Сделай Сам Свою Работу на 5

В ПОВЕСТИ Л.И. БОРОДИНА «БОЖЕПОЛЬЕ»





Общественные науки. Всероссийский научный журнал. 2011. № 4. – М.: МИИ НАУКА, 2011. 464 с. С. 63-73.

Сухих Ольга Станиславовна

Нижегородский госуниверситет

ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ РОССИИ

В ПОВЕСТИ Л.И. БОРОДИНА «БОЖЕПОЛЬЕ»

В статье рассматривается социальная и этическая проблематика повести Л.И. Бородина «Божеполье» в связи с ситуацией смены поколений и изменения парадигмы общественного сознания в стране.

Ключевые слова: смена поколений; идеал; государство; партократия.

 

Повесть «Божеполье» была написана в 1992, а опубликована в 1993 году. Посвящена она поворотному моменту в судьбе России в эпоху горбачёвской «перестройки», когда стали меняться парадигма общественного сознания и характер власти. Л.И. Бородин изображает эпоху безвременья, когда происходит смена ведущей социальной силы в стране, и с этой точки зрения повесть «Божеполье» вызывает ассоциацию с чеховским «Вишнёвым садом»: и там, и здесь за жизненными историями конкретных людей стоят судьбы трёх поколений, олицетворяющих собой прошлое, настоящее и будущее России. При этом вряд ли автор «Божеполья» сознательно ориентировался на чеховскую традицию – перед нами, скорее всего, типологическое сходство, которое определяется обращением двух писателей к сходным социальным проблемам и типам.



Поколение уходящее. У Бородина, как и у Чехова, оно представлено людьми разной социальной принадлежности. В «Вишнёвом саде» это дворяне Гаев и Раневская, но в то же время и Фирс – крестьянин, крепостной по своему духу и природе. В «Божеполье» это аппаратчик Павел Дмитриевич Клементьев и его жена Люба, но это и Михаил Будко, Ульяна Свешникова – простые жители глухой деревушки. Во времена Чехова воплощением понятия «народ» было крестьянство – так же и в восприятии Бородина, а что касается олицетворения высокого социального статуса, то для чеховской эпохи это дворянство, а для конца 80-х годов ХХ века это партийная номенклатура, которая зачастую – по иронии судьбы – представлена была как раз выходцами из крестьянской (или же рабочей) среды.

Сюжет повести Л.И. Бородина строится на том, что отошедший от власти партийный функционер Клементьев отправляется в родную деревню, где не был с юности. В этом просматривается типологическая параллель с сюжетом «Вишнёвого сада», где исходной ситуацией также становится возвращение героев на «малую родину», в «родовое гнездо». Знаменательно, что и в том, и в другом произведении людей, возвратившихся «к истокам», ожидает жизненная драма, если не трагедия, потому что дорогие их сердцам «истоки» принадлежат прошлому, которое невозвратимо.



Общность «образов прошлого» в пьесе и в повести заключается ещё и в том, что в обоих случаях авторы отмечают психологическую отчуждённость «высшей касты» от простонародья. У Чехова Гаев и Раневская хотя и без дворянского снобизма относятся к людям низкого социального статуса, но далеки от стремления понять или хотя бы узнать интересы этих людей, их взгляды, их жизненные ценности. У Бородина Клементьевы тоже не снобы, для них вовсе не характерно пренебрежение к другим социальным слоям, в частности к крестьянству, скорее это отношение можно определить так: они воспринимают жизнь народа как некий чужой для себя, практически незнакомый мир, который может таить в себе и неожиданные сюрпризы, и опасности. Когда Любовь Петровна с величайшей тревогой собирает мужа в дорогу на его «малую родину», то их дочь Наташа довольно точно выражает характер этих сборов: «Папа собирается в народ, как в глубокий рейд по тылам противника»[1]. Главный герой «идёт в народ» вроде бы для того, чтобы как раз узнать, чем живёт провинциальная Россия, но его занимает по преимуществу взгляд деревни на реформы в стране (то есть на политику и экономику – на то, что составляет сферу интересов самого Клементьева), а не повседневная жизнь простого человека. Когда же он сталкивается с проблемами именно этой, самой реальной для крестьянина жизни, то такая ситуация становится для него не просто неприятной, а крайне драматической.



В родной деревне Павла Дмитриевича Клементьева встречают с уважением и даже определённым подобострастием, сохранившимся по социальной инерции, ведь это «человек власти», пусть даже на данный момент он в отставке. Лишь двое бывших односельчан не удостаивают его уважения – это единственные в деревне представители его поколения, оставшиеся в живых: Михаил Будко и Ульяна Свешникова. Им пришлось испытать все тяготы крестьянской жизни, тогда как Клементьев ещё в юности уехал из деревни, стал комсомольским, а затем партийным работником, прошёл свой путь без особых трагедий и потерь (поэтому выглядит он чуть ли не вдвое моложе сверстников), жил обеспеченно, уверенно и успешно делал карьеру и теперь ещё не утратил психологии хозяина жизни.

Двое его старых знакомых по-разному выражают отчуждённое отношение к нему как к человеку, предавшему, по сути, интересы деревни и односельчан. Михаил Будко при встрече с Клементьевым с самого начала демонстрирует язвительность, отвечая на вопрос о деревенской жизни: «Как ты приказал, так и жили», и уже этим акцентирует внимание на вине представителя власти перед простым человеком. В дальнейшем же Михаил ведёт себя вообще довольно жестоко, когда готовит для Клементьева «сюрприз» – встречу с прошлым, которая закончится для Павла Дмитриевича сердечным приступом. И, даже узнав, что у Клементьева случился микроинфаркт, Будко не испытывает к нему ни малейшего сочувствия, а, наоборот, жалеет, что инфаркт не такой уж тяжёлый. Михаил ведёт себя так, будто мстит врагу, – это верно отмечает Артём (попутчик и «охранник» Клементьева), хотя ему неизвестно, что именно произошло между этими людьми. На самом деле Будко выражает обиду и злость целого социального слоя, ставшего жертвой государственной политики, и он не прощает Клементьева, ненавидит его, хотя личного конфликта между ними не было.

С Ульяной Свешниковой ситуация обратная. У неё как раз есть причина предъявить претензии к Павлу Дмитриевичу лично. В юности между ними были близкие отношения, но когда впоследствии её вместе с родственниками «раскулачили» и сослали, то Клементьев даже не попытался хоть чем-то ей помочь. Михаила Будко даже предполагает, что именно Павел Дмитриевич и ответственен за трагическую судьбу Ульяны Свешниковой. Однако теперь она не испытывает никакого желания мстить, а просто из гордости делает вил, что вообще не вспомнила Клементьева.

Ненависть Будко к Павлу Дмитриевичу можно объяснить, но всё же поведение Ульяны выглядит более достойным и производит большее впечаление. И не язвительность и злость Михаила, а именно встреча с Ульяной становится для Клементьева потрясением, повлёкшим за собой сердечный приступ. Хотя эта женщина не обвиняет и даже не упрекает его, но обвинением для Павла Дмитриевича становится само воспоминание о прошлом, осознание всей непоправимой трагичности её судьбы. Да и сам её внешний облик (а в повести даётся портрет даже не просто старухи – страшной бабы-яги) – это тоже обвинение благополучному и «успешному» предателю.

Встреча с Михаилом и Ульяной – это своеобразный суд прошлого и суд совести над Павлом Дмитриевичем, что становится для него серьёзным ударом. Правда, стоит вспомнить и о том, что Клементьев соглашается на встречу с Будко не ради того, чтобы понять его жизнь и его взгляды, а для того, чтобы тот понял и принял жизненные приоритеты Клементьева, так как это послужило бы для Павла Дмитриевича своего рода «индульгенцией».

Так или иначе, встреча главного героя со своими ровесниками и односельчанами становится лишь подтверждением того, что его время ушло, а настало время осознать свою ответственность и расплатиться за то, как он прожил жизнь.

Жена Клементьева Любовь Петровна по возрасту принадлежит к более молодому поколению, чем он сам, но она понимает, что её судьба неразрывно связана с судьбой мужа. Героиня чувствует, что её, фигурально выражаясь, ждёт участь женщин древности, которых хоронили заживо вместе с умершими мужьями. Видя происходящие в стране перемены, она сначала просто «прячет голову в песок», напоминая тем самым Раневскую (кстати, тоже Любовь), которая отмахивается от обсуждения судьбы имения. Но потом, как и Раневская, она сталкивается с жестокой действительностью. Люба Клементьева при этом стремится хотя бы сохранить человеческое достоинство, и, в отличие от Раневской, она оказывается способной на решительный и опасный шаг, чтобы сохранить свою гордость, защитить честь умирающего мужа. Её выстрел в подлеца и предателя Жоржа Сидорова – это последний и радикальный способ восстановить справедливость и доказать: «С нами так нельзя». Правда, при этом Люба не поднимается до более высокой и справедливой истины: «так» (т.е. непорядочно) поступать нельзя вообще ни с кем, а не только «с ними», с людьми высшей социальной «касты» (пусть даже теряющими власть).

И в «Вишнёвом саде», и в «Божеполье» люди уходящей эпохи переживают душевные драмы в связи с происходящим в жизни переломом, однако у них не возникает мысли о собственной вине в крахе отжившей социальной системы. Гаев и Раневская оплакивают судьбу и свою, и сада, но не осознают, что именно их инфантильность и оторванность от реальности стали причиной разорения имения и его гибели. Павел Дмитриевич Клементьев, с одной стороны, понимает, что население винит «партократию» (а значит, и его) во всех возможных грехах, а некоторые (как, например, сосед по столу в вагоне-ресторане) готовы и к расправе над «коммуняками». Но, с другой стороны, у самого Клементьева нет чувства вины перед простыми людьми, которые жили «как он приказал» и всегда лишь эксплуатировались государством, которое он собой олицетворяет в их глазах. Он оправдывает себя некими высшими соображениями государственности, политической целесообразности и искренне верит в свою правоту. Любовь Петровна, его жена, вообще живёт с таким чувством, что привилегии, карьера и успех – это как бы «положено» от природы именно таким и только таким людям, как её муж и она. Об остальных она просто не задумывается.

Гаев и Раневская, пожалуй, очень удивились бы, если бы по-настоящему осознали слова Пети Трофимова о том, что дворянство виновато перед народом, что в саду с каждого вишнёвого дерева как будто смотрят страдающие глаза замученных работой людей. Они не замечают чужих страданий и тем более не связывают их с собой и своим привычным образом жизни. Так и Клементьевы не задумываются о тяжёлых судьбах деревенских жителей и субъективно не принимают на себя ответственности за их горе и нищету.

Поколение настоящего. В повести Л.И. Бородина оно находит свое воплощение в основном в фигуре Жоржа Сидорова – опального в советские времена театрального режиссёра, а теперь завсегдатая и организатора демократической «тусовки». В образе этого героя буквально все черты и детали снижены, начиная с гротескного имени и заканчивая пародией на политические взгляды. Интересен и, по-видимому, закономерен тот факт, что этот персонаж лишён своей перспективной точки зрения в повествовательной структуре произведения. В повести Л.И. Бородина в каждой главе повествование идёт через восприятие какого либо героя: Клементьева, Любы, Наташи, Артёма. Даже если это не рассказ от первого лица, а «персонажное» (по терминологии Штанцеля[2]) повествование, то и тогда это выражение взгляда определённого героя на мир. Из всех основных персонажей лишь Жорж Сидоров не наделён таким собственным взглядом, и это усугубляет негативное впечатление от образа.

Жорж Сидоров принадлежит к той части интеллигенции, которая в советские времена любила продемонстрировать своё фрондёрство, впрочем, не слишком радикальное. Таким людям нравится ощущать себя смелыми и способными на противостояние власти, хотя это противостояние не выливается в сколь-нибудь значительные поступки, за которые «борец» мог бы серьёзно пострадать. Когда наступает время политических изменений в стране, то именно подобные «диссиденты» начинают чувствовать себя хозяевами жизни. «Моё время идёт!» – говорит Любе Сидоров, радуясь тому, что разрушается прежняя социальная система[3]. При этом суть «его эпохи» состоит не в том, что реально изменится положение народа: жоржам сидоровым точно так же, как партийным чиновникам, наплевать на таких, как Михаил Будко или Ульяна Свешникова, а думают они исключительно о том, чтобы поживиться у «кормушки», от которой оттеснили клементьевых. И Люба совершенно права, когда называет людей сидоровского типа чернью и лакеями, стремящимися урвать свой кусок. Если в чеховские времена Лопахин вырубал вишнёвый сад с несколько наивной мыслью о том, что это поможет достичь лучшей жизни для будущих поколений, то во времена Л.И. Бородина жоржи сидоровы разрушают всё на своём пути с единственным стремлением – раздавить ослабевшего противника и «взять от жизни всё».

Ради удовлетворения своих амбиций Сидоров предаёт Любу и публикует в газете издевательски-язвительную статью о замыслах Клементьева, о которых Люба случайно проговорилась, – в итоге Клементьев умирает от сердечного приступа, а его жена убивает Сидорова, мстя ему за подлость. Знаменателен их последний разговор, в котором Жорж пытается мотивировать свой поступок тем, что в политической борьбе цель оправдывает средства. Люба же переводит разговор в нравственный план: «Но ведь ты меня предал». Однако для Сидорова эти слова – пустой звук. Он живёт вне моральных категорий, и, даже понимая, что погубил Клементьева и Любу, он только радуется собственной безнаказанности, правда, лишь до тех пор, пока Люба не достаёт пистолет. Этот разговор вновь заставляет вспомнить о Клементьеве и его отношении к нравственным категориям, ведь он также считает, что цель оправдывает средства. Он, по сути, тоже совершил предательство по отношению к Ульяне Свешниковой и – в определённом смысле – по отношению к русской деревне вообще. Павел Дмитриевич объясняет это тем, что исторически судьба крестьянства сложилась так: оно было принесено в жертву интересам страны в целом. Как видим, у представителей и прошлого, и настоящего антиморальный поступок получает философское обоснование. Разница, однако, в том, что Клементьев искренне полагает, будто действовал на благо государства, отстаивал некую высшую правду, ведь не случайно он идёт на сложный и прямой разговор с Будко и даже рассчитывает (правда, напрасно) на понимание и прощение. Сидоров же действует лишь из корыстного расчёта и не забывает себя обезопасить: не подписывает собственным именем статью в газете. Важен и ещё один момент. Когда начинается процесс постепенного разрушения государства, то представители прошлого и настоящего принципиально различно смотрят на происходящее. Клементьеву, безусловно, больно осознавать, что новые «властители дум» пытаются перечеркнуть его жизнь, которая, на его взгляд, была прожита достойно. Но не менее больно ему от того, что гибнет государство, созданное за счёт титанического труда и многих жертв. В то же самое время Жорж Сидоров радуется разрушению страны, потому что это может лично ему принести политические «дивиденды». Всё это подтверждает мысль Любы, что из этих двоих: Клементьева и Сидорова – настоящим мужчиной всегда был только первый.

В финале повести Л.И. Бородина доживает свои последние минуты Павел Дмитриевич, гибнет Жорж, а Люба, видимо, будет осуждена за убийство – уходят «со сцены» представители прошлого и даже настоящего. Будущее остаётся за Артёмом и Наташей Клементьевой: они олицетворяют собой молодое поколение. В начале ХХ века А.П. Чехов воплотил своё представление о будущем России в образах разночинца Пети и дворянки Ани. В конце ХХ столетия Л.И. Бородин тоже показывает в качестве «людей будущего» представителей различных социальных слоёв. Артём – выходец из деревни, завоевавший «место под солнцем» в городской богемной тусовке в качестве модного певца, но теперь ему, потерявшему голос, нужно заново «пробиваться» в жизни, и он начинает работать на Жоржа Сидорова, выполнять его поручения. Довольно трудно одним словом определить социальный статус Артёма, но если бы в конце ХХ века существовало понятие «разночинец», то, возможно, оно как раз подошло бы. Что касается Наташи, то она дочь высокого партийного чиновника, представительница советской элиты.

Образ Артёма по ходу повествования раскрывается перед читателем с разных сторон. В тех главах, где повествование ведётся через призму «клементьевской» перспективы, он выглядит одним, а в главах, где повествование идёт от лица самого Артёма, – другим. Это связано, безусловно, с тем, что в одном случае герой рассматривается извне, а в другом он даётся через призму его собственного сознания. Но есть и ещё одна причина: по замыслу Сидорова Артём становится своего рода актёром. Перед Клементьевым он играет роль простого парня, стремящегося помочь пожилому попутчику. В действительности же он не только не испытывает к Павлу Дмитриевичу добрых чувств, но даже, наоборот, ненавидит его как «классового врага».

Артёма духовно сближает с Жоржем Сидоровым его отношение к партийной идеологии, к «аппаратчикам» типа Клементьева. Но если у Сидорова неприятие партийных деятелей мотивировано личными причинами (ему помешали сделать карьеру), то у Артёма такого мотива не существует. Его антикоммунизм – это просто протест против «навязших в зубах» демагогических фраз, против установленных кем-то правил; это максималистское стремление к абсолютной свободе. Стоит вспомнить, как он объясняет, почему в своих выступлениях сознательно уродовал собственный голос, видя в этом протест против официоза: «Это всё они, «комуняки»!.. Даже голос человеческий опохабили и превратили в инструмент пропаганды. Ведь что с мозгами случается, когда, к примеру, нормальный баритон где-то со стороны? Что бы он ни пел, я во всём слышу: «Партия – наш рулевой!»… «А вот фигу вам!» – говорю я и, выкручивая горло, хриплю и реву»[4].

Поскольку у Артёма нет отчётливо выраженного личного мотива для враждебности по отношению к партийным деятелям, аппаратчикам, постольку его настрой производит гораздо более тяжёлое и даже пугающее впечатление, чем, например, стремление Михаила Будко отомстить бывшему соседу. Правда, объективно Артём не причиняет зла Клементьеву и даже помогает ему, потому что таковы правила игры, в которой он согласился участвовать. Сидоров поручает Артёму сопровождать Клементьева в качестве «случайного» попутчика и помощника, а мотивирует «задание» тем, что это будет «школа ненависти», так как врага надо знать в лицо. В итоге Клементьев по-настоящему привязывается к новому знакомому, а тот в душе насмехается над ним. Артём не стремится уничтожить «врага», он удовлетворяется тем, что про себя издевается над Клементьевым или прямо грубит Наташе, тогда как его «пахан» Сидоров именно уничтожает противника, не смущаясь даже тем, что это выливается, по сути, в убийство.

Если сравнивать Сидорова и Артёма, то первый выглядит абсолютно бездуховным, в то время как в душе второго всё же есть проблески светлого начала. Это и его способность признать вину перед матерью, и объективная оценка собственного пения, и понимание того, что в истории с Клементьевым ему досталась не самая порядочная роль. Это и способность к творчеству: однажды Артёму снится музыка, и, проснувшись, он записывает песню.

Этот герой ненавидит партократию за то, что она поработила народ. Но вопрос в том, что он может противопоставить жизненной позиции клементьевых. В чеховские времена Петя Трофимов хотел идти «к яркой звезде»[5] лучшего будущего или хотя бы указать путь другим. С этой точки зрения было бы абсурдно поставить рядом с ним героя повести Л.И. Бородина. У молодого человека времён «перестройки» таких идеалов уже нет. И всё же у Артёма существуют определённые ценностные ориентации. Он любит и, по всей видимости, понимает музыку. Он резко настроен против всяческой демагогии и официозной пропаганды, соответственно ориентирован на честность. Он ненавидит всяческое порабощение, не терпит зависимости не только от людей, но даже от природных законов, следовательно, одной из основных жизненных ценностей признаёт свободу. Вроде бы вполне достойные ценности. Но к чему этот герой приходит в итоге? Сначала он руководствуется лишь стремлением к протесту, выражая в его музыке, песнях, что делает их, по признанию самого Артёма, уродливыми. Потом он попадает под влияние Жоржа Сидорова и в результате, сам того не желая, изменяет остальным своим идеалам. Обвиняя «комуняк» в притворной любви к родине, в лживой пропаганде, он в ситуации с Клементьевым притворяется гораздо более изощрённо, чем мог бы себе представить старый аппаратчик. Стремясь к абсолютной свободе, Артём в действительности становится послушным орудием в руках Сидорова. Что самое интересное, Артём вовсе не глуп и понимает всё это, но старается уйти от таких мыслей.

В пьесе А.П. Чехова образ будущего связывался не только с Петей Трофимовым, который лишь красиво говорит, но и с Аней Раневской, которая способна посмотреть в глаза реальности, решительно попрощаться с прошлым и пойти вперёд. В повести Л.И. Бородина представительницей молодого поколения становится Наташа Клементьева. Она дочь аппаратчика и привыкла жить «за каменной стеной» отцовских привилегий, как вела беззаботное существование до определённого момента и Аня Раневская. В эпоху «перестройки» Наташе грозит жизненная катастрофа, ведь отец в глазах общества превращается из авторитетного представителя власти в «зажравшегося аппаратчика». В обрисовке её характера есть много подтверждений того, что она способна выстоять и не сломаться. В тот момент, когда рушится привычный для Наташи мир, она не прячется от проблем, а пытается самостоятельно разобраться, в чём и насколько виноват её отец. Когда её цинично оскорбляет Артём, с его «праведной злостью» на всех имеющих отношение к партократии, она принимает это как жизненный урок и даже в чём-то признаёт правоту Артёма, обвинившего её в снобизме. Наташа была воспитана аппаратчиком, но в то же время – и «настоящим мужчиной», как не без оснований называет Клементьева Любовь Петровна.

Образу чеховского вишнёвого сада – ставшему символом и прошлого, и уходящей культуры, и эстетической ценности, и России в целом – в повести Л.И. Бородина соответствует образ Божеполья, который отмечен теми же символическими смыслами. Божеполье, или Божье поле, – это место, где в прошлом был луг с мягкой, густой и красивой травой, а теперь – чёрная яма, оставшаяся после торфоразработки. Луг был символом крестьянской России, которая жила в единстве с природой, имела свои духовные ценности, законы, устои. В начале ХХ века был вырублен вишнёвый сад, за которым стояла дворянская культура. Его променяли на дачные участки в расчёте на прибыль. А в середине того же столетия был уничтожен луг, за которым стоит культура крестьянская, народная. Им пожертвовали, чтобы добыть небольшое количество торфа. В обоих случаях над определённой культурной традицией и одновременно над ценностью эстетической возобладали соображения целесообразности и материальной выгоды.

У героев, воплощающих в себе прошлое, любой символ этого дорогого для них времени вызывает массу эмоций, ностальгических переживаний. Для Раневской, например, каждая вещь в имении о чём-то напоминает, а когда она смотрит на аллею вишнёвого сада, то как будто видит там мать. Так же и для Клементьева Божеполье – это его прежняя жизнь, со всеми её перипетиями. Именно с этим местом связан и тот случай, который определил его «комсомольско-партийную» судьбу: когда-то здесь стрелял в него один из «кулаков», как раз после этого Павла Дмитриевича стали воспринимать как жертву классовой борьбы, что и помогло ему перебраться в город и сделать карьеру. Для него Божеполье – это некий исток, начало его осознанного пути, поэтому ему кажется, что этот луг должен быть вечным (такое же ощущение вечной связи с прошлым было и у Раневской, которая говорила, что если уж продавать сад, то нужно и её продавать вместе с ним). Даже когда Клементьева предупреждают, что луга больше нет, ему не верится в это, и вид уродливой торфяной ямы вызывает у него настоящий шок. Этот эпизод по своей сути напоминает кульминационную сцену «Вишневого сада», когда Раневская горько плачет, узнав о продаже имения, хотя её предупреждали о том, что это случится. У героев и Чехова, и Бородина в душах живёт некое чувство неуничтожимости, незыблемости прошлого, и им одинаково трудно пережить тот факт, что прошлое всё-таки ушло безвозвратно.

Образ Божеполья, как и образ вишнёвого сада, символизирует Россию в целом. После насильственного вмешательства в её историю она была «изуродована», как луг, превращённый в торфяную яму. Клементьев ужасается еёвиду и обвиняет недальновидных хозяйственников, не понявших, что луг гораздо ценнее торфа. В сущности, так же были погублены многие духовные ценности, исторические «ориентиры», которым предпочли сиюминутную выгоду. И если Клементьев не виноват в судьбе луга, то за судьбу страны и её духовное состояние он ответственен, хотя и не хочет это признать. Но этот человек хотя бы сожалеет о погубленном луге, об изуродованной красоте, в то время как представители настоящего об этом вообще не задумываются. И если у вишнёвого сада есть некоторая возмлжность возрождения хотя бы в мечтах Ани, то у Божеполья нет даже иллюзорных перспектив.

А.П. Чехов в своё время показал, что на смену дворянству как ведущей социальной силе приходит «человек дела», который может решительно разрушить старый мир, но сумеет ли создать что-то новое – это ещё большой вопрос. В повести Л.И. Бородина на смену партократии приходят «демократы», которые радуются разрушению старого, но при этом не стремятся созидать что-то, кроме личного благополучия. Чехов отмечал, что в чём-то ущербны и дворянство, и буржуазия, и молодые демократические силы. Бородин показал, что коммунисты клементьевского типа далеко не были идеалом, но те, кто пришёл им на смену, ещё страшнее. Вывод парадоксальный для диссидента, которого, казалось бы, должно было порадовать «перетекание советского бытия в несоветское»[6]. Но именно таков, видимо, был результат объективного анализа действительности конца 80-х – начала 90-х годов. Ещё одно неутешительное различие художественных концепций Чехова и Бородина состоит в том, что в «Вишнёвом саде» люди разных поколений и социальных слоёв, несмотря на столкновение интересов, не находятся в конфликте лично друг с другом, а в «Божеполье» показан острый личный конфликт героев (хотя этот конфликт и не осознаётся Клементьевым в силу того, что он не обладает всей информацией о происходящем). У Чехова взаимоотношения персонажей до конца пьесы остаются добрыми, а у Бородина они «отравлены» ненавистью, и это характерный признак эпохи рубежа 80-х – 90-х годов. В остальном же сопоставление образных систем пьесы и повести показывает, что сходные времена породили и сходные проблемы, и близкие социально-психологические типы. Правда, по индивидуальным качествам Клементьевы не похожи на Раневскую и Гаева, но все эти герои оказываются в сходных социальных ролях в ситуации «гибели и рождения государств»[7], и это создаёт почву для сравнения.

 

Список использованных источников:

1. Бородин Л.И. Божеполье // Наш современник. 1993. № 1-2.

2. Бородин Л. Мне повезло не менять убеждений // Культура. № 27 (26144). 09.02.2008.

3. Кокшенева К. Бородинское поле // http://www.glfr.ru/biblioteka/kapitolina-koksheneva/borodinskoe-pole.html (дата обращения: 09.03.2011).

4. Чехов А.П. Вишнёвый сад // Чехов А.П. Избранные произведения в 3 томах. Т. 3. М.: Художественная литература, 1964. С. 596.

5. Stanzel F. Typische Formen des Romans. Göttingen, 1964.

 


[1] Бородин Л.И. Божеполье // Наш современник. 1993. № 1. С. 45.

[2] Stanzel F. Typische Formen des Romans. Göttingen, 1964.

[3] Бородин Л.И. Божеполье // Наш современник. 1993. № 1. С. 23.

[4] Бородин Л.И. Божеполье // Наш современник. 1993. № 1. С. 44.

[5] Чехов А.П. Вишнёвый сад // Чехов А.П. Избранные произведения в 3 томах. Т. 3. М.: Художественная литература, 1964. С. 596.

[6] Кокшенева К. Бородинское поле [Электронный ресурс] – режим доступа: http://www.glfr.ru/biblioteka/kapitolina-koksheneva/borodinskoe-pole.html (дата обращения: 09.03.2011)

[7] Бородин Л. Мне повезло не менять убеждений // Культура. № 27 (26144). 09.02.2008. С. 3.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.