Первый канал теряет лицо. Екатерины Андреевой

Зеркало

Книга третья

Аномалия

Автор идеи

Мария Чахохбили

Издательство торговый-дом <<Этнофан>>

Издательство <<Домашняя литература>>

Издательство ДОМ

Москва, 2015

2008 год . Рублёвка, кризис, метеорит, выборы, Грузия. Рублёвка район обитания звёзд эстрады, олигархов , чиновников и прочих сливок общество. Наш главный герой влиятельный олигарх , который пытается выполнить поручение своего отца. Что его ждет? Так же не обойдётся без вмешательства наших старых друзей.

Онъ находится не гдѣ-нибудь, а въ средѣ сливокъ человѣчества.

Писемскій. Тысяча душъ. 3, 12.

Глава 1 Теория от “Сливок общества ”

Рублевка, 7 января 2008 года

Анонимное собрание сливок общества , решил собрать у себя один толстосум имя своё он скрывал, но зато имел звучное прозвище Фараон. Своё повествование о предстоящем деле начал довольно с известного фильма:

- В фильме «Звездные войны» приключения главного героя, Люка Скайуокера, начинаются с того момента, как робот, орудуя лучом света, создает в воздухе миниатюрное трехмерное изображение принцессы Леи. Люк смотрит как завороженный на призрачное существо, призывающее на помощь некоего Обиван Киноби. Такое изображение носит наименование голограмма — трехмерная картинка, построенная с помощью лазера. Технология ее создания, можно сказать, граничит с чудом. Но как еще более ошеломляющую следует расценить гипотезу некоторых современных ученых, согласно которой сама наша вселенная подобна колоссальной голограмме. Другими словами, они считают, что мир, в котором мы живем, в действительности может представлять собой удивительно тонкую и сложную иллюзию, не более реальную, чем образ принцессы в кино, пленивший главного героя.

В самом деле, имеется немало данных, позволяющих предположить, что наш мир и все, что в нем находится, — от снежинок и листьев клена до электронов и комет, — всего лишь призрачные картинки-проекции, спроецированные из некоего уровня реальности, который находится далеко за пределами нашего обычного мира — настолько далеко, что там исчезают сами понятия времени и пространства.

Главными творцами этой удивительной идеи являются два выдающихся мыслителя нашего времени: Дэвид Бом, профессор Лондонского университета, любимый ученик Эйнштейна, один из наиболее выдающихся специалистов в области квантовой физики, — и Карл Прибрам, нейрофизиолог при Стэнфордском университете, автор книги «Языки мозга» — классического труда по нейропсихологии. Работая в различных областях науки, Бом и Прибрам пришли к сходным выводам. Бом стал приверженцем голографической теории вселенной после разочарования в общепринятых теориях, не способных дать удовлетворительное объяснение явлениям квантовой физики. Прибрам убедился в справедливости этой теории после того, как понял примерно то же самое в отношении общепринятой теории деятельности мозга, которая совершенно так же не в состоянии раскрыть множество нейрофизиологических загадок.

Однако после того, как Бом и Прибрам убедились в справедливости голографической теории вселенной, они увидели, что данная теория способна пролить свет на множество иных загадок, встречающихся в природе: например, объяснить способность угадывать направление звука тем, кто слышит только на одно ухо, или, скажем, нашу способность моментально узнавать знакомое лицо по прошествии многих лет, даже если облик знакомого изменился «до неузнаваемости».

Но самым поразительным в отношении голографической модели вселенной оказалось то, что она вдруг открыла природу и механику многих явлений, ранее ускользавших от объяснения, — таких, например, как телепатия, предсказания, мистическое чувство единства со вселенной и даже психокинез, то есть способность психики перемещать физические объекты на расстоянии.

Все больше ученых убеждается в том, что с помощью голографической модели можно объяснить практически все паранормальные явления и любой мистический опыт; в последние годы мы являемся свидетелями значительного расширения исследований в этой области. Можно привести следующие примеры.

Наконец, поскольку голографическая теория все еще находится на стадии разработки и представляет собой мозаику различных взглядов и фактов, некоторые ученые считают, что она не может называться теорией или моделью, так как эти разрозненные факты не интегрированы в единое целое. Некоторые называют ее голографической парадигмой. Другие предпочитают говорить о голографической аналогии или голографической метафоре и т. п. В данной книге я пользуюсь для ее обозначения дефинициями «голографическая теория» и соответствующая ей умозрительная «голографическая модель», не утверждая при этом, что таковые — по крайней мере в моем изложении — достигли уровня научной завершенности.

В этом плане следует отметить, что сами родоначальники голографической модели, Бом и Прибрам, не разделяют всех взглядов и выводов, излагаемых в данной книге. Другими словами, в книге рассматриваются идеи не только Бома и Прибрама, но и многих других исследователей, неравнодушных к голографической модели, которые высказывают порой весьма спорные мнения.

После того как Фараон закончил, не сразу появились вопросы , все сидели и обдумывали полученную информацию . Вопрос назрел и самый заурядный

-К чему ты нам это поведал?

-Господа вы наверно наслышаны о фигурках с небывалой мистической силой.

Все хором закивали .

-Так вот есть очень важная фигурка , которую нужно спрятать и не медленно.

-Ясно, а голограмма тут причем?

-Связи связями , мне не всё удалось узнать . Я хочу создать голограмму планеты и фигурки , чтоб проверить её силу так сказать в деле.

-Кхм кхм для всех не секрет , что возможны перепещение во времени , можно переместиться на лет 30 вперед и провести твой эксперимент.

-Увы не всё так просто, то что ты переместишься это не вопрос, но фигурка может уже быть не в твоих руках за такой период времени. Плюс время на всё про всё господа у нас год.

- А размеры, если естественны, где мы возьмём такие мощности?

- Финансирование проекта для этого мы все здесь, а остальное дело техники , за построение и поиск людей, беру ответственность на себя.

-Эх Фараон если бы не твоя репутация я наверно бы отказался, я за.

Все остальные поддержали идею Фараона. Больно влиятельным человеком он был, плюс кризис который гулял по двору не позволял толстосумам терять

таких друзей.

***

Сонную тишину усадьбы, занимавшей целый гектар территории поселка, нарушало только нежное стрекотание поливочных механизмов, исправно осыпавших изумрудную траву алмазами водяных капель.

Казалось, жизнь здесь замерла. Застыла в классических геометрических формах, которым отдавали предпочтение архитекторы, спроектировавшие сам особняк и другие постройки.

Дом, возвышавшийся в центре усадьбы, был начисто лишен псевдоготических башенок, шпилей и прочих излишеств, которыми грешили соседские особняки. Здесь во главу угла были поставлены строгость и простота. Четырехскатная, крытая красной черепицей крыша, белые стены и большие прямоугольные окна не придавали, как следовало бы ожидать, трехэтажному зданию тяжеловесность и мрачность. Строителям удалось найти тонкую грань, отделяющую аристократизм от безвкусицы.

Дорогие материалы, использованные для возведения особняка, не перли здесь наружу, а гармонично вписывались в общую картину.

Это же железное правило касалось всего, что размещалось на территории усадьбы — одноэтажных надворных построек, большого круглого бассейна, отделанного по периметру плитами каррарского мрамора, квадратных цветочных клумб, выстроившихся вдоль подъездной дорожки плодовых деревьев и трехметрового забора из декоративного красного кирпича, на гребне которого, в нишах кованой решетки, виднелись белые головки камер видеонаблюдения.

Солнце скатывалось за горизонт, когда створки стальных ворот бесшумно разъехались в стороны. На подъездную дорожку величественно вкатился черный автомобиль с тонированными стеклами. Машина не имела марки, поскольку была сделана по спецзаказу, а на хищно выгнутой решетке бампера вместо эмблемы фирмы-производителя сверкали хромированные буква «R» и «S» — инициалы владельца этого чуда автодизайна.

В автомобиле прослеживалась и монументальность ЗИСов, на которых разъезжали чиновники советской эпохи, и изящная плавность линий, присущая дорогим иномаркам последних моделей, и царственный аскетизм.

Машина не проехала к крыльцу особняка, как это бывало всегда, а остановилась на середине дорожки. Все пришло в движение. Из своей стеклянной будки у ворот вышел и замер по стойке «смирно» рослый охранник в черном. Два его собрата, предупрежденные о приезде хозяина, появились на крыльце, застыв по обе стороны входной двери. А у забора словно из-под земли выросла парочка дюжих ребят с овчарками на поводках.

Первым из автомобиля выбрался человек в черном френче со стоячим пасторским воротником. Темные глаза его резко контрастировали с бледной, словно никогда не видевшей солнца кожей лица. Длинные волосы цвета воронова крыла были разделены аккуратным пробором. Узкое, окаймленное короткой бородой лицо, изящной формы нос с горбинкой делали мужчину похожим на орла, хищную птицу, камнем падающую на добычу с небес. На указательном пальце средней руки он вертел нож странной формы. Длиной пятнадцать сантиметров, он имел четырехгранное лезвие и напоминал формой рыбу, туловищем которой была круглая рукоятка с продольными проточками, а хвостом — массивное кольцо.

Передвигаясь странными рывками, неестественно широко расставляя ноги, он сделал несколько шагов и остановился у пассажирской дверцы. Вслед за ним автомобиль покинули два парня в деловых костюмах, с характерными вздутиями под мышками. Как и первый пассажир, они внимательно осмотрели двор. Потом один кивнул бледнолицему, а тот наклонился к окну машины.

Птолемей Имамов появился лишь после того, как обменялся парой слов с начальником охраны Умаром Ахмаевым.

У главы крупного концерна, входящего в десятку самых влиятельных структур военно-промышленного комплекса, было много врагов и осторожность стала для него нормой жизни.

Выглядел олигарх очень экстравагантно. В первую очередь из-за своего наряда, никак не вязавшегося с положение Садыкова в обществе. Он просто ненавидел строгие деловые костюмы и одевал их лишь в исключительных случаях. Сейчас на Птолемеи. Авлетовиче была серая рубашка поло, тертые джинсы и белые кроссовки. Подчеркнутая небрежность в выборе одежды хоть и давно стало визитной карточкой Имамова, но до сих пор смущала его деловых партнеров.

Глава 2 Авлет

Америка!

ЩЕДРОСТЬ МИЛЛИОНЕРШИ

Об очень богатых людях говорят, что они не в состоянии сосчитать своих денег.

Владелица роскошной виллы в горах возле Лос-Анджелеса до последнего цента знала количество десятков миллионов долларов на своем счете в банке.

Она смотрела, как солнце медленно утопало в океане, когда зазвонил телефон.

— Из Нью-Йорка. Коллект. Вы согласны оплатить разговор? — Спросила оператор.

— Кто звонит? — Спросила владелица телефона.

Пayзa.

— Ваша дочь, — ответила оператор.

— Если это не срочно, пусть напишет.

Может быть, именно так становятся мультимиллионерами?

ВЕЛИКИЙ, МОГУЧИЙ

Объявление на двери нашего номера в гостинице должно было послужить предупреждением, что Сент-Луис не населен сплошными шестикрылыми серафимами. Дверь закрывать на ключ, на защелку и на цепочку. Не открывать, не посмотрев и глазок. В случае сомнения немедленно позвонить дежурному.

По пути к грандиозной арке на берегу Миссисипи мы заскочили перекусить в «Макдональд». В заполненном зале, кроме нас, не было белых. Жена, как потом мы сообразили, допустила две ошибки: расплатилась наличными и бросила в автомат, выдавший пластмассовую безделушку, квотер — двадцать пять центов.

На безлюдной улице нас уже ждал высокий тощий негр, накуренный или наколотый так, что юноша выглядел сорокалетним.

— Деньги давай! — Потребовал он.

Я сказал ему, что у нас нет денег. Он продолжал требовать во все более угрожающей манере. Я взял свою увесистую палку на изготовку в правую руку.

За этой сценой из соседнего скверика наблюдали коллеги нашего оппонента. Человек десять. Я их не заметил. Уже потом, когда виноватая в этом инциденте жена давала мне взбучку за горячность, она обратила мое внимание на банду в скверике.

А в тот момент, когда я приготовился к отражению атаки, жена выступила вперед и на хорошем русском языке объяснила негру, что у нас нет денег.

— Понимаешь? Нет и копец!

Когда-то Маяковский написал:

Да будь я и негром преклонных годов,

И то без унынья и лени

Я русский бы выучил только за то,

Что им разговаривал Ленин.

Не знаю, догадался ли молодой негр, что с ним поговорили на языке Ленина, но он посмотрел на нас с удивлением и отошел.

НА СКОРОСТНОМ ШОССЕ

Он не мог поручиться, что до конца своей жизни ни разу не побывает в автомобильной аварий. Но у него не было сомнения в том, что не он будет виноватым.

С женой он возвращался в Лос-Анджелес пo пятой дороге, перегруженной, как и обычно, в час пик. При разрешенной скорости шестьдесят пять миль в час автомобили едва плелись по всем пяти полосам.

Жена достала из сумочки губную помаду, повернула к себе зеркало заднего вида и стала наводить красоту.

Внезапно он обнаружил, что шоссе потеряло привычные измерения. Не важно, удивление или возмущение перехватило его дыхание. Важно, что он непроизвольно резко затормозил автомобиль.

В ту же секунду шедший за ним тяжелый трейлер смял в гармошку багажник новенького темно-вишневого «Кадиллака».

Птолемей прочитал их два года назад , но про Зеркало в них не было ни одного слова.

Израиль!

СВАДЬБА

На третьей неделе нашего пребывания в Израиле нас пригласили на свадьбу. Все поразило нас в тот вечер. Несколько сотен гостей. Количество спиртного такое, что пол Киева можно было бы довести до положения риз. При этом — ни одного нетрезвого. Но больше всего…

Жених имел какое-то отношение к пришедшей на свадьбу роте парашютистов. Мы уже слышали, что непросто попасть в «красные береты», что туда отбирают самых лучших из добровольцев.

Ребята сложили в углу автоматы «Галиль». Один парашютист остался караулить оружие. К спиртному они не прикоснулись. Пили кока-колу и мандариновый сок. Усадили на стулья жениха и невесту и, подняв их высоко над головой, станцевали хору. Да так, что даже мне захотелось влиться в радостную солдатскую карусель.

Я смотрел на этих мальчиков, на бесконечные ряды бутылок с виски, водкой, джином, коньяком, винами, пивом и на гору автоматов «Галиль».

Я вспомнил свою роту. И представил себе, как бы надрались мои ребята. А какая пошла бы стрельба! Тут невинным мордобоем не обошлось бы.

Среди общего веселья мальчики в красных беретах тихо разобрали автоматы и незаметно покинули свадьбу.

На рассвете у них были прыжки в Синае.

УВЕРЕННОСТЬ

Первая группа израильских туристов прилетела в столицу социалистической Венгрии. Израильтян извлекли из очереди на паспортный контроль и обособили в стороне. В группе начался недовольный ропот, перешедший в возмущение. Из самолета они вышли чуть ли не первыми, а тут какого-то черта должны ждать. Официальный представитель Венгрии, встречавший израильтян, не знал иврита. Возмущение своих подопечных он принял за беспокойство по поводу селекции.

— Понимаете, вы пройдете по списку с общей визой. У Венгрии ведь нет дипломатических отношений с Израилем. Так что вам не надо беспокоиться.

— Дорогой, — ответил ему израильтянин в распахнутой тенниске, — мы не беспокоимся. Помнишь, когда террористы в аэропорту Энтебе удерживали евреев как заложников, туда прилетели наши командос, уничтожили террористов и освободили евреев. Из Израиля до Будапешта ближе, чем до Энтебе.

СЕКРЕТЫ ТВОРЧЕСТВА

Михаил Булгаков точно описал Иерусалим времен Второго храма. Описал задолго до реконструкции его археологами. Несомненно, он читал «Иудейскую войну» Иосифа Флавия.

Силой воображения талантливый художник достроил недостающие детали. Совпадение удивительное. Случайность? Возможно. Во всяком случае, вероятность существует.

Но откуда на картинах Эль Греко облака, которые мы можем видеть только сегодня из иллюминаторов самолетов, летящих на большой высоте? У Эль Греко не было возможности видеть ничего подобного.

Что это — генетическая память, или откровение гению?

***

Исраэле,

для которой каждая зарисовка устно переводилась на иврит

Голограмма — фотография, сделанная без использования линзы посредством интерференции между двумя частями расщеплепного лазерного луча, причем, результат виден как узор, лишенный значения, пока он не будет освещен нужным образом, тогда возникает трехмерное изображение. Все изображение видно также на каждом осколке голографической пластинки.

Chambers — 20th Century Dictionary, 1983, p.599.

Ни все записки отца Авлета понимал Птолемей. Зеркало не было упомянуто ни в одной из записок. Отец мало , что рассказал перед смертью и то в самых ярких чертах как он говорил. Будто Зеркало владел император Цинь Ши хуан и, что если Птолемей не спрячет его за этот год, в следующем году за это дело возьмётся обычный Питерский парень Костя Чижиков.

Глава 3 Большой рождественский концерт

2008 год. Элитный поселок Барвиха.

Вертелись лопасти вентиляторов. Снабженные специальными фильтрами, они нагнетали в подвал безвкусный, сухой, но чистый воздух. Не меньше двадцати ламп, закрепленных на стенах и потолке освещали помещение, площадь которого было трудно определить из-за множества заполонивших подвал предметов.

— Не понимаю! Отказываюсь понимать! От-ка-зы-ва-юсь! Слышите вы?!

Мужчина лет пятидесяти с длинными рыжеватыми волосами и черными усами кричал так, что порой полностью заглушал рокот дизельного генератора. Он ходил от стены к стене с видом в запертого клетке тигра и, время от времени, театрально вскидывал голову к потолку, словно собираясь завыть на луну. На мужчине был дорогой спортивный костюм «Dolce&Gabbana». Белый, с ассиметричной черной полосой и двумя красными кленовыми листами он выглядел нелепым среди скопления картонных и деревянных ящиков, занимавших большую часть помещения.

Соперничать в нелепости с костюмом черноусого мог только усыпанный блестками пиджак еще одного мужчины — блондина с дородным лицом и полными аристократизма движениями. Он подошел к огромному, во всю стену морозильнику, раскрыл его, взял одно яйцо из огромной пирамиды гофрированных упаковок. Разбил скорлупу щелчком пухлого пальца и одним глотком проглотил содержимое. Небрежно отшвырнул пустую скорлупу, помассировал себе кадык.

— О-о-о! А-а-а! О-о-о-о! Отцвели уж давно-о-о-о! Стоп. Так. О-о-отцвели-и-и-и! Чего ты не понимаешь, Николай?

— Ничего не понимаю! — взвизгнул черноусый. — Я певец! У меня концерты запланированы на год вперед! Меня ждут в Омске, Новосиберске и Чите! А вместо этого я должен сидеть в подвале четырьмя придурками и ждать невесть чего! Нет, дорогие мои. Вы как хотите, а я еду в Москву! Прямо в Кремль! Немедленно! И плевать мне на сказки о Большом рождественском концерте Птолемея Авлетовича!

— Ну, насчет певца я бы поспорил, — ухмыльнулся блондин, поправляя шейный платок. — Твое время закончилось лет двадцать назад. А что касается Москвы — езжай.

— А ты, Игорек, что предлагаешь? — прошипел обладатель дольчегабанского костюма. — Еще месяц сидеть здесь? Жрать, спать и смотреть на ваши тупые рожи?

— Почему только жрать и спать? Можно поддерживать форму. Раз уж ты вырядился в спортивное, можешь позаниматься. Вон там, в углу есть отличный тренажер. Я вот тоже певец, а в отличие от тебя не теряю присутствия духа. Все образуется, Николаша. Со временем.

— Тренажер! Тренажер! О Боже!

Черноусый с такой силой рванул себя за волосы, что отхватил приличную прядь и лишь после этого замолк.

— А почему молчит наш генерал? Он-то должен знать, когда закончится эта, мать ее так, лазерная фигня .

Вопрос задал невысокий смуглокожий молодой человек в солнцезащитных очках. Он лежал на раскладушке, заложив руки за голову и смотрел в потолок. Из одежды на парне были только широкие джинсы с ремнем, имевшим невероятных размеров пряжку. Недостаток одежды с лихвой восполнялся многочисленными татуировками, покрывавшими, казалось, каждый квадратный сантиметр кожи.

Генерал ответил не сразу. Он склонился над бильярдным столом так, что была видна только его заслуженная лысина и пытался совладать с кием, который упорно попадал куда угодно, но только в шар. Причиной промахов, наверняка была бутылка марочного коньяка, уже наполовину пустая.

Удар. Кий с треском врезался в борт бильярдного стола. Генерал смачно выругался и отшвырнул кий. Это был невысокий грузный мужчина лет шестидесяти. Большую часть лица его занимали сильно отвисшие щеки. Глаза и нос просто терялись в них, а мясистый подбородок выглядел только дополнением к щекам. Свой китель генерал накинул прямо поверх майки, открывавшей его покрытую седыми волосами грудь.

Вояка неприязненно посмотрел на компанию. Наполнил коньяком рюмку и опорожнил ее глотком профессионального алкоголика.

— Почему не отвечаю? Я, боевой генерал Александр Чекунов не обязан отвечать какому-то пидору в наколках! Хватит и того, что вы живете в моем подвале! На пушечный выстрел таких бы уродов не подпустил к дому, кабы не это…

— Успокойтесь, ради Бога, Александр Лукич, — заискивающе попросил блондин. — Мы не хотели вас расстраивать. Просто все это нам порядком надоело. Сами понимаете: люди мы творческие, артисты, без публики не можем. Ну и, конечно, хотелось бы узнать, когда все это закончится.

— Скоро! — Чекунов швырнул китель на бильярдный стол, снял с вешалки на стене прорезиненный плащ с капюшоном. Наблюдая за тем, как генерал натягивает плащ, блондин поинтересовался.

— Вы на верхнюю террасу?

— Ага. Свежим воздухом, подышать.

— Я с вами!

— И я! — поддакнул черноусый.

— А нас и здесь неплохо кормят, — парнишка в неуместных для подвала солнцезащитных очках перевернулся на другой бок. — И лазерная фигня, и вся эта кутерьма с кризисом. И подвалы, и еда, и мосты, и города…

— Идиот! — пожал плечами генерал, направляясь к массивной стальной двери подвала. — Прав был все-таки Господь, затеявший на этой гребаной Земле генеральную уборку.

Троица поднималась наверх по деревянной лестнице, на которой даже ступени были полированными. Генерал шел первым. Чекунов шагнул в дом. Нащупал выключатель. Вспыхнувшие лампы осветили картины , ковры , кресла. Не плохо живет заурядный генерал

Не задерживаясь, генерал поднялся на второй этаж, где тоже царил дух богатого военного . Теперь от внешнего мира людей отделяла только стеклянная дверь.

Александр Лукич взялся за ручку и после традиционного ожидания распахнул дверь. Ворвавшийся в комнату ветер взметнул занавески.

Генерал уже вышел на террасу, а его спутники, напоминали парочку туристов которые еще долго разглядывали второй этаж .

Вцепившись в перила ограждения с такой силой, словно боялся выпасть вниз, генерал смотрел на радостный пейзаж, бурливший весельем Барвихи.

В отличие от генерала, взгляд которого скользил по поселку, оба артиста уставились на едва различимые в серой дымке контуры ребристого здания концертного зала «Barviha luxury village».

Поначалу Чекунова встревожили незнакомые звуки, которые не вписывались в фоновый шум ветра. Он осмотрелся и нашел их источник. Оказалось, что певцы совместными рыданиями поют.

***

— Нам пока не удалось локализовать грунтовые воды, но фрески на втором уровне, смею заверить, удались на славу.

Имамов слушал архитектора вполуха. Он смотрел на дорожку, по которой вприпрыжку бежала девочка лет пяти. Маленькая принцесса в белом летнем платьице с большими бантами, вплетенными в светлые кудряшки.

— Дядя Птолемей! Дядя Птолемей!

— Опять задержка, господин Воробцов? Насколько я помню, третья за последний месяц.

— Но…

— Я не раз повторял вам любимую фразу графа Монте-Кристо: не ограничиваю вас в расходах, но ограничиваю во времени.

— Да, я помню, Птолемей Авлетович, — закивал головой архитектор. — Помню, но…

— Достаточно с меня ваших «но», — отрезал Садыков, поворачиваясь к Воробцову спиной. — Вы уволены!

Архитектор застыл с разинутым ртом, а его бывший босс уже обращался к Ахмаеву:

— Устал я что-то. Да и предчувствия какие-то нехорошие. Вроде все нормально, а на душе кошки скребут. Черти знает, что… Может магнитные бури?

— Ты не слишком спешишь, Птолемей? Воробцов — ценный работник…

— Гм… И твой дружок. Может, и спешу, Умар. Может, и спешу, но своих решений не меняю.

Олигарх наклонился, подхватил подбежавшую девчушку на руки.

— Ну и какие новости у моей Катюшки?

— Я читаю книжечку! — захлебываясь от переполнявших ее чувств, заверещала малышка. — Она такая интересная!

— Что ж, умничка. И как называется твоя книжечка?

— «Три мушкетера»!

Птолемей и улыбался-то редко, но тут захохотал так громко и заразительно, что к нему присоединилась вся свита. Только через пару минут, он остановился и вытер выступившие на глазах слезы.

— Танечка, а не рано ли тебе такую книжку читать?

— Не рано! Не рано! — заверещала девочка. — Там Атос, Портос, Арамис и… Этот…

— Д’Артаньян?

— Правильно! Д’Артаньян!

На крыльце олигарх остановился, посмотрел на полоску багрового заката, обернулся к сопровождавшему его Ахмаеву.

— Скажи, Умар: меня хоть раз подводила интуиция?

— Не припомню такого, Рамзес-да, — начальник охраны сверкнул белозубой улыбкой.

— Вот и я о том же. Поэтому говорю: жди больших неприятностей.

Когда Имамов и Ахмаев вошли в дом, один из охранников позволил себе шевельнуться.

— Жди неприятностей. Вот оно как. Он так полагается на свою интуицию словно способен предсказать Конец Света. Хм… Тоже мне пророк.

Охранник осекся и округлил глаза, поняв, что поспешил со своим едким замечанием.

На крыльцо вернулся Умар Ахмаев при желании передвигался на удивление быстро и славился способностью появляться неожиданно там, где его не ждали.

— Не знаю, как насчет Конца Света. Его я вряд ли могу предвидеть. Зато точно знаю, что тот, кто попусту треплет языком, рискует остаться без работы.

Умар исчез, оставив погрустневшего охранника, размышлять над своим проколом. Усадьба вновь погрузилась в сонное спокойствие, нарушенное появление хозяина. Укатил на свой объект архитектор-очкарик. Превратились в невидимок вышколенные охранники.

Наступил вечер. Багровая полоска заката растворилась в сумерках. Небо оккупировали тучи, скрывшие так и не успевшую взойти луну. В разных уголках двора загорелись, снабженные фотоэлементами лампы. Засветились окна дома.

Раздался звонок , Умар поднял трубку

- Это Чекунов.

Не было печали да черти под качали, как же надоели эти звезды и их генерал. Зачем Птолемей его к ним приставил никак не пойму.

-Птолемей Авлетович тут вас Чекунов беспокоит.

-Кто? Ах да вспомнил , принял ,от соединяйся.

-Я тебя внимательно слушаю друг мой.

- Твои звезды сошли с ума, что делать?

- Первый раз решил отдохнуть, и не дают, ужас, а не жизнь. Концерт у них пусти их.

-Так вы запретили.

-Я запретил ? Когда ?

-Так вы сами сказали до концерта не куда не пускать и не выпускать.

-Скажи ты чем слушаешь, я сказал за месяц до концерта, а не за год или пол года.

-Извините , не правильно понял.

-Извинения приняты. Ещё вопросы?

-Нет, всего доброго.

-Удачи.

Trend is your friend.

Глава 4 # Голограмма планеты

Птолемей побывавший и в прошлом и будущем, для продвижения своей идеи, решил использовать новинки будущего хэтштэги # в социальных сетях. Так сказать трендиться. Конечно, в группах, где сидят только сливки общества, простолюдины узнают об этом на Большом рождественском концерте 7 января 2009 года. Раскрута шла полным ходом , особенно хорошо это получалось у звезд которые встречались на разных концертах с друг дружкой и рассказывал новинку 2008 года, которую внёс в их круги Птолемей или как все привыкли его называть Рублевским Фараоном. Началось всё в Twitter-е , тему твитнул Птолемей , друзья заметили новость тоже твитнули. Потом произошло Анонимное собрание сливок общества. Вскоре твит заметили звезды, твитнул Басков и понесло. Твит за твитом перешли на Facebook. Там тренд раскручивать не надо было, сразу звезды подхватили и в нужные верхи пропихнули.

Фараон выключил ноутбук и решил не много вздремнуть. Птолемею приснилось море. Ласковое, лазурное, раскинувшееся под ярким тропическим небом. Он стоял босиком на теплом белоснежном песке, держа за руку Катю, и смотрел на приближающуюся к ним легкую яхту под розовыми от рассветного солнца парусами. На носу яхты стояла девушка – во сне Птолемей был уверен, что это Мария, хотя не мог различить лица. Потом девушка, грациозно изогнувшись, прыгнула в воду и поплыла к берегу в ореоле сверкающих брызг. Вскоре начало твориться , что то неладное жена превратилась в хэтштэг, после выпрыгнула на песок. Когда она оказалась на песке рядом с ней появилась Голограмма планеты .

Имамов застонал и проснулся. Он лежал поперек их огромной кровати, сжимая в объятиях подушку Марии. То, что Мария так и не пришла ночевать в спальню, он понял сразу.

Несколько минут он лежал, глядя в потолок и пытаясь удержать в памяти рассыпающиеся на глазах фрагменты сегодняшнего сна. Сон, без всякого сомнения, был наполнен символами и смыслами, вот только Птолемей совершенно не разбирался в толковании сновидений.

«Может быть, сон говорит о том, что он сильно изменилась в последнее время? Настолько, что жена почти перестал его понимать?»

***

Да, без сомнения, его жена разительно отличалась от той юной и чрезвычайно самоуверенной особы, с которой птолемей Имамов познакомился. Их знакомство произошло на конференции, посвященной «социальной ответственности крупного бизнеса перед наукой», проходившей под эгидой партии власти. Смысл мероприятия заключался, главным образом, в том, чтобы заставить предпринимателей раскошелиться и оказать спонсорскую поддержку перспективным разработкам российских ученых. Кроме того, следовало продемонстрировать перед телекамерами горячую заинтересованность отечественных капиталистов в инвестировании в наукоемкие производства, представить массовой аудитории бизнес, делающий ставку на развитие высоких технологий, а не на сырьевую экономику. Поскольку предпринимателей, по-настоящему готовых вкладывать деньги в инновации, среди гостей практически не было, в атмосфере конференции чувствовался тонкий душок лицемерия. Впрочем, присутствие Имамова во многом выручало устроителей мероприятия: его компания, занимавшаяся инновационными разработками, уже тогда приносила многомиллионные прибыли, а сам Птолемей служил олицетворением «предпринимателя новой формации», о чем так любили писать СМИ.

Довольно быстро устав от назойливых журналистов, Имамов сбежал в бар, где наткнулся на Петра Чернецкого – молодого преуспевающего выпускника Академии имени Губкина, недавно купившего контрольный пакет акций периферийной нефтедобывающей компании. В отличие от матерых зубров нефтянки, не лишенный представления о последних достижениях науки Чернецкий мог поддержать разговор о необходимости внедрения новых технологий – правда, только в сфере добычи и транспортировки энергоносителей. Впрочем, он был веселым малым и относился ко всему происходящему со здоровым цинизмом.

– Слушай, старик, – сказал он, хлопая Птолемея по плечу. – Меня вся эта говорильня изрядно подзае..ла. Давай-ка хлопнем граммов по триста хорошего вискаря – я тут в буфете видел «Лафройг».

Птолемей не стал отказываться, и они удалились в дальний угол бара, где, как выразился Чернецкий, «ни один журналюга нас не найдет. А если найдет, будем отстреливаться».

На столике, который они облюбовали, лежал маленький мобильный телефон в черепаховом корпусе. Птолемей покрутил головой, ища его хозяина – или, скорее, хозяйку, – но сидевшие за соседними столиками бородатые профессора и монументальные дамы явно не проявляли никакого интереса к оставленному телефону.

– Хорошо жить стали, – сказал Чернецкий, небрежно отодвигая телефон к краю стола и ставя на стол бутылку «Лафройг». – Мобильниками разбрасываются. А помнишь, Андрюх, еще лет семь назад какая круть была – мобила? Такие гробы с собой таскали, размером с армейскую рацию! У кого мобилы не было – тот однозначно лох!

Они успели опустошить бутылку на треть, когда черепаховый телефон издал приятный мелодичный звук и слегка завибрировал, двигаясь по полированной поверхности столика по направлению к Чернецкому.

– Возьми, – хмыкнул Птолемей, – это тебя!

Чернецкий двумя пальцами взял маленький телефон, раскрыл и приложил к уху.

– Але, – промурлыкал он, явно подражая Калягину в роли тетушки Чарли, – это кто? Ой, а вы куда звоните? Девушка, я спрашиваю, куда вы звоните? Что? Забыли телефончик? Так это ваш? Ой, а мы-то думаем, чей тут телефон валяется! Где? Да тут, в баре. Подходите, да, мы ждем!

Он захлопнул крышку телефона и посмотрел на Имамова абсолютно трезвыми глазами.

– Они сейчас подойдут. Скажу, что это ты с ними разговаривал.

– Голосом старого педераста? – усмехнулся Птолемей. – Нет уж, ты эту кашу заварил, ты и расхлебывай. Сейчас припрутся какие-нибудь журналистки, а потом скандал в газете. «Невинные забавы молодых олигархов». Эх, боцман, дурак ты, и шутки твои дурацкие…

Он ошибся. Девушки, подошедшие к их столику, не были журналистками – это стало ясно по их бейджикам. У худенькой блондинки в бежевом деловом костюме на бейдже было написано «Анна Токарева, Институт биологической медицины», бейдж ее спутницы, одетой в черную узкую юбку-карандаш и белую блузку со стоячим воротником, извещал, что она Мария Сазанцева из Института развития человека. Анна, смущаясь, начала бормотать что-то о том, что она не хотела причинять никому беспокойства, но Ева ее перебила.

– Просто Аня у нас Маша-растеряша, вот и все. Спасибо, мальчики, что не прикарманили игрушку.

«Мальчики» переглянулись, едва удержавшись от того, чтобы не захохотать в голос.

– Да, конечно, большое спасибо, – пролепетала блондинка. Мария потянула ее за рукав.

– Ну, все, пошли, не будем мешать занятым людям.

Чернецкий поднялся из-за стола, галантно подвинул девушкам два плетеных кресла.

– Не торопитесь, девочки! Мы с другом с удовольствием угостим вас шампанским. Правда, Птолемей?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: