Сделай Сам Свою Работу на 5

Как я стерла этот мир, а затем придумала заново 9 глава





- Нет! – воскликнула Як-ки. – Ли очень красивая. Очень. Спасибо ей.

Мне сказать было нечего: к себе я относилась критически – хоть и не без уважения, у зеркала проводила минимум времени, – поэтому я разглядывала веселые огоньки в камине, ожидая, к чему вырулит Рин.

- «Низкая душа, надутая гордостью, есть не что иное, как грязь, пришедшая в брожение», - провозгласил Маленький Человек. – Как метко заметил француз Буаст. Но к присутствующим это, разумеется, не относится.

- О да, здесь собрались исключительно крупные и высокие души! – хохотнул Снешарис, мимолетно пробежав взглядом по мне и Ханаан.

- Любопытно будет взглянуть на тебя, Снеш, лет через пятнадцать, - заметил Рин. - Сейчас ты пока только обещаешь, а к тому времени, возможно, создашь что-нибудь значительное. И твой нарциссизм, питаемый реальными достижениями и лестью окружающих, может взрасти до фантастических размеров.

- Чья бы корова мычала… - пробормотал Снеш.

- А может и исчезнуть, ведь так? – осторожно спросил Маленький Человек. – Ведь душа растет и мудреет с годами, преодолевая себялюбие и гордыню.

- Теоретически. Ладно! – Рин подобрался и сел прямо. – В будущее мы заглянуть не можем – я не Ванга и не Нострадамус, но в прошлое – отчего бы не попытаться? Имею в виду не детство, а предыдущую жизнь. Вам не интересно понять истоки повышенной любви к себе наших благоуханных цветов – Снеша и Ли? Или корень многочисленных комплексов Рэны? Предпосылки извилистой судьбы неутомимого духовного странника?..



- Интересно! Крайне интересно! – оживился Маленький Человек. – Психоделический ключ открывает прошлые воплощения, но трудно отделить реальное от выдуманного или прочитанного. Есть еще такая методика – регрессионная терапия. Парапсихолог вводит человека в особое состояние, и тот вспоминает прошлые жизни. Я давно собирался попробовать. Но… требует немалых затрат.

- Помимо затрат требуется найти настоящего специалиста, а не шарлатана. Соотношение таковых - один к десяти, - Снешарис, поняв, что тема самообожания муссироваться больше не будет, расслабился и повеселел.

- Как вы понимаете, к шарлатанам я не отношусь, и процедура будет проделана бесплатно. Но! – Рин выдержал театральную паузу. На мой взгляд, слишком театральную и долгую. – Львиная часть труда будет проделана вами. Это достаточно сложная и ответственная вещь, и одному мне не справиться.



- Конечно! – горячо поддержал его Маленький Человек. – Что именно надо делать, друг мой?

- Надо самому догадаться, кем был в прошлой жизни. Где, когда, чем занимался, каким образом завершил свой путь. На это задание вам даются сутки.

- Ну-у… - разочарованно протянул Снеш. – А как быть с гарантиями? Если я скажу, что в прошлый раз меня звали Бенвенутто Челлини, кто проверит?

- Это уже не твоя забота. Я дам вам несколько ориентиров, они облегчат задачу. Первое! – Рин поднялся с кресла и принялся важно расхаживать по комнате, словно лектор перед аудиторией. - Можно провести такое сравнение. Предположим, каждое утро, просыпаясь, человек теряет память о событиях прошедшего дня. Но он может иметь о них приблизительное представление - исходя из наличного состояния. Скажем, если разламывается голова и мучает жажда - вчерашний день закончился обильным возлиянием. А если болят все мышцы - много работал физически, на износ. Если настроение легкое и светлое - что-то хорошее случилось перед сном: свидание с любимой, прогулка вдоль берега моря, задушевная беседа с другом. Ну, и так далее. Точно так же нашу прошлую жизнь мы можем приблизительно представить, исходя из событий и эмоций нынешнего воплощения.

- Сложно, - зажмурившись и примерив на себя, пробормотал Маленький Человек. Пальцы его пробарабанили по ручке кресла быстрый тревожный мотив.

- Сложно, - согласился Рин. – А вам подавай все простенькое и примитивное? Сюда же относится известный феномен дежавю – ощущение, что уже был в этом месте или проживал сходную ситуацию. Предпочтение к тем или иным странам или ландшафтам, тяга к той или иной иноземной культуре.



- Так я и говорю: Бенвенуто Челлини! – усмехнулся Снешарис. – Нигде мне не бывает так хорошо, как во Флоренции и Риме.

- В этом же ряду иррациональные страхи. Кто боится воды, с большой степенью вероятности в прошлый раз утонул или был утоплен. Страшащийся огнестрельного оружия мог быть застрелен, а страдающий чревоугодием – умереть от голода. Ну, и так далее.

- Я страшусь физического безобразия! – заявила Ханаан. – И что?..

- Тебя казнили на эшафоте, одев в рубище и на дав навести макияж, - выдал Снеш.

- Возможно. Второе. Все вы слышали о карме и ее законах. Но они не работают в лоб. Если бы в следующей жизни злодеи автоматически наказывались, попадая в плохие условия, а праведники вознаграждались – и богатством, и плодовитостью, и долгой жизнью, мало-помалу на земле образовался бы рай. Но ведь ничего похожего не наблюдается, не так ли? Кришнаиты утверждают, что стриптизерша в следующей жизни станет деревом, так как привыкла обнажаться. Но это смешно! Теософы твердят, что убийца в прошлой жизни в этой будет убит сам, и именно тем же способом. Приводят в пример Гоголя, которого, как известно, похоронили живым, в летаргическом сне. Классик якобы в прошлом был женщиной, соблазненной и брошенной, зарывшей живьем в землю незаконнорожденного ребенка.

- Круто! – Снеш покрутил головой. – Но ведь в Гоголе и впрямь масса женственных черт. И он был девственник.

- С этим я не спорю.

- Но ты споришь, друг мой, с основами таких великих религий, как индуизм и буддизм, - обеспокоено заметил Маленький Человек.

- Отнюдь. В любой религии есть экзотерика – знание для толп, имеющее воспитательное и утешительное значение, и эзотерика – истина для посвященных. Тема эта сложна, к тому же образовывать вас не является моей целью. Только замечу, что Христа распяли (согласно работающей в лоб доктрине в прошлой жизни он был палачом?), Джордано Бруно сожгли, а умный и гуманный Варлам Шаламов большую часть жизни провел в нечеловеческих условиях сталинских лагерей. Да, поступки и мысли прошлой жизни, несомненно, влияют на нынешнюю, но не меньше, а то и больше – влияет состояние сознания в последний миг. Потому плохо быть убитым, еще хуже – самоубиться. Идеально – отойти на одре, причастившись и попросив у всех прощения.

- Именно так и отошел Бенвенутто! – радостно выпалил Снеш.

- Ты меня достал. Может, дальше продолжишь сам, а я отдохну?

Снешарис смолчал, и, выждав паузу, брат продолжил:

- Третий момент. Многое зависит от возраста души - со зрелой спрашивается больше и наказывается за свои проступки она тяжелее. По аналогии: если ребенок сопрет в магазине пакет с конфетами, его поругают, а взрослого могут привлечь. И еще важный штришок: чем старше и мудрее душа, тем дольше пребывает она между двумя воплощениями в тонком мире. Юные могут родиться практически сразу – через год-три-пять, а зрелые и мудрые спускаются в тело из плоти раз в несколько столетий, а то и реже.

- Можно спросить? – Ханаан подняла руку, как школьница на уроке.

- Спрашивай, - Рин милостиво кивнул.

- Когда в последний раз приходил на землю в теле из плоти ты, о учитель?

- Пару тысячелетий назад, - хмыкнул Снеш. - Не поняла разве?

- Вопрос переадресовывается ученикам, - парировал брат. – Ответите завтра. Вижу, вы утомились от обилия информации, но осталось чуть-чуть. Таланты и гениальность! Принято говорить «божий дар», «божья искра», но это в корне неверно. Никто никому ничего не дарит – за красивые глаза или в порыве прихоти. Любой талант, прежде чем расцвести, не одну жизнь шлифуется в выбранном направлении, начиная с уровня слабых способностей.

- Истину глаголешь! – воскликнул Снеш, сверкнув очами. – Сдается мне, еще в Древней Греции я играл на флейте, а, живя в пещере, баловался с там-тамом.

- Последний момент. Он касается меток. Согласно древнему знанию, существует несколько меток, указывающих на тот или иной демонизм или тьму, идущие прямиком из прошлого: хромота, косоглазие, картавость, черные вьющиеся волосы, особой формы родинки и прочее в том же духе. Одна метка не говорит ни о чем, две - нечто промежуточное. От трех и больше - явное указание, что человек сознательно и активно тяготеет к силам тьмы. Словно природа, по своей доброте, ставит на паршивце опознавательный знак: «Осторожно! Можно сильно нарваться!»

- Выходит, Еврипид напрасно сетовал и упрекал Зевса? – оживился Маленький Человек. – Он говорил: «О Зевс! Зачем ты дал людям верные признаки отличать настоящее золото от поддельного, тогда как у человека нет на теле ни одной приметы, по которой можно было бы узнать мерзавца».

- Да, Еврипид не знал многих тонкостей. Хоть и неплохо владел стилом. Ханаан, не нужно строить скорбное лицо: ты не хромаешь и не косишь, как ни печально, и волосы твои не вьются, но, чтобы тебя утешить, постараюсь отыскать на досуге на твоей изысканной оболочке пару-тройку зловещих родинок.

- Спасибо! – Ли постаралась отреагировать небрежно и иронично, но Рин верно заметил: наша демоническая красавица и впрямь помрачнела.

- А являются ли меткой рыжие волосы? – спросил Снеш. – И разные уши – по степени оттопыренности и месту расположения на голове?

- Безусловно! – заверил его Рин. – Помечается ведь не только темное и демоническое. Указанные тобой признаки – в особенности, разные уши – весьма сильная и недвусмысленная метка. Sapientу sat – что по латыни означает: умному ясно. Вроде всё! Да, чуть не забыл: по форме и месту расположения родинок и врожденных шрамов судят о виде смерти. Скажем, бледная родинка звездчатой форме в районе груди может означать, что ее владельца застрелили. А большие и багровые, как ожоги, недвусмысленно намекают на огонь.

Рин рухнул в кресло, выдохшись от длинной речи.

- Я сразу скажу, - подала голос молчавшая все это время Як-ки. – Я была не человек.

- Кто бы сомневался! Я тоже.

 

Задание Рина меня заинтриговало и взволновало. Настолько, что полночи не могла заснуть, размышляя, кем могла быть в прошлой жизни. Прикидывала так и эдак, прилежно следуя ориентирам учителя.

Врожденных страхов у меня нет – не боюсь ни воды (хотя брат дважды чуть не утопил меня), ни огня, ни закрытых помещений. Ружье в руки беру без паники. Особой формы родинки? Не поленилась сбегать среди ночи в ванную и осмотреть себя со всех сторон в трюмо: вроде ничего особого – ни багрового, ни звездчатого, ни причудливой формы. Как у всех. Предпочтение иноземных культур? Их много: та же Англия, не надоевшая мне за три года, Япония, Индия, Древний Египет… Дежавю не испытывала ни разу, только читала об этом. Метки? Волосы темные, но не черные и не кудрявые. Косоглазием и картавостью не страдала даже в детстве. Ну что я за серая мышь такая – даже зацепиться не за что! Правильно определил меня Рин. И прошлая жизнь, верно, была на редкость скучная и обыкновенная. Да, но можно прожить скучную жизнь уездной барыни, а можно – раба на каменоломнях. Что я скажу завтра брату?..

Голова трещала, пришлось под утро принять снотворное. Единственное, что я вынесла из ночных бдений: была плохой матерью. Рабыней, крепостной крестьянкой, фрейлиной императрицы – вопрос открытый, но вот матерью была плохой и холодной. Оттого и своим родителям теперь не нужна.

 

Несмотря на бессонную ночь, встала я рано: хотелось еще подумать над заданием. Квартет тоже был на ногах. Снеш горбился над ноутбуком. Периодически к нему подбегала Ханаан, и он пускал ее, ворча, на пару минут. Маленький Человек уединился в оранжерее, откуда доносились душещипательные напевы русских народных песен – явление крайне редкое.

Только Як-ки не было видно – видимо, сладко спала.

- Рэна! – Снешарис ворвался на кухню, где я в одиночестве поедала омлет с оливками. – Ты хорошо разбираешься в эпохе Возрождения?

- Разве только в английской литературе этого времени. А что?

- Эх! – он досадливо махнул рукой. – Нужна Италия, а не Англия! И не литература, а музыка и живопись.

- А что конкретно интересует?

- Человек, яркий и многосторонне одаренный, особенно в музыке и живописи, с бурной и трудной судьбой, умерший своей смертью в старости. Достаточно одинокий.

- Леонардо да Винчи.

- Издеваешься?

- Вовсе нет. Подходит под все твои определения. Но на умершего в старости ты не слишком похож: слишком нервный.

- Считаешь?.. – Снеш с сомнением почесал горбинку на переносице.

- Предполагаю. А насчет имени - Яндекс более сведущ в этом. Спроси у него.

- Да я уже достал Яндекса своими расспросами! Скоро он меня пошлет, и будет прав. Тут еще Ханаан то и дело влезает – подыскивает себе эпоху поэффектнее.

- А разве не Серебряный век - ее любимое время?

- Безусловно. Но ведь он относительно близко по времени – и ста лет не прошло. Для зрелой души это несерьезно!

Снеш без спросу отъел у меня половину омлета, торопясь и давясь, и убежал.

Но вскоре – когда я прихлебывала кофе, нарисовался Маленький Человек.

- Только не спрашивай у меня ничего о ярких личностях эпохи Возрождения, Серебряного века или династии Цянь! – предупредила я его вопрос. – Ты на порядок меня эрудированнее, и сам всё и всех знаешь.

- При чем тут эрудиция? – печально удивился Вячеслав. – Тут нужна интуиция. И взгляд со стороны. И династия Цянь, мой друг, меня вовсе не интересует. (Кстати, не Цянь, а Шань.) Россия. Начало 18-го века. А может, и 17-й. Леса, поля, бескрайние степные просторы… Вглядись в меня пристальнее, мой друг. Прямо в зрачки. Твоя душа тиха и глубока, а, следовательно, интуиции тебе не занимать. Не вспоминается ли тебе кто-нибудь из русских исторических персонажей этого времени?

Я послушно уставилась в зрачки. Маленький Человек волновался: веки дрожали, морщины на лбу рельефно вздыбились.

- Нет. Не вспоминается.

- А если напрячься?..

- Нет, - твердо ответила я.

- А если, наоборот, расслабиться, ни о чем не думать и отдаться первой ассоциации?

Тянуло отвернуться, но зрачки приклеили, словно липкая лента.

- Первая ассоциация весьма банальна: странник, бредущий от богомолья к богомолью, мужик в лаптях и обносках, с суковатой палкой. Кстати, интересный момент: почему-то все считают, что в прошлой жизни были людьми, оставившими след в истории. Не Клеопатрой, так Жанной д Арк, или хотя бы Софьей Перовской. Но ведь сочетание знаменитостей и простых смертных – один к миллиону.

Маленький Человек встрепенулся, воззрился на меня остро и беспокойно, а затем горячо пожал ладонь.

- Ты права. Ты удивительно верно сказала сейчас! Спасибо, друг мой, спасибо!.. Истинно великие души обычно проходят свой путь в тиши и тени.

 

Вечером Рин поджидал нас в кресле у горящего камина. Глаза его тоже горели, а кисти рук подергивались от нетерпения.

Снешарис был бодр и оживлен. Ханаан Ли волновалась и то и дело поправляла наряд – белоснежную хламиду в тяжелых складках и прозрачную газовую накидку, прикрывавшую волосы. Маленький Человек рассеянно улыбался своим мыслям и выстукивал пальцами по колену то ли марш, то ли канкан. Як-ки тихо и радостно не сводила глаз с Рина, покачиваясь в такт неслышному ритму.

- Итак, начнем! В первую очередь хочу задать конкретный вопрос: нет ли среди вас тех, кто в прошлом жил в Англии в Елизаветинскую эпоху, либо был французским вельможей начала 15-го века?

Все недоуменно переглянулись. Снеш пожал плечами.

- Молчание – знак несогласия. Жаль. Я надеялся узнать что-нибудь об истинном авторе пьес, приписываемых Вильяму Шекспиру. А также – о Жиле де Ре.

- Об этом чудовищном монстре и убийце? – удивился Маленький Человек. - О котором в народе сочинили сказку «Синяя борода»?

- Именно. Прочел о нем недавно переводную французскую статью. Отчего-то она меня несказанно обрадовала и обнадежила. Французские археологи разрыли все окрестности замка Жиля де Ре, но не обнаружили детских костей. А ведь счет должен был идти на десятки, если не сотни. Согласно преданиям злодей принимал ванны из детских внутренностей. Возникла гипотеза, что Жиля оговорили и сам он подтвердил этот навет под пытками.

- Бедный! – выдохнула Як-ки.

- Да нет, казнили его по закону, согласно нравам того времени. Поскольку Жиль действительно занимался черной магией. Но никого не убивал, разве что жаб и кошек. И предавался этому занятию лишь для того, чтобы вернуть жизнь любимой женщине. Знаете, кому?

- Жанне д Арк? - предположил Меленький Человек.

- Умница. Жиль де Ре был маршалом и ее правой рукой.

- Красивая история, - протянула Ханаан.

- Более чем. Оказывается, он не Синяя Борода, не злодей - фантастический, ирреальный, а человек, ради великой любви готовый бросить свою бессмертную душу в ад. И ведь он не один такой - оклеветанный и проклинаемый поколениями потомков. Сальери. Иуда Искариот… Впрочем, я увлекся! Спросил на всякий случай, практически без надежды: даже если кто из вас и жил в те времена, то явно не в прошлый раз, следовательно, основательно подзабыто.

Тонко уколов всех намеком на незрелость наших душ, Рин повернулся к Як-ки.

- Надеюсь, ты поможешь мне?

- Как?

- Когда появится Кайлин, прими ее поласковее и уговори показать мне Жиля – пока будешь еще в сознании. На редкость симпатичен мне этот парень!

- Хорошо. Я ее позову.

- Заранее благодарен. Но вернемся к нашим баранам! А также к тельцам и козлищам. Кто хочет первым поведать всем увлекательную историю своего прошлого жизненного пути?

- Я! – Обычно подобная инициатива мне не свойственна, но сейчас захотелось отстреляться поскорее. А потом внимать остальным со спокойной душой.

- Отлично, Рэна. Мы внимательно слушаем.

- В прошлый раз я приходила сюда лет сто пятьдесят назад, в середине 19-го века. Моя душа не слишком зрелая, конечно, но и не совсем молоденькая. Россия. Уездный город. Таганрог, или Тамбов, или Саратов, точно не скажу. Небогатая дворянская семья. Замуж меня выдали без любви, в семнадцать лет. Муж был военным и то и дело пропадал на войнах, что меня только радовало – без него в доме было спокойнее. Никто не орал, не командовал, не раздражался. Детей было двое. По обычаям того времени их выкармиливали кормилицы и нянчили няньки, поэтому видела я их не так часто. И не сумела полюбить или привязаться. В сущности, единственным моим развлечением были книги – французские и английские романы. Да еще вышивка. Умерла где-то около тридцати – чахотка. Тогда часто так умирали. Причастившись и на одре, как полагается. Муж в это время был в очередном походе. Дети были холодны – в ответ на мою холодность, и не особо грустили. Это меня задело, и последние мысли не были светлыми и умиротворенными. Вот и все, в общем-то.

- Да… - протянул Рин с кислой и укоризненной физиономией. – Такую тоску навела. До оскомины. Неужели так-таки ничего яркого, острого, страстного? Не жизнь, а школьный урок чистописания. Не верю я тебе, Рэна. Знаешь, почему? Не встретил в твоем жизнеописании собственной персоны. Я ведь занимаю немалое место в твоей нынешней жизни, не так ли? Следовательно, и в прошлом нас связывали какие-то отношения. Но вот какие именно? Может, я был твоим отцом, безумно любимым, умершим, когда тебе было восемь лет? Или оставил след на всю жизнь тайной, но страстной влюбленностью в проезжего красавца-гусара?..

Я растерялась.

- Но ты ничего не говорил о своей роли в наших прошлых жизнях!

- Это очевидно. И для выпускницы Оксфорда не понимать такое непростительно.

- Оставишь ли ты меня когда-нибудь в покое с моим Оксфордом?

- Вряд ли.

- Постой! – меня осенило. – Разве ты не сказал, что был не человеком в прошлый раз? И не намекнул, что душа твоя зрелая, а такие воплощаются редко?..

Рин смутился, но лишь на пару мгновений.

- А разве обязательно любить живущего рядом человека? В твоем рассказе могла быть тайная неутоленная любовь к герою древности Александру Македонскому. Ни один из знакомых мужчин не мог с ним сравниться, поэтому ты ни в кого не влюбилась. Ты могла неровно дышать и не к человеку – скажем, к языческому богу Дионису. В православной стране это следовало хранить в глубочайшем секрете, и тебе не с кем было поделиться, бедняжке. Молясь перед иконой Христа, ты представляла буйнокудрого юношу в венке из листьев хмеля. Тайная страсть грызла на пару с чахоткой… Все, Рэна, хватит. С заданием ты не справилась. Кто следующий?

Я надулась и чуть не заплакала. Обида была острой, как в детстве: Рин обманул мои ожидания, да еще выставил при всех дурой. Хотелось вскочить и выбежать, но любопытство пересилило.

- Могу я! – Снешарис бросил в мою сторону сочувственно-снисходительный взгляд и победительно улыбнулся, приступая к рассказу. – Не скрою, пришлось изрядно потрудиться весь день, прибегнув даже к помощи Яндекса. Хотелось назвать реальное имя. И я его определил! Марк Бонецетти, Италия, 15-й век, расцвет Ренессанса. Возможно, нашему эрудиту знакомо это имя, - он галантно кивнул Маленькому Человеку. - Могла слышать и Рэна – в Оксфорде неплохо преподают историю искусств. Человек, фантастически одаренный во многих областях: писал музыку, рисовал, занимался философией и астрономией. Его имя не встало в ряд с такими титанами, как Леонардо, Боттичелли или Челлини, лишь потому, что юноша рано умер: погиб на дуэли в двадцать четыре года. Вот, - Снеш ткнул пальцем себе под ребро. – Родинка отмечает место укола шпагой. Надо сказать, история не донесла обстоятельств смерти, и это мое личное изыскание. Могу рассказывать долго, но лучше посвятить столь яркому человеку отдельный вечер. Я покажу картины и рисунки, которые нарыл в сети, а возможно, сумею раскопать и музыку и исполню ее на синтезаторе. Сейчас же не стану задерживать ваше внимание. Относительно тебя, Рин – ты, несомненно, присутствовал в его, то бишь моей, жизни. Марк занимался философией, как я уже сказал, а любимым его философом был Пифагор. Он называл его Учитель, отыскивал все скудные сведения, оставшиеся от биографии и учения. Был уверен, что являлся его учеником во плоти - тогда, в шестом веке до Рождества Христова. Пифагор, как известно, придавал музыке огромное значение – космическое, вселенское. Он исцелял музыкой, а также перевоспитывал. Известна история, когда Учитель как-то ночью увидел охваченного ревностью юношу, готового поджечь дом своей возлюбленной. Неподалеку в это время флейтист играл воинственный марш. Пифагор попросил его сменить мелодию на спокойную, и юноша передумал поджигать дом и унес назад хворост. Этот великий человек женился в шестьдесят лет на своей ученице, имел семерых детей. А умер в сто лет. И не от старости, а от рук врагов! Марк – тогда он, конечно, носил иное имя, древнегреческое, был одним из самых преданных учеников - тем, кто покончил с собой, когда Учитель на него рассердился (потрясенный этой трагедией, Пифагор с тех пор никогда ни на кого не повышал голос). Либо - одним из тех, кто при пожаре, устроенном завистниками великого философа, сделал мост из собственных тел, чтобы Учитель мог выйти из огня живым.

Лишь только Снеш закончил свою пафосную речь, я громко расхохоталась. Рин обеспокоено повернулся в мою сторону:

- Что с тобой, Рэна?

- Я в восхищении! И себя не обидел, и тебе польстил. Пифагор, величайший из посвященных – подумать только!

- Да, пожалуй, - Рин казался смущенным, хоть и довольным. Уши его порозовели, а глаза заблестели. – Пожалуй, это перебор, Снеш. Но мое прошлое воплощение мы обсуждать здесь не будем – не время и не место. А что касается твоего… Шпаги вошли в моду в Италии в 16-ом веке, а мода на поединки на столетие позже. Но в целом мне понравилось: интересно и достаточно убедительно. К твоему прошлому воплощению мы обязательно вернемся – когда выслушаем всех.

Снешарис откинулся на спинку кресла с блаженной улыбкой. Ханаан покосилась на него с завистью, а Як-ки - сияя, словно зажегшись чужой радостью.

- Следующим, наверное, буду я? – Маленький Человек оглядел всех вопросительно. – Или уступить очередь дамам?

- Прошлое Як-ки мы обсуждать не будем, а Ханаан – на десерт, - распорядился Рин. – Приступай!

- Я изложил свою прошлую жизнь верлибром. И сейчас зачитаю…

- О господи! - звонко простонала Ханаан.

- Хорошо хоть, не венком сонетов. Зачитывай – только если это будет не длиннее рассказа Снешариса, – разрешил Рин.

- Нет-нет, не длиннее. А если длиннее, то ненамного. Мой герой не столь блистателен, как у Снеша. И имени назвать не могу. То есть могу – но оно вам ничего не скажет: Иван Залесный. Россия, 18-й век. Безвестный странник…

В занудном и длинном (раза в три длиннее отчета Снеша) верлибре Маленький Человек во всех подробностях развил подаренный мною образ - мужичка-богоискателя, странника в лаптях и рваной одежонке, богомольца и нищего духом. Были подробно описаны края, что он прошел – от Каспия до Соловков, от Пскова до Волги, все широты и красоты необъятной Руси. Нигде не дышалось так привольно и хорошо, как в средней полосе, в окрестностях древнего Мурома. Здесь странник и притормозил на склоне лет, осел, срубив в лесу крохотную избушку. Питался кореньями и грибами, дружил с окрестными белками, угощал забредавшего в гости медведя. Спал два часа в сутки, остальное время молился – за весь грешный мир. Рассказ мало чем отличался от жития святого, разве что без явных чудес. И кончина была соответствующая: светлая, тихая. Птички пропели заупокойную за окном, медведь повздыхал-поскулил под дверью, горюя, улыбка неземного покоя застыла на прозрачном лице с белоснежной бородой до пояса…

Рин не сразу заговорил, как только отзвучали последние звуки верлибра. Казалось, он убаюкан или расслаблен до дремотного состояния. Лишь когда Снешарис многозначительно прокашлялся, брат встрепенулся и взглянул на святого странника.

- Замечательно, Маленький Человек. Дивно. Одного не могу понять: что ты здесь делаешь?

- В каком смысле?

- В прямом. В прошлой жизни ты достиг святости – добрел до конца пути, нашел истину, воссоединился с Богом. Так какого же рожна ты родился снова? Что ты забыл на нашей грешной земле?

Вячеслав растерялся. Видно, над этим вопросом он не задумывался.

- Да и Рина в твоем рассказе нет, - ехидно заметила Ханаан.

- Нет Рина – ладно! – Брат махнул рукой. – Как-нибудь переживу. Но вот с целью нынешнего прихода – вопрос серьезный. - Видя замешательство, вплоть до муки, на добром лице Вячеслава, он сжалился. – Давай сделаем так: ты подумаешь над этим – день, два, месяц, год – сколько потребуется. А потом мы с тобой это обговорим. Вдвоем, без лишних глаз и ушей.

Маленький Человек с облегчением закивал.

- Да-да, Рин! Так и сделаем. Я подумаю, я очень глубоко подумаю над твоим вопросом.

- Вот и договорились. И на десерт, - он повернулся к Ли, - наша блистательная дива. Уверен, скучно не будет!

Ханаан кивнула с томной улыбкой и заговорила, взвешивая каждое слово и продолжая мечтательно и отрешенно улыбаться:

- Скучно не будет, о да. С первого же момента я удивлю всех. Все присутствующие здесь ожидают, что я поведу рассказ о Серебряном веке. Мое пристрастие к этому времени ни для кого не секрет. Но я люблю это время бескорыстно: в силу эстетических и мировоззренческих предпочтений. Моя прошлая жизнь с ним никак не связана.

- Вот как! – улыбнулся Рин. – Уже заинтриговала.

- Я родилась и жила в Древней Греции, в седьмом веке до нашей эры.

- Не хило! – заметил Снеш.

- Пожалуйста, не нужно меня перебивать. Меня звали Афеос, и я была пифией, то есть жрицей дельфийского оракула. – Предупреждая очередной возглас, Ханаан властно воздела ладонь в серебряных доспехах перстней. – В жрицы посвящали юных девственниц. Позднее, правда, во избежание нападений и домогательств со стороны гостей, ими становились женщины старше пятидесяти. Но я попала в первый период. Раз в месяц, а то и реже, совершались предсказания. За три дня до этого начиналась процедура очищения: пифия переставала есть, омывалась в Кастальском источнике, пила только священную воду из ключа рядом с храмом. Перед самим действом жевала листья лавра. И наконец – облачалась в священные одежды и восседала на триподе – высоком золотом кресле, установленном над расщелиной, из которой выходил газ. Считалось, что этот газ – продукт тления Пифона, гигантского змея, убитого в древние времена Аполлоном. Отсюда и название «пифия». Надышавшись газом, жрица вступала в общение с Аполлоном и принималась пророчествовать. А пятеро мужчин внизу записывали каждый произнесенный ею звук, каждое движение тела. В двадцать пять лет, как полагалось, я оставила пост жрицы и вышла замуж. Остаток дней – а он был немалым, провела в почете и благоденствии. Но ни замужество, ни рождение детей, ни иные события жизни не оставили в душе такого отпечатка, как одно собственное предсказание. Мне было тогда девятнадцать. Дельфы посетила состоятельная супружеская пара с вопросом: удастся ли дело, ради которого они пустились в странствие. На этот вопрос я не ответила, но сказала, что жена носит в себе дитя, и сын, который у них родится, превзойдет всех живущих мудростью и красотой, и будет вечно славен в памяти человеческой. Муж был так обрадован и потрясен, что изменил имя жены на Пифазис, в честь меня, пифии. И сыну, который у них родился спустя положенный срок, они подобрали имя, указывающее на предсказание оракула.

- Пифагор! – выкрикнул Снеш и расхохотался. – Блеск! Супер!..

- Действительно, блестяще, - поддержал его Рин. – Особенно потрясает и умиляет срок, прошедший между воплощениями: две с половиной тысячи лет – это уровень Лао Цзы и Леонардо. Скажи, Снеш, вы сообща выдумывали ваш истории?

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.