельда: "Если у вас есть какая-то проблема, не решайте ее, а сделайте еще больше". Пословица Рамсфельда была воспринята буквально, когда мы начали, я надеюсь, решать загадку взаимоотношений между жизнью и искусством путем объединения междисциплинарных проектов, чьи проявления отражают социальную экосистему сходства. Представляя такой широкий круг подходов, мы увеличиваем напряжение в сфере современного искусства до критической точки - точки разрыва. В этой точке на самом деле не происходит уничтожения категории искусства. Напряжение критически возрастает, искусство смешивается с повседневной жизнью - и вот тогда мы делаем снимок, на котором отображается все разнообразие культуры начала ХХI века.

Важным проектом, который не так легко поддается каталогизации, является работа Лоу Таунхаусы (Row Houses). Расположенный в подчеркнуто лоукостовом афро-американском районе в Хьюстоне, проект Таунхаусы зародился благодаря интересу художника к искусству Джона Биггерса, который изображал сцены из афро-американской жизни в "неблагополучных" домах, а также благодаря его желанию создать глубокое долгосрочное обязательство по отношению к людям, населяющим этот район. Поскольку дома этого афро-американского сообщества были на грани сноса хьюстонскими властями, проект начал свою деятельность с покупки нескольких зданий, которые были впоследствии трансформированы в центры по привлечению местных жителей к культурной жизни, также там было выделено место под квартиры для художников. С течением времени художники сменялись, было выкуплено еще больше зданий, и эти таунхаусы пережили реабилитацию своего социального статуса. В рамках проекта также возникло ответвление по защите матерей-одиночек, предполагающее заботу о детях и предоставление жилья, таким образом, матери могли посещать школу. Проект Таунхаусы выстроил доверительную основу для взаимоотношений со своими соседями по району, предлагая совершенную модель устойчивого развития для всего района, модель, созданную от начала и до конца своими руками.

Проект Таунхаусы - некоммерческая организация, инициированная художником. Если бы этот проект мог быть охарактеризован как произведение социально ангажированного искусства, то почему нельзя причислить к искусству и прочие некоммерческие организации? Многие художники и коллекционеры искусства используют широкий ранг бюрократических и административных способностей, которые обычно присущи большим корпорациям, таких как маркетинг, фандрайзинг, раздача грантов, разработка проектов по недвижимости, инвестирование в стартапы, городское планирование, составление образовательных программ. В противопоставление тезису о том, что существует существенное различие между проектами, инициированными художниками, и теми, что созданы не-художниками, я проголосую за включение их всех в искусство. Назовем это методом "животного зова". Хотя, быть может, кажется странным включение некоммерческих организаций, таких как Cemeti Art House and Foundation в Джакарте, Индонезия, который был включен в культурное программирование после землетрясения, или же работа организации United Indian Health Services, расположенной в Северной Калифорнии, которая объединяет в себе традиционное культурное программирование и доступ к здравоохранению - стоит рассматривать, что именно они делают, а не кем они, по их же собственным словам, являются. Конечно, эти проекты не являются арт-объектами в полном смысле слова, но содержащийся в них дух участия и сотрудничества, их активистский настрой, разработка культурных программ как непосредственной части их работы превращает их деятельность во что-то подобное проектам, вырастающим на почве искусства. По сути, существуют тысячи других некоммерческих проектов, чья деятельность тоже может быть рассмотрена и подчеркнута подобным же образом. На еще большем участке, который составляют работы социально ангажированного искусства, некоторые из таких произведений были включены мной в раздел Жизнь как форма, которому вообще не свойственно деление по принадлежности определенному автору или организации. Например, празднования в Харлеме ночи, посвященной избранию Барака Обамы как президента США, были глубоко спонтанными, люди вышли на парад по улицам, выражая свою радость: то, что казалось совершенно немыслимым - афро-американец баллотируется в президенты - осуществилось. В похожем ключе прошли манифестации на Ближнем Востоке, в особенности в Тунисе и Египте. Общество решило выразить свое несогласие с властями - и это вылилось в спонтанные выражения протеста, и по цепочке люди "заразились" желанием ответить власти. Искусство ли это? Или же это гражданское действо? Конечно, на одни вопросы проще ответить, чем на другие. Названием данной книги я обязан ориентиру, обозначенному в 1969 году куратором Харальдом Зееманом на выставке в Кунсталле, Берн: "Когда отношение становится формой: Жизнь в вашей голове". На этой выставке были собраны работы таких мастеров, как Джозеф Бойс, Барри Фланаган, Ева Хессе, Янис Кунеллис, Вальтер де Мария, Роберт Моррис, Брюс Науман и Лоуренс Вейнер, как вступление к презентации работ молодых художников-концептуалистов, бросивших вызов официальным договоренностям, представляющим на тот момент часть искусства. Эта выставка выделила широкий круг тенденций, которые впоследствии материализовались в концептуальном искусстве, лэнд-арте, минимализме и арте повера. Описывая выставку - по каталогу Зееманна - Ханс-Йоаким Мюллер сказал следующее: "Впервые важность формы поставлена под сомнение в целом, согласно концепции жизни как формы: все, что имеет форму, может быть измерено, описано, понято, не понято. Формы могут подвергаться критике, могут распадаться и собираться воедино". Этот подрыв основ на сей раз сопровождается острым осознанием того, что жизнь сама по себе существует в виде форм, которые могут подвергаться сомнению, быть переставляемыми, собираться воедино и просто уничтожаться. Впервые важность форм жизни в целом поставлена под сомнение, согласно концепции жизни как формы: все, что имеет форму, может быть измерено, описано, понято, не понято. Формы могут подвергаться критике, могут распадаться и собираться вновь.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: