Нетерпение сердца (Ungeduld des Herzens)

Роман (1938)

В 1938 г. рассказчик случайно познакомился с кавалером ордена Марии Терезии Антоном Гофмиллером, который поведал ему о том, что случилось с ним четверть века назад, когда ему было двадцать

пять лет. Рассказчик записал его рассказ, изменив в нем лишь имена да некоторые мелкие подробности, позволяющие угадать, о ком и о чем идет речь.

Антон Гофмиллер был сыном бедного чиновника, обремененного большой семьей. Его отдали в военное училище, и в восемнадцать лет он окончил его. Благодаря дальней родственнице, он попал в кавале­рию. Служба в этом роде войск не всякому по средствам, и молодой человек оказался окружен гораздо более состоятельными товарищами. В конце 1913 г. эскадрон, где он служил, перевели из Ярославице в небольшой гарнизонный городок у венгерской границы. В мае 1914 г. местный аптекарь, он же помощник бургомистра, представил Антона самому богатому человеку в округе — господину фон Кекешфальве, чья племянница поразила Антона своей красотой. Антона пригласили в дом к Кекешфальвам, и он пришел в восторг от радушного приема. Он много танцевал и с племянницей Кекешфальвы Илоной, и с дру­гими девушками, и только в половине одиннадцатого спохватился, что забыл о дочери хозяина и не пригласил ее на вальс. Антон пото­ропился исправить оплошность, но в ответ на его приглашение Эдит Кекешфальва разрыдалась. Антон не мог понять, в чем дело, и Илона объяснила ему, что у Эдит парализованы ноги и она не может сту­пить ни шагу без костылей. Смущенный, Антон поспешил уйти.

Он чувствовал себя так, словно хлыстом стегнул ребенка, а потом убежал, как преступник, даже не попытавшись оправдаться. Чтобы загладить свою вину, Антон на последние деньги купил огромный букет роз и послал его Эдит. Девушка ответила ему благодарственным письмом и пригласила на чашку чая. Когда Антон пришел, Эдит и Илона обрадовались и приняли его как дорогого друга. Он стал бы­вать у них запросто и очень привязался к обеим, но Илона казалась ему настоящей женщиной, с которой ему хотелось танцевать и цело­ваться, а Эдит в свои семнадцать-восемнадцать лет выглядела ребен­ком, которого хотелось приласкать и утешить. В Эдит чувствовалось какое-то странное беспокойство, настроение ее часто менялось. Когда Антон впервые увидел, как Эдит передвигается, вцепившись в косты­ли и с трудом волоча ноги, он пришел в ужас. Безгранично страдая от своей беспомощности, она хотела отомстить здоровым, заставив их смотреть на ее муки. Ее отец приглашал самых знаменитых врачей в надежде, что те вылечат ее, — ведь еще пять лет назад она была жиз­нерадостным, подвижным ребенком. Он просил Антона не обижать­ся на Эдит: она часто бывает резкой, но сердце у нее доброе. Антон

чувствовал безграничное сострадание и даже испытывал стыд из-за своего здоровья.

Как-то раз, когда он мчался галопом на лошади, он вдруг подумал о том, что если Эдит видит его из окна усадьбы, то ей, быть может, больно глядеть на эту скачку. Он рванул поводья и отдал своим уланам команду перейти на рысь и, только когда усадьба скрылась из виду, снова позволил им перейти на галоп. Антон испытал прилив го­рячего сочувствия к несчастной больной девушке, он даже попытался скрасить ее тоскливую жизнь: видя, как девушки радуются его приходу, он стал бывать у них почти каждый день: рассказывал веселые ис­тории, развлекал их как мог. Хозяин растроганно благодарил его за то, что он вернул Эдит хорошее настроение и она сделалась почти такой же веселой, как прежде. Антон узнал, что Илона помолвлена с помощником нотариуса из Бечкерета и ждет выздоровления Эдит или улучшения ее состояния, чтобы с ним обвенчаться, — Антон до­гадался, что Кекешфальва обещал бедной родственнице приданое, если она согласится повременить с замужеством. Поэтому вспыхнув­шее было влечение к Илоне быстро угасло, и привязанность его все больше сосредоточивалась на Эдит, обездоленной и беззащитной. Друзья начали подтрунивать над Антоном, переставшим посещать их вечеринки в «Рыжем льве»: дескать, конечно, у Кекешфальвы угоще­ние лучше. Увидев у Антона золотой портсигар — подарок Илоны и Эдит ко дню его рождения, — товарищи заметили, что он неплохо научился выбирать себе друзей. Своими насмешками они лишили Ан­тона уверенности в себе. Он чувствовал себя дающим, помогающим, а тут вдруг увидел, как выглядят его отношения с Кекешфальвами со стороны, и понял, многие вокруг могут счесть его поведение отнюдь не бескорыстным. Он стал реже бывать у Кекешфальвов. Эдит обиде­лась и устроила ему сцену, правда, потом попросила прощения. Чтобы не огорчать больную девушку, Антон снова зачастил в их усадь­бу. Кекешфальва попросил Антона расспросить доктора Кондора, ко­торый лечил Эдит, о том, каковы в действительности ее шансы на выздоровление: врачи часто щадят больных и их родню и не говорят им всей правды, а Эдит устала от неопределенности и теряет терпе­ние. Кекешфальва надеялся, что чужому человеку, каким был Антон, доктор Кондор скажет все как есть. Антон пообещал и после ужина у Кекешфальвов вышел вместе с Кондором и завязал с ним беседу.

Кондор сказал ему, что в первую очередь его беспокоит состояние здоровья не Эдит, а ее отца: старик так переживает за дочь, что поте-

рял покой и сон, а при его слабом сердце это может плохо кончить­ся. Кондор рассказал Антону, считавшему Кекешфальву венгерским аристократом, что на самом деле Кекешфальва родился в бедной ев­рейской семье и настоящее его имя Леммель Каниц. В детстве он был мальчиком на побегушках, но каждую свободную минуту отдавал учению и постепенно стал выполнять все более и более серьезные по­ручения. В двадцать пять лет он уже жил в Вене и являлся агентом солидной страховой компании. Его осведомленность и круг его дея­тельности с каждым годом становились все шире. Из посредника он превратился в предпринимателя и сколотил состояние. Однажды он ехал в поезде из Будапешта в Вену. Сделав вид, что спит, он подслу­шал разговор своих попутчиков. Они обсуждали нашумевшее дело о наследстве княгини Орошвар: злая старуха, поссорившись с родней, оставила все свое состояние компаньонке, фрейлейн Дитценгоф, скромной забитой женщине, терпеливо сносившей все ее придирки и капризы. Родственники княгини сумели одурачить непрактичную на­следницу, и от миллионного наследства у нее осталось только имение Кекешфальва, которое она, скорее всего, тоже проворонит. Каниц решил не теряя времени отправиться в имение Кекешфальва и попы­таться дешево купить у фрейлейн Дитценгоф коллекцию старинного китайского фарфора. Ему открыла женщина, которую он принял за прислугу, но оказалось, что это и была новая хозяйка усадьбы. Разго­ворившись с ней, Каниц понял, что нежданно свалившееся богатство является для этой не избалованной жизнью женщины не радостью, а, наоборот, бременем, ибо она не знает, что с ним делать. Она сказала, что хотела бы продать усадьбу Кекешфальва. Услышав это, Каниц сразу решил купить ее. Он умело повел разговор и неверно перевел с венгерского письмо адвоката, в результате чего фрейлейн Дитценгоф согласилась продать усадьбу за сто пятьдесят тысяч крон, считая эту сумму огромной, меж тем как она была, по меньшей мере, вчетверо меньше ее настоящей цены. Чтобы не дать доверчивой женщине опомниться, Каниц поспешил поехать с ней в Вену и поскорее офор­мить бумаги. Когда купчая была подписана, фрейлейн Дитценгоф хо­тела заплатить Каницу за труды. Он отказался от денег, и она стала горячо благодарить его. Каниц почувствовал угрызения совести. Его никто никогда не благодарил, и ему стало стыдно перед женщиной, которую он обманул. Удачная сделка перестала радовать его. Он решил вернуть фрейлейн поместье, если она в один прекрасный день пожалеет, что продала его. Купив большую коробку конфет и букет

цветов, он явился в отель, где она остановилась, чтобы сказать ей о своем решении. Фрейлейн была растрогана его вниманием, и он, узнав, что она собирается ехать в Вестфалию к дальним родственни­кам, с которымиее ничто не связывает, сделал ей предложение. Через два месяца они поженились. Каниц принял христианство, а затем и сменил фамилию на более звучную — фон Кекешфальва. Супруги были очень счастливы, у них родилась дочь — Эдит, но у жены Каница оказался рак и она умерла.

После того как никакие миллионы не помогли ему спасти жену, Каниц стал презирать деньги. Он баловал дочь и швырял деньги на­право и налево. Когда пять лет назад Эдит заболела, Каниц счел это карой за его прежние грехи и делал все, чтобы вылечить девочку. Антон спросил Кондора, излечима ли болезнь Эдит. Кондор честно сказал, что не знает: он пробует разные средства, но пока не добился обнадеживающих результатов. Он прочитал как-то о методе профес­сора Вьенно и написал ему, чтобы выяснить, применим ли его метод к такой больной, как Эдит, но ответа пока не получил.

Когда после разговора с Кондором Антон подходил к казарме, он увидел Кекешфальву, который дожидался его под дождем, ибо ему не терпелось узнать, что сказал врач о состоянии здоровья Эдит. У Анто­на не хватило духу разочаровать старика, и он сказал, что Кондор со­бирается испробовать новый метод лечения и уверен в успехе. Кекешфальва рассказал обо всем Эдит, и девушка поверила в то, что скоро будет здорова. Узнав, что Антон от его имени обнадежил боль­ную, Кондор очень рассердился. Он получил ответ профессора Вьенно, из которого стало ясно: новый метод не подходит для лечения Эдит. Антон стал убеждать его, что открыть сейчас Эдит всю правду — это значит убить ее. Ему казалось, что воодушевление, приподнятое на­строение могут сыграть положительную роль, и девушке станет хоть немного лучше. Кондор предупредил Антона, что тот берет на себя слишком большую ответственность, но это не испугало Антона. Перед сном Антон раскрыл том сказок «Тысяча и одна ночь» и про­чел сказку о хромом старике, который не мог идти и попросил юношу, чтобы тот нес его на плечах. Но как только старик, на самом деле бывший джинном, взобрался на плечи юноши, он стал немило­сердно погонять его, не давая передохнуть. Во сне старик из сказки приобрел черты Кекешфальвы, а сам Антон превратился в несчастно­го юношу. Когда он назавтра пришел к Кекешфальвам, Эдит объявила ему, что через десять дней уезжает в Швейцарию на лечение. Она

спрашивала, когда Антон приедет туда навестить их, и когда юноша сказал, что у него нет денег, ответила, чтоее отец с радостью оплатит его поездку. Гордость не позволяла Антону принять такой подарок. Эдит начала выяснять, зачем он вообще бывает у них, говоря, что не в силах выносить всеобщую жалость и снисходительность. И неожи­данно сказала, что лучше броситься с башни, чем терпеть такое отно­шение. Она так разволновалась, что хотела ударить Антона, но не удержалась на ногах и упала. Антон не мог понять причиныее гнева, но вскоре она попросила прощения и, когда Антон собрался уходить, вдруг прильнула к нему и страстно поцеловала в губы, Антон был ошеломлен: ему и в голову не приходило, что беспомощная девушка, по сути калека, может любить и желать быть любимой, как любая другая женщина. Позже Антон узнал от Илоны, что Эдит давно уже любит его, и Илона, чтобы не расстраивать ее, все время убеждала больную родственницу, что та несомненно нравится Антону. Илона уговаривала Антона не разочаровывать бедную девочку сейчас, на по­роге выздоровления — ведь лечение потребует от нее много сил. Антон почувствовал себя в ловушке.

Он получил любовное письмо от Эдит, следом за ним другое, где она просила его уничтожить первое. От волнения во время учений Антон отдал неправильную команду и навлек на себя гнев полковни­ка. Антон хотел уволиться, уехать из Австрии, даже попросил знако­мого помочь ему, и вскоре ему предложили место помощника казначея на торговом судне. Антон написал прошение об отставке, но тут вспомнил о письмах Эдит и решил посоветоваться с Кондором, как быть. Он поехал к врачу домой и с изумлением обнаружил, что Кондор женат на слепой женщине, что он живет в бедном квартале и с утра до ночи лечит бедняков. Когда Антон рассказал все Кондору, тот объяснил ему, что, если он, вскружив девушке голову своим пре­краснодушным состраданием, теперь удерет, это убьет ее. Антон от­ступился от своего решения подать в отставку. Он начал испытывать благодарность к Эдит за ее любовь. Бывая по-прежнему у Кекешфальвов, он все время ощущал в поведении Эдит затаенное, жадное ожи­дание. Антон считал дни до ее отъезда в Швейцарию: ведь это должно было принести ему желанную свободу. Но Илона сообщила ему, что отъезд откладывается. Видя, что Антон не испытывает к ней ничего, кроме сострадания, Эдит раздумала лечиться: ведь она хотела быть здоровой только ради него. Кекешфальва на коленях умолял Ан­тона не отвергать любовь Эдит.

Антон пытался объяснить ему, что все непременно решат, будто он женился на Эдит ради денег, и станут презирать его, да и сама Эдит не поверит в искренность его чувств и станет думать, что он женился на ней из жалости. Он сказал, что потом, когда Эдит выздо­ровеет, все будет по-другому. Кекешфальва ухватился за его слова и попросил разрешения передать их Эдит. Антон, твердо зная, что бо­лезнь ее неизлечима, решил ни в коем случае не идти дальше этого, ни к чему не обязывающего обещания. Перед отъездом Эдит Антон пришел к Кекешфальвам и, когда все подняли бокалы за ее здоровье, в приливе нежности обнял старика отца и поцеловал девушку. Так состоялась помолвка. Эдит надела на палец Антону кольцо — чтобы он думал о ней, пока ее не будет. Антон видел, что он подарил людям счастье, и радовался вместе с ними. Когда он собрался уходить, Эдит попыталась сама, без костылей проводить его. Она сделала несколько шагов, но потеряла равновесие и упала. Вместо того чтобы броситься к ней на помощь, Антон в ужасе отшатнулся. Он понимал, что имен­но сейчас должен доказать ей свою верность, но у него уже не было сил на обман и он малодушно бежал.

С горя он зашел в кафе, где встретил друзей. Аптекарь уже успел рассказать им со слов одного из слуг Кекешфальвы, что Антон обру­чился с Эдит. Антон, не зная, как объяснить им то, что он еще и сам как следует не понял, сказал, что это неправда. Осознав глубину свое­го предательства, он хотел застрелиться, но решил прежде рассказать обо всем полковнику. Полковник сказал, что глупо из-за такой ерун­ды пускать себе пулю в лоб, вдобавок это бросает тень на весь полк. Он обещал поговорить со всеми, кто слышал слова Антона, а самого Антона на следующее же утро отправил с письмом в Чаславице к та­мошнему подполковнику. Наутро Антон уехал.

Путь его лежал через Вену. Он хотел увидеться с Кондором, но не застал того дома. Он оставил Кондору подробное письмо и попросил немедленно поехать к Эдит и рассказать ей, как он малодушно отрек­ся от помолвки. Если Эдит, несмотря ни на что, простит его, помолв­ка будет для него священна и он навсегда останется с ней независимо от того, выздоровеет она или нет. Антон чувствовал, что отныне вся его жизнь принадлежит любящей его девушке. Боясь, что Кондор не сразу получит его письмо и не успеет приехать в усадьбу к половине пятого, когда Антон туда обычно приходил, он послал с дороги теле­грамму Эдит, но ее не доставили в Кекешфальву: из-за убийства эрц­герцога Франца-Фердинанда почтовое сообщение было прервано.

Антону удалось дозвониться Кондору в Вену, и тот рассказал ему, что Эдит все же узнала о его предательстве. Улучив момент, она броси­лась с башни и разбилась насмерть.

Антон попал на фронт и прославился своей храбростью. В дейст­вительности дело заключалось в том, что он не дорожил жизнью. После войны он набрался мужества, предал прошлое забвению и стал жить, как все люди. Так как никто не напоминал ему о его вине, он и сам начал понемногу забывать об этой трагической истории. Лишь однажды прошлое напомнило о себе. В венской Опере он заметил на соседних местах доктора Кондора и его слепую жену. Ему стало стыд­но. Он испугался, что Кондор узнает его и, как только после первого акта начал опускаться занавес, поспешно покинул зал. С той минуты он окончательно убедился, что «никакая вина не может быть предана забвению, пока о ней помнит совесть».

О. Э. Гринберг

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: