|
Г., монеты с вензелем Екатерины I
МОНЕТЫ РОССИИ
XVTII - начала XX века
Очерки по нумизматике
В.В.УЗДЕНИКОВ
Под редакцией
доктора исторических наук
А.С.Мельниковой
МОСКВА 1994
© Уздеников В.В. Текст и иллюстрации. 1992 г.
© Игращенкова Г.П. Обложка и оформление. 1993 г.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
Бронзовые монеты Петра I
Необычный полуполтинник
История чеканки и обращения медных пятаков 1723 — 1730 гг.
Пробные монеты 1726 — 1727 гг.
О расшифровке вензеля на пробном медном гривеннике 1726 г.
Монетные штемпеля работы И. К. Гедлингера и их копии работы Л. Дмитриева
Перечеканка монет в XVIII в.
Что такое ефимок 1798 г?
О чеканке монет с заглубленными надписями
Медные монеты XVIII — XIX вв. с нестандартной массой
Пробные монеты XIX в.: общегосударственные с двойным (русским и польским) обозначением номинала и русско-польские
Никелевая монета в России
Эмблематика русских и русско-финских монет 1917 г.
Новодельные монеты
Новоделы трех медных монет 1760 г.
Поддельные монеты и гальванокопии
Приложение
Словарь специальных терминов и понятий, встречающихся в тексте
Обозначение славянскими буквами дат на монетах
Предисловие
Основой всякого нумизматического исследования является изучение самой монеты, ее источниковедческий анализ. Прочтение неясных и неполных надписей, расшифровка символики изображений и разного рода таинственных знаков на древних монетах делает этот анализ увлекательнейшим процессом, который нередко становится и конечным итогом нумизматического исследования.
Монеты России XVIII — XX вв. на первый взгляд не могут предоставить исследователю подобных радостей. Они несут весь объем информации, необходимой для научных исследований: государственную принадлежность, имя правителя, дату и место чеканки, номинал, весовую норму, зачастую имя или инициалы художника, изготовившего штемпель или проектный рисунок для него, а иногда и пробу драгоценного металла, использованного для изготовления монеты. Являясь продуктом массовой стандартной чеканки, эти монеты различаются только огромным числом мелких несходств внутри одного типа: вариантами положения и написания букв в легенде монеты, различным количеством и расположением перьев в хвосте гербового орла, разнообразным направлением завитков волос в прическе изображенного на монете портрета и т. д. Перечень этих разновидностей практически неисчерпаем. Но даже самый скрупулезный и полный учет всех отличий вряд ли способен что-либо добавить к той первоначальной информации, которую нумизмат может получить даже при самом поверхностном визуальном знакомстве с монетой.
Это последнее обстоятельство обусловило практически полное отсутствие научного интереса к монетам XVIII — XX вв. Отсутствие же научно обработанной источ-никовой базы послужило причиной того, что мы до сих пор не имеем полного представления об истории русского денежного обращения XVIII — XX вв.
Монеты России XVIII — XX вв. (так называемые "императорские") целиком перешли в область интересов нумизматов-любителей, для которых самоцелью стали поиски раритетов и новых разновидностей. Резко негативное отношение к такому направлению интересов было высказано в 1915 г. главой русской нумизматики А. В. Орешниковым. Систематизация и коллекционирование монет по вариантам, различающимся по особому виду орла с загнутыми крыльями, по пропущенной запятой, по числу перьев в хвосте орла и т. д., делали монету, по словам Орешникова, не "вспомогательным для истории памятником", а объектом спортивного интереса, забавой, "как забавляются собиратели почтовых марок, сигарных оболочек, бутылочных этикеток". В целом же "спортивное", по словам Орешникова, отношение к собирательству могло лишь способствовать умножению барышей торговцев монетами, но никак не развитию научной нумизматики [ОРЕШНИКОВ А. В. Российское общество нумизматов (библиографическая заметка): Нумизматический сборник. М., 1915. С.285 — 287].
Сердитые слова самого авторитетного русского ученого-нумизмата сыграли действенную роль в истории русской нумизматической науки. С одной стороны, нельзя было не признать справедливость его отрицательного отношения к поискам мелких и мельчайших различий в рисунках и надписях на монетах, сделанных с помощью машинной техники. Научная бесперспективность этих поисков очевидна. С другой стороны, подобная позиция отказывала в праве считать историческим источником монеты России XVIII — XX вв. и использовать их для изучения истории русского денежного обращения. Обилие письменных и вещественных источников (т. е. собственно монет) ограничивало роль нумизматического материала, отводя ему чисто иллюстративное значение.
И вот перед читателем книга, целиком посвященная тщательному источниковедческому анализу памятников русской нумизматики XVIII — XX вв. Автор то занимается изучением соотношения сторон русских пятаков 20 — 30-х гг. XVIII в., то рассматривает различные гурты на монетах, то анализирует принципы использования заглубленных надписей в легендах, то изучает эмблематику монет 1917 г... Эти и другие проблемы, рассмотренные в книге, представляются сугубо техническими, имеющими чисто специальный характер, а изложение материала соответствует более инженерно-техническому, чем гуманитарному.
Но не нужно спешить с выводами. Внимательное, добросовестное и заинтересованное прочтение книги вознаградит читателя. С ее страниц монеты России XVIII — XX вв. предстанут как полноценный источник, ничуть не уступающий по своим информативным возможностям письменным документам. Изучение монет "по особому типу орла", "по пропущенной запятой", которое так возмущало когда-то А.В.Орешникова, обрело здесь вполне научный смысл.
Из совокупности всех данных о внешнем виде монет автор сумел вычленить ту действительно необходимую информацию, которая дала материал для научного осмысления процессов денежного обращения. Автор заглянул в "кухню" фискальных органов Российской империи, которые манипулировали монетными выпусками для достижения ряда конкретных финансовых целей ("История чеканки и обращения медных пятаков 1723 — 1730 гг.", "Пробные монеты 1726 — 1727 гг.", "Что такое ефимок 1798 г.?"). Удалась автору и другая, очень сложная задача — найти объективный критерий возможности использования монет XVIII — XX вв. как первоисточника, равноценного памятникам письменности ("О расшифровке вензеля на пробном медном гривеннике 1726 г.", "Эмблематика русских и русско-финских монет 1917 г."). Метод изучения монет по соотношению штемпелей, широко использующийся в последнее время в русской нумизматике, применительно к монетам, выполненным при помощи машинной техники, дал положительные результаты, позволившие выявить авторство резчиков штемпелей ("Монетные штемпеля работы И. К. Гедлингера и их копии работы Л. Дмитриева").
Очерк о перечеканках — образец того, как можно дать источниковедческий анализ массовой монетной продукции. Именно "перечеканы", часто практиковавшиеся в русском денежном производстве XVIII в., были одной из наиболее привлекательных тем для коллекционеров, поскольку перечеканенные монеты приобретали резко выраженные индивидуальные особенности. Автор не только предложил классификацию типов перечеканок и определил признаки, позволяющие эти типы различать, но и раскрыл внутренний механизм перечеканок. Так, широко известный "павловский перечекан" 1796 г., считавшийся одной из сумасбродных причуд Павла I, автором рассматривается как проявление вполне рационального подхода к решению ряда социально-экономических проблем.
Объясняет автор и природу ряда редких монет. Нередко за раритетами стоял и просто производственный брак, о чем в каждом конкретном случае автор предупреждает.
В этой книге нет еще связной и последовательной истории русского денежного обращения XVIII — XX вв. Создание ее — дело будущего. Для написания ее необходима прежде всего добротная источниковая база, надлежащим образом обработанная. Частично эта задача выполнена в работе В. В. Узденикова "Монеты России 1700 — 1917", представляющей собой каталог с большим количеством различного рода справочных материалов. Издание настоящей книги — следующий этап на пути создания обобщенного исследования.
Доктор исторических наук А. С. МЕЛЬНИКОВА
Бронзовые монеты Петра I
Среди медных монет, датированных годами царствования Петра I, нередко можно встретить копейки, а иногда и денги (полукопейки), изготовленные из бронзы. Каковы же причины, вызвавшие появление таких монет?
Использование бронзы в русском монетном производстве XVIII в. — явление достаточно известное. Оно имело два основных технологических направления: либо непосредственное применение бронзы для монетной чеканки, либо использование ее в качестве сырья для получения монетной меди.
На частном Садогурском монетном дворе в 1771 — 1774 гг. производилась массовая чеканка бронзовой молдово-валашской монеты (рис. 1,2) из стволов трофейных турецких и вышедших из строя русских пушек. Эта специфическая монета была внедрена в денежное обращение княжеств Молдовы и Валахии, присоединенных во время русско-турецкой войны к Российской империи, на территории которых базировалась русская Дунайская армия. В 1795 г. некоторое количество бронзовых молдово-валашских монет, оказавшихся на территории России после присоединения Молдовы и Валахии к Турции, было перечеканено в общегосударственные 2-копеечники и копейки на московском Красном монетном дворе.
На Сестрорецком монетном дворе в 1757 — 1762 гг. чеканились общегосударственные медные монеты с предварительной переработкой в монетную медь все тех же бронзовых стволов русских и трофейных пушек, дальнейшее использование и хранение которых было признано нецелесообразным. Первоначально, при чеканке монет в 1757 — 1758 гг. (рис. 3, 4), медь получалась в Сестрорецке из бронзы путем снижения процентного содержания олова за счет добавки в расплавленный металл определенного количества технической меди. Однако в 1762 г. этот нерентабельный способ был заменен значительно более дешевым, при котором олово из бронзы удалялось по технологии, разработанной инженером Яковлевым. Сущность предложенного им способа до настоящего времени еще окончательно не выяснена. По имеющимся сведениям, из первой партии меди, полученной по новой технологии, были отчеканены в небольшом количестве и преподнесены Екатерине II памятные пятаки. Как были оформлены эти монеты, пока неизвестно, хотя П. Винклер в своей работе "Передел русских пушек в монету" высказал предложение, что по их образцу был изготовлен новодельный пятак с вензелем Екатерины II, но датированный 1757 г., т. е. тем годом, когда в царствование Елизаветы Петровны на Сестрорецком монетном дворе был начат передел пушек в монету. Такой новодел (рис. 5) в свое время принадлежал П. В. Зубову, а сейчас находится в собрании Государственного Исторического музея.
Необходимость переработки бронзы в монетную медь обусловливалась недостаточной пластичностью бронзы, вследствие чего при чеканке монет из бронзы разрушение штемпелей наступало раньше, чем при чеканке аналогичных медных монет.
Поступление бронзы на монетный двор было документально зафиксировано и в начале XVIII в., когда правительство Петра I проводило конфискацию церковных колоколов, большая часть которых была использована для изготовления орудийных стволов, а часть была передана Кадашевскому (Военно-морскому) монетному двору, о чем свидетельствует ряд документов из архива Морского министерства за 1706 — 1711 гг. [Копии документов из архива Морского министерства хранятся в фондах отдела нумизматики Государственного Эрмитажа].
Как же использовалась колокольная бронза на Кадашевском монетном дворе и был ли этот двор единственным потребителем колокольной бронзы? В архивных документах Морского министерства отмечено несколько случаев изготовления из колокольной бронзы деталей станочного оборудования и приспособлений для монетной чеканки, но совершенно отсутствует какое-либо упоминание об использовании бронзы в качестве монетного металла [В 3-м издании книги И. Г. Спасского "Русская монетная система" (Л.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 1962. С. 151) содержатся такие сведения, относящиеся к началу деятельности Кадашевского монетного двора: "...а в последующие годы в числе разных видов припасенной для производства монет меди упоминаются десятки колоколов". Но в 4-м издании книги (Л.: Аврора, 1970. С. 168) эта фраза звучит уже по иному: "...а в последующие годы в числе разных видов меди, припасенной для производства, упоминаются десятки колоколов" (курсив мой. — В. У.)]. По другому монетному двору, чеканившему медную монету — Набережному, никаких документов аналогичного содержания на сегодня не обнаружено. Нет сведений о чеканке монет из колокольной бронзы и в известной книге Н. Оловянишникова "История колоколов", в которой приведены многочисленные свидетельства очевидцев и документы, касающиеся конфискации церковных колоколов при Петре I, а также подробные сведения о пушках, отлитых из колокольной бронзы.
Однако бронзовые монеты Петра I все же существуют, а это как будто бы свидетельствует об использовании колокольной бронзы для непосредственной чеканки из нее копеек и денег, причем не только на Кадашевском дворе: бронзовые копейки встречаются как со знаком этого двора — "МД" ("монетный двор"), так и со знаками, которыми метил свою продукцию Набережный медный двор — "НД" ("Набережный двор") и "БК" ("Большая казна") (рис. 6 — 8).
И все же имеются основания утверждать, что в начале XVIII в. колокольная бронза не только не применялась для непосредственной чеканки монет, но, скорее всего, не использовалась и в качестве сырья для получения монетной меди.
Тщательное обследование монет показало, что все без исключения бронзовые копейки и денги Петра I являются фальшивками, изготовленными способом литья, причем в качестве моделей для литейных форм использовались произвольно взятые подлинные монеты, в большинстве своем датированные не позднее 1713 г. Поэтому не удивительно, что бронзовых полушек вообще не бывает, а бронзовые денги (рис. 9) встречаются очень редко: из-за малой толщины кружка отливка полушек была в то время для фальшивомонетчиков технически совершенно неосуществима, а отливка денег сильно затруднена. В то же время колокольная бронза содержала вдвое больше олова, чем орудийная (см. таблицу), и вследствие этого переработка ее в монетную медь путем добавки в расплав технической меди была совершенно нерентабельной, а удалять олово из бронзы тогда еще не умели.
Компоненты сплава
| Орудийная бронза
| Колокольная бронза
| Медь
| 88—90%
| 75-78%
| Олово
| 10-12%
| 20—22%
| Свинец
| —
| 2-3%
|
Но если даже предположить, что колокольная бронза все же использовалась в начале XVIII в. для изготовления монет, то единственным реальным способом такого использования остается переработка ее в монетную медь, а непосредственная чеканка в то время монет из бронзы, содержавшей до 25% олова и свинца, — несомненная фикция.
Когда же были отлиты фальшивые бронзовые монеты Петра I? Ведь если они предназначались для выпуска в обращение, то они должны были появиться в одно время с аналогичными подлинными монетами, т. е. в начале XVIII в., а если они были изготовлены для обмана коллекционеров, то наиболее вероятное время их появления — вторая половина XIX в.
Имеются два основных признака, отличающих бронзовые монеты Петра I от литых подделок, сфабрикованных с целью обмана коллекционеров. Во-первых, на коллекционных подделках XIX в. следы литья сравнительно мало заметны, тогда как на бронзовых монетах Петра I обычно имеются многочисленные поверхностные раковины, свидетельствующие о крайне примитивной технике литья. Во-вторых, практически все бронзовые монеты Петра I имеют следы преднамеренной и весьма сильной потертости. Таким варварским способом фальшивомонетчики старались уничтожить хотя бы на выпуклых деталях рельефа признаки литья — раковины. Ничего подобного у литых подделок, изготовленных для коллекционеров, не наблюдается. Если они и дорабатывались с целью уничтожения следов литья, то только путем срезания поверхностного слоя на заглубленных участках рельефа, а грубой потертости выпуклых деталей такие фальшивки никогда не имеют. Перечисленные особенности бронзовых монет Петра I дают основание считать, что эти литые подделки изначально предназначались для выпуска в обращение, а время их изготовления совпадает со временем выпуска аналогичных подлинных монет. Такой вывод полностью подтверждается следующим обстоятельством.
Как известно, денги (полукопейки) Анны Иоанновны, чеканившиеся по весовой норме в 10 руб. из пуда меди, вначале (в 1730 — 1733 гг.) изготавливались, главным образом, перечеканкой копеек Петра I, весовая норма которых составляла 20 руб. из пуда меди. В собрании Государственного Исторического музея находится интереснейший нумизматический памятник: это несомненно подлинная денга 1731 г., отчеканенная на фальшивой бронзовой копейке Петра I (рис. 10). На этой денге отчетливо видны не только следы изображений и надписей, присущих петровской копейке, но и дефект литья — обширная поверхностная раковина. Этот пример наглядно подтверждает справедливость предположения, что литые подделки изначально готовились для обращения и действительно имели хождение. Одна из них затем случайно и оказалась в числе монет, поступивших на перечеканку.
Остается найти объяснение такому не совсем обычному явлению, когда фальшивые бронзовые монеты, легко отличимые от подлинных медных, все же имели, по всей видимости, достаточно широкое хождение в народе — об этом свидетельствует очень большое количество таких подделок, сохранившихся до настоящего времени и часто встречающихся как в государственных собраниях, так и в частных коллекциях (например, в фондах отдела нумизматики Государственного Исторического музея находится более 40 фальшивых бронзовых монет Петра I).
Использование фальшивомонетчиками бронзы для изготовления подделок имеет достаточно веские причины. Ведь чтобы отчеканить из меди такую крупную монету, как петровская копейка, надо было не только суметь вырезать стальные штемпеля, но и иметь в своем распоряжении довольно мощное станочное оборудование. А чтобы изготовить литую фальшивку, фактически нужно было только суметь расплавить металл. Но температура плавления бронзы (около 900°С) на целых 180° ниже, чем у меди, и это обстоятельство не могло не иметь первостепенного значения для кустарного "производства" фальшивомонетчика. Именно поэтому литые бронзовые подделки, предназначенные для выпуска в обращение, встречаются на всем протяжении существования в России регулярной монетной чеканки. Безусловно, еще проще было изготовить литукЭ подделку из олова или свинца (что тоже бывало), но такие фальшивки не обладали звоном и не выдерживали бытовавшую в народе проверку "на зуб". Подделки же из бронзы имели достаточную твердость и по звону нисколько не уступали серебряным монетам.
Чаще всего фальшивки из бронзы представляют собой копии серебряных монет и имеют специальное покрытие, маскирующее бронзу под серебро. Но маскировать фальшивые бронзовые копейки и денги под медь в начале XVIII в. не было необходимости, и вот почему.
В то время в народе были широко известны и вызывали немалое возмущение факты изъятия правительством Петра I церковных колоколов. Не составляли, видимо, большой тайны и случаи передачи некоторой части реквизированных колоколов на монетные дворы. Но как именно колокольная бронза использовалась на монетных дворах, могли знать очень немногие. Поэтому фальшивомонетчикам не стоило большого труда выдать литую бронзовую фальшивку за подлинную монету, будто бы изготовленную на монетном дворе из колокольной бронзы. Вполне очевидно, что в подавляющем большинстве случаев такую монету могли не только принять при денежных расчетах, нисколько не сомневаясь в ее подлинности, но и хранить ее в качестве реликвии, как частицу поруганной святыни. К тому же нельзя исключать и возможность того, что фальшивые бронзовые монеты могли с успехом использоваться противниками петровских преобразований в качестве одного из средств антиправительственной агитации: ведь пушку, отлитую из колокольной бронзы, от обычной отличить невозможно, да и у солдат ее не возьмешь, чтобы показать народу, тогда как необычная монета из бронзы — всем доступное и "несомненное" доказательство безбожных деяний царя-антихриста. Что же касается фальшивомонетчиков, то они в этих условиях получали дополнительные возможности для успешного и менее рискованного сбыта своей продукции и расширения ее производства.
Для подтверждения всего сказанного интересно провести следующее сравнение. Насколько известно автору, на сегодня не обнаружено ни одного фальшивого пятака образца 1723 г. (рис. 11), отлитого из бронзы, хотя в период нахождения этих пятаков в обращении деятельность фальшивомонетчиков достигла небывалого размаха. И если фальшивые пятаки, поступавшие в это время в Россию из-за границы, несомненно чеканились на зарубежных монетных дворах, то отечественные фальшивомонетчики, не располагавшие мощным станочным оборудованием, могли изготавливать фальшивые пятаки главным образом путем их отливки. Однако отсутствие литых бронзовых пятаков образца 1723 г. вполне объяснимо: к этому времени давно утихли страсти, порожденные конфискацией церковных колоколов, и для каждого становилось очевидным, что бронзовый пятак мог быть только фальшивкой.
Итак, все обстоятельства появления бронзовых монет Петра I вроде бы свидетельствуют о том, что в начале XVIII в. вполне могло произойти неожиданное слияние интересов фальшивомонетчиков, стремившихся, как всегда, лишь к легкой наживе, с устремлениями ревнителей русской старины в их борьбе против нововведений Петра I.
Примечания
1 ВИНКЛЕР П. Передел медных пушек в монету. 1756 — 1767 гг. Спб., 1899.
2 ОЛОВЯНИШНИКОВ Н. История колоколов и колокололитейное искусство. М., 1912.
Необычный полуполтинник
В 1701 г. в России, в ходе денежной реформы Петра I, на московском Кадашевском дворе было начато изготовление серебряных монет регулярного чекана. Одновременно с налаживанием массового выпуска таких монет проводился поиск оптимального варианта их оформления: выбор наилучшего типа портрета Петра I, наиболее приемлемого для монетной легенды титула царя, наиболее удачного рисунка гербового орла. Именно этим и объясняется обилие существенных различий в оформлении серебряных монет 1701 — 1703 гг., причем наибольшее количество разновидностей приходится на 1701 г. Например, насчитывается не менее шести разновидностей полуполтинника 1701 г. (рис. 1 — 6), для чеканки которых было использовано четыре штемпеля аверса и пять штемпелей реверса, несомненно изготовленных различными граверами. В числе этих граверов необходимо отметить находившегося на русской службе француза Соломона Гуэна, чей знак (литера "G" в обрезе рукава портрета) помещен на одном из полуполтинников (см. рис. 6). К 1704 г. оформление рублей, полтин и полуполтинников стабилизировалось и в течение двух лет осуществлялось фактически по одному образцу, разработанному русским гравером Федором Алексеевым, — с оригинальным портретом Петра I и специфическим рисунком гербового орла (рис. 7).
Кроме указанных выше шести разновидностей полуполтинника 1701 г., во всех каталогах русских монет числится еще одна, представленная на рис. 8, однако эта разновидность требует специального исследования ввиду присущих ей принципиальных особенностей.
Если рассмотреть полу полтинники, изображенные на рис. 1 — 6, то можно легко установить, что, несмотря на их явную несхожесть, они имеют целый ряд общих черт. Так, например, портрет на их аверсе задрапирован в мягкие одежды, дата на их реверсе расположена под орлом, все изображенные на них большие (центральные) короны над орлом имеют навершье, образованное линейными или точечными дужками, а в богатом и разнообразном декоре этих корон совершенно не встречается украшение в виде трилистника.
Несомненно, имеются и другие особенности оформления, общие для указанных выше полуполтинников 1701 г., но именно по перечисленным наблюдаются принципиальные отличия в оформлении по л у полтинника, представленного на рис. 8: Петр I изображен на его аверсе в латах, дата на его реверсе помещена слева от орла, большая корона над его орлом имеет совершенно особую форму навершья (рис. 8,а), а трилистник является основным элементом декора всех трех его корон — обе малые короны скомпонованы из трех трилистников (рис. 8,6), на центральной короне два крупных трилистника помещены по краям навершья и три ромба в середине навершья составлены из четырех малых трилистников каждый. Очевидно, что оформление интересующего нас полуполтинника выполнено с использованием таких компонентов, которые совершенно не характерны для полуполтинников 1701 г., но широко представлены на монетах более поздних годов. Действительно, портрет в латах появляется на полуполтинниках в 1705 г., а впервые обнаруживается в 1703 г. на золотом червонце (рис. 9); расположение даты слева от орла стало применяться на полуполтинниках только с 1704 г. (см. рис. 7); украшение в виде трилистника на полуполтинниках появляется в 1705 г., а впервые обнаруживается в 1704 г. на гривенниках (рис. 10).
Таким образом, отчетливо прослеживается сходство оформления полуполтинника, изображенного на рис. 8, с оформлением монет 1704 — 1705 гг., и это позволяет предположить, что он был отчеканен не в 1701 г., а в более позднее время и что среди монет последующих годов могут быть его аналоги. Аналоги действительно существуют — это две разновидности полуполтинника 1705 г. (рис. 11 и 12). Во-первых, на реверсе этих двух монет помещен гербовый орел, очень схожий по конфигурации с орлом на реверсе интересующего нас полуполтинника (чего никак не скажешь об орлах на лолуполтинниках 1701 г. — см. рис. 1 — 6), а малые короны над орлом на всех трех монетах совершенно одинаковы и ни в одном году на полуполтинниках в таком изображении больше не встречаются [Для чеканки всех полуполтинников, датированных 1705 г., был использован один и тот же штемпель реверса]. Во-вторых, портреты на этих трех монетах (рис. 8, 11 и 12) хотя и имеют незначительные различия, тем не менее практически идентичны: на них полностью, до мельчайших подробностей, совпадает изображение лат (даже число "гвоздей" на рукаве одинаково — по 9 шт.), одинаково изображен плащ, лавровый венок имеет одинаковое число и форму листьев и т. д., а главное — на всех трех портретах Петру I приданы практически одни и те же, весьма своеобразные, черты лица. Такое совпадение никак не может быть случайным, а потому можно утверждать, что штемпеля аверса всех трех монет были изготовлены одним и тем же мастером — саксонским гравером Готфридом Гауптом, чей знак (латинская литера "Н" в образе рукава портрета) помещен на обоих полуполтинниках 1705 г. (см. рис. 11 и 12).
Посмотрим теперь, как обозначена дата на обследуемом нами полуполтиннике (см. рис. 8). По мнению всех нумизматов, исследовавших монеты Петра I, на этом полуполтиннике обозначен 1701 г., а потому и в Корпусе русских монет вел. кн. Георгия Михайловича, и в каталоге X. Гиля он помещен под 1701 г. без каких-либо комментариев. Однако нетрудно заметить, что последняя литера в дате была вырезана на штемпеле реверса этой монеты неполностью: если это была литера "А" (т. е. год 1701), то у нее недостает средней горизонтальной черты. Но это может быть и литера "Д" (т. е. год 1704), у которой недостает нижней горизонтальной черты с двумя "ножками".
С другой стороны, могла ли монета, отчеканенная с использованием штемпеля работы Готфрида Гаупта, быть датирована 1704 г., если мастер был зачислен в штат монетного двора только в 1705 г.? Вполне возможно, поскольку условия найма иностранных мастеров в то время могли предусматривать зачисление их в штат монетного двора только после прохождения испытательного срока. Пример тому — уже упоминавшийся нами французский гравер Соломон Гуэн, знак которого помещен на нескольких монетах 1701 г., тогда как в штат монетного двора он был зачислен лишь в 1707 г. Следовательно, и Гаупт мог изготовить штемпель полуполтинника, представленного на рис. 8, еще не будучи штатным гравером монетного двора.
Итак, на основании рассмотрения особенностей оформления и датировки полуполтинника, отнесенного во всех каталогах русских монет к 1701 г., можно сделать вывод, что в действительности он был отчеканен в 1704 г., а автором штемпеля его лицевой стороны является гравер Готфрид Гаупт.
Примечания
См.: ЩУКИНА Е.С. Федор Алексеев, русский медальер и механик начала XVIII в.: Краткие сообщения Института истории материальной культуры АН СССР. М. 1953. Вып.54. С.187 — 189.
2 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императора Петра I. Спб., 1914. С.24.
3 См.: ГИЛЬ X. X. Таблицы русских монет двух последних столетий. Спб., 1898. С.58
История чеканки и обращения медных пятаков
1723 — 1730 гг.
Одним из важнейших результатов успешного проведения денежной реформы Петра I (1698 — 1718 гг.) было внедрение в денежное обращение России медной монеты, дискредитированной предшествующей реформой Алексея Михайловича (1654 — 1663 гг.). Благодаря реформе 1698 — 1718 гг. медная монета не только превратилась в основное платежное средство для широких народных масс России, но и стала для абсолютистского государства одним из основных средств увеличения доходов от эксплуатации монетной регалии: дефицит государственной казны неоднократно погашался за счет повышения монетной стопы медных денег и непомерного увеличения объема их чеканки. Менее чем за 20 лет, прошедших после появления в России новых монет регулярного чекана, в условиях, когда стране требовались огромные средства для ведения войны со Швецией, на строительство флота, на административные преобразования и для покрытия других государственных расходов, стопа медной монеты повышалась трижды и к 1718 г. достигла 40 руб. из пуда меди (вместо 12 руб. 80 коп. в 1700 г.) при рыночной цене на медь приблизительно 8 руб. за пуд. Такая существенная разница в цене на медь сырьевую и на медь "обмонеченную", конечно же, не могла не привести к резкой активизации деятельности фальшивомонетчиков. И действительно, с поступлением в 1718 г. в обращение медных полушек, чеканенных по 40-рублевой монетной стопе (рис. 1), внутренний рынок страны сразу же наводнился фальшивками, количество которых многократно превысило количество подделок, копировавших ранее обращавшиеся медные монеты 20-рублевой стопы. Фальсификация новых полушек существенно облегчалась их малыми размерами, допускавшими чеканку с использованием ручного инструмента, а также убогим оформлением аверса и реверса и отсутствием специального оформления гурта. Поскольку подделка этих монет достигла угрожающих размеров, были начаты поиски новых мер борьбы с этим злом, т. к. обычно применявшиеся меры устрашения оказались в данном случае, при высокой прибыльности изготовления фальшивок, совершенно неэффективными. Свидетельством таких поисков следует считать появление в 1721 г. пробной полушки без обозначения номинала, но со сложным внешним оформлением, призванным затруднить работу фальшивомонетчиков: на аверсе помещен портрет и титул Петра I, на реверсе — вензель Петра I и дата (рис. 2). Вполне очевидно, что такое оформление не могло получить практического применения на монетах достоинством в 1/4 коп.: оно требовало больших затрат на изготовление сложных штемпелей, а это лишало казну значительной доли прибыли от выпуска подобных монет. Сложное внешнее оформление этой пробной монеты и отсутствие на ней обозначения номинала дали основание считать ее одно время копейкой. Однако это не так. Во-первых, ее масса равна 0,82 г, что на 0,2 г меньше нормативной массы полушки 40-рублевой монетной стопы, а копейка с такой массой имела бы совершенно немыслимую 160-рублевую монетную стопу. Во-вторых, отсутствие обозначения номинала могло быть допущено в 1721 г. только на полушке, поскольку в это время, начиная с 1719 г., полушка была единственной медной монетой, выпускавшейся массовыми тиражами.
Чеканка полушек образца 1718 г. была прекращена в 1722 г., а с 1723 г. вместо них был начат выпуск пятаков той же 40-рублевой монетной стопы. В документах того времени не указана причина этой замены. Она была раскрыта несколько позднее, в именном указе от 16 мая 1729 г., предписывавшем вместо запланированных копеек и полушек чеканить по-прежнему пятаки: "...пятикопеешники против копеек и полушек сделаны будут скорее и прибыли от них будет больше".
Приступая к выпуску пятаков 40-рублевой стопы, правительство Петра I понимало, что эти монеты не только оставались чрезвычайно выгодным объектом фальсификации, но и открывали перед фальшивомонетчиками новые возможности. Дело в том, что в отличие от фальшивых полушек, изготовлявшихся чеканкой вручную, фальшивые пятаки более или менее приемлемого качества можно было отчеканить только с использованием достаточно мощного станочного оборудования. Однако для фабрикации фальшивых пятаков можно было применить значительно более простой и дешевый способ — отливку металла в форму, тогда как фальшивые полушки изготавливать литьем было невозможно из-за их малой толщины. В связи с этим при разработке мероприятий по выпуску пятаков образца 1723 г. особое внимание было обращено на всемерное затруднение подделки этих монет как чеканкой, так и отливкой в форму. Вот выдержки из некоторых документов того времени.
"Кругом оных (пятаков. — В. У.) по ребрам, по гурту рубежки, и которые рубежки будут по ребрам, оным надлежит сочинить щет (счет. — В. У.), сколько их надобно, понеже инструмент тот, коим по ребрам рубежки сочиняются, зело искусной работы бывает, и немногие мастера оный могут сделать, а паче ж оный надлежит содержать в тайности, сверх того можно посоветоваться с мастерами монетного двора, как бы оное воровство можно прекратить" (Доношение Берг-коллегии Сенату от 25 июня 1723 г.) [Копия хранится в фондах отдела нумизматики Государственного Эрмитажа].
"...А для пресечения воровства, дабы отливать было не можно, та-кия новыя деньги (пятаки. — В. У.) делать с резьбой мелкою, а не обронною (толстой, выпуклой. — В. У.), доброго мастерства, и по краям опечатывать на подобие рубешков, а на одной стороне, на которой будет назначена цена и год, оставлять половину гладкого места, или каким другим лучшим к тому способом, как Берг-коллегия за благо разсудит" (именной указ от 28 июня 1723 г.).
Таким образом, на первом этапе предполагались следующие меры борьбы с фальсификацией новых монет:
сложный и высококачественный рисунок помещаемых на монете изображений, трудновоспроизводимый как на самодельных штемпелях, так и при изготовлении литых фальшивок;
наличие на монете больших участков гладкой поверхности, не занятых изображениями и надписями, на которых были бы хорошо заметны поверхностные раковины и неровности, образующиеся при литье;
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|