О гадком огурце, чуде и пользе холодных обтираний

Сначала его замочили, потом закопали. Когда это казалось окончательно непоправимым, выяснилось вдруг, что его просто посадили. Зона была чернозёмная, сидело их там не-меряно. Пахан и Перепахан был чернозём не единожды, и заключённые пошли гурьбою в рост. Кто в профессиональный, кто в духовный, кто в житейско-земной. Кто-то просто прорывал подземный ход в соседнюю зону.

Наш Огурец был твердым середнячком, поэтому, Как большинство, рос вверх, чтобы глотнуть свежего воздуха, и это постепенно принесло небольшие плоды. Почти такие же, как у остальных, только бледные и вялые. За что был осмеян сотоварищами многократно.

Начальник колонии Двурукий-с-Мотыгой заботился о пастве по своим понятиям. Так, он начал закалять подопечных, обливая холодной водой по утрам. Все покрывались зелеными пупырями и съеживались, стараясь закопаться обратно. Наш Огурец только чуть разрумянивался. Ему быстро прилепили диковинную кличку «йог». Мысленно он сам стал называть себя «Ёк» — и ёк отныне прочно пришел всей его хорошей жизни.

Все заметили, как сильно он раздобрел, что вызвало новую серию издевательств со стороны односидельцев. Двурукий-с-Мотыгой хмурился, недовольно разговаривал сам с собой и вроде даже собрался было выпустить Огурца на волю, но почему-то передумал. «Сидеть тебе от звонка до звонка, а может, и пожизненно», — злорадствовали сокамерники над несбывшейся надеждой Екнутого, почесывая небритые пупыри. У Огурца почему-то щетина не росла, кожа была нежная, гладкая, и сам он становился все округлее и соблазнительнее. Тут уж житья совсем не стало, Огурец перестал спать по ночам, опасаясь домогательств, а днем получал обидные прозвища и гнусные намеки о своей ориентации относительно Солнца.

Тогда он хотел покончить с собой — но не знал, как это сделать. Никто не помог. Двурукий-с-Мотыгой, проходя мимо, глядел неопределенно и хмыкал, вызывая в душе Огурца зловещие предчувствия.

Затем он пытался сбежать, долбил стены, метался по камере. Телодвижения принесли неожиданный результат: наросли бугры мышц,

Огурец стал просто огромен и моментально был переименован в Авторитета. Теперь его уважали, боялись и не заговаривали в опаске, что он может задавить не авторитетом, так массой. Многообразные фобии и комплексы его росли вместе с физическими параметрами. Двурукий-с-Мотыгой вообще перестал обращать на него внимание. Одиночество оказалось страшнее травли.

Ну а теперь обязательный абзац про Чудо. Однажды на Зону пришла Двурукая-с-Ведер-ком. И выпустила всех остальных огурцов на волю. Нежно брала их руками, осторожно складывала в ведерко, приговаривая: «Как вы зимой пригодитесь, красавчики». Это было Чудом. Красавчики млели от комплиментов, от воли, от женского запаха, норовили сами ткнуться в теплые ладони. Огурца, как он и боялся, Двурукая-с-Всдерком обошла стороной, даже не коснувшись.

Это был последний удар по самолюбию. Он бесполезен, он безобразен, его оставили в одиночке. И тогда он крикнул в небо: «ПОЧЕМУ я не такой как все????? За что мне эти муки, Господи???»

И был ему загадочный шорох сбоку: «Потому что ты — вообще не огурец, дружище!» Истина оглушила. Она была невозможна, непонятна и пугающа. Он тупо продолжал расти — но уже не вверх, а вбок. Потому что стало по фигу. И однажды разрушил границы Зоны. И попал в соседнюю, где с десяток таких же, как он, уродцев-переростков, умиротворенно медитировали, осознавая себя высшими существами, несмотря на то, что и их сначала замочили, а потом закопали. Они были счастливы, щелкали усиками, а Двурукого-с-Мотыгой фамильярно называли Папой.

Поэтому, прежде чем вешаться от обиды на мир, проси себя:

«А МОЖЕТ БЫТЬ Я ПРОСТО КАБАЧОК?»

И начинай кайфовать, не дожидаясь ответа.

сказочка для тех, кто живет на юге...

Мастеру ПО,

Мастеру БО и суровому ПА с любовью к Лиссе Муссе Бодро

ПО-свящается....

Давным-давно, когда еще газировка с сиропом была по три копейки, а кефир в стеклянных бутылках, жил да был да пил на свете веселый волшебник, и звали его мастер ПА. Это потому что плясал он уж больно замечательно, с огоньком, с топотком, с гиканьем.

Обитал мастер ПА на волшебном плоту, бороздившем просторы всяческих рек, морей, а бывало, и океанов. Питался праной, пряниками и ананасами, которые дарили ему массу положительных эмоций. В питье же употреблял медицинский спирт для дезинфекции организма. Поэтому волшебник ПА долго был бессмертным. Это всегда так: если в здоровом теле задорный дух — то медицина тут бессильна.

Сначала люди думали, что он — водяной, и швыряли в него трезубцами, чтобы поглумиться. Но когда мастер ПА вдруг начал использовать один из трезубцев при ежеутренних занятиях у-шу, стало очевидно, что он — вылитый Нептун, и чего ждать от него — непонятно. С тех пор, когда мастер ПА проплывал мимо какого-нибудь селения, в него начинали швыряться девушками, чтобы откупиться.

Многие девушки не долетали до плота, и их прибивало к берегу. Тогда сердобольный мастер ПА выходил из воды и начинал жениться. Результаты устраивали всех участников ритуала: селяне думали, что умиротворенный мастер ПА им не опасен, умиротворенный мастер ПА думал, что человеческие девы — это лучшее из творений природы, а человеческие девы впоследствии дарили обществу крепеньких голубоглазых карапузов.

Но однажды у мастера ПА в плоту кончился волшебный бензин, и течением его снесло в болото. Болото было очень живописное, с изумрудной ряской, горластыми лягухами и комарами-вегетарианцами. Но мастер ПА решительно отказывался видеть близлежащие красоты и стал энергично выбираться из болота. Однако даже дети знают, что чем сильнее рывки из трясины, тем глубже она затягивает. Поэтому у мастера ПА не то что не прибавилось бензина, — вскоре и плот засосало. Вместе с пряниками и трезубцем.

И стал он тогда опять похож на водяного. Сел на кочку и начал подпитывать плохие эгре-горы нижними вибрациями через вербальные колебания болотной атмосферы. А главное — приключилась тут у него болезнь по фамилии Склероз. Спирт-то тоже потонул. А без дезинфекции — какое здоровье?

Склероз же первым делом начисто отшиб мастеру ПА ПА-мять о том, что он является волшебником. Поэтому мастер ПА затосковал со страшной силой по утраченным причиндалам и завыл. На соседней кочке что-то шевельнулось и стало выть в унисон с мастером ПА, но при этом прищелкивало, приплясывало и все время сбивалось на рэп-речетатив, чем сильно мешало мастеру ПА тосковать. Поискав взглядом, чем бы запустить в надоедалу и не найдя ничегошеньки, мастер ПА осознал, что он лишен абсолютно всего, даже выбора — выть ему в одиночку или в компании. Эта мысль окончательно удручила волшебника. Он даже впервые в жизни стал ПЕС-Семь-И-Стом. Но так как выхода никакого видно не было, мастер ПА от скуки решил познакомиться с одноболотником.

— Эй, чувырла голосистая, выдь покажись красну молодцу, пока добром прошу! — гаркнул мастер ПА и сам поразился ранее незнакомым словам, вылетающим из собственного рта. Он даже достал зеркальце — и посмотрел в рот, где кроме разнообразных зубов никаких неожиданностей не заметил.

С кочки раздался загадочный отзыв:

— Лысым перхоть не указ! — и мастер ПА, наконец, разглядел удивительного соседа. Это был крупный зверь, смахивающий на ежа, с той только особенностью, что имел уникально отполированный черепок, от которого по всему болоту отскакивали веселые солнечные блики. «Разрешите представиться! Пи., ой блин.. ПИ...да что ты будешь делать!!! ПИии... — В организме зверя где-то засбоило: пиканье участилось, а затем стало совсем непрерывным, переходя в пронзительный свист. Но горемыке, видно, было не привыкать к такому обороту событий: он лихо ткнул себя в живот указательным пальцем одной руки, а второй рукой приняла отвешивать себе звонкие щелбаны. Мастер ПА застыл в полном изумлении, но в это время свист резко оборвался, и собеседник закончил самоидентификацию громким «...ДЕЦ!». Мастер ПА стал лихорадочно перебирать в уме все известные ему слова, оканчивающиеся на «ДЕЦ», но ничего цензурного, кроме «холодец», ему в голову не лезло.

— А!!!!!!! МОЛОДЕЦ! — вдруг осенило мастера.

— Сам ты молодец! — неожиданно нахамил зверь, хотя вышло как похвала. — Я не молодец, я Пи., блин... Пи... да ёрш твою за ногу!!!! ПИ-и-и...

— Не надо! — опасливо притормозил мастер ПА начавшийся заново мучительный процесс, — к чему нам эти условности! Я буду называть вас просто — СВИСТЕЦ!

— О'кей, — милостиво согласился зверь, но тут же снова агрессивно подначил: — Ты на фига мое частное болото засоряешь своими причиндалами?

Скумекав, что речь идет о милом сердцу плотике, мастер ПА попросил вернуть свое имущество в исходное положение, а взамен пообещал возобновить попытки выбраться из болота.

— Щас! Держи карму шире! Много вас тут Расте-Рях, а спеть со мной некому! — обиделся Свистец.

Поняв, что пора уже идти в атаку, мастер ПА встал, гордо распямимшись, и отчеканил:

Признание! Чистосердечное!

Ну что ж! Теперь признАюсь, не тая!

Я к вам пришел навеки поселиться!

И вся моя огромная семья

Должна вот-вот сюда ко мне явиться!

На этих словах мастер ПА на всякий случай обернулся — не накаркал ли?

Мы будем жить тут, топать и орать, Топить плоты, трезубцы и спиртягу! И если нас конкретно не послать — Отсюда мы не сделаем ни шагу!»

после чего раскланялся под оглушительные аплодисменты лягух.

— Протестую! — взвился Свистец. — Мне покой предписан и тишина! А вы тут все загадите! А это частная собственность! А гостей я не люблю! А я старый, больной зверь с подорванным здоровьем! А как вам не стыдно! А песню со мной спеть никто не хочет! — никак не мог определиться Свистец с выбором нужной претензии.

— О'кей, — милостиво согласился мастер ПА. — Я спою с тобой песню! А ты за это чем меня отблагодаришь?

— Я дам тебе волшебного Пенделя! И он мигом доставит тебя, куда захочешь вместе с твоим плотом, трезубцем и пряниками!

—

На том и ПОрешили. Полдня ушло на разучивание слов, мелодии, разрешение споров о тональности и сверку особо трудных мест в партитуре. Наконец, перед заходом Солнца, все было готово: мастер ПА и Свистец торжественно расселись на самых высоких кочках, лягушки заняли ложи для зрителей, комары прекратили зудеж и все приготовились наслаждаться концертом.

— Песня о героической Лиссице с двумя «с» посредине! — зычно объявил Свистец.

— О как! — обрадовался мастер ПА, бывший не в курсе названия песни.

Они синхронно разинули глотки и совершенно вразнобой заорали:

Лиссица — храбра и хитра, Лиссица добра из нутра, Лиссица решилась с утра На подвиг во имя обеда! Жалея курей и утей, А также стремясь к красоте, Поймала она сельдерей! Победа! Победа! Победа!

Комары захлопали крыльями, лягухи в экстазе провалились под ряску.

Удовлетворенный Свистец, выполняя обещанное, сунул руку под кочку и с легкостью выудил оттуда плот, на который тут же радостно взгромоздился мастер ПА.

Настал ответственный момент.

— Для активизации волшебного Пенделя нужно три раза провозгласить старинное заклинание в тональности ля-мажор! — просветил Свистец, достал бумажку, и стал по слогам мычать, морща лоб от умственного напряжения. Но мастер ПА, вдруг вспомнив себя волшебником, в нетерпении вырвал листочек у бликующего черепушкой зверя и возбужденно выдал три раза подряд по написанному:

- БАНЗАЙ БЕНЗИНУ НЕ ПОМЕХА!

И тут же почувствовал, как в плоте возобновился волшебный бензин. Болото со звонким чмоком выплюнуло мастера ПА прямо на середину ближайшей речки вместе с трезубцем и пряниками.

— Сработало! — восхитился оперативной и четкой работой заклинания мастер ПА.

— Пендель сбоев не дает! — отозвалось из болота далекое эхо, переходящее в непрерывный свист.

Мастер ПА ничком припал к любимому плоту и стал совершенно счастлив.

С тех пор все происшествия в его жизни случались только приятственные, и Свистуна с его болотом мастер ПА вспоминал редко, обычно в самые трогательные моменты своей биографии.

Поэтому очень скоро по всей земле молодые мамы напевали своим голубоглазым карапузикам на ночь одну и ту же нежнейшую ля-мажорную колыбельную о героической Лиссице с двумя «с» посредине...

д/м тех, кто жирет наю/ютб-z

«А теперь - все па распределительный пункт! Меня зовут Себастьян Порейро -Торговец Черным Деревом...»

© фильм «ДМБ»

Давным-давно, в те времена, когда девушки краснели на первом свидании, а мобильный телефон и Лох-Несское чудовище были равно-фантастическими явлениями природы, жил да был да пил на свете добрый волшебник. И звали его Мастер ПА. Сказание про то, как плавал он на своем волшебном плоту с пряниками и трезубцем и как приключился с ним Свистец, знают многие.

Но немногим известно, что после этого Мастер ПА окончательно уверовал в свою необыкновенную судьбину и решил замахнуться на большее. И замаххгулся: он собрался стать Торговцем Черным Деревом.

История о Черном Дереве покрыта Черным мраком Черной тайны. Через Черный мрак проступают иногда отдельные сведения об этом таинственном предмете, а именно: Черное дерево растет на Той Стороне. Чтобы попасть на Ту Сторону, надо преодолеть множество претрудных препятствий, и самое ужасное и противное из них — это Дорожка-Без-Героя.

Как только на Дорожку-БезТероя ступает чья-то нога, с владельцем этой ноги происходит жуткая вещь: он перестает чувствовать себя Героем. Как известно, всякое существо является Героем, главное, вспомнить чего именно. Есть Герои рассказов, песен и анекдотов, есть Герои Войны и Труда, есть Герои Невидимого фронта, есть даже исключительно редкие Герои-Са-ми-По-Себе. В любом случае, нет никого, кто не являлся бы по сути своей Героем. Главное коварство Дорожки-БезТероя заключается в том, что идущий по ней не перестает Быть Героем — он только лишь перестает себя им Чувствовать.

И тут с ним начинаются всякие напасти: еще недавно обаятельный и нахальный Герой вдруг становится задумчив ликом, неспешен шагом и робок взором. Особо чувствительные начинают заикаться, кричать во сне и размышлять об Очевидном. Вобщем, подступает к Герою Трындец.

Трындец, в отличие от Свистеца, живет не на болотах, а в остальных местах и характерен тем, что умеет принимать облик любого тсуго, с кем встречается, и глумиться над ним по-нехорошему. Поэтому, конечно, чаще зсего он встречается Героям, забредшим на Дорожку-БезТероя.

Вот и Мастеру ПА, отправившемуся в Путешествие на Ту Сторону по Дорожке-Без-Героя, практически сразу встретился Трындец.

Мастеру ПА еще никогда не приходилось видеть эдакое диво: его собственный двойник сидел на обочине Дорожки и царапал себе спину, неловко забрасывая руки через плечи или с боков. При этом он еще чесал ногу об ногу и горестно шмыгал носом. Мастер ПА подошел к незнакомцу и участливо спросил, может ли он чем-нибудь помочь. Сам же в это время терялся в догадках, откуда в природе могла взяться его точная внешне копия, только до безобразия унылая и квёлая. Унылая копия подняла на Мастера ПА пронзительно-голубые глаза, полные слез, и оглашенно запричитала:

— А и Трындец наше фамилие, а и горюшко нам тут всем настало, а и беда-чернуха впереди и спасения никакого, а и убився бы я лучше, чем так-то горевать-то, а и одно проклятье — все бессмертные мы тут, кто на Ту Сторону позарился, а и теперь вовек мучение сиротке-сиротинушке несчастной... Мужик, дай закурить, что ли, — неожиданно закончил свою речь Трындец, переходя на натуральные рыдания.

Вопли сиротки-сиротинушки были столь убедительны, что Мастер ПА тут же ощутил полнейшую безысходность бытия в целом и своего путешествия в частности. Все его Геройские замашки резко пошли на спад. Захотелось немедленно присоединиться к хлюпающему сотоварищу: сесть на обочину, всласть почесать спину и поорать в полный голос об неустановленных бедствиях.

К счастью, Мастер ПА был сторонником суровой логики, железных доводов и системного анализа. Поэтому он взял Трындеца в руки и, откашлявшись, строгим голосом разъяснил горемыке по пунктам:

— Чего ж ты так убиваешься? Ты ж так никогда не убьешься! Во-первых, царапать надо не спину, а лицо, раз у тебя страдания такие. Так уж заведено. Во-вторых, курить — здоровью вредить, а у тебя и так, гляжу, в голове не проветрено. Бросай курить — вставай на лыжи. А в-третьих, кому Беда-Чернуха, а кому и Чернуха-Богатство. И вообще, ты чего здесь зазря сидишь, у нормальных Героев время отымаешь?

— Что же нам делать с тобой? Профессия наша такая... — неожиданно запел Трындец голосом Виктора Рыбина, но поспешно прервался и со вздохом пояснил Мастеру ПА: — Дык это ж миссия у нас такая, Трындецовская, нормальных Героев с Панталыку сбивать. Чтоб, значит, под внечатлением от нашего дурного примера, куксились и обратно с этой Дорожки к ридной хате вертались. Черное Дерево бере-жем-с, ну типа в местном Черном лесничестве на подработках... Хотя зарплата маленькая, и премию не плотют! — от раздражения Трындец подрастерял унылый и квелый вид и вообще перестал быть так уж похожим внешне на Мастера ПА.

Более того, Мастер ПА с изумлением следил за метаморфозами Трындеца: тот буквально за минуту покрылся трехдневной щетиной, стираной тельняшкой и замысловатыми татуировками по всему телу. Некоторые их них носили философский характер, например, плечо увенчалось сугубо митьковским изречением: «Одинаковое одинаковому — рознь!», а на лодыжке проступила непонятная надпись: «иттороП натипаК». Мастер ПА решил сделать вид, что не заметил внезапных странностей в собеседнике и, как честный человек, чистосердечно предложил:

— А и чего ты тут в одну харю баклуши бьешь? Пошли лучше со мной на Ту Сторону, Черного Дерева добудем, торговлю откроем, заживем богато, весело, массажисток пригласим, чтоб спину-то самому не царапать...

Ну что вам сказать, чтоб не соврать? Не сразу, конечно, минуты через две, но уговорил-таки Мастер ПА Трындеца отправиться с ним через Ту Сторону в Светлое Будущее.

Тем более что лучшего проводника и помощника, чем истосковавшийся от своей мерзопакостной работы Трындец, найти трудно. Обретя чуть ли не первого в своей трындецов-ской жизни товарища, ему ничего не стоило провести Мастера ПА без потерь по мистической Дорожке-БезТероя. Прямо к лесу, где росли Черные Деревья, которые столь дорого ценятся теми, кто хочет Светлого Будущего.

Ибо же без пусть самого крохотного кусочка Прошлой Тьмы Светлое Будущее кажется просто Серым Настоящим.

Но это только кажется.

А Мастер ПА и Трындец (переименованный в Транс-Дэнс) стали не только добрыми партнерами в вечно прибыльном бизнесе по продаже кусочков Черного Дерева желающим попасть в Светлое Будущее, но и лучшими друзьями.

Иногда они позволяют себе невинное развлечение, вспоминая обстоятельства своей первой встречи: приглашают беспечных массажисток и, подмигивая друг другу, мгновенно превращаются в хохочуи^их близнецов, на первый взгляд совершенно неотличимых.

Но опытные массажистки уже знают, что у Транс-Дэнса на лодыжке надпись «иттороП натипаК», а второй просто — Совершенно Счастлив.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: