О странностях в образе жизни 19 глава

– Да, мы помним, – согласился со схорром Иллан-Илль. – Но хроники были отобраны также и у нас. Впрочем, и события мы видели тогда совсем с другой стороны…

– А у нас, в Серой Башне, – с горечью сказал молодой маг, – все россказни о существовании Серого Убийцы и магии Предела считают опасной ересью и наказывают за разговоры об этом. Со мной смирились лишь тогда, когда я уничтожил нескольких закостеневших скотов, и они поняли, что просто уже не способны справиться со мной, ибо я являюсь магом Предела.

– Вы владеете магией Предела? – недоверчиво посмотрел на него схорр.

– Да, – ответил Элинор. – Среди развалин Мхейра в Диких Землях мною была найдена легендарная Книга Предела, и она позволила мне прочитать себя.

– Мхейр… – мечтательно улыбнулся Молот Храргов. – Какой великий город это был когда-то…

– Даже сейчас, по развалинам можно судить об этом, – согласился с ним маг.

– Да, – протянул Повелитель Соухорна, – это объясняет очень многое… Ведь магия Предела самодостаточна.

– Что вы имеете в виду? – вскинулся Элинор.

– С ее помощью вы можете создавать что угодно, почти не используя внешних источников энергии, так как Предел включает в себя и Свет, и Тьму, и многие другие силы. Обращаясь же к какой-либо одной из сил, вы вынуждены платить ей какую-либо цену, которая чаще всего не устраивает вас самого.

– Да, – кивнул головой маг, – я заметил, что с помощью Предела можно многое сделать во много раз быстрее и проще, чем с применением чего-либо иного. Но мне очень трудно дается его постижение, некоторые из своих страниц книга не открыла даже мне…

– Неудивительно, ведь у вас нет учителя, – покачал головой схорр.

– Увы, это так…

– Но все-таки, – обратился к нему Морхр, – расскажите нам, пожалуйста, почему маги направляют нашу энергию на скотства, что им это дает?

– Хорошо, – согласился схорр, – я расскажу вам. Тогда, пять тысяч лет назад, Владыке не присягнула треть мира, как сейчас. У него были только мы, уррун-хурры и воины из людей, которые позже стали называться хралами.

– Хралами?! – даже привстал с места олтиярский король, – Но они же живут здесь, на нашем материке и также уже присягнули Владыке.

– Вот этой новости я искренне рад! – улыбнулся Тла-Ан Ол-Ит. – Ибо то были непревзойденные воины, лучшие из лучших со всего мира стекались тогда к Владыке, плененные мечтой о свободе, и именно из них образовался этот невероятный народ.

– Они и сейчас таковы, – улыбнулся Морхр и рассказал схорру историю нашествия хралов триста лет назад и о том, как был убит в собственном дворце его дед.

– Ничего удивительного, – отозвался тот. – Но я продолжаю. Тогдашние маги, быстро позабыв о собственных распрях, сумели натравить на Владыку почти весь мир. Была длинная и кровавая, длившаяся более двадцати лет война. И если бы не предательство одного из аллорнов, служившего Владыке…

– Ниарн-Иллень… – глухо вставил Светоч Древа.

– Да, именно так его и звали, – кивнул головой схорр. – Благодаря тому, что он знал все в крепостях Владыки, нас сумели победить. Сперва мы все ушли из наших земель на пустынные острова, которые и назывались-то – Пустоши Марранхи. Там была построена гигантская цитадель – Серый Город. Еще много десятков лет мы оборонялись от постоянных нападений, и никто не мог ступить на территорию островов. Владыка мог бы уничтожить всех врагов силой своей магии, но он не хотел делать этого, посчитав, что раз его не хотят, он должен уйти. И он ушел… Куда? Я не знаю… Наверное, не знает никто. Мы тогда переселились на безымянные острова далеко на юге, назвав их Соухорном, в честь столь любимого нами ранее озера. Хралы ушли в Дикие Земли, как стала называться страна Повелителя Тени после нашего поражения. А вот что сталось с уррун-хуррами не описано ни в одной хронике.

– Мне больно и стыдно говорить об этом, – встал с места Светоч Древа, – но уррун-хурры были уничтожены нами. Вырезаны до последнего младенца. И выслеживая последних спрятавшихся в чаще детей, мы искренне верили, что делаем добро… Я очень хорошо помню эту охоту…

– Я понимаю вашу боль, брат мой, – встал с места, подошел к аллорну и положил ему руку на плечо схорр. – Может быть, вы сможете искупить эту вину перед своей совестью. Я желаю вам этого, ведь теперь вы с нами. К тому же, вполне возможно, что кто-то из них остался в Сером Городе и выжил там. Ведь, если я не ошибаюсь, и до сих пор никто не может высадиться на Пустоши Марранхи?

– Да, до сих пор, – глухо ответил аллорн.

– Но я продолжаю, – сказал Тла-Ан Ол-Ит, садясь на место и отпивая глоток вина из своего бокала. – После ухода Владыки на Архр опустилось безумие. Каждый дрался с каждым, войны и нашествия прокатывались одно за другим. Образовались и рухнули через триста лет государства драконов и только чтобы победить их, люди объединились. Начались Первые Драконовы войны. А как только драконы были разгромлены, победители тут же вцепились в глотки друг другу. Ни одно государство не стояло в те времена более тридцати лет. И тогда маги, которым все это уже успело надоесть, начали искать выход. Три тысячи лет назад маги ордена Предела, обосновавшиеся на Колхрии, собрали на консилиум всех высших магов Архра, не делая различия между Белыми, Черными, Стихиальными орденами, были приглашены даже адепты Равновесия и Превращения. Они сообщили им, что нашли выход из тупиковой ситуации постоянной бойни и остальные маги, как это не удивительно, откликнулись и собрались в Серой Башне. Маги Предела предложили всем объединиться в единый орден, возглавляемый Советом Высших магов. Все несогласные были уничтожены прямо в зале Собраний. Вот с тех-то пор и существует Совет Магов Колхрии. Главной идеей ордена Серой Башни стало привести мир к равновесию и стабильности. Но у них долго ничего не получалось, ибо у людей есть страсти, которые им нужно удовлетворять и ради этого они идут на все. И еще лет через двести одна «светлая» голова предложила усилить одну из страстей человечества, а именно сексуальную, и направить все усилия людей на ее удовлетворение. Я не знаю, как у них это получилось, но через триста лет во всем мире началось повальное безумие похоти. Аллорны, жившие тогда, наверное, помнят, как это было…

– Это было страшно… – мрачно ответил Светоч Древа. – Когда даже мы сутками предавались безумствам, забывая о еде и сне… А уж что творилась в человеческих городах, мне даже вспоминать не хочется…

– На нас, – грустно улыбнулся схорр, – этот непонятный усиливающий сексуальное желание фактор тоже действовал. Но мы всегда отличались повышенной, по сравнению с иными расами, сексуальностью, и поэтому привыкли к новому состоянию быстрее. Да, впрочем, оно через несколько лет стало более слабым. Но человеческая цивилизация была почти уничтожена, люди предавались безумным оргиям, пока не умирали от истощения. Выжили только те, кто смог приспособиться к постоянному желанию. Но у выживших уже не было каких бы то ни было моральных барьеров в удовлетворении своей похоти… Тогда маги, чтобы направить желания людей в нужную им сторону, законодательно ввели ограничение способов сексуального удовлетворения, сперва на Колхрии, затем в созданной ими из разрозненных племен Фаллингара империи Фофар, а уж после этого, с ее помощью, и по всему миру. Эти законы вам всем прекрасно знакомы – они требует нарушившего их искалечить, сделав его или ее бесполым. И историю их дальнейшего внедрения вы также знаете. Сперва, по окончанию завоевания Фофаром всего мира, действительно казалось, что наступило благоденствие и тишина, прекратились войны, были образованы многие из государств, живущих до сих пор, не стало голода, эпидемий. Но одновременно с этим прекратилось и развитие. Сейчас наш мир снова приведен на край пропасти. Ведь маги, постепенным и планомерным воспитанием вбили в головы людям, что самым прекрасным в мире являются запретные удовольствия… И разумные все свои силы и фантазию тратят для их достижения, а отнюдь не для постижения нового. А фантазия разумного существа бесконечна, сколько способов и каких разнообразных было придумано для удовлетворения запретных желаний. И кто-то из магов придумал для выхода человеческой жестокости и агрессивности рабов для удовольствий и их принародное урезание. Я уже даже не говорю о бесчисленном количестве обычных рабов, обеспечивающих так называемое благополучие. Цену ему вы все знаете. Но некоторые народы Архра отказались принимать их садистские законы. Это аллорны, храрги и драконы.

– Драконы? – с удивлением спросил Молот Храргов.

– Да, именно драконы, – ответил Тла-Ан Ол-Ит. – Воспользовавшись тем, что из-за барьера Масуана Дикие Земли стали недоступны для бескрылых, они вновь создали три государства и очень размножились. Все три страны курировал великий Серый Дракон, Король Драконов.

– Тот, с кем должен объединиться Владыка… – почти прошептал Кандагар.

– Да, это был он, – коротко кивнул головой Повелитель Соухорна. – И когда насаждаемые Серой Башней законы утвердились почти по всему миру, они попробовали навязать их и драконам. Но разве эти до безумия гордые существа могли бы пойти на что-либо подобное? Нет, конечно. Начались Вторые Драконьи войны. Драконов погубила чрезмерная гордость одной из их рас – бронзовокрылых, которые решили, что способны справится с врагом самостоятельно, без тех, кого они и за драконов не считали, вот они в самый решающий момент и отошли в сторону, дав людям возможность разбить остальных. А через некоторое время были разгромлены и сами. Мне очень жаль, что в нашем мире почти не осталось этих прекрасных существ, но война с ними затянулась на триста лет и именно она спасла остальные два народа. Маги решили действовать тоньше и вас, братья мои, просто начали тихо выживать отовсюду, пока вы и не оказались на полярном материке, недалеко от наших островов.

– Если бы не аллорны, – хмуро пробормотал себе под нос Рохтр-Урх-Мрок, – мы бы на Оллиниари не выжили…

– Вполне возможно, – поклонился ему схорр. – Но я закончу. Вы все знаете, как маги действовали и действуют. И теперь, когда наш мир балансирует над пропастью, вновь пришел Владыка. Я могу только надеяться, что он изменит хоть что-нибудь…

– Это надежда всех нас… – мягко улыбнулся аллорн. – И нам, братья мои, теперь остается одно – служить тому, кого враги наши прозвали Серым Убийцей…

Шесть голов согласно кивнули.

– А скоро ли придет Владыка? – спросил Молот Храргов.

– Я уже послал разбудить его, – ответил олтиярский король.

У дверей покоев Владыки препирался с охраняющими ее хралами старик-управитель. Он очень боялся их, но госпожа Наламир, главная горничная дворца послала его разбудить Владыку, так как получила приказ самого короля. Кровным же братьям Йаарха было с высокого потолка наплевать на приказы каких-то там королей, ведь они видели, каким их старшего брата унесли с площади и считали, что он должен отдохнуть. Старый слуга доказывал им, но воины обращали внимание на его слова не более чем на жужжание мухи. Управителю не оставалось ничего другого, кроме как идти на поиски принца. И лишь когда он привел Свирольта, которого Махр и Кват уже знали, слуге удалось убедить их, что Владыку пора будить. Но ни принца, ни управителя в покои Владыки воины так и не пропустили. Вдруг старик увидел пробирающуюся около стенки, старающуюся быть как можно незаметнее девушку-рабыню и ему в голову пришла интересная мысль. Он улыбнулся этой идее и спросил у хралов:

– А что, если послать девушку? Вдруг Владыке, когда он проснется, захочется поразвлечься?..

Махр вопрошающе посмотрел на брата и тот одобряюще кивнул, идея ему понравилась, он помнил себя со сна, когда еще был мужчиной, и помнил, как ему тогда порой хотелось женщину.

– Хорошо, – коротко ответил слуге воин.

Управитель повернулся к рабыне, уже успевшей пробраться мимо них и собирающейся скрыться за поворотом.

– Эй ты! – крикнул он девушке. – А ну-ка иди сюда! Да-да, ты!

Рабыня дернулась, глаза ее сделались похожими на глаза побитой собаки и она, постоянно кланяясь, поплелась к управителю. Подойдя, девушка поклонилась старику до пола и тихо сказала:

– Я к вашим услугам, господин управитель…

– А, это ты… – с презрением протянул он. – Слушай приказ.

– Да, господин мой, – прошептала дрожащая девушка.

– Ты войдешь в покои Владыки и разбудишь его, а также сделаешь все, что он только пожелает. А если что-то сделаешь так, что ему не понравится, тебя будут сечь, пока мясо на заднице от костей не отстанет. Поняла?

– Да, господин управитель… – белея от безмерного ужаса, прошептала девушка, ее била крупная дрожь

– Только очень осторожно! – с угрозой глядя на рабыню, сказал Кват.

Она судорожно кивнула и, пошатываясь, пошла к двери. Храл открыл ее, и рабыня вошла. Стук захлопнувшихся створок как бы отсек ее от жизни. Девушка оперлась о косяк и попыталась перевести дыхание. Это ее-то послали будить страшного Серого Убийцу? Зачем же она пошла на кухню?.. Но ведь так хотелось есть, а кухарки обещали, что если она хорошо полижет им, то ей дадут кусок пирога, может быть даже с начинкой… Хоть там ей приходилось так тяжело, толстая Дурнар, после того как кончит, всегда испражнялась ей в рот и заставляла глотать… При этом воспоминании несчастная рабыня содрогнулась от отвращения. Но ведь выхода у нее не было, она не ела уже два дня, вот и пошла на кухню, надеясь хоть на что-то. И так глупо попалась… Девушка судорожно всхлипнула – ведь Владыка ее убьет… «Ну почему мне так не везет… – метались в голове заполошные мысли. – Ну что я такого сделала этому проклятому миру, что у меня всегда все так плохо…» Ведь если Серому Убийце хоть что-то не понравится, ее засекут или вообще отправят в комнату Ухода. Представив себе кончик острого кола, входящего в ее зад, девушка тихонько, как щенок, заскулила. Все еще дрожа, она наконец оторвалась от косяка и нетвердыми шагами прошла в спальню.

Первое, на что рабыня обратила внимание, был, конечно, столик, на котором стояло вино, а также несколько ваз с фруктами, печеньем и кусками роскошного мясного пирога, какого ей не доводилось есть уже несколько лет. Рука сама собой потянулась в ту сторону, но девушка отдернула ее в страхе, что кто-то увидит ее, и сглотнула голодную слюну. Затем повернулась к гигантской кровати, хотя столик притягивал ее взгляд, как магнитом. Но все равно нужно было выполнять приказ, девушка вновь глянула на кровать и впервые увидела страшного Серого Убийцу. И удивилась – лежащий на спине невысокий обнаженный русоволосый мужчина совсем не был похож на чудовище из легенд. Он мирно посапывал и вообще выглядел совершенно обыкновенно. Но тут девушка вспомнила, как трясся дворец от заклинаний этого человека, и вновь задрожала крупной дрожью. Она залезла на кровать и очень осторожно дотронулась до плеча спящего, но он не отреагировал, продолжая похрапывать. Минут десять девушка возилась с ним, осторожно дотрагиваясь до его тела и негромко прося Владыку проснуться, но ничего не помогало. Тогда она села на кровати и тихонько заплакала. Но сквозь слезы рабыня вдруг заметила, что ее действия все же вызвали некий результат – спящий мужчина возбудился и его член стоял, как палка. «А может… – мелькнула в ее голове отчаянная мысль. – Ведь это все, что я умею…»

Несколько минут она сидела неподвижно, набираясь решимости, затем со смелостью отчаяния наклонилась над спящим и аккуратно дотронулась губами до головки его члена. Мужчина застонал и как-то даже подался навстречу ее губам. Рабыня радостно улыбнулась – кажется, ему нравилось то, что она делала, и девушка уже смелее открыла ротик и принялась привычно ласкать мужской орган.

Пробуждение Йаарха было на удивление приятным. Кто-то делал с ним нечто, настолько нравящееся ему, что он даже застонал от полноты чувств. Приоткрыв один глаз, он сонным взглядом оглядел себя и увидел незнакомую ему девушку, увлеченно делающую ему минет. Несколько минут Хранитель с удовольствие наблюдал за темно-кудрой головкой, профессионально двигающейся вверх-вниз, постанывая от наслаждения – у малышки был прямо таки волшебный язычок, и она им беззастенчиво пользовалась. Откинувшись на постели, он подавался навстречу ее движениям всем телом. Редко доводилось ему встречать женщин, столь хорошо умеющих доставить мужчине наслаждение. Йаарх задрожал всем телом, почувствовав приближение оргазма, и хотел было вынуть член изо рта девушки, он понимал, что ей это могло бы быть неприятно и не хотел, чтобы она обиделась на него. Но не успел и кончил незнакомке прямо в рот. Ему стало неудобно, что он так опростоволосился, но девушка не оторвалась от него, она высосала все до последней капли, проглотила и продолжала очень ласково посасывать его член, пока тот окончательно не успокоился. «Стыдно… – все равно укорил он себя. – Нужно будет ответить девочке тем же, учись быть благодарным, скотина…»

Он еще раз, уже с любопытством осмотрелся, пытаясь понять, где же находится. И удивленно присвистнул – кровать, на которой он лежал, стояла не в комнате, а в целом зале, безвкусно и аляповато изукрашенном. Да и сама кровать была столь гигантской, на ней можно было уложить десятка три человек и еще бы место осталось. Где же это он? И кто эта девушка?

«Ты в своей новой спальне во дворце короля Морхра, твоего вассала, – обозвался на его невысказанные вопросы Серый Меч. – Когда тебя сюда приволокли, ты уже дрых без задних ног. А кто девушка, я не знаю, у нее и спрашивай»

Хранитель вспомнил обо всем происшедшем за этот безумный день, и ему стало несколько не по себе от всего того, что он ухитрился сотворить. Он поежился и посмотрел на девушку, смотрящую на него с какой-то надеждой во взгляде.

– Кто ты, малышка? – спросил он.

– Нилхат, Владыка, – поклонилась ему стоящая на коленях девушка. – Меня послали разбудить вас, но осторожно. А вы никак не просыпались… Извините меня, пожалуйста, но я не нашла другого способа…

– Способ весьма удачный, милая, – засмеялся Йаарх. – Я очень тебе благодарен.

– Но ведь для этого я и предназначена… – с легким недоумением ответила она, хоть на лице ее и отобразилось невыразимое облегчение.

Хранитель не обратил внимания на ее слова, с удовольствием ее рассматривая. Не очень красивое, но крайне милое личико, вызывающее нежность и желание защитить. Большие синие глаза, на дне которых почему-то плескался страх, слегка курносый симпатичный носик, черные вьющиеся волосы до плеч и матово белая кожа. Правда она была совсем плоскогрудой, но ее фигурка была просто великолепной, легкое платьице, в которое она была одета, скорее подчеркивало, чем скрывало нежные округлости ее задика. Йаарху захотелось прижаться к нежной коже девушки и целовать, целовать, целовать ее. Он встал на колени, положил ей руки на плечи и с удовольствием сделал то, что хотел – нежно поцеловал Нилхат в полные губы. Сперва она сжимала их, но через некоторое время ответила на поцелуй. Он нежно гладил ее по спине и телу, наслаждаясь приятным свежим запахом ее кожи. Когда же он оторвался от нее, то первое, что он увидел, были наполненные непониманием и недоумением глаза. Он засмеялся и вновь лег, положив голову Нилхат на колени. Рабыня начала несмело гладить его волосы. Но тут Хранитель перехватил голодный взгляд, брошенный ею на столик. Он поднялся, взял со стола вазу с пирогом и подал ее девушке. Затем налил вина в бокалы и с ними вместе вернулся на кровать. Нилхат потрясенно смотрела на вазу, но все еще не решалась взять что-нибудь, боясь, что Владыка решил посмеяться над ней и вырвет еду у нее изо рта, как бывало с ней уже не раз… Но есть хотелось так неимоверно, что она то и дело сглатывала голодную слюну и чуть не плакала, сдерживаясь из последних сил.

– Ты голодная, малышка? – услыхала рабыня голос Владыки.

– Д-да, господин, – с трудом выдавила она из себя.

– Так кушай, не стесняйся, – с доброй улыбкой сказал ей Хранитель. – Выпей вот вина, по-моему, вкусное…

Он сунул девушке в руку бокал и она, не верящими, перепуганными глазами смотря на него, сделала глоток. Рабыне казалось невозможным происходящее, все было каким-то странным сном – сам Владыка угощал ее вином. Она поставила бокал на кровать и дрожащими руками взяла с вазы кусок пирога. Йаарх удивленно смотрел на девушку, схватившую кусок обеими руками и жадно поедающей его, затравленно оглядываясь по сторонам, как будто кто-то мог забрать у нее еду. Доев, девушка вновь потянулась к вазе, но глянула на него, вздрогнула и робко спросила:

– А можно еще?..

– Да кушай сколько хочешь, маленькая, – улыбнулся он ей, ничего не понимая.

Нилхат съела все, что было в вазе. Все время, пока она ела, Йаарх удивленно смотрел на нее – девушка была какой-то перепуганной и явно очень голодной. «Ее что, голодом морили?», – удивленно спрашивал он у себя. Увидев, что она закончила, он вновь подал ей вино, затем поставил опустевшие вазу и бокалы на пол и опять улыбнулся ей. Нилхат несмело улыбнулась ему в ответ. Она все еще не могла поверить, но как же хорошо было чувствовать себя сытой. Рабыня видела, что Владыка еще что-то хотел от нее, и была готова сделать все, что он прикажет. А Йаарху все сильнее и сильнее хотелось одного – ощутить своими губами и языком тот нежный и прекрасный цветок, который скрывался под платьем девушки, между ее стройными красивыми ножками. Он протянул руку и погладил ее по внутренней стороне бедра, затем взял большую подушку, положил ее рядом с собой и ласково сказал ей:

– А теперь, моя хорошая, задери свое платьице и садись сюда, на эту подушку. И ножки расставь…

Нилхат с ужасом уставилась на него – зачем же он так, уж лучше бы с самого начала был жестоким, чем вот так. Ее глаза наполнились слезами, тело заколотилось в предчувствии страшной боли, и она поискала взглядом нож. Вот же он, на столике лежит… Уже предчувствуя, как этот нож сейчас будет резать ее тело, несчастная девушка все же не осмелилась ослушаться приказа Владыки и переползла на подушку. Йаарх с недоумением смотрел, как после его слов она мертвенно побледнела, из глаз хлынули слезы, взгляд заметался и вдруг остановился на ноже, лежащем на столике. Он пожал плечами, не понимая, что это с ней. Нилхат, не спуская глаз с ножа, медленно переползла на подушку и села на ней, вся дрожа и крепко сжав ноги.

– Ну что же ты, милая, давай, – попытался подбодрить ее Йаарх.

– Умоляю вас, Владыка, не надо мне больше ничего резать! – вдруг взмолилась девчонка. – Ведь я же рабыня для удовольствий, у меня же уже все, что нужно, отрезано! Не надо больше… Прошу вас…

И она захлебнулась хриплым воющим плачем, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Что отрезано?.. – спросил все еще ничего не понимающий Хранитель.

– Эт-то… – сквозь плач пролепетала девушка и прямо перед его лицом расставила свои красивые ноги.

Йаарх глянул и отшатнулся. Вместо ожидаемой им симпатичной девичьей щелки на него смотрел отвратительный, багрово-синий шрам, прямо из которого торчал кончик позеленевшей медной трубки. «Плоскогрудая…», – набатом загремело в его враз отяжелевшей голове и он, пораженный жутковатой догадкой, протянул руку к вороту ее легкого платья и резким движением рванул его на себя. Да… К сожалению он был прав – вместо маленьких грудей у девушки были два не менее страшных шрама.

– Кто это сделал? – глухо спросил Хранитель, вновь приходя в состояние холодной ярости.

– Как кто? – удивилась Нилхат. – Работорговец, конечно…

– Зачем?

Она продолжала с немым удивлением смотреть на мужчину, зачем-то спрашивающего у нее элементарные вещи, затем пожала плечами и с полным недоумением в голосе ответила:

– Но ведь я – рабыня для удовольствий…

Хранитель потряс головой – они с девушкой не понимали друг друга.

– Там, откуда я родом, нет рабынь для удовольствий и вообще рабства, – попытался пояснить он. – Я не знаю, что это такое.

– А! – просияла девушка, поняв, видимо, для себя что-то. – Вы, Владыка, думали, что у меня там еще все есть и хотели отрезать все сами?

Йаарх чуть не подпрыгнул от подобного предположения.

– Да ты с ума сошла! – выкрикнул он. – Да у нас, человека, сотворившего подобное с девушкой, казнят! Или засадят в тюрьму до смерти, что, по-моему, ничуть не лучше, если не хуже.

На него смотрели широко раскрытые синие глаза, по курносому личику расползалось недоумение.

– Так что же вы хотели сделать, господин мой?.. – тихонько спросила она.

– Я хотел отблагодарить тебя, – несколько смутился Йаарх, – сделать тебе в ответ то же, что ты сделала для меня…

С девушки уже можно было ваять статую живого воплощения недоумения.

– А закон? – прошептала она.

– Какой закон?

– Основной… Если кто-нибудь, неважно при каких обстоятельствах, добровольно или нет, дотронется губами до полового органа другого человека или не человека, то дотронувшийся должен быть искалечен – ему должны быть удалены половые органы наиболее жестоким из всех возможных способов. И удалены тем, к кому он дотронулся, или кем-нибудь по его поручению. Вот!

Девушка явно откуда-то цитировала. Хранитель тупо смотрел в угол, переваривая услышанное. Теперь многое, уже виденное им в этом мире становилось на свои места. Теперь он понимал причину многих вещей, на которые раньше смотрел, как на случайности. Гнев его продолжал разрастаться.

«Почему ты меня об этом не предупредил?», – холодно спросил он у Меча.

«Я просто не знал об этом законе, – ответил тот. – В наши времена подобное было лишь в обычаях нескольких мелких племен на Фаллингаре»

«А в доме той… любительницы „композиций“?..», – недоверчиво спросил Хранитель.

«Я начинал догадываться…»

«Но почему же ты мне хоть о догадке не сказал?!», – чуть ли не закричал Йаарх, ощущая, как в его голове взрывается пузырь гнева.

«Мне необходимо было проверить эту догадку, – спокойно ответил ему Меч. – Ведь перебить ее охранников твои хралы смогли бы без особого труда…»

«Сволочь ты все-таки…», – только и смог выдавить из себя Хранитель.

На это собеседник не ответил ничего. А Йаарх вновь обернулся к несчастной рабыне и, ласково обняв потянувшуюся к нему девушку, сказал ей:

– В нашем мире нет таких зверских законов. И мужчины, и женщины любят друг друга так, как им того хочется…

Широко открытые глаза Нилхат вдруг наполнились слезами, и она, сотрясаясь в рыданиях, уткнулась в его плечо. Хранитель долго гладил бедняжку по голове, шепча утешительные благоглупости, прежде чем она смогла успокоиться. Потом все же решился спросить:

– А как же ты в рабыни попала, маленькая?

Девушка подняла на него заплаканные глаза и рассказала. Ее рассказ был прост и жуток для непривычного к подобному человека. Она была дочерью вельможи и училась в привилегированной школе с полным пансионом, но отец попал в немилость, и его казнили. Когда только в школе узнали об этом, то ее тут же изнасиловали всем классом. А потом недели три использовали ее рот, как туалет, избивая и мучая девушку, если она отказывалась выполнять хоть какое-либо их желание. Позже ее продали работорговцу и в его доме долго учили, как доставлять ртом удовольствие хоть мужчинам, хоть женщинам. И только в момент продажи работорговец и отрезал ей все, по его словам, лишнее. Говоря об этом, девушка вновь, тихонько, как котенок, заплакала.

– Это было так больно… Я так кричала… И сейчас еще иногда там болит… А ведь уж пять лет, как…

И она вновь заплакала, уткнувшись в его плечо.

– Успокойся, маленькая, успокойся, – гладил ее по голове Йаарх, сам едва сдерживая слезы.

– Вы добрый, господин… – прошептало несчастное существо сквозь слезы.

Хранитель продолжал гладить бедняжку по голове, а в душе его волнами и пузырями вздымалась и бурлила уже привычная ему холодная ярость. Он не знал, что же ему делать, но и стоять на месте не мог. Нельзя же так поступать с людьми! Кто и когда выдумал этот людоедский закон?! Это необходимо было выяснить. Он многое допускал и знал, что сам является извращенцем. Собственный дикий мазохизм порой поражал его же самого. Но считал, что творить подобное можно лишь с тем, кто как он сам, этого хочет! А не с беззащитными рабами. Рабства вообще не должно было быть. И Йаарх твердо решил, что уничтожит его, уничтожит, не считаясь со средствами, даже если ему придется ради этого полностью разрушить здешний мир.

– Владыка… – услышал он дрожащий голос девушки. – Не могли бы вы…

– Что, маленькая? – улыбнулся ей через силу Йаарх, но глаза его от гнева уже перестали быть глазами человека, они пылали серебром, и в них волнами раскаленного металла плескалась ярость. Нилхат, увидев это, вновь до смерти перепугалась и едва смогла пролепетать:

– Управитель… там… за дверью… И если вам не понравились… мои услуги… меня… опять… высекут… Или на кол посадят…

Хранитель ничего не ответил ей, лишь положил руку на плечо и несильно сжал. Встав с кровати, он окинул взглядом зал, пытаясь понять, где же его одежда.

«Посмотри в шкафу, – проворчал весьма довольный его гневом Меч. – Вон та, резная дверца в стене…»

Вещи действительно были там, куда указал Меч, и Йаарх быстро оделся. Почувствовав, что у него пересохло в горле, вернулся к столику, выпил вина и не удержался, чтобы вновь не погладить скорчившуюся на кровати, всхлипывающую девушку. Коротко приказав ей ждать его здесь и никуда не выходить, он создал очередной медальон, отдал его девушке с приказом никогда не снимать и вышел за дверь.

Первое, что он увидел в коридоре, был склонившийся в поклоне благообразный старик в синем балахоне с шитым золотом поясом. Серебряные глаза Владыки остановились на нем, и слуга почувствовал, что его схватили за грудки. Он осмелился поднять глаза на Хранителя и тут же, до смерти перепугавшись той дикой ярости, что пылала в этих жутких, нелюдских глазах, уперся взглядом в пол. Сжавшись в комок, он услыхал пробирающий морозом по коже голос:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: