Продолжение дела «Маркин против РФ» или как Президиум Ленинградского окружного военного суда возбудил спор о конституционности пунктов 3 и 4 части 4 статьи 392 во взаимосвязи со статьей 11 ГПК РФ.

Когда в 2010 году разгорелся спор о возможности исполнения Постановления ЕСПЧ по делу «Константин Маркин против РФ», мы сочли возможным остаться в стороне от данного спора. Даже когда сенатор А. Торшин внес законопроекты, предполагающие изменение порядка исполнения Постановлений ЕСПЧ, мы сочли, что это лишь политический демарш, который можно оставить без комментария. На наш взгляд, данные законопроекты были продуктом взбудораженности, а не продуманным предложением, основанном на здравом смысле и научной доктрине. Даже когда средства массовой информации распространили информацию, что Президиум Ленинградского окружного военного суда обратился в связи с «делом Маркина» в Конституционный Суд РФ, мы сочли, что возможным не придавать этому особого значения. Пожалуй, мы здесь были неправы, поскольку в июне 2013 года Конституционный Суд РФ принял к рассмотрению и возможность того, что право на обращение в межгосударственные органы будет ограничена, стала реальной. Хотя предметом обращения являлся вопрос на первый взгляд, не связанный с правом на обращение в межгосударственные органы, а содержащий в себе вопрос соответствия Конституции РФ пунктов 3 и 4 части 4 статьи 392 во взаимосвязи со статьей 11 ГПК РФ в той части, в которой эти нормы допускают пересмотр вступившего в законную силу принятого судом общей юрисдикции судебного постановления при наличии противоположных правовых позиций Европейского Суда по правам человека и Конституционного Суда Российской Федерации относительно соответствия норм национального законодательства, применённых при рассмотрении конкретного дела, положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пересмотра судебных решений на основании Постановлений ЕСПЧ.

Однако, право на обращение в межгосударственные органы, напрямую связано с возможностью исполнения, реализации решений межгосударственных органов. Если исполнение в той или иной части межгосударственных органов ограничено, это также означает, что и право на обращение в межгосударственные органы ограничено, поскольку без механизма их реализации на национальном уровне, такое право становится иллюзорным. ЕСПЧ придерживается позиции, что неисполнение судебного решения или отмена его в надзорной порядке фактически аннулирует право на обращение в суд.

Надо также отметить, что право на обращение в межгосударственные органы для защиты своих прав в России является конституционным, оно было специально закреплено в Конституции РФ.

Надо отметить, что в проекте Конституции РФ от 21 февраля 1991 года[1] упоминания права на обращение в межгосударственные органы не было, но уже 16 сентября 1991 в ст. 44 проекта[2] оно было предусмотрено. В результате бурного обсуждения на Конституционном совещании[3] в 1993 году, положение о праве на обращение в межгосударственные органы было включено в окончательный текст Конституции РФ и в настоящее время данное право является конституционным ( ч. 3 ст. 46 Конституции РФ).

Причем в качестве одного из доводов для включения этого положения в текст Конституции РФ было указано, что это было бы очень полезно в связи с предстоящим решением вопроса о вступлении России в Совет Европы, поскольку Конституция пойдет на экспертизу в Совет Европы[4], а также тем, что пора уже перестать видеть какую-то аномалию в обращении граждан в международные органы.

Возможно прав Лон Фуллер, писавший, что в конституциях, появившихся после Второй мировой войны, некоторые гарантии были закреплены из страха того, что они не смогут пережить превратности обычного осуществления парламентской власти[5]. Пережило бы право на обращение в межгосударственные органы если бы оно не было закреплено в Конституции РФ, целого ряда проигрышей в международных инстанциях, нам неизвестно.

Итак, вольно или невольно Президиум Ленинградского окружного военного суда ставит вопрос о возможности обращения в ЕСПЧ, когда до этого была неудачная попытка обращения за защитой конституционных прав в Конституционный Суд РФ. Возможно, этот факт в полной мере не осознается. Но игнорирование такого понимания и возможное ограничение права на исполнение решений межгосударственных органов приведет к тому, что граждане и юридические лица, столкнувшиеся с несправедливостью, которая может быть истолкована, как нарушение конституционных и конвенционных прав и свобод будут обращаться не в Конституционный Суд РФ, а сразу же в ЕСПЧ.

Кстати, в этом случае, исчезнут коллизии правовых позиций. Но это означает также, что рассмотрение дела в Конституционном Суде РФ «дела Маркина» может привести к тому, что Конституционный Суд РФ не усилит свои позиции в деле защиты прав и свобод граждан, а исключит себя из таковых органов, поскольку его будут просто обходить, а обязать обращаться в Конституционный Суд РФ до обращения в ЕСПЧ и рассчитывать на признание ЕСПЧ такой обязанности эффективным средством защиты - весьма утопично. К тому же, позиция Конституционного Суда РФ была всегда направлена на то, чтобы граждане России могли получить должную правовую защиту в России и без обращения в ЕСПЧ. По крайней мере, такая позиция неоднократно декларировалась.

Соответственно, благие намерения по защите «конституционного строя», как обычно могут оказаться всего лишь тем, чем устелена дорога отнюдь не в рай.

Мы бы очень не хотели терять такой способ защиты, как возможность обращения в Конституционный Суд РФ о неконституционности законов. На наш взгляд, этот способ защиты в ряде случаев может быть даже более эффективен, нежели обращение в ЕСПЧ. Если же судить об эффективности по скорости рассмотрения заявлений, то на сегодняшний день при всей неспешности конституционного судопроизводства, ЕСПЧ не в состоянии конкурировать по скорости рассмотрения обращений. Как известно, ЕСПЧ «пал жертвой» своей популярности и в настоящее время пытается справиться с завалами из жалоб о нарушении Конвенции. Но, тем не менее, если будет стоять выбор между обращением в Конституционный Суд РФ и ЕСПЧ, многие предпочтут обращение в ЕСПЧ. Имея свой собственный опыт обращения в обе высокие судебные инстанции, можем согласиться с таким выбором. Тем более, что ЕСПЧ это в отличие от Конституционного Суда РФ все же суд не только права, но и факта.

Все это нас мотивировало к тому, чтобы обратить пристальное внимание на продолжение «дела Маркина» в Конституционном Суде РФ.

Полагаем, что Уважаемый читатель, простит нас за то, что мы начнем не с анализа научных публикаций, посвященных «делу Маркина», которых мы обнаружили большое количество, а с анализа фактических обстоятельств, то есть, будем придерживаться практического подхода.

Несмотря на то, что дело уже три года, является предметом широкого обсуждения и наверняка известны взыскательному читателю, позволим себе повторить ряд обстоятельств этого дела, которые нам известны благодаря, политике транспарентности правосудия, благодаря которой судебные акты доступны в сети интернет.

Решением Пушкинского гарнизонного военного суда от 14 марта 2006 года отказано в удовлетворении заявления Маркина К.А. о признании незаконным отказа командира войсковой части 41480 предоставить ему отпуск по уходу за сыном Маркиным Константином, 30 сентября 2005 года рождения, до достижения им возраста 3-х лет.

Принимая данное решение, суд первой инстанции сослался на отсутствие законодательно установленного права военнослужащих-мужчин использовать отпуск по уходу за ребенком указанной продолжительности и недоказанность фактического осуществления Маркиным ухода за ребенком после расторжения брака.

Кассационным определением Ленинградского окружного военного суда от 27 апреля 2006 года решение гарнизонного военного суда оставлено без изменения и вступило в законную силу.

21 мая 2006 г. К.А. Маркин обратился в ЕСПЧ, его жалоба была зарегистрирована за № N 30078/06.

В неизвестную дату им была подана жалоба в Конституционный Суд РФ. Определением Конституционного Суда РФ от 15 января 2009 г. N 187-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Маркина Константина Александровича на нарушение его конституционных прав положениями статей 13 и 15 Федерального закона "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей", статей 10 и 11 Федерального закона "О статусе военнослужащих", статьи 32 Положения о порядке прохождения военной службы и пунктов 35 и 44 Положения о назначении и выплате государственных пособий гражданам, имеющим детей" ему было отказано в принятии к рассмотрению его жалоб, поскольку они не отвечают требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

Постановлением от 7 октября 2010 г. по делу "Константин Маркин против России" [Konstantin Markin v. Russia] (жалоба N 30078/06) ЕСПЧ шестью голосами против одного постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 14 в сочетании с положениями статьи 8 Конвенции. ЕСПЧ счел, что признание нарушения само по себе является достаточной справедливой компенсацией.

ЕСПЧ в Постановлении критично оценил Определение Конституционного Суда РФ: «Отсутствуют экспертные оценки, статистические исследования числа военнослужащих-мужчин, которые могут претендовать на получение трехлетнего отпуска по уходу за ребенком и которые хотели бы его получить. Таким образом, Конституционный суд РФ основал свое решение на чистом допущении».

ЕСПЧ также счел возможным указать в порядке применения статьи 46 Конвенции, что государство-ответчик обязано внести изменения в законодательство с целью прекращения дискриминации мужского персонала вооруженных сил в отношении права на отпуск по уходу за ребенком.

На состоявшемся 18-20 ноября 2010 г. XIII Международном форуме по конституционному правосудию В.Д. Зорькин в своем докладе выразил следующее мнение: "...Конституционный Суд Российской Федерации, принимая свое решение о конституционности закона в случаях, аналогичных германскому прецеденту, - при том, что между положениями Конституции о правах человека и Конвенцией нет противоречий, а противоречие возникло между толкованием Конституции (данным КС) и толкованием Конвенции (предпринятым ЕСПЧ), - может не ориентироваться на интерпретацию Конвенции Европейским Судом, а принять решение в духе национальной Конституции, тем самым имплицитно подтверждая свою трактовку положений Европейской Конвенции (как составной части российской правовой системы), в духе национальной Конституции".

Были и другие критические выступления судей и сотрудников Конституционного Суда РФ. В частности, заместитель председателя Конституционного Суда РФ С.П. Маврин в своем выступлении привел большое количество фактических обстоятельств, обосновывающих справедливость подхода Конституционного Суда РФ ( к слову, ранее не упомянутых в Определении Конституционного Суда РФ), акцентировал, на незначительной сумме присужденной ЕСПЧ Маркину, сделав на этом предположение, что ЕСПЧ, «возможно сам того не желая, косвенным образом дал понять, что в данном случае государство-ответчик не заслуживает серьезной ответственности, то ли в силу незначительности, то ли сомнительности самого правонарушения». Оценивая рекомендуемые ЕСПЧ меры по изменению законодательства[6], зам. председателя Конституционного Суда РФ указал, что «отечественный законодатель не в состоянии, не нарушая Конституцию своей страны, имплементировать в ее правовую системы, меры, вытекающие из решения ЕСПЧ по делу Маркина. Следовательно, с точки зрения обеспечения благополучия России решение ЕСПЧ в данной части обладает для России признаками неисполнимости»[7].

Российские власти, не согласившись с Постановлением ЕСПЧ, подали жалобу в Большую Палату ЕСПЧ.

21 февраля 2011 г. Комитет пяти судей Большой Палаты решил удовлетворить ходатайство властей Российской Федерации о передаче дела на рассмотрение Большой Палаты (статья 43 Конвенции и правило 73 Регламента Суда).

В апреле 2011 заместитель Председателя Конституционного Суда РФ С.П. Маврин в своем интервью счел необходимым снова объяснить позицию Конституционного Суда РФ по делу Маркина: «Рассматривая дело Маркина в Конституционном Суде, мы пришли к выводу, что наш заявитель жертвой не являлся. По той простой причине, что он получил свыше 200 тыс. рублей как фактическую оплату за свой отпуск и сам отпуск в натуре. Если бы в его положении была женщина-военнослужащая, она получила бы не более 18 тыс. рублей. То есть Маркин оказался реально в льготном положении. Почему это положение побудило его обратиться в ЕСПЧ, мне трудно сказать, но на статус жертвы в данных обстоятельствах он претендовать не мог. В связи с этим оснований для рассмотрения Европейским судом его индивидуальной жалобы в рамках конкретного нормоконроля не было. Тем не менее, ЕСПЧ эту жалобу рассмотрел, практически вопреки своему статусу в рамках абстрактного нормоконтроля, и ничего не сказал о нарушении прав Маркина, так как их просто не было. Тогда Европейский суд перешел к рассмотрению вопроса о дискриминации целой категории таких военнослужащих как заявитель, признав существование этой дискриминации. …В самом Европейском Суде дело Маркина еще будет пересматриваться в Большой палате. Насколько мне известно, слушание по нему состоится в начале июня».

Первое слушание в Большой Палате ЕСПЧ состоялось 8 июня 2011 года.

16 июня 2011 г. по инициативе исполняющего обязанности председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Александра Торшина был внесен в Государственную Думу проект Федерального конституционного закона №564346-5 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», направленный на уточнение порядка обращения в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности нормативных актов и порядка обращения в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, а также проект закона №564315-5 «О внесении изменений в статью 415 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статью 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации»[8], направленный на уточнение порядка пересмотра судами общей юрисдикции и арбитражными судами судебных актов по новым обстоятельствам.

В пояснительных записках к проектам было указано, что они направлены «на правовое решение вопроса о соотношении истолкования нормы национального законодательства, данного Конституционным Судом РФ, и толкования Конвенции о защите прав человека и основных свобод, сформулированного ЕСПЧ, при котором та же норма становится не совместимой с Конвенцией. Законопроект призван снять возможные противоречия в оценках норм российского законодательства ЕСПЧ и Конституционным Судом. Указанная противоречивость может порождаться тем, что положения Конвенции обладают приоритетом по отношению к российским законам, но уступают по юридической силе положениям Конституции РФ».

1 февраля 2012 состоялось закрытое слушание в Большой Палате ЕСПЧ и Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу "Константин Маркин (Konstantin Markin) против Российской Федерации" (жалоба N 30078/06) было опубликовано от 22 марта 2012 г.

Большая Палата в данном Постановлении не только провела большой сравнительно-правовой анализ законодательства европейских государств и международных норм, но сделала также больший упор на анализ фактических обстоятельств, и не стала указывать какие меры государство-ответчик обязано предпринять в качестве общих мер, хотя и пришла к такому же выводу, что имело место нарушение статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 8 Конвенции. Большая Палата ЕСПЧ сочла также необходимым обязать выплатить моральный вред в размере 3 000 евро, как бы «согласившись» с критикой судьи Конституционного Суда РФ С.П. Маврина[9].

В мае 2012 Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин прокомментировал Постановление Большой Палаты ЕСПЧ: «В своем решении ЕСПЧ (в отличие от ранее принятого постановления по этому делу) воздержался от оценок правовых позиций Конституционного Суда относительно конституционности норм российского законодательства, предусматривающих возможность предоставления отпуска по уходу за ребенком лишь военнослужащим - женщинам. ЕСПЧ воздержался также от прямого нормоконтроля, оценивая, главным образом, последствия правоприменения в ситуации заявителя. А главное, ЕСПЧ, по сути, предложил компромисс, сделав акцент на том обстоятельстве, что в российском законодательстве ограничения для мужчин-военнослужащих установлены исключительно по признаку пола, а не по основанию характера осуществляемой ими деятельности (хотя, как сказано в Постановлении Большое Палаты, К.Маркин, работавший оператором связи, вполне мог быть заменен без угрозы национальной безопасности страны). На мой взгляд, это следует рассматривать как готовность ЕСПЧ признать в качестве выполнения своего решения предоставление трехгодичного отпуска по уходу за ребенком всем военнослужащим, выполняющим свои обязанности на должностях вспомогательного состава. Если не превращать дело Маркина в «камень преткновения» (мне кажется, что это все-таки единичный случай в практике взаимодействия ЕСПЧ и КС РФ), то можно пойти на этот предложенный компромисс, чтобы закрыть данную конституционно-правовую – и одновременно конвенциональную – проблему. Вряд ли надо добиваться большего, наращивая критику. По моему, на данном этапе КС достаточно твердо выступил. Во всяком случае, если в будущем и потребуется проявить активность, то только по такому конкретному вопросу, где будут непосредственно затронуты конституционно защищаемые интересы России»[10].

10 июля 2012 на сайте Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда был вывешен пресс-релиз с сообщением о поступлении в суд «заявления о пересмотре по новым обстоятельствам в порядке ст. 392 ГПК РФ решения Пушкинского гарнизонного военного суда от 14 марта 2006 года по гражданскому делу 3-2006 по жалобе Маркина К.А. об обжаловании действий командования войсковой части, связанных с отказом в предоставлении ему отпуска по уходу за ребенком, обратился заявитель Маркин К.А. В своем заявлении, в качестве основания для пересмотра судебного решения в соответствии с п.2 ч.2 и п.4 ч.4 ст. 392 ГПК РФ, он ссылается на вынесенное Большой Палатой Европейского Суда по правам человека 22 марта 2012 года постановление по делу N 30078 ("Konstantin Markin v. Russia") по жалобе Маркина К.А. и указывает, что указанным постановлением было признано, что в результате отказа в предоставлении Маркину К.А. отпуска по уходу за ребенком в отношении него были нарушены положения статей 8 и 14 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Заявление Маркина К.А. о пересмотре решения военного суда было принято к производству Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда (в связи с упразднением Пушкинского ГВС), истребованы материалы гражданского дела, в котором имеются копии судебных решений, принятых по делу судами общей юрисдикции. Учитывая ссылку заявителя на не получение им официальной копии указанного постановления Большой Палаты ЕСПЧ, а также отсутствие законодательно установленного порядка возможности получения российским судом надлежащей копии соответствующего судебного решения ЕСПЧ для применения в конкретном деле, Санкт петербургский гарнизонный военный суд 18 июня 2012 года направил письменное обращение Уполномоченному Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека – заместителю Министра юстиции Российской Федерации Матюшкину Г.О. с просьбой о направлении в Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд надлежащим образом заверенной копии русского перевода официального текста вынесенного Большой Палатой Европейского Суда по правам человека 22 марта 2012 года постановления по делу N 30078 ("Konstantin Markin v. Russia") по жалобе Маркина К.А»[11].

Сам этот факт, стал широко обсуждаться в средствах массовой информации и судья Конституционного Суда РФ в отставке, доктор юридических наук Т. Г. Морщакова, высказала идею, что «у военного суда нет никаких препятствий, чтобы исполнить решение ЕСПЧ, Однако проблема состоит в том, что, встав на сторону ЕСПЧ, военный суд фактически не разделит позицию КС». Другие эксперты высказали точку зрения, что «суду, принявшему дело Маркина к пересмотру, ничто не мешает уже сейчас обратиться в КС с запросом, как ему быть. КС сам создал этот конфликт и пусть изворачивается, перекладывая свое недовольство в правовые термины»[12].

Чуть позже, заместитель председателя Военной коллегии Верховного Суда РФ письмом от 27 июля 2012 №ОК-194/12 направил Председателям окружных (флотских) военных судов для сведения и использования Постановление Большой Палаты ЕСПЧ по делу Маркина, обратив внимание судов на то, что «Европейский Суд указал, что исключение военнослужащих-мужчин из круга лиц, имеющих право на получение отпуска по уходу за ребенком, учитывая, что военнослужащие-женщины такое право имеют, не может считаться разумно или объективно обоснованным. В данной связи Европейский Суд отметил, что с учетом конкретных требований, предъявляемых военной службой, лишение любого служащего (мужчины или женщины) права на получение отпуска по уходу за ребенком может быть оправдано только в отношении тех, чьи должностные обязанности не могут выполняться другими лицами вследствие таких факторов как, например, важность занимаемой ими должности, редкая техническая квалификация или участие в военных действиях( §§148,151)».

Рассмотрение заявления К. Маркина о пересмотре по новым обстоятельствам было отложено на 30 августа 2012 года в связи с истребованием доказательств. Но надо отметить, что суд запросил не только перевод официального текста Постановления Большой Палаты, но также обязал до рассмотрения заявления представить в суд надлежащим образом заверенные копии следующих документов:

- обобщенные сведения, оформленные в виде справки, о составе и размере денежных средств выплаченных Маркину Константину Александровичу, в период с 30 сентября 2005 года по 14 декабря 2008 года;

- выписки из приказов об установлении заявителю размеров (лишении) месячного оклада в соответствии с занимаемой воинской должностью, месячного оклада в соответствии с присвоенным воинским званием, различных месячных и иных дополнительных выплат, входивших в состав денежного довольствия и иных выплат, в том числе компенсационных выплат в период нахождения Маркина К.А. в отпуске по уходу за ребенком, выплаченных заявителю в период с 30 сентября 2005 года по 14 декабря 2008 года; - расчетно-платежные (платежные) ведомости и иные документы, подтверждающие выплату наличными деньгами и (или) безналичное перечисление на счет Маркина Константина Александровича, в период с 30 сентября 2005 года по 14 декабря 2008 года денежных средств.

Безусловно, такой запрос в стадии рассмотрения заявления о пересмотре по новым обстоятельствам, более чем странен.

Как общеизвестно, производство по вновь открывшимся и новым обстоятельствам состоит из двух стадий. Где в первой стадии суд, рассматривает наличие обстоятельств, с которыми законодатель предусмотрел возможность пересмотра.

Когда суд рассматривает заявление пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам, он лишь устанавливает ранее неизвестные суду и заявителю обстоятельства и определяет степень их влияния на правильность вынесенного решения[13]. В п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 г. N 31 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений" разъяснено, что «в соответствии со статьей 396 ГПК РФ суд рассматривает указанные заявление, представление в судебном заседании, исследует доказательства, представленные в подтверждение наличия вновь открывшихся или новых обстоятельств по делу, заслушивает объяснения участвующих в деле лиц, совершает иные необходимые процессуальные действия, которые должны быть отражены в протоколе судебного заседания»[14].

То есть, данная часть рассмотрения, чисто техническая, в которой рассматривается сугубо процессуальный вопрос о наличии вновь отрывшихся обстоятельств, с которыми законодатель связывает возможность пересмотра и то, что они могли оказать существенное влияние на результат рассмотрения дела. В этой стадии суд вправе лишь отменить судебное решение либо отказать, но не рассматривает дело по существу и не исследует новые доказательства, не разрешает вопрос о применимом материальном праве.

Что ж это все азбучные истины, которые давно известны любому студенту, но это истины в процедуре пересмотра вновь открывшимся обстоятельствам, а каковы обязанности суда при рассмотрении заявления о пересмотре по новым обстоятельствам.

Очевидно, что суд должен выяснить наличие новых обстоятельств, с наличием которых законодатель связывает возможность пересмотра по новым обстоятельствам. Безусловно, не всякое новое обстоятельство является основанием для пересмотра, хотя мы и полагаем, что этот перечень все же не является конечным. Внастоящее время, граждане России могут направлять помимо ЕСПЧ[15] также свои индивидуальные жалобы в Комитет по правам человека[16], в соответствии со статьей 14 Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации[17] в Комитет по ликвидации расовой дискриминации[18] и на основанииФакультативного протокола[19] к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации[20] в отношении женщин в Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин.

В Определении от 28 июня 2012 года N 1248-О Конституционный Суд РФ разъяснил, что положения УПК РФ не исключают возможности возобновления производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств на основании соображений Комитета по правам человека, принятых по результатам изучения индивидуальных сообщений и содержащих адресованное Российской Федерации предложение о проведении повторного судебного разбирательства. Относительно возможности возобновления производства или пересмотра судебных актов в гражданском процессе на основании результатов рассмотрения обращений граждан в другие межгосударственные органы на основании вышеуказанных международных договоров и конвенций еще не был предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, но было бы лучше, если бы на это обратил внимание законодатель. К счастью, на сайте Верховного Суда РФ стали публиковаться правовые позиции Комитета ООН по правам человека, Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации, Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, Комитета ООН по правам инвалидов и практика их реализации[21] Комитета ООН против пыток[22].

Но вернемся к процедуре пересмотра по новым обстоятельствам, суд, установив, например, наличие такого основания, как признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации, уже связан данным Постановлением Конституционного Суда РФ, поскольку Конституционный Суд РФ осуществляет по жалобам граждан конкретный нормоконтроль, лишь в случае применения оспариваемых норм в деле с участием заявителя. Конституционный Суд РФ, признавая неконституционными нормы, противоречащие Конституции РФ, тем самым осуществляет действие, направленное на восстановление нарушенных конституционных прав. Поскольку в силу ч. 1 ст. 15 Конституции РФ не один правовой акт не должен противоречить Конституции РФ, судебное решение, основанное на применении неконституционной нормы, будет существенным нарушением. То есть, суду не нужно при пересмотре по новым обстоятельствам устанавливать существенность такого нового обстоятельства, как признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации. Решение, основанное на применение неконституционной нормы, безусловно, не может быть законным, поскольку в России не допускается принятие правовых актов противоречащих Конституции РФ. При этом суд, не исследует никаких других новых обстоятельств, ни фактических, ни обращался ли гражданин в ЕСПЧ и т.д. Безусловно, с момента вынесения судебного решения могли произойти различные новые события, но суд их не выясняет их в этой процедуре, он их исследует их при новом рассмотрении дела, уже после отмены решения по новым обстоятельствам.

В процедуре пересмотра по новым обстоятельствам, где новым обстоятельством заявлено «установление Европейским Судом по правам человека нарушения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский Суд по правам человека», суд связан с тем, что ЕСПЧ установил деликт – нарушением Конвенции. Надо отметить, что законодатель, очень узко определил возможность пересмотра, связав лишь со случаем, когда деликт – нарушение Конвенции связано с приятием решения, что исключает возможность возбуждать процедуру пересмотра, когда деликт, установлен фактом неисполнения судебного решения (если, конечно, это не процесс, связанный с процедурой исполнения судебного решения).

В п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 г. N 31 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений" было дано следующее разъяснение – «в соответствии с пунктом 4 части 4 статьи 392 ГПК РФ, с учетом Рекомендации Комитета министров Совета Европы N R (2000) 2 "По пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского Суда по правам человека", основанием для пересмотра судебного постановления является такое постановление Европейского Суда по правам человека, в котором установлено нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод и (или) Протоколов к ней, повлиявшее на правильность разрешения дела заявителя».

Ранее Верховный Суд РФ разъяснял в п. 11 Постановления Пленума от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации": что «Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает собственным механизмом, который включает обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и систематический контроль за выполнением постановлений Суда со стороны Комитета министров Совета Европы. В силу пункта 1 статьи 46 Конвенции эти постановления в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов.Выполнение постановлений, касающихся Российской Федерации, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, а также меры общего характера, с тем чтобы предупредить повторение подобных нарушений. Суды в пределах своей компетенции должны действовать таким образом, чтобы обеспечить выполнение обязательств государства, вытекающих из участия Российской Федерации в Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Если при судебном рассмотрении дела были выявлены обстоятельства, которые способствовали нарушению прав и свобод граждан, гарантированных Конвенцией, суд вправе вынести частное определение (или постановление), в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на обстоятельства и факты нарушения указанных прав и свобод, требующие принятия необходимых мер».

Разъяснения, безусловно, важные, но практика показывала их очевидную недостаточность, поскольку зачастую попытка исполнить решение ЕСПЧ, разбивалась о невозможность пересмотреть судебное решение.

Однако, проблемы с исполнением и пониманием того, как исполнять постановления ЕСПЧ были не только в нашей стране. Иногда эти попытки исполнить Постановления ЕСПЧ, возвращались в ЕСПЧ с новыми жалобами. В Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу «Швейцарское движение против животноводческих ферм против Швейцарии (№ 2)» (Verein gegen Tierfabriken Schweiz (VgT) v. Switzerland (no. 2)) (жалоба № 32772/02) от 30 июня 2009, как раз была рассмотрена повторная жалоба в ЕСПЧ, в котором были выработаны важные правовые позиции, которые уместно здесь привести: «…возобновление судопроизводства, которое нарушило Конвенцию, не является самоцелью; это просто средство – хотя и основное – которое можно использовать с конкретной целью, а именно, с целью полного и надлежащего исполнения судебных решений». Восстановление первоначального правового положения является правилом, цель, которого заключается в том, чтобы, по мере возможности, у заявителя были те же прежние условия, если бы соблюдались требования Конвенции[23].

Эти правовые позиции должны учитываться национальными судами с тем, чтобы действительно восстанавливать нарушенные права, а не создавать видимость исполнения постановлений ЕСПЧ.

Верховный Суд РФ вновь вернулся к вопросам пересмотра судебных актов в связи с постановлениями ЕСПЧ в 2013 году. В Постановление Пленума от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней" (далее «Постановление»), более подробно разъяснив, необходимость пересмотра судебных с целью восстановления нарушенных прав и свобод.

Надо отметить, что в данном постановлении возможность пересмотра по новым обстоятельствам и предмет доказывания в процедуре пересмотра по новым обстоятельствам существенно изменена по сравнению, тем как это было урегулировано законодателем в ГПК РФ. Верховный Суд РФ в данном постановлении вышел за рамки толкования норм, фактически их создав, установив вместо законодателя новую процедуру, под видом толкования установленной законодателем. Не оценивая, этого факта с точки зрения наличия компетенции для этого, и не принимая во внимание, что заявление о пересмотре Маркина было рассмотрено до данного Постановления, которое не обладает ретроспективным действием, полагаем все же необходимым акцентировать внимание на некоторых его моментах.

Верховный Суд РФ в данном Постановлении разъяснил, что в соответствии с положениями статьи 46 Конвенции, истолкованными с учетом Рекомендации Комитета министров Совета Европы N R (2000) 2 от 19 января 2000 года "По пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского Суда по правам человека", основанием для пересмотра судебного акта ввиду новых обстоятельств является не всякое установленное Европейским Судом нарушение Российской Федерацией положений Конвенции или Протоколов к ней.

Одновременно, Верховный Суд РФ дал судам ориентиры, когда обязательно должна быть возбуждена процедура пересмотра, - можно утверждать, что тем самым Верховный Суд РФ указал на предмет исследования в стадии заявления о пересмотре по новым обстоятельствам.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: