Розенталь РАЗДЕЛ 20 Авторская пунктуация

Термин «авторская пунктуация» допускает двоякое толкование.С одной стороны, под этим термином понимаются особенности пунктуационного оформления текстов, носящие индивидуальный характер, присущие тому или иному писателю (набор применяемых им знаков, преимущественное использование одного из них, расширение функций этого знака), в целом не противоречащие принятым в данный период правилам [29] .

С другой стороны, указанный термин трактуется как сознательное отступление от действующих норм пунктуации и особое применение знаков препинания в художественных текстах [30] . Действительно, в печатных и рукописных текстах нередко встречается пунктуация, не подпадающая под принятые правила, но оправданная стилем, жанром, контекстом произведения.

Четкую границу между этими двумя понятиями провести трудно, и представляется возможным рассматривать авторскую пунктуацию в обоих аспектах.

Так, А. И. Ефимов проанализировал широкое использование М. Е. Салтыковым-Щедриным такого сравнительно редкого знака препинания, как скобки (в «Правилах русской орфографии и пунктуации» приводятся только четыре случая их применения). Для писателя-сатирика скобки были одним из эффективных средств создания выразительности, они использовались им не столько в служебно-грамматических, сколько в экспрессивно-стилистических целях: в них заключались образные эквиваленты, синонимы слова, «эзоповские» словечки, профессионализмы, разъяснялась устаревшая лексика, давались комментарии к именам и фамилиям, фразеологические параллелизмы, комментирующие указания на источники фразеологии, раскрывались перифрастические выражения, они служили подстрочниками сатирического языка, обрамляли полемические выпады, включали остроты, анекдоты, замечания служебно-грамматического характера и т. д. (по подсчетам Ефимова, скобки у Салтыкова-Щедрина выполняли до сорока функций).

Ф. Т. Гришко относит к авторской пунктуации широкое и своеобразное использование многоточия в произведениях Л.

Леонова: как показателя паузы, как сигнала присоединительной связи, как способа перехода от прямой или несобственно-прямой речи к словам автора, как замену абзаца при переходе от начальной, как бы ключевой фразы к последующему развернутому изложению и т. д.

Е. А. Иванчикова утверждает, что «в системе интонационно-синтаксических изобразительных средств, характеризующих писательскую манеру Достоевского, прием употребления знака тире после союза и занимает, несомненно, свое определенное место». Среди приводимых ею примеров имеются такие: «Я ничего не слыхал», — сказал Вельчанинов и — побледнел; Он вышел и — покончил дело; Одним словом, предчувствую наступление нового периода жизни и — волнуюсь; Тысяча предрассудков и логичных мыслей и — никаких мыслей!; Главное, господин Версилов погорячился и — излишне поторопился…; Машинально подошёл он к окну, чтоб отворить его и дохнуть ночным воздухом, и — в друг весь вздрогнул…

Общеизвестно «пристрастие» М. Горького к тире: оно встречается между подлежащим и глагольным сказуемым, после сочинительного союза при однородных членах предложения, после обобщающих слов перед перечислением однородных членов, между однородными и неоднородными членами, перед сравнительным союзом и в других случаях, в которых обычно или вообще не ставится знак препинания, или ставится другой знак. Например [31] : Лежать — хуже. Лёг — значит — сдался; Это — как в кулачном бою; И — хочется мне говорить; Чудачок! Как же не бояться? А — господа, а — Бог?; А — в любовников — верите?; Бутылку пива? — Значит — так нельзя? (реплики относятся к разным лицам); Люди — победили; Человек — умеет работать!; Закат — погас; Алёшка знал (в последних примерах расчленение предложения усиливает значение обоих главных членов, как бы противопоставляя их друг другу); У него было такое толстое, сырое лицо, и живот — как большая подушка (перед сравнительным союзом); «Так вы это, что земля — прах, сами должны понять!» — «Прах, а — ряса шёлковая на тебе. Прах, а — крест золочёный! Прах — а жадничаете»; Деньги — исчезают, работа — остаётся; Одни — воюют, другие — воруют (симметричное тире); Всё это глупости, — мечты, — ерунда!; Отстань, — будет, — брось!; Народ идёт, — красные флаги, — множество народу, — бессчётно, — разного звания… (в последних примерах запятая и тире для выражения градации).

Смысловая, синтаксическая, интонационная функции тире, графическая выразительность этого знака завоевали ему популярность и у других писателей, в произведениях которых тоже встречается индивидуально-авторское, свободное, нерегламентированное употребление тире.

Ср. в художественной прозе и в письмах И. С. Тургенева: И дымком-то пахнет и травой — и дёгтем маленько — и маленько кожей; И он, точно, умер прежде меня, в молодых летах ещё будучи; но прошли года — и я позабыл об его обещании — об его угрозе; Высокая, костлявая старуха с железным лицом и неподвижно-тупым взором — идёт большими шагами — и сухою, как палка, рукою толкает перед собой другую женщину; Я никогда ни одной строки в жизни не напечатал не на русском языке; в противном случае я был бы не художник — а — просто — дрянь. …Я тебе обещаю одну вещь, которая, я надеюсь, тебе понравится — что такое — н е скажу — увидишь — а получишь ты её, может быть, через месяц.

Известное стихотворение в прозе «Русский язык» имеет такое пунктуационное оформление:

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!

Тире с его способностью выражать ритмомелодию речи широко используется Ф. И. Тютчевым.

Иногда оно употребляется поэтом и как конечный знак:

Кончен пир — умолкли хоры —

Опорожнены амфоры —

Опрокинуты корзины —

Не допиты в кубках вины —

На главах венки измяты —

Лишь курятся ароматы

В опустевшей светлой зале…

Примеры авторского использования тире у А. Н. Толстого: Да — в от что — сам-то возвращайся, да рысью, слышь… ; А ты — смотри — за такие слова… ; Дьяку — дай, подьячему — дай, младшему подьячему — дай (симметричное тире).

Об активном использовании тире в поэзии А. А. Блока пишет Н. С. Валгина. Вот пример употребления тире для сжатого, резкого и контрастного выражения мыслей:

И вот — Она, и к ней — моя Осанна —

Венец трудов — превыше всех наград.

Я здесь один хранил и теплил свечи.

Один — пророк — дрожал в дыму кадил.

И в Оный День — один участник Встречи.

Я этих встреч ни с кем не разделил.

Ритмомелодическое тире:

Высоко над нами — над волнами, —

Как заря над чёрными скалами —

Веет знамя — Интернационал!

Тире в стихах особой ритмики:

А она не слышит —

Слышит — не глядит,

Тихая — не дышит,

Белая — молчит…

Тире как отражение жестких пауз:

…Скалит зубы — волк голодный —

Хвост поджал — не отстаёт —

Пёс холодный — пёс безродный…

В. В. Маяковский использует тире для передачи отрывистой, разорванной речи: «Буржуазия возвела в поэтический культ — мелкую сентиментальную любовишку — гармоничный пейзаж — портрет благороднейших представителей класса. Соответствующе и слова её — н ежны — вежливы — благородны».

О роли тире у М. И. Цветаевой для смыслового выделения последнего слова строки, для создания особой ритмомелодии стиха также пишет Н. С. Валгина в названной выше статье и приводит такой пример:

Июльский ветер мне метёт — путь,

И где-то музыка в окне — чуть.

Ах, нынче ветру до зари — дуть

Сквозь стенки тонкие груди — в грудь.

Есть чёрный тополь, и в окне — свет,

И звон на башне, и в руке — цвет,

И шаг вот этот — никому — вслед,

И тень вот эта, а меня — нет.

Пример чеканного слога М. Цветаевой, отраженного на письме при помощи тире:

Далеко — в ночи — по асфальту — трость,

Двери настежь — в ночь — под ударом ветра.

— Заходи! — гряди! — нежеланный гость,

В мой покой пресветлый.

Некоторые авторы выделяют вставные предложения одновременно скобками и тире (в разной последовательности): Я очень виноват перед вами обоими, особенно перед тобой, Марианна, в том, что причиняю вам такое горе — (я знаю, Марианна, ты будешь горевать) — и доставил вам столько беспокойства (Т.); Нужно было по сбитым, источенным ступенькам ( — молодая крапивка росла из каменных трещин — ) спуститься в полуподвал (Леон.).

Можно было бы привести и другие примеры индивидуально-авторского использования знака тире в произведениях художественной литературы (например, А. Н. Толстой ставит подряд три тире), использования, способствующего выявлению творческой манеры писателя. Ср., например, пунктуацию для показа отрывистой речи: Поставив руки на бёдра, Ричард наклонялся вправо, влево, приговаривая: «К — вопросу — о — некоторых — данных — наблюдений — гроз — Тульской области — во второй половине девятнадцатого века» (Гран.).

Во всяком случае, уместно напомнить совет А. П. Чехова одному писателю: «…поменьше употребляйте курсивов и тире, — это манерно».

Встречаются и другие случаи авторской пунктуации: полный или частичный отказ от знаков препинания как сатирический прием, или отражение особенностей пунктуации иностранного языка в переводных текстах, или, наоборот, перегрузка текста знаками препинания: Есть идея! Падай мне в ноги, так и быть, помилую! Я! Беру! Тебя! Зачисляю! К! Себе! В! Группу! Вот! (Гран.); Я скучаю. Без. Тебя. Моя. Дорогая. (Это мой новый стиль — мне нравится рубить фразы, это модно и в духе времени.) (Ю. С.) [32] .

Закончить данный раздел можно было бы словами: «Следует твердо знать, что и автор художественного произведения, как бы ни своеобразна была его тематика, как бы индивидуален ни был его языковой стиль, как бы оригинальна ни была его художественная манера, не может сколько-нибудь далеко отойти от принятой в данной письменности пунктуационной системы» [33] .

Но, чтобы из этих слов не сделать неправильный вывод об отрицательном отношении к авторской пунктуации, добавим два высказывания видного исследователя в области русского правописания В. И. Чернышева.

Первое: «При некотором внимании к рукописному тексту И. С. Тургенева становятся очевидными своеобразные достоинства его пунктуации и является понятным стремление автора выйти из прочных, но невыразительных рамок ее обычного употребления и приспособить знаки препинания к более точному выражению мысли и более естественному делению речи. Особенно удачно выработалась у Тургенева система употребления многоточий. Он употребляет в рукописи „Стихотворений в прозе“ три вида многоточия: 1) две рядом стоящие точки (..), 2) три точки (...) и 3) четыре точки (....). Это употребление многоточий является, так сказать, параллелью к употребляемым нами для разных степеней раздельности речи знакам: запятая, точка с запятой и точка» [34] . (Можно было бы попутно указать, что у Ф. И. Тютчева число точек в многоточии доходит до пятнадцати.) Второе: «…у Г. И. Успенского была „своя“ пунктуация, не синтаксическая, которая у нас принята, а интонационная, показывающая членение речи в ее живом произношении. Писатель имел дело в процессе изложения не с мертвыми графическими знаками: он как бы слышал, он производил и изображал живую речь с ее естественными паузами» [35] .

Л. Б. ПАРУБЧЕНКО, (c)

Правильная неправильная пунктуация, или языковое оправдание "лишней" запятой перед союзом И

Правила существуют для того, чтобы их с умом можно было нарушать.Л. В. Щерба

Ошибки бывают разные. Одни - вАда, дуП, разДница - хотя и могут быть оправданы малолетством и орфографической неопытностью, но никак не могут претендовать на какие-либо права в Орфографическом своде: мы, пишущие по-русски, никогда не станем писать вАда, дуП, разДница, потому что есть вОд, дуБы и нет *разДен (как изве[сн]ный - извесТен) . Такие ошибки потому и ошибки, что они не имеют опоры в языке и в устройстве русского письма.

Но есть и другие ошибки - такие, когда неправильные - по современным нормам - написания на самом деле в той или иной степени мотивированы языковой системой, когда в ошибках "просвечивают" языковые смыслы, которыми по разным причинам пренебрегли и пренебрегают - пока! - правописные своды.

В орфографии примерами таких "праведных" ошибок могут быть написания типа беЗподобный, мыш, отреж, сплош, чОрный, пришОл, загАрел, плАвец, рОстение, цИган и др., которые безупречно соответствуют фонемному принципу русского письма. В пунктуации, среди прочего, это так называемая "лишняя" запятая, которая зачастую оказывается отнюдь не "лишней", если попытаться понять ее генезис, то есть языковые причины ее порождения.

Синтаксические позиции "лишней" запятой, несмотря на ее большую распространенность в письменных работах школьников (и не только школьников!), вовсе не многочисленны. Одна из этих позиций, самая, вероятно, искусительная, - это граница актуального членения, которую носители русского языка обозначают интонационно, как только начинают говорить, и пунктуационно - как только начинают писать "с запятыми":

Для Евгения, это все пустое.

Но кто-то из своих, сдерживает его.

Главным героем романа, является Базаров.

Павлу Петровичу, Базаров не понравился с первого взгляда.

Я вернулся, только через две недели.

А между тем, Аркадий, замечает в своем друге, непривычное волнение 1 .

Несмотря на бесспорное языковое оправдание, "лишняя" запятая на границе темы и ремы считается безусловной ошибкой, и гражданские права в пунктуационном кодексе ей вряд ли суждены - по крайней мере, в ближайшее время.

По-иному, сложнее, обстоят дела с запятой перед одиночным союзом и. Правило гласит: если одиночный союз и соединяет части сложносочиненного предложения, ставь запятую, если однородные члены - не ставь. В дополнение к основному правилу оговорено отсутствие запятой а) в сложносочиненном предложении с общим синтаксическим компонентом; б) если его части - односоставные или вопросительные; в) в сложноподчиненном предложении с однородными придаточными. И еще - неизменно в тени, и только в некоторых пособиях - скромное сообщение о необходимости запятой перед присоединительным союзом и 2 .

Как видим, правило стоит однозначно на синтаксических основаниях, и оно как будто несложно. Между тем предложения с одиночным союзом и неизменно богаты пунктуационными ошибками. Педагоги-методисты справедливо усматривают причины этого в неразличении школьниками простого и сложного предложения (Сухотинская, 1977, с. 51), в неправильном синтаксическом их членении (Михалевич, 1956, с. 55), объясняют ошибки "недостаточными навыками синтаксического разбора" (Сухотин, Шпеер, 1957, с. 78) и др. - феномен ошибки интерпретируется, как видим, в основном с методической стороны.

Если же посмотреть на проблему "лишней" запятой перед одиночным союзом и со стороны лингвистической, то вопрос придется поставить и конкретнее, и глубже: а что является причиной этого неразличения? Или, по-другому, каковы собственно лингвистические предпосылки этой ошибки? Или, "по-третьему": нет ли в пунктуационных неправильностях пишущих какой-либо языковой правды?

Если обобщить - на основе анализа школьных письменных работ, а также всевозможных печатных и рукописных текстов - пунктуационные затруднения по поводу ситуаций с одиночным союзом и, то эти затруднения окажутся связанными с тремя типами синтаксических конструкций: противительной, присоединительной и соединительной.

В противительной и присоединительной конструкциях запятая перед союзом и (соответственно противительным или присоединительным) необходима "по правилу", однако умолчание школьных программ относительно многофункциональности союза и (ср. более благоприятное в этом отношении положение союза да: ("да в значении и, да в значении но") приводит к тому, что довольно большая область употребления союза и исключается из сферы внимания школьников, а интуитивно правильно поставленные ими запятые, увы, неизменно вымарываются учителем как ошибки.3

По-иному обстоят дела с соединительной конструкцией, в которой и соединяет синтаксически однородные части. Здесь запятая перед союзом и (соответственно соединительным) "правилами" не предусмотрена, но, как показывают наблюдения над пунктуационной практикой пишущих, она зачастую оправданна. И дело здесь в том, что соединительное значение сравнительно редко выступает в "чистом" виде, чаще всего оно бывает осложнено другими значениями: усилительным, причинно-следственным, уступительным, результативным; кроме того, между глаголами-сказуемыми могут иметь место видовременные различия, разнородность денотативного, лексического содержания; соединяемые части - одна или обе - могут быть значительно распространены, и многое другое. Все эти семантико-синтаксические усложнения вносят асимметрию в отношения однородности, тем самым ослабляют слитность соединительной конструкции и способствуют ее расчленению, а, как известно, именно семантико-синтаксическое членение в большинстве случаев и обозначается запятыми в русском письме. Поставленные в этом случае (снова по интуиции!) запятые являются ошибками по законам пунктуационного кодекса, но вполне уместны по сущности выражаемых ими языковых отношений (см. об этом подробнее Парубченко, 2002).

Рассмотрим пунктуационные ситуации с противительным и присоединительным союзом и, используя в качестве иллюстраций авторитетные источники - тексты классических и современных авторов: А. Пушкина, А. Грибоедова, И. Тургенева, А. Чехова, М. Пришвина, Ю. Казакова и др. Но прежде сделаем одно важное замечание относительно иллюстративного материала.

При цитировании использовались источники с разной степенью выраженности авторского начала в пунктуации. В одних случаях оно абсолютно достоверно: например, в академическом издании писем А. Пушкина, в других - относительно: например, в ранней редакции комедии А. С. Грибоедова, так называемой бегичевской рукописи, основная часть которой автограф и лишь небольшая - список; об этой рукописи пишут, что она "наиболее достоверный источник в лексическом отношении, в расположении стихов и в пунктуации Грибоедова" (Медведева, 1967, с. 489. Разрядка наша. - Л. П .). В третьих - И. Тургенев, А. Чехов, М. Пришвин, Ю. Казаков и др., - как можно заключить из пунктуационных расхождений разных изданий, а также на основе смыслового анализа и - в некоторых случаях - эстетической оценки, авторская пунктуация, к сожалению, уступила место корректорской.

Однако существенно отметить, что для задач настоящей работы важен любой вариант пунктуации - авторский он или "корректорский", взят ли он из академического издания или неакадемического - как одинаково ценный языковой материал, предоставляемый носителем языка и позволяющий судить о тенденциях в развитии русской пунктуации. В этом смысле таким же ценным материалом являются и письменные работы учащихся, и вообще любые записанные тексты.

Пунктуация в предложениях с противительным союзом и

В составе противительной конструкции союз и выступает как синонимичный союзу а: Мужчина, и плачет! (пример В. В. Виноградова - 1935, с. 1135); или же союзу но: [Чадский4 :] Хотел объехать целый свет, И не объехал сотой доли (Гриб.) Вчера ездил я к Салтыкову объявить ему все, и не имел духу (А. Пушкин. Письмо N 401 - П. А. Плетневу)5 .

В этом случае перед союзом и, как и перед любым противительным союзом, ставится запятая. Вместо запятой может быть тире: Он хотел встать с дивана, и не мог, хотел выговорить слово - и язык не повиновался ему. (Гонч.) В молодости когда-то я хотел сделаться литератором - и не сделался; хотел красиво говорить - и говорил отвратительно (Ч.)6 . Он [Пушкин] хотел было отобразить в "Онегине" современного человека и разрешить какую-то современную задачу - и не мог (Г.)7 .

Пунктуация в предложениях с присоединительным союзом и

На присоединительных конструкциях приходится остановиться подробнее, потому что они не имеют пока такого внимания к себе в школьном синтаксисе, а вследствие этого и в повседневной пунктуационной практике пишущих по-русски, какое имеют сочинительные и подчинительные. О том, что запятая перед присоединительным союзом и несправедливо квалифицируется как ошибка, писал еще полстолетия назад С. Е. Крючков: он упрекал методистов в том, что они "считают "правильными" только те модели односоставных и двусоставных предложений, которые являются типичными для письменной литературной речи и анализом которых ограничивается изучение синтаксиса простого предложения в школе". (Крючков, 1950, с. 399.) Между тем особенность присоединительных связей, утверждал он, заключается в том, что они "естественны для устной, непринужденной речи вообще, и особенно для речи ребенка, еще не привыкшего пользоваться моделями письменного литературного языка" (указ. соч., с. 400).

Как известно, перед присоединительным союзом запятая, согласно правилу, ставится, и не имело бы смысла особо останавливаться на этой теме, если бы не было затруднений, связанных с распознаванием присоединительной связи, что связано, в свою очередь, с тем, что однозначных и бесспорных принципов идентификации присоединительной связи и различения ее с соединительной в научном синтаксисе пока нет.

А потому попытаемся - на основе анализа научной и учебной литературы, а также с учетом собранного автором языкового материала - выявить те типичные признаки, которые можно считать бесспорными признаками именно присоединительных конструкций и на которые в повседневной школьной работе учитель может опереться уже сегодня. При этом будем различать: 1) значения присоединительных конструкций и 2) средства выражения этих значений: а) синтаксические (союз, тип конструкции в целом), б) интонационные.

1. Значение присоединительных конструкций. Все авторы, изучавшие присоединительную связь, отмечают дополнительный, добавочный характер информации, которую несут союзы в таких конструкциях. "...Они добавляют то, что пришло в голову, когда мысль была уже высказана, или же присоединяют неожиданное следствие". (Земский, Крючков, Светлаев, 1971, с. 59). "Присоединительные союзы употребляются "для присоединения предложений или отдельных членов предложения, дополняющих, развивающих высказанную мысль". (Виноградов, 1935, с. 1128) "Присоединяемое сказуемое поясняет, конкретизирует предыдущее или имеет значение добавочного замечания о подлежащем". (Поспелов, 1960, ч. I, с. 610.) "При присоединении второй элемент возникает в сознании как бы в самом процессе высказывания - дополнительно... Присоединение представляет собой как бы добавочное суждение" (Крючков, 1950, с. 400); присоединенная часть может обозначать "нечто совсем неожиданное, что никак не вытекает из сказанного раньше" (указ. соч., 405)8 . Из приведенных высказываний можно вывести два главных семантических признака присоединительного значения: 1) 'добавочный, дополнительный, факультативный характер информации', 2) 'непредсказанность', 'неожиданность,' 'спонтанность' присоединенного замечания.

Хорошую возможность показать характер присоединительного значения в его сопоставлении с соединительным дает следующий пример из Псалтири: И поклонятся ему вси царие земстии, вси языцы поработают ему. Яко избави нища от сильна, и убога, ему же не бе помощника. Пощадит нища и убога, и души убогих спасет. (Пс. 17; ст. 11 - 13.)

В первом случае - Яко избави нища от сильна, и убога... ("так как избавил нищего от сильного, и убогого...") - слова нища и убога соединены присоединительным союзом и, и запятая не только маркирует на письме присоединительный характер связи, но и устраняет многозначность: без запятой союз мог бы соединять сильна и убога, что бессмысленно, ср. далее: Пощадит нища и убога, и души убогих спасет, где слова связаны соединительной связью.

В конкретных случаях употребления присоединительных конструкций постоянное, инвариантное значение может осложняться дополнительными: усилительным: [Фамусов:] Смотри ты на меня: не хвастаю сложеньем, Однако бодр и свеж, и дожил до седин...; результативным: [Княгиня:] У них учился наш родня, И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи, От женщин бегает, и даже от меня!; причинно-следственным: [София:] Сегодня я больна, и не пойду обедать. (А. Грибоедов); уступительным: Надобно тебе знать, что нынешний год была всеобщая засуха, и что Бог угодил на одного меня, уготовя мне везде прекраснейшую дорогу. (А. Пушкин. Письмо Н. Н. Пушкиной.) И др.

Значения, которые могут быть выражены присоединительной связью, этим не исчерпываются. Хорошие примеры семантических возможностей присоединительной связи приводит С. Е. Крючков:

"На всех углах стоят фонари и горят полным накалом. И окна освещены" (Симонов). В этом примере присоединяется целое предложение И окна освещены. Присоединительная связь позволяет выделить что-то очень удивившее и очень важное в данный момент для рассказчика, давно не видавшего освещенных окон. (Ср. На всех углах стоят фонари, горят полным накалом, окна освещены). (Крючков, 1950; 403.)

"Надел гимнастерку и аккуратно затянул скрипучий холодный ремень. И взял фуражку". Союз и присоединяет последовательное действие Данилова. Присоединительный характер конструкции подчеркивает, выделяет это действие - взял фуражку. Выделение показывает дисциплинированность Данилова, не забывшего взять даже фуражку, казалось бы, ненужную при ночном обходе санитарного поезда с его крытыми переходами и теплыми вагонами. Это значение подтверждается следующим предложением, являющимся несобственно-прямой речью: "Кто-то должен подавать пример команде, черт бы побрал начальника". (Крючков, 1950; с. 409.)

Присоединительные конструкции являются сильным стилистическим средством: это показал В. В. Виноградов, исследовавший язык А. Пушкина.

Он важен, красит волоса,

И чином от ума избавлен.("Альбом Онегина".)

Он так привык теряться в этом,

Что чуть с ума не своротил,

Или не сделался поэтом.

Признаться, то-то б одолжил!("Евгений Онегин", 8, XXXVIII.)

И с отвращением читая жизнь мою,

Я трепещу и проклинаю,

И горько жалуюсь, и горько слезы лью,

Но строк печальных не смываю.("Воспоминание".)

Синтаксические обороты, возникающие "по принципу субъективно окрашенного, внезапного ассоциативного присоединения" (Виноградов, [1945] 1972 С. 556), несущие "яркий отпечаток живой разговорной речи" (он же, [1941] 1999. С. 378), занимают такое важное место в поэтической системе Пушкина, что позволяют В. В. Виноградову говорить о синтаксической реформе литературного языка, осуществленной поэтом.

Средства выражения присоединительного значения - это а) синтаксическая связь, б) синтаксическая конструкция в целом, в) интонация.

а) Синтаксическая связь. Присоединительная связь может быть бессоюзной: Я тоже привстал и посмотрел в темноту за окном. Шел неслышный снег, Первый настоящий снег этой осенью (Ю. Казаков)9 , а может быть союзной. В качестве присоединительных союзов употребляются и, да и, или, а, но, да, однако и нек. др. При этом союзы (чаще всего и, а ) могут выступать в сопровождении лексических конкретизаторов: и даже, или даже, и (а) кроме того, и к тому же, и притом, и (а) вообще, и прежде всего, и причем, и кстати, и (а) в особенности, и (а) особенно, и (а) потому, и (а) поэтому, и (а) еще и др.:

Бог знает, какой грех его попутал; он, изволишь видеть, поехал за город с одним поручиком, да взяли с собой шпаги, да и ну в друг друга пырять, а Алексей Иваныч и заколол поручика, да еще при двух свидетелях! (П.)

б) Синтаксическая конструкция.

1) Присоединительные союзы могут присоединять словоформу к предложению: 1. [София:] Ведь знаете, как жизнь мне ваша дорога! Зачем же ей играть, и так неосторожно? (Гриб.) 2. Об себе я так понимаю, что я пропащий человек, и больше ничего. (Ч.) 3. Вдруг рванул ветер, и с такой силой, что едва не выхватил у Егорушки узелок и рогожу... (Ч.)10 4. Потом я услышал такое же лопотанье, и значительно ближе, с другой стороны, но тени на этот раз не видел (Ю. Казаков).

Особенность присоединительных конструкций этого типа в том, что это они являются аналогами предложения. А. М. Пешковский, например, считал возможным рассматривать такие высказывания как "сложные целые", в которых выделенные части "образуют неполные предложения" (Пешковский, [1914] 1935, с. 402. Курсив автора. - А. П. ). А современный исследователь А. Ф. Прияткина утверждает, что в таких конструкциях присутствует отраженная (скрытая) предикативность, когда "одна из частей как бы заимствует предикат другой, частично повторяя (отражая) ее содержание". Отсутствующий предикат легко восстанавливается: [Елена] задумалась, но уже не о нем (Т.) - (задумалась) не о нем, поэтому "отраженная предикативность, - пишет автор, - ставит осложненное предложение на грань со сложным" (Прияткина, 1990; с. 23.)

2) Присоединительные союзы могут соединять однородные члены, например подлежащие: [Репетилов:] Пожалосто молчи, я слово дал молчать, У нас есть общество, и тайные собранья. По четвергам. Секретнейший союз.; дополнения: [Княгиня:] Послушать, так его мизинец Умнее всех, и даже князь-Петра!; [Молчалин:] Помада есть для губ, и для других причин (А. Грибоедов).

Однако чаще всего присоединительной связью соединяются сказуемые:

1. [Фамусов:] Жаль, очень жаль, он малый с головой, И славно пишет, переводит... (Гриб.) 2. [Фамусов:] Пожалуйсто при нем не спорь ты вкривь и вкось, И завиральные идеи эти брось (Гриб.). 3. [Чацкий:] Вот он на цыпочках, и не богат словами... (Гриб.) 4. Вот уж нечистое место, так нечистое, и глухое такое (Т.). 5. Вот поехал Ермил за поштой, да и замешкался в городе (Т.)11 . 6. Наконец мы очнулись, зажгли настольную лампу, поглядели на свои рюкзаки и ружья и опять подумали об охоте, о Севере, но теперь уже с горячей тоской, и заговорили, и начались стихи... (Ю. Казаков). 7. И Слово стало плотию, и обитало вместе с нами, полное благодати и истины (Иоанн, гл. I, ст. 14).

3) Присоединительные союзы могут, наконец, соединять части сложного предложения:

1. Вчера провел я день с Нащокиным, который сильно поражен его смертию, - говорили о нем, называя его покойник Дельвиг, и этот эпитет был столь же странен, как и страшен (А. Пушкин, письмо N 401 - П. А. Плетневу). 2. Намедни ночью бессонница моя меня томила, и в голову пришли мне две, три мысли (П.). 3. Было тихо, и только слышалось, как над нашими головами, где-то очень высоко, телеграф гудел свою скучную песню (Ч.). 4. Притом всякое несчастье можно перенести, и нет такого скверного положения, из которого нельзя было бы выйти (Т.). 5. Что это значит? - спросил он сердито у Антона, который бежал ему навстречу. - Это кто такие, и что им надобно? (П.)12 6. [Фамусов:] Скажи-ка, что глаза ей портить не годится, И в чтеньи прок-та невелик... (Гриб.) 7. И рассказывают, будто земля лежит без травы и новостей серо-красная, и такая там тишина, что звезды не боятся и спускаются на самый низ (Пришвин)13 . 8. В этих словах я понимаю тот смысл, что непосредственную радость жизни нельзя заменить радостью от искусства, что в декадентские времена искусство занималось подменой жизни, и многим начинало хотеться выйти на зеленую травку (Пришвин). 9. И вспомнив этот давний случай и думая о тебе, я почувствовал вдруг, как мне стало весело, недавнюю тоску мою как рукой сняло, и снова захотелось жить (Ю. Казаков).

Для наглядности приведены такие примеры, когда при соединительном союзе запятая не ставится: есть общий второстепенный член (2, 9), оба предложения односоставные (3, 4, 10) или вопросительные (5), союз и связывает однородные придаточные (6, 7, 9). Однако запятая стоит - именно потому, что связь здесь не соединительная, а присоединительная.

Итак, присоединительный союз может присоединять словоформу ко всему предложению, может соединять однородные члены, а может соединять части сложного предложения. Общим для всех перечисленных конструкции является предикативный (сказуемостный) характер присоединяемой части. Именно предикативность и придает присоединительной конструкции ту коммуникативно-синтаксическую весомость, которая требует для себя и пунктуационного оформления.

Из других синтаксических признаков присоединительных конструкций исследователи называют измененный порядок слов и прерывистый характер синтаксической связи (Крючков, 1950, с. 401; Поспелов, 1960, с. 610): Люди часто посмеиваются над ним, и справедливо (В. Панова) - здесь обстоятельство справедливо оторвано от сказуемого посмеиваются.

в) Последнее наблюдение - о прерывистом характере синтаксической связи - особенно важно, так как эта прерывистость выражается интонационно. Интонация - одно из важнейших средств выражения присоединительного значения, и в работах, посвященных высказываниям с присоединительной связью, она описывается следующим образом:

"Перед указанными союзами и сочетаниями всегда имеется понижение голоса и пауза" (Крючков, 1950, с. 402. Курсив наш. - Л. П. ). "Перед союзами с этим значением голос понижается и делается пауза" (Земский, Крючков, Светлаев, 1971, с. 59. Курсив наш. - Л. П. ). Новые члены присоединяются к данным "после отчетливой паузы и понижения тона" (Поспелов, 1960; ч. I; с. 610. Курсив наш. - Л. П .). "Для основной части высказывания, предшествующей присоединенной, характерна интонация законченности; присоединенная часть вводится после паузы (более или менее длительной) и имеет собственное фразовое ударение, выявляющее рему" (Прияткина, 1990, с. 154. Курсив автора. - Л. П. ).

Если перевести приведенные наблюдения на язык современной интонационной теории, то интонационные признаки предложений с присоединительной связью могут быть описаны следующим образом: Понижение тона - это первая интонационная конструкция (ИК-1)14 . ИК-1 - интонация завершенности, так произносятся, например, повествовательные предложения типа:

В наших примерах с ИК-1 произносится часть, предшествующая присоединительному союзу:

Люди часто посмеиваются над ним, / и справедливо (1) (В. Панова).

Ср. еще:

1. [Лиза:] Прошу пустить, / (1) и без меня вас двое (1) (Гриб.). 2. [Княгиня:] У них учился наш родня, / (1) И вышел! (1) хоть сейчас в аптеку, / (2) в подмастерьи... (2) (Гриб.) 3. [София:] Сегодня я больна, / (1) и не пойду обедать (1) (Гриб.). 2. Это кто такие, (1) / и что им надобно? (1) (П.)15

На месте ИК-1 в некоторых случаях может произноситься ИК-2 - это интонационная конструкция, которую мы используем, например, в таких предложениях:

Ср.: 1. [Лиза:] Прошу пустить, / (2) и без меня вас двое (2) (Гриб.). 2. Это кто такие, (2) / и что им надобно? (2) (П.) И т. п.

В любом интонационном варианте - с ИК-1 или ИК-2 - на границе конструкции, перед присоединительным союзом и, имеется неизменная и обязательная пауза, которая на письме обозначается запятой или точкой16 .

Таким образом, конструкции с одиночным союзом и отнюдь не однородны: это могут быть семантически осложненные соединительные конструкции, а также противительные и присоединительные. И если в первой из этих конструкций запятая перед одиночным союзом и желательна (см. Парубченко, 2002), то в последних двух - противительной и присоединительной - она необходима.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: