Эйвинд Юнсон (Eivind Yohnson) 1900-1976

Десятый год после окончания Троянской войны. На остров нимфы Калипсо, где вот уже семь лет живет Одиссей, прибывает Вестник богов Гермес с донесением и указаниями: Страннику настало время вернуться домой и навести там порядок. Но Одиссей не стремится на Итаку, ибо понимает, что его снова заставят убивать, а он всегда был не столько царем и воином, сколько пахарем. Его вынудили по­кинуть родину и принять участие в захватнической войне, затеянной олимпийцами, чтобы показать, что и война — «божество», требую­щее жертв. И Одиссей принес в жертву Трою, уходя на войну только затем, чтобы скорей вернуться. Но теперь Странник просто боится вновь ощутить бег времени, которого не ощущаешь здесь, у Калипсо. Может быть, он был ее пленником, хотя никогда не пытался уехать. Тем не менее выбора у него нет: он должен подчиниться воле богов.

...А на Итаке в последние годы действительно творились беспоряд­ки. Женихи Пенелопы, основавшие Партию Прогресса, желая при­брать к рукам состояние и власть Долгоотсутствующего царя, пытались вынудить Супругу дать согласие на брак, убедив в том, что

она разорена. Но Пенелопа тем не менее оставалась женщиной со­стоятельной. Кормилица Одиссея Эвриклея, вездесущая старуха, то и дело отправлялась на материк, где вела торговлю сама или через под­ставных лиц. На острове шла экономическая и политическая борьба. Супруга тянула время: сначала Эвриклея надоумила ее перепрясть всю имеющуюся в наличии шерсть (это растянулось на несколько лет), а затем, когда женихи перекрыли поставки, приступить к Тка­нью погребального покрова для свекра, слухи о болезни которого рас­пространяла все таже старуха.

Близится время отъезда Странника. Он покинет место, где ему удалось вкусить покой, и отправится в неизвестность, в мир, изме­нившийся, должно быть, слишком сильно за прошедшие двадцать лет. Вновь на войну, которая столь мила богам, не желающим видеть род людской возвышенным и нежным, делающим все, чтобы вывести «породу людей, где мужчины наспех облегчают тяжелую плоть, поро­ду <...> мужчин, не имеющих времени отдохнуть на женской груди».

...Политические уловки Супруги не нравились Сыну, который во многом был еще мальчишкой, наивным и прямодушным. Телемах подсознательно чувствовал, что его мать. Женщина средних лет, свой выбор уже сделала и что, когда Долгоожидающая думает о желаю­щих ее молодых мужчинах, ее челнок бегает быстрее...

В последнюю ночь у Нимфы Странник рассказывает ей о том, что ему довелось испытать. Нет, не ему, а человеку по имени утис — Никто. О том, как его спутники приняли обыкновенных девушек за сирен, а водовороты — за чудовищ, как, напившись крепкого вина на острове Кирки, вели себя как свиньи... И еще о том, что его пре­следуют воспоминания об убийстве сына Гектора — Астианакса. Не помня, кто сделал это. Одиссей пытается убедить себя в том, что это был не он, а война.

...Тканье продолжалось долго. А Женщина средних лет тосковала скорее не по Супругу, а по мужчинам вообще. Она не знала: быть сильной — это значит ждать или самой позаботиться о своей жизни? Потом ей пришлось (с подсказки Эвриклеи) понемногу распускать полотно, не обманывая, а «проводя политику». Женихи проведали обо всем раньше, чем официально объявили об этом: они были не прочь попользоваться чужим добром. Но так или иначе, уловка с Тка­ньем была разоблачена, и Пенелопу принудили пообещать выбрать нового мужа через месяц.

Воспоминания не отпускают Одиссея: он слишком часто думает о Трое, о Войне и о спуске в Аид, который ему виделся в бреду. Тогда предсказатель Тиресий поведал Страннику о том, что его ждет воз-­вращение домой по колено в крови, когда уже не будет желания вер­нуться. И Одиссей будет несчастлив до тех пор, пока не найдет на западе людей, не знающих моря и войны. Тогда, может быть, он ста­нет первым человеком новой породы, и счастье улыбнется ему.

Тем временем по совету некоего Ментеса Телемах решает отпра­виться к Нестору и Менелаю, чтобы узнать что-нибудь об отце и до­казать всем, что сам он уже вырос. Попытка официально добиться этого проваливается: Партии Прогресса легко удается распустить На­родное собрание. Сыну приходится отправиться в Пилос тайно.

Плавание Одиссея начинается хорошо. Но вскоре буря, гнев По­сейдона, обрушивается на него. Несколько суток Странник проводит в бушующих волнах, пока не попадает на берег. «Я человек вдали от моря, я живу».

Пилос и его правитель Нестор обманывают ожидания Телемаха. Юноша ожидал увидеть могучего героя, а встречает болтливого старо­го пьянчужку. Путаясь в мыслях, тот начинает свои воспоминания словами: «Ну, сперва-то мы, конечно, перебили детей...» Нестор так и не сказал об Одиссее ничего определенного.

Измученный, голодный Странник оказывается в землях феакийцев, где его находит царевна Навзикая, молодая девушка, грезящая о своем Единственном, настоящем герое. «...Настоящие герои — благо­родные господа, они детей не убивают...» Феакийский царь принима­ет Одиссея как желанного гостя, и тот получает возможность не­много передохнуть. Но и здесь он продолжает вспоминать об Астианаксе, которого убила Война. «Я был участником Войны. Но Вой­на — это не я».

О том, что Телемах уехал, становится известно Партии Прогресса, и женихи решают устранить Сына как лишнее препятствие к власти над Итакой (а затем и над остальными землями) как можно скорее. О замысле женихов шпион доносит Пенелопе, и Эвриклея немедлен­но отправляет его на материк, чтобы предупредить Телемаха об опас­ности.

Между тем на пиру у царя Алкиноя Странник открывает свое на­стоящее имя: частично истинное, частично наигранное волнение при звуках песни о Троянской войне выдает его. Тогда он рассказывает всем о своих странствиях, преобразив их не в главном, а в подроб-

ностях. Чтобы ему поверили, он создает легенду, окутанную ореолом божественности: вулкан превращается в циклопа, крепкое вино — в колдовской напиток, водовороты — в кровожадных чудовищ... Одис­сей добивается того, чтобы феакийцы помогли ему вернуться на ро­дину. Может быть, он бы и остался здесь, женившись на Навзикае, но уже поздно. Он вернется на Итаку и исполнит уготованную ему роль палача.

Первым, кого встречает Одиссей, попав домой, оказывается глав­ный свинопас Эвмей. Делая вид, что не узнал Царя, тот говорит, что Одиссей, вновь ступив на землю Итаки, все равно не вернется с войны, ибо начнет ее заново. У него нет выбора, ведь он всего лишь пленник веселых, играющих богов, которых сами же люди и приду­мали. Кровь зальет не только маленький островок Одиссея, но и все другие страны. Но, возможно. Царю Итаки, отняв у женихов власть и разделивее между многими гражданами, удастся заложить основу нового царства человека, когда люди сами поймут, кто они такие и что им делать. И тогда власть богов уже не сможет втянуть их в новую войну.

Вернувшись из своего неудачного путешествия (Менелай тоже не сказал ничего нового и не оказал существенной помощи), Телемах встречает отца, но не узнает его: человек, которого он увидел, не был похож на его мечты об Отце, Герое и Защитнике. И Одиссей, открыв сыну свою тайну, понимает, что семья примет его, может быть, узна­ет его тело, но его самого — никогда.

Под видом нищего Странник проникает в свой дом. Несмотря на постоянные оскорбления женихов, ему все еще кажется, что убивать их всех нет необходимости и многих можно пощадить... Неузнанный, он говорит со своей женой и понимает, что вернулся слишком позд­но: Пенелопа по своей воле выйдет замуж за того, кто избавит ее от двадцатилетнего ожидания, тревоги и тоски.

Согласно задуманному плану истребления женихов Телемах объяв­ляет, что его мать станет супругой того, кто сможет пустить стрелу из лука Одиссея сквозь кольца двенадцати топоров. Женихи не могут сделать этого. Они пытаются обратить все в шутку и, насмехаясь над Телемахом и якобы умершим Одиссеем, один за другим подтвержда­ют свой смертный приговор. Если бы Странник мог оставить в живых хотя бы одного из них, он бы сказал себе, что, пренебрегая

божественным приказанием, сумел спасти Астианакса. Но он при­шел, чтобы убивать. Взяв лук. Одиссей приступает к исполнению своей миссии.

И он убивает их всех. Впоследствии молва преувеличила число жертв этой резни почти впятеро. На самом делеих было не больше двадцати. Кукла в руках богов, олицетворение войны, Одиссей унич­тожает мир на долгие годы, проливая кровь под стоны рожающей рабыни, доносящиеся из помещения для слуг. А у себя в комнате плачет Пенелопа, поняв, что никому не нужный обломок войны лишил ее свободы выбора и права на счастье...

Когда вместе с женихами уничтожают и рабынь, их бывших лю­бовниц, Одиссей узнает, что родившую женщину и ее ребенка тоже хотят удалить из «мира тех, кто чист». Это решение вызывает у Странника протест, ведь ни один ребенок в этом мире не причинил и не причинит ему зла. Но уже поздно. Кроме того, ему некогда ду­мать об этом: он должен отправиться в свое странствие, далекое странствие на запад. Однако старая мудрая Эвриклея, преданно улыб­нувшись, останавливает его: «Странствие окончено, дитя мое, кораб­ли вытащены на берег для зимовки. Я приготовила тебе ванну, ненаглядный мой господин...»

В. В. Смирнова

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: