Глава 18 - ЧЕГО ТОЛЬКО НЕ УВИДИШЬ НОЧЬЮ В ПАРКАХ МОСКВЫ

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

Виктории снилось, что она скользит среди белых облаков. Мир был светел и спокоен. Вдалеке показалось редкое яркое мерцание. Виктория ускорила полет, и через мгновение перед ее взором выплыл красивый белый замок. Его вид был настолько легким, что казалось - дунь на него, и он рассеется в бездонной небесной голубизне.

Виктория осторожно подлетела к главному входу. Стало понятно, что замок был исполнен из горного прозрачного хрусталя. Лучи света играли в его плоскостях, преломляясь, придавая разноцветные оттенки бликам; те отражались от зеркальных стен и искрились, добавляя блеска и без того ослепляющему великолепию. Сквозь световые отблески Виктория смогла прочесть название замка на главных воротах - "Нрутер". Она взялась за казавшееся очень хрупким, несмотря на массивность, кольцо, и ударила им в дверь. Замок завибрировал, разнося хрустальный звон, который будто осыпался с башен на стены и со стен исчезал где-то внизу, под ногами, словно струи водопада; но более ничего не происходило. Вика ударила кольцом второй раз, третий - тщетно. Тогда она рассердилась и решила облететь замок в поисках иного входа. Стоило ей взлететь, как белый замок треснул и, раскрошившись на бесконечное множество частей, разлетелся во все стороны. Чудом Виктория смогла увернуться от опасных осколков.

Вслед за искрящейся волной исчезла прозрачность воздуха, свет потерял свою сочность и яркость. Место, где находился белый замок, потемнело, стало более плотным и обратилось в твердыню. Затем каменная корка раскололась, и оттуда потянулись ввысь грубые черные башни, за ними стены, укрепления. Виктория завороженно наблюдала за происходящим откуда-то со стороны. Замковые стены и башни росли, из их тела вырастали новые стены, новые башни, разрушая предыдущие, словно черный замок сбрасывал в бездну тесную шкуру. Процесс казался бесконечным. Но разрушение замка теперь происходило быстрее, чем его рост. Сквозь черные развалины и пыль пробивались яркие лучи, и когда руины сравнялись с изначальной твердью, в пространстве осталась огромная сияющая книга с золотым переплетом.

Виктории захотелось узнать, что это за Великий Артефакт, и она приблизилась. Книга раскрылась, страницы начали перелистываться сами собой, все быстрее и быстрее; возник ореол. В его свете Виктория рассмотрела Сергея. Он стоял рядом с Натальей и говорил, что скоро настанет конец света, что скоро они - Сергей, Вика и Наташа - станут единственными правителями Земли. Что Бог Вит наделит всех троих Великой Силой, противостоять которой не смогут даже объединенные армии.

Потом картинка сменилась. По пояс в плотном тумане стояли три человека и держали Священную Книгу. Туман возле них начал сгущаться, окутывая всю троицу, пока не растворил их в себе, после чего растаял в общей мгле ночи. Викторию затянуло движение против часовой стрелки вокруг центра, где недавно стояли трое. Ее тело вытягивалось и слоилось. Она заметила еще одного человека: он тайно крался к центру, где совсем недавно стояли трое с книгой. Неожиданно для самой себя, она прихватила его рукой, и брызги крови залили все видение.

*****

Перед входом в заброшенный район ночного парка, из темноты высоких плотных кустов, растущих между деревьями, доносился разговор:

- Ты у нас сегодня впервые в этом месте будешь ночевать, да?

- Да.

- Ну тогда, Борик, тебе и за водой идти к ключу.

- А где это?

- Вот, бери две баклажки, пойдешь по основной тропе в низину, пока не выйдешь на насыпную дорогу. Выйдешь, возьми левее. На большой развилке, справа, увидишь лестницу, сначала бетонную, а ниже деревянную. Спустишься по ней и выйдешь к ключу. Наберешь воды и возвращайся. Да смотри, не забредай никуда. Это странный парк, здесь после полуночи всякая всячина творится, так что не тормози. Нашему брату без особой нужды там делать нечего! Все понял?

- Вроде да, по тропе до дороги, потом по дороге до большой развилки, справа по лестнице вниз, - повторил новичок.

- Все правильно. Давай, иди, мы тебя будем ждать.

Мужчина взял две баклажки и вышел из кустов на большую расхожую тропу. "Чего тут бояться? Лесопарк как лесопарк, заброшенный, тихий. Да вон луна какая яркая - светит как днем. Ниче, прорвемся, лишь бы пить без меня не начали", - подумал про себя Борик - бомж средних лет, сегодня прибившийся к этой компании. Так случилось, что он оказался в этом районе, подрабатывая грузчиком. А когда уже ближе к ночи вышел к железнодорожной станции, надеясь на электричке укатить в свой район, встретил собрата по несчастью, с кем когда-то отбился от других подобных джентльменов.

Слово за слово, взяли чекушку. Не успели распить, рядом авто в луже застрял. Водила оказался не жмот, по сотне на брата дал. Ну вот и решили старые приятели продолжить общение, но не здесь, на дороге, а в месте ночевки. Так Борик оказался среди новой компании в кузьминском парке. И теперь шел за водой для ужина, наслаждаясь теплой тихой ночью и звездным небом.

Спускаясь по лестнице, Борис услышал разговор где-то впереди. От греха подальше он решил пробираться тише, стараясь не обнаружить себя, двигаясь в тени. В низине стоял плотный туман, но тропу до ключа было видно хорошо. Набирая воду, он понял, что разговор идет прямо из центра заболоченной поймы. Борик решил заложить баклажки где-нибудь у лестницы и пойти посмотреть, кто разговаривает. Ему стало любопытно, кому глубокой ночью интересно бродить по туманной трясине. Борику показалось это подозрительным. Нет, конечно, он не думал, что кто-то пытался спрятать клад, но, с другой стороны, чего делать в такое время в таком месте?

Он осторожно пробрался между невысоких кустов начинающейся топи. У него получалось находить твердую почву под ногами, почти не промочив их. Луна спряталась за случайное облако. Темнота была ему на руку, и он смог значительно продвинуться вперед, настолько, что заметил силуэты в середине болота. Облако проплыло дальше, лунный свет залил равнину. Борис присел. Прикрываясь туманом, он хотел приблизиться настолько, чтобы услышать, о чем говорит загадочная троица.

Были различимы отдельные слова; но вот один из трех снял рюкзак, что-то достал оттуда и протянул перед собой. Остальные двое взялись за предмет; далее слов было не разобрать. Было только ясно, что все вторили друг другу; то есть, скорее всего, произносили заклинание. Любопытство Бориса было настолько возбуждено, что он почти забыл о реальной опасности, не сулящей для него ничего хорошего, попадись он на глаза заговорщикам, особенно будь это маги или сектанты.

Троица произносила молитву все громче и громче. Туман начал подыматься по их ногам все выше, становясь все плотнее. Он явно собирался укрыть их от посторонних глаз. И вот когда все трое превратились в единое бесформенное облако, оно начало погружаться вниз и таять. А когда растаяло, людей уже не было. Борис был потрясен. Он, повинуясь какой-то бредовой тяге, как кролик к удаву, побрел к таинственному месту. Когда оставалось около пяти метров, и Борис почувствовал под ногами подъем почвы, что-то сверкнуло у него над головой. Он автоматически упал ниц. Пролежав так с минуту, приподнял голову и обомлел: над ним происходило что-то невероятное, все сияло и кружилось. Какие-то немыслимые потоки то сплетались в узлы, то распрямлялись в полотна, и все это лавировало в необъяснимой связи с центром возвышенности, на краю которой лежал Борик. Разноцветное сияние исходило от каждого потока. С высоты сыпались маленькие искорки, они падали на ладонь Бориса; мгновенье пролежав, пролетали дальше, как будто ладони больше не существовало, не причиняя ни малейшего неудобства. Борик сидел на кочке, опершись на локти, и смотрел на этот яркий спектакль.

Внезапно он почувствовал себя неуютно; раздался душераздирающий вой, Борис пришел в себя и рванул в сторону родника. Не помня себя от страха, влетел на гору, где базировалась компания, но не стал пробираться к собранию, остановившись на тропе. Переведя дух, периодически озираясь в сторону болота, он понял, что в его руках нет баклажек. Он тяжело вздохнул, представив, как над ним будет издеваться братва, появись он без воды, посмотрел в ночное небо - луна в этот момент опять спряталась за большой тучей. Борик не стал дожидаться, когда она вновь вылезет, и побрел назад за наполненной тарой.

- Зачем ты его напугал, Лысый? Мы теперь его до утра не дождемся, если он вообще не слинял куда-нибудь.

- Кто его пугал? Я всерьез знаю, что после полуночи в этом районе нашему брату делать нечего. Недаром здесь и родник, и болото в одном месте. А я еще слышал про "чертовы ворота", что ли. Говорят, если пройдешь через них, то попадаешь в другой мир этого леса. Леса, потому что этот участок парка ни разу не перестраивался и не пересаживался, - опережая вопросы, выдал Лысый. Потом прикурил бычок и добавил: - А ты можешь пойти навстречу новенькому, ты же ему друг-товарищ, вот мы и узнаем, какой ты смельчак.

- И я слышал, что это место нечистое, - проворчал Старик, что устроился у замшелого пня, закутываясь в старую куртку. - Именно поэтому мы ночуем здесь, не заходя в пределы этого парка, а не у родника. А ты что думал?! - Старик повернулся к "смелому" скептику по прозвищу Лям.

Воцарилось молчание.

- Ладно, если через пять минут не вернется твой дружок, пойду я схожу. Может, заплутал в ночи. Тропки-то с непривычки все одинаковые на новом месте, - потом обратился к Старику: - Покров-то будем ладить, или так, прямо под звездами заночуем? Устал я сегодня.

- Думаю, дождя не будет, прохладно. Сейчас супчик сварганим горяченький, водочкой закусим - и спать. Утром я уйду на железку, а вы как хотите.

За кустами послышались чьи-то шаги. Компания затихла. Шаги приблизились к кустам, потом остановились, и послышался хруст веток.

- Вот вам и новичок! - забирая ношу у Борика, радостно сказал Лысый. - Проходи, сейчас коробки поставим, чтоб костра видно не было, и отдохнем.

- Где ж тебя носило-то? - сквозь перехватившее от паленой водки дыхание пробормотал Лысый. - Мы уж думали, сгинул где.

Подержав в руке пластиковый стаканчик со своей порцией, пытаясь вспомнить все, но не для того, чтобы рассказать подробности, а скорее для того, чтобы убедиться, что это произошло с ним и только что, Борик посмотрел в огонь костра, потом его взгляд устремился вслед за яркой искрой, в небо. Вспомнив про выпивку, он посмотрел на окружающих, быстро выпил и сказал:

- Слава Богу, вернулся! А чего видел, так вы ж не поверите, - он посмотрел на дружка Ляма, протянул стаканчик и добавил: - Наливай!

Старик подобрался поближе, так, чтобы ему было хорошо видно Борика.

- Так что ж, действительно видел чертовщину какую?

- Я не знаю, что я видел. Я понятия не имею, на кой поперся в самый центр болота, и что там происходило потом, но говорю вам - я туда больше не пойду!

- Ну, значит, в следующий раз пойдет Лям! Он у нас смелый, в хрень всякую не верит, а мы здесь у костерка посидим, - с ехидцей посмотрев на Ляма, Лысый добавил: - Ага, Лям?

- А чего ты меня подначиваешь? Возьму и пойду! Тут идти-то метров двести, чего ж не сходить?!

- Баклажки уже пусты, вот и сходи, набери их. Мы их положим к костру поближе, чтоб утром можно было умыться теплой водой, а не ледяной с ключа. И докажешь, и с толком прогуляешься! - пробурчал Старик и рванул водки.

- А вот возьму и схожу! Борик, пойдешь со мной?

- Нет,Лям, и тебе не советую. Не стоит туда ходить, - Борис поежился и выпил, пододвинувшись ближе к огню.

- Да ты и в правду сильно напуган. Ну хоть расскажи, что именно ты там увидел, - честно говоря, Ляму не очень-то хотелось бродить одному по ночному парку. - Давай еще раз все выпьем, и ты расскажешь, что тебя так напугало.

Старик наполнил стаканчики, и все подвинулись плотнее к Борису.

- Я видел троих в самом центре болота. Они от меня стояли метрах в ста... но я их четко видел.

- Да какие там сто метров? Там вся топь не больше пятидесяти метров длиной. Ну, может, семьдесят. Но не больше!

- Помолчи, Лысый, пусть говорит, - Старик явно заинтересовался произошедшим.

- ... Ну вот, они читали то ли молитву, то ли заговор какой, я не расслышал. А потом туман из-под их ног поднялся и окутал их с головой. А когда рассеялся, то никого уже не было.

Я с дури поперся к тому бугру, где они стояли, и как добрался, надо мной такое начало твориться... - Борик выпил, все последовали его примеру. - Все светилось, кружилось, летало, а потом дикий вой оглушил меня, и я, уже ничего не соображая, рванул оттуда!

Я не знаю, что это было. Я никогда не слышал о таком и никогда не видел ничего подобного.

Воцарилось полное молчание. Все закурили.

- Ты вот говоришь, все сияло, здесь ведь действительно недалеко, костер мы не разжигали, почему мы с бугра ничего не видели? Опять же вой, говоришь, оглушил тебя, а у нас тишина была.

- Откуда мне знать, я и говорю, что ненормально это.

Опять все замолчали, погрузившись в тревожные мысли. Но Лям никак не успокаивался:

- Да идемте все вместе и посмотрим, что за хрень там творится! Уверен, ничего такого мы не увидим! По крайней мере, хоть уснем спокойно, а то сейчас всякими ужасами голову забьем... И ночь не в отдых пойдет, и водка без толку выпита. Пойдем и глянем!

- Ну а чего, я не против. Если толпой, то можно сходить, прогуляться, - Лысый налил водки и сразу выпил.

- Ладно, я тоже пойду, - недовольно пробурчал Старик. – Нет, вот сидели бы себе и сидели. Водка есть, ужин сладили, так нет, надо же в какую-нибудь историю вляпаться.

Ну чего смотришь, Лям, - туши костер, еще не хватало поджечь тут все.

Лям аккуратно сбил пламя, чтоб искры не разлетелись, и присыпал костер землей. Сверху полил остатками воды, чтобы костер не начал тлеть и не поджег траву вокруг.

- Ну веди нас, командир! - хлопнул по плечу Борика Лысый.

Они спустились к роднику - никого, все тихо и спокойно. Прошли до начала болота; туман не рассеялся, но стал прозрачнее и уже заполнял всю низину до верхушек высоких кустов. Луна светила достаточно ярко, и низину было видно вплоть до кочек.

- Ну и где твои сто метров до центра? - Лысый обратился к Борику. - Видишь, вон противоположный берег, ну и сколько до него, разве больше семидесяти метров?

- Нет, думаю, даже ближе будет. Но я точно говорю, туман был низким и плотным, поэтому даль хорошо просматривалась, не было тех кустов с того берега, не было, не видел я их!

Народ постоял. Лям и Старик прошлись вдоль края болота. Лысый поднялся на дорогу, чтобы с высоты осмотреть топь. Борик не двигался, не желая никуда отходить от родника. Он взял прихваченные баклажки и наполнил их до краев. Минут через десять все собрались на прежнем месте.

- Ну давай, наливай! - Старик протянул Ляму свою железную кружку, предусмотрительно прихваченную им. Лям наполнил ее, а когда Старик ее осушил, проделал ту же процедуру для каждого. Старик подождал, пока допил последний, и продолжил: - Предлагаю немного пройтись по дороге к саду и там спуститься к бетонному кольцу. Это как раз будет половина длины трясины. Там и разберемся, че да как. Согласны? Раз уж все равно мы здесь, - в ответ все закивали головами.

Уже на спуске к бетонному кольцу, служившему когда-то сливом, чтобы не заболачивать низину, поднялся ветер, очень странный порывистый ветер. Странным он был потому, что дул где-то между деревьев. То есть его не было вокруг, но он был очень хорошо слышен по шелесту листьев сильно раскачивающихся веток. Компания переглянулась, и, ничего не говоря, все пошли влево от тропы.

Они пробирались через кусты, и ощущения мечущегося ветра усиливались. Вот перед ними развернулась поляна. Луна предательски спряталась, не давая возможности все рассмотреть. Но даже и в этой темноте было видно, что вдалеке, метрах в сорока, у высоких кустов стоят двое. Никто не хотел высовываться или идти дальше. Вся братва замерла, ожидая развязки; в конце концов, они находились недалеко от болота, и эти двое могли быть двумя из той троицы, о которой говорил Борик.

Ветер усилился еще, и сзади сбоку послышался хруст веток, как будто кто-то очень большой и тяжелый пробирался напролом. Все четверо остолбенели от страха. Но когда они смогли разглядеть, что огромное живое дерево пробирается на поляну, раздвигая ветками другую растительность, реакция дружной компании была молниеносной. В мгновение ока все четверо стояли на пригорке перед входом в парк, стараясь отдышаться. Все смотрели в сторону, откуда только что вылетели.

- Вот ни хрена себе прогулочка! - первым очухался Лям и прямо с горла приложился к пластмассовой бутыли с водкой. Пока он пил огромными глотками, остальные, еще никак не придя в себя, тупо смотрели на это зрелище.

Следующим отошел Борик:

- Дай мне, а то я до утра не отойду от дрожи! - Борис приложился примерно с таким же усердием и жаждой. Следом очухались и остальные, но их действия были уже спокойней.

Когда жажда была утолена, и переживания немного успокоились, Лысый заметил:

- Хорошо, что у нас две полуторалитровки были запасены! - он взял пустую бутылку и продемонстрировал окружающим.

Костер прибавил всем уверенности и покоя. Но ни у кого внутри так до конца и не улеглось волнение от увиденного. Каждый искал хоть какое-то объяснение, но не мог найти. Вторая бутылка подходила уже к середине, но все сидели абсолютно трезвые и пили "автоматом" в полном молчании. Курили и пили.

- Ну как, Лям, веришь ли ты теперь в темные силы, или же считаешь, что ко всем нам пришла одна и та же "белочка"? И это с двухста граммов на душу? - Лысый перевел взгляд с тлеющих угольев на Ляма.

- Я могу сказать только одно: я ночую в этом месте в последний раз! Никакая, даже самая крутая необходимость не сможет больше никогда привести меня еще раз в это место!

- Ну что, Старик, а ты можешь чего-нибудь добавить к этим словам?

- Нет, Лысый, нет! Я потрясен увиденным не меньше твоего! Удивительно, что мое потрясение не получило подтверждение неприятным запахом. Наверное, я просто не успел ничего понять. А сейчас уже нет страха - просто шок.

- Да... Я хоть и любитель разных историй, но думаю, у меня еще долго не будет желания поведать кому-нибудь об увиденном.

Вся компания одобрила сказанное глубоким молчанием.

Чего только не увидишь ночью в парках Москвы.

*****

Седой сгорбленный старик подсел к костру и подбросил в огонь пару веток. На бауле напротив него уютно расположилась, подобрав под себя ноги и обняв колени, юная дева. Звезды медленно плыли в океане бездны над ними.

- Как ты думаешь, малыш, сколько времени горит наш костер?

- Думаю, очень давно. Я не помню, сколько времени мы здесь находимся.

- Правильно! Вот и в круге сансары нет времени, ее круг обозначен порядком, который возобновляется, стоит тебе забыть первый желанный, заказанный тобой опыт. Когда на своем Пути ты возжелаешь его вновь, перед выходом из "Чистилища" – места, где души мадов пребывают до осознания новой цели, - круг сансары поведет тебя по уже пройденному пути, давая возможность вновь и вновь переосмыслять все, что ты смог вспомнить, узнать в цепи перерождений. В этот момент твоя душа, душа мада, возвращается к незыблемому, пытаясь воспринять всю целостность забытого истинного мира, воссозданного Родисом - Создателем мира, отражающего порядок некогда цветущей, но погибшей цивилизации.

- Значит, Создатель всего мира носит имя Родис? А как же Шани?

- И да, и нет. Родис был придворным химиком третьего дома Великих Жрецов цивилизации мадов. Он создал чудесную жидкость, для которой я выковал вместилище. Но с того момента, когда он нарушил великий запрет главного Жреца мадов Саная, он обрел новое имя - Шани. Родис погиб вместе со всеми мадами, но Шани рожден благодаря этому запретному отступлению. Шани смог вспомнить мир цивилизации мадов, и чудесным образом она воссоздалась в материи.

Но теперь вечные клана мадов обрели новые свойства. Наша суть стала душой, мы не имеем вечного тела, но можем обретать форму в процессе рождения. Сначала наши тела создавались автоматически, обретая необходимые физические модели в соответствии с назначенной в "Чистилище" целью. Но этот процесс оставался всегда незавершенным вследствие ограниченного времени жизни наших тел. Это ограничение обосновалось в нашей памяти, как неизменный факт гибели каждого мада в Великой Катастрофе, посланной нам Богами за неповиновение, за то, что Санай отказался принять одного из Них, Глобальных Богов кланов вечных, уберегая мадов от вечного рабства в чуждом клане. Впоследствии Санай и Шани создали "конвейер тел", где тела начали производить сами себя, осуществляя бесконечность вариантов получения любого опыта жизни для души любого мада, - девушка достала из кармана баула трубочку, набила ее табаком и закурила.

- Благодаря тому, что Шани помнил, что жизнь во вселенной изначально вечная и может быть прервана только гибелью - полным разрушением тела - наши души впитали это свойство. И теперь нас невозможно убить, ибо наша душа после смерти физического тела остается неповрежденной и обретает новое тело, продолжая свой Путь. Этого Великого свойства нет ни у кого в Огромном Мире, созданном Великим и Единственным Создателем, тем, Кого смог распознать Великий Жрец мадов Санай. Только Великий Единственный Создатель является Автором всего Мира, где материя, энергия и время - лишь части конструктора.

Санай смог разглядеть "конец времен", и теперь, когда опасность близка, он собирает десять Избранных, так или иначе имеющих отношение к спасению цивилизации мадов. Они попытаются создать "Мост Жизни", пытаясь сохранить Жизнь после конца времен, где погибнет любая форма материи.

- Я так понимаю, дедушка, ты один из десяти?

- Да, я же говорил, я создал вместилище для Чудесной Жидкости Рода. Впоследствии чаша и жидкость в ней были названы Кубком Жизни.

- Если Великий Санай и Родис не Боги, а Боги не те, кто может создавать Жизнь, то кто они, Боги? Как они появились и обрели свое могущество? - старик, подобно маленькому ребенку, готов был впитывать каждое слово прекрасной девы.

- Сначала Создатель осуществил Свой Замысел и произошел Взрыв Жизни. Сила Время уже была тогда и ограничила безграничное. Возникли измерения, энергия и материя. Части форм соединялись и однажды обрели Сознание. Сознание обретало Опыт; впоследствии материя, обладающая собственным сознанием, объединилась с себе подобными формами - возникли кланы. Но полученный опыт каждого не становился общим. Члены кланов гибли, а клан не получал возможности избегать опасностей. И тогда кланы создали своих Богов; сначала это было общее информационное поле, которым мог пользоваться каждый член клана. Теперь при смертельной угрозе в общее поле записывался весь опыт гибнущего члена, и клан мог в дальнейшем избегать опасности.

Далее общее информационное поле обрело собственное сознание, поддерживаемое энергетикой телесных членов клана. Оно не обрело телесной оболочки, но информационно энергетическую сущность, проявляющуюся в привычных моделях для каждого индивида. Так возникли Боги.

В те времена кланы были глобальными и не базировались на планетах или в звездных системах. Но со временем части кланов, попавшие на планеты или звезды, становились локальными островками жизни. И эти сгустки обретали новых локальных Богов. Конечно, они не могли сравниваться по своей силе, опыту и объему с глобальными кланами, но представляли собой отдельный опыт жизней. И Боги глобальных кланов охотились за ними, предлагая стать частью большего единения. Взамен локальных Богов они получали Богов глобальных, а значит, большую информацию и защиту, но становились отбросами для "чистых" клана, что было равно вечному рабству или жизни изгоев.

Одним из локальных кланов была цивилизация мадов. Вокруг нашей планеты, в то время именуемой Боро, собрались глобальные кланы. Это была Война Богов. Каждый из них предлагал вступить в их ряды. И когда Боги поняли, что им не сломить решимость мадов остаться с собственными Богами, не став изгоями или рабами, Боги создали Великую Катастрофу: планета Боро,наш дом, погибла в огне. И мы восстали в новом качестве, неизвестном никому во вселенной.

- А как можно уничтожить Бога?

- Ты хочешь отомстить? - девушка пристально вгляделась в глаза старика.

- Нет, я все понимаю, но мне интересно, если создать Богов не так сложно, то сколь сложно их убить.

- Чтобы убить Бога, следует уничтожить каждого, кто знает о Нем. А сила Бога в количестве и опыте тех, кто Его создал или верит в Него, используя Его Силу. Именно поэтому Божественные Войны обычно протекают без гибели членов неприятельского клана. Но иногда смерти осуществляются кланами, чтобы напугать противоположную сторону. Тогда оставшихся в живых, принявших нового Бога, клан-победитель обретает в качестве рабов. Но, поверь мне, участь добровольного изгоя немногим отличается от захваченного раба.

- А зачем нам рождаться в физическом теле, разве в этом есть необходимость? Разве мы не становимся уязвимы, обретая материальную форму, разве существует сила, которая может уничтожить душу? Почему бы мадам не жить, оставаясь в Чистилище?

- Только пребывая в материальной оболочке, мы можем прогрессировать. Чистилище не дает ни опыта, ни развития. Оно лишь временное пристанище, чтобы избежать полного уничтожения индивида. Но известное в Чистилище забывается в физическом теле, поэтому каждый мад стремится за одну жизнь вспомнить, узнать всю суть Жизни в надежде восстановить физическую вечность тела и обрести истинную свободу вне времени, вне ситуаций.

То, что у нас имеется душа, дает нам исключительные возможности жизни, не известные ни одному из кланов этого Мира. Мы первые и единственные в таком свойстве, и значит, мы первая ступень иного, не известного еще уровня развития Жизни, и мы обязаны научиться использовать этот потенциал, дарованный нам Господом Создателем. Но душа может погибнуть в конце времен и, возможно, это будет последняя смерть. Поэтому Санай строит Мост Жизни. Кто знает, может Господь Создатель поможет Жизни и в этот раз.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: