Формирование постнеклассической методологии.

Динамическая смена системы жизнедеятельности общества на рубеже веков с необходимостью приводит к смене и типа мышления, и к становлению его новой парадигмы и в итоге к формированию новых идей современной научной картины мира. В конце XX – XXI вв. произошел переход от неклассического к постнеклассическому периоду развития науки, характеризуемый формированием нового типа методологии, который назван Степиным В.С. постнеклассическим. Выделение наряду с неклассической методологией – постнеклассического её типа позволит более чётко определить те черты научного исследования, которые начали осознаваться учёными со второй половины XX века. По мнению Дудиной В.И. определяющей чертой постнеклассической методологии является растущее осознание того, что наука представляет собой социальное предприятие, и потому научную картину мира в значительной мере определяют цели и ценности научной деятельности.

Внутринаучные источники формирования постнеклассической методологии содержаться в самом неклассическом подходе, который акцентирует внимание на ограничениях, накладываемых средствами и методами познания, а также позицией самого исследователя. В соответствии с этим, позиция исследователя трактуется как встроенная в структуру исследуемого объекта, а учёный выступает не только как наблюдатель, но и как часть изучаемой реальности. Следовательно, стирается граница между объектом и субъектом познания – познающий субъект вместе со своим методом составляет часть объекта, что ведёт к полному разрушению представлений о существовании абсолютного наблюдателя. С этих позиций научная картина мира рассматривается не как «взгляд сверху», а как одна из возможных точек зрения, ограниченная практическим горизонтом. Если в классической философии основным методом исследования является логика, в неклассической – методология научного поиска, то в постнеклассической философии в процессе исследования учёный не столько открывает смысл, сколько конструирует его, переводя практическое понимание, изначально присущее ему как социальному деятелю, на язык своей науки. Язык используется в качестве междисциплинарного подхода, но при этом могут использоваться различные варианты понимания междисциплинарности. Язык описания одной области знания может использоваться для описания другой области.

Методология постнеклассической философии в значительной степени опирается на методологию постнеклассической науки. Они могут использоваться совместно, поскольку обе находятся в стадии становления, тесно коррелируя друг с другом. Как отмечают современные исследователи, (например Данилова В) всё более характерным для науки и философии в настоящее время становится методологический плюрализм.

Главной парадигмой современного периода развития науки становится постнеклассическая рациональность, активно исследуемая в различных областях: философии, истории, социологии, синергетике и др. Именно постнеклассическая рациональность стала сегодня предметом оживленных дискуссий в научных кругах. Среди исследователей, занимающихся изучением данного вопроса можно выделить Степина В.С., Ващекина Н.П., Мунтяна М.А., Урсула А.Д., Швырева В.С., Даниелян Н.В., Добронравову И.С., Дудину В.И и др. В этих условиях возникает необходимость рассмотреть особенности нового типа научной рациональности, включенного в целостную постнеклассическую картину мира. Чтобы понять особенность постнеклассической рациональности следует сравнить ее с предыдущими периодами, которые явились источником и базовой структурой, использующейся для становления современного типа научной рациональности.

Три стадии исторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научная революция, характеризуют сегодня как три исторических типа научной рациональности, сменявшие друг друга в истории техногенной цивилизации. Это – классическая рациональность (соответствующая классической науке), неклассическая рациональность (соответствующая неклассической науке) и постнеклассическая рациональность, связанная с радикальными изменениями в основаниях науки (соответствующая постнеклассической науке). Между данными этапами развития науки, существуют своеобразные «перекрытия», причём появление каждого нового типа рациональности не отбрасывало предшествующего, а только ограничивало сферу его действия, определяя его применимость лишь к определённым типам проблем и задач.

Каждый этап исторического развития характеризуется особым состоянием научной деятельности, направленной на постоянный рост объективно-истинного знания, а также глубиной рефлексии по отношению к самой научной деятельности. Классический тип научной рациональности центральное внимание отдает объекту и стремиться при теоретическом описании и объяснении элиминировать всё, что относится к субъекту, а также средствам и операциям его деятельности и этот процесс определяется как необходимое условие получение объективно-истинного знания о мире. Ценности и цели науки детерминированы доминирующими в культуре мировоззренческими установками и ценностными ориентациями. Но классическая наука не осмысливала этих детерминаций. Неклассический тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания мира. Однако, по-прежнему, не являются предметом научной рефлексии связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями, хотя имплицитно они определяют характер знаний (определяют, что именно и каким способом мы выделяем и осмысливаем в мире).

Становление постнеклассической науки не привело к уничтожению всех прежних представлений и познавательных установок классического и неклассического исследования. Напротив, учитывая предыдущее знание, постнеклассический тип рациональности расширил поле рефлексии над деятельностью, эксплицировал связь научных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями, что особенно продуктивно проявлялось, когда современная наука в центр своих исследований поставила уникальные, исторически развивающиеся системы, особым компонентом которых являлся сам человек. Следовательно, экспликация ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки.

Каждый новый тип научной рациональности обладает особыми, свойственными ему основаниями науки, которые позволяют выделить и исследовать соответствующие типы системных объектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы).

На различные типы рефлексии над деятельностью классической, неклассической и постнеклассической науки, обращал определённое внимание Стёпин В.С. По его мнению, произошёл переход от элиминации из процедур объяснения всего, что не относится к объекту (классика), к осмыслению соотнесенности объясняемых характеристик объекта с особенностью средств и операций деятельности (неклассика), до осмысления ценностно-целевых ориентаций субъекта научной деятельности в их соотнесении с социальными целями и ценностями. Важно, что каждый из этих уровней рефлексии и стратегий коррелятивен системным особенностям исследуемых объектов и выступает условием их эффективного освоения (простых систем как доминирующих объектов в классической науке, сложных саморегулирующихся систем – в неклассической, сложных саморазвивающихся – в постнеклассической). При теоретико-познавательном описании ситуаций, классическая наука и ее методология абстрагируется от деятельности природы субъекта, в неклассической эта природа уже выступает в явном виде, в постнеклассической она дополняется идеями социокультурной обусловленности науки и субъекта научной деятельности.

Содержательная дифференциация данных исторических типов философствования проявляется в отношении трактовки собственной предметной сферы. Так «классика» может быть охарактеризована как «философия тождества», видящая мир в качестве целостного единства, открытого для рационального когнитивного процесса, причём продуктом последнего выступает эксплицитно объективированное знание. В рамках неклассической философии подобная установка подвергается рефлексивному осмыслению и предстаёт как внутренне противоречивая. Неклассическая философия констатирует предмет познания как характеризующийся онтологически заданной и имманентной релятивностью и поэтому он не может быть моделируемым посредством линейных концептуальных схем. В постнеклассической философии парадигмальный статус обретают понятия «различие», «различение» (Делез). В итоге, на смену «философии тождества» приходит «философия различия». На смену линейному видению процессов приходит опыт нелинейного видения мира, что задаёт в концептуальном пространстве философского мышления принципиально новые парадигмальные установки, связанные с новым видением детерминационных отношений, новым пониманием темпоральности мира, а также новыми идеалами познания, основанными на отказе от презумпций универсальности «законов бытия».

Приминительно к фундаментальным мыслительным основаниям философского мышления «классика» характеризуется чётким бинаризмом между субъектом и объектом. Неклассическая философия задаёт семантико-аксиологический вектор философствования, который не позволяет задать жёсткую дихотомию субъекта и объекта, но ещё не размыкает субъектно-объектную оппозицию. Для постнеклассического типа философствования характерно не только тотальное разрушение указанной оппозиции, но и последовательная деструкция её составляющих, а именно концептов «объект» и «субъект».

Постнеклассическая философия указывает на то, что исследователь и исследуемое, в нашем смысле – субъект и объект, принадлежат к более широкому классу явлений. То есть, помимо реальности, в которой субъект и объект разделены, существует и другая реальность, в которой и тот, и другой не противопоставлены друг другу, активность субъекта не направлена на объект. И более того, допускается реальность, в которой и субъект и объект одинаково оказываются объектами. Таким образом, мы видим, что современный постнеклассический тип этап развития науки сопряжен с поисками пересечения субъективного и объективного, в результате которого уходит абсолютный наблюдатель, всевозможные принципы запрета, налагаемые субъектом на природу, т.е. наступает эпоха диалога, именно с того момента, когда субъект и объект принимают свои равные ипостаси.

В проблемно-структурном отношении для классической философии характерна чёткая дифференциация и демаркация таких проблемных областей как онтология, гносеология, философская антропология, философия истории, социальная философия и др. Философия неклассического типа определяет свою проблематику именно на стыке данных проблемных областей, размывая границы между ними. Философия постнеклассического образца находится над указанным межеванием. По оценке Деррида, современная философия – это философия «на границах философии». С этих позиций невозможно выделить только онтологическую или социально-философскую проблематику, отграничив их от философии культуры, философии языка и т.д.

В плане используемого категориального аппарата «классика» может быть охарактеризована как ориентированная на эксплицитность дефиниций и определённость содержания используемых понятий, которые подвергаются сомнению в философии неклассического типа. В неклассической философии происходит отказ от традиции, характерный для модернизма. В постнеклассике происходит замена понятийных средств выражения мысли на симулякр как способ фиксации принципиально нефиксируемых состояний. Создается ситуация свободы для фиксации феноменов, которые не могут быть адекватно определены в сугубо рациональных мыслительных формах.

В категориальной сетке постнеклассической картины мира определяющее значение приобретают такие понятия как неустойчивость, неравновесность, нелинейность, необратимость, самоорганизация, коэволюция и др., которые если и применялись для исследования мира в классической и неклассической науке, то не имели ключевого значения, тем более это касается социальной формы глобального эволюционизма, которые связаны с применением целого ряда других категорий, фактически связанных со специфическими особенностями именно социального эволюционизма.

Объектами исследования постнеклассической философии становятся уникальные, сложные, исторически развивающиеся системы, взаимодействующие с окружающей средой и обменивающиеся веществом, энергией и информацией. Т.е. доминирующую роль приобретают открытые, самоорганизующиеся системы. Среди них особое значение приобретают «человекоразмерные комплексы» - природные системы, в которых активно участвует человек, начиная от экологических, информационных, медико-биологических и до аксиологических объектов и процессов. Происходит изменение представлений о самой реальности, от эмпирической к теоретической реальности, т.е. к миру конструктов, моделей и теорий. Реальность теперь рассматривается как фрагмент нового синтетического универсума.

Естественно, что при этом определённый особый смысл приобрели такие фундаментальные категории как: пространство, время, материя и др. Вместо представления самого пространства в виде совокупности близлежащих точек, атомов, пространство воспринимается как функциональная и системная структура. В данной ситуации отвергнуто представление об универсальности не только пространства, но и времени. Время постигается как время бытия, или в рамках социальной философии – социального бытия, и при этом на приоритетные позиции исследование конкретных социальных процессов и социального развития.

Следует обратить внимание на то, что социальное бытие, характеризуется как процесс сочетающихся и меняющих друг друга видов деятельности людей, выступающих в рамках социального пространства и социального времени. Социальное время фиксирует устойчивость социальных форм как их взаимодействие. Это не только фиксация социального бытия на его духовно-теоретическом уровне; социальное время и пространство оказываются исходными схемами обыденного поведения людей и их взаимодействия, они постоянно действуют на уровне бытия социальных индивидов как условие непрерывности организованного социального процесса и в его непосредственных связях, в его опосредованных зависимостях. Динамика социальности реализуется в непосредственных контактах людей, т.е. совместимость и коллективность, и в пространствах, где такие контакты отсутствуют. При этом, можно говорить о социальности как взаимообусловленности коллективного и индивидуального, совместного и разделённого человеческого бытия. Таким образом, понимание взаимосвязанной жизни людей оказывается своеобразным ядром трактовки, воспроизводящейся и меняющейся социальной реальности.

Понимание реальности как динамической целостности, пожалуй, основная характеристика нового постнеклассического взгляда на мир. На данную особенность обращают внимание в своих исследованиях Ващёкин Н.П. и Мунтян М.А., Швырёв В.С.

Современная рациональность, по мнению Швырёва В.С., должна исходить из чёткого и последовательного осознания реальности ситуации диалогического дискурса как необходимого условия постижения мира в конструктивном взаимодействии различных точек зрения и позиций. Подобный дискурс является единственным способом восстановления единого поля рациональности на фоне распада классического монологизма. Рациональной, с точки зрения неклассических представлений будет являться такая деятельность, которая будет способствовать продуктивному взаимодействию различных идейных позиций, никоим образом не теряющих своей самостоятельности, но предполагающих открытость в общении друг с другом (следует подчеркнуть, что Швырёв В.С. называет неклассической наукой туже самую реальность, которую Стёпин В.С. именует постнеклассической наукой).

В сфере описания и моделирования гносеологических ситуаций классическая философия ориентирована на идеал гносеологического оптимизма. Поскольку субъект вместе со всеми познавательными возможностями, системой установок ценностей является частью этого бытия, возникает неклассическая ситуация. Если классическая интерпретация этого процесса допускала изначальное присутствие познавательных смыслов в некоторых стереотипах, на которые ориентирован познающий субъект, то в случае неклассической науки есть смысл отказаться от всякого рода универсалистских характеристик, связанных с признанием некоторого потустороннего наблюдателя в независимости от того, кем он является. Неклассическая философия, а соответственно и неклассическая рациональность дополняет принцип объективности знания принципом учёта позиции субъекта познания: позиции как собственно когнитивной, так и социокультурной в широком смысле этого слова. При описании познавательных ситуаций постнеклассической философией требуется, как отмечает Стёпин В.С., значительно расширить набор признаков, существенно характеризующих познающий субъект. Он должен не только иметь профессиональные знания, усвоить этнос науки (установку на поиск истины и установку на рост истинного знания), не только ориентироваться на неклассические идеалы и нормативы объяснения и описания, обоснования и доказательности знания, но и осуществлять рефлексию над ценностными основаниями научной деятельности. Такого рода рефлексия предполагает соотнесение принципов научного этноса с социальными ценностями, представленными гуманистическими идеалами и в итоге введение этических обязательств при исследовании сложных человекоразмерных систем. Таким образом, постнеклассический тип рациональности включает в своё содержание также аксиологическую компоненту, т.е предполагает – в качестве своего результата – наряду с объективной истиной и нравственную оценку содержания.

Современная наука в центр своих исследований поставила уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включён сам человек, да ещё с претензией на экспликацию ценностей, что не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки. Таким образом, постнеклассической науке соответствует усиление аксиологического аспекта.

Следует обратить внимание на то, что общий сдвиг смыслов бытия, определяющий предметно-вещными категориями, является зеркальным отражением того воздействия, которое оказало появление человека в образе мира.

Включённость человека в уникальные системы, характеризующиеся открытостью и саморазвитием дала возможность посмотреть на Вселенную не как на всеобъемлющий физический объект, понимаемый так в рамках предыдущих периодов развития науки, а как на человекомерный, т.е. в духе постнеклассической науки и произошло это в решающей степени благодаря введению антропного принципа в науку.

Антропный принцип, выступающий как одно из оснований постнеклассической науки вызывает сейчас оживленные дискуссии, он оказался чрезвычайно сложным феноменом, имеющим целый спектр модификаций, каждая из которых характеризуется неоднозначным смыслом. Особое значение данному принципу отдаёт Казютинский В.В. Он указывает на усиление тенденции своеобразного «отката», т.е. стремление исключить постнеклассический «экстремизм», отсечь философско-мировоззренческие контексты антропного принципа, оставив лишь его «строго научное», т.е. неклассическое содержание. С другой стороны, проявляется тенденция к расширительной интерпретации антропного принципа, при которой он утрачивает какой-либо специфический смысл.

Учитывая данную постнеклассическую ситуацию, появляется необходимость углублённой разработки новых подходов (включая комплексные, междисциплинарные исследовательские программы, в рамках которых взаимодействуют различные области познания) и оснований научного поиска, в том числе целостной общенаучной картины мира. Наряду с когнитивными появляется целесообразность использования ценностных факторов. Разработки данного феномена, т. е. ценностного фактора, уже ведутся рядом исследователей ( Даниловой В., Каганом М.С., Швырёвым В.С., Ващёкиным Н.П., Мунтяном М.А. и др.)

Учитывая сложившийся интерес, можно говорить о формировании в современном научном мировоззрении новой научной картины мира, в которой одной из фундаментальных составляющих является идея глобального эволюционизма. Она выступает как организующее начало, стержень научного представления о мире как универсальном процессе. Важно, что в основанной на идее глобального эволюционизма картине мира, познающий субъект не противостоит объективной реальности, а понимается как часть этой реальности. Человек рассматривается как некий фактор эволюции, участник процесса и, как обладающий разумом и способный направлять и осознавать эволюцию и быть ответственным за неё.

Характерной чертой современного периода становится диалог между естественными и гуманитарными науками, которые развиваются на основе концепции открытой рациональности, предполагающей взаимодополнение когнитивных и ценностных параметров знания, объяснения и понимания, научных и вненаучных методов и подходов. Все большее значение в постнеклассической философии приобретает развитие представлений о биосфере и ноосфере с выходом на проблемы эвалектики как нового размышления об эволюции ноосферогенеза. Изучением данной проблематики занимаются Демьянов В.В., Коротков В., Моисеев Н.Н., Урсул А.Д. и Урсул Т.А. и другие исследователи. Углубление в данную сферу научного поиска приводит учёных к обоснованию принципа универсального эволюционизма, к объединению идей системного и эволюционного подходов. В итоге современная картина мира строится по принципу дополнительности (научные парадигмы плюс религиозные, философские) и поэтому она превращается в универсум. По мнению Даниловой В. национально-культурная мозаика превращается в синтетическое духовное (ноосферное) пространство. В развитии постнеклассического универсализма выделяются многообразие граней и измерений, например, тенденцию к сочетанию различных модальностей (онтологической, гносеологической и т.п), однако можно сказать, что глубинные взаимодействия, способные создать новую форму бытия, между ними только формируются.

Существенное внимание проблеме универсалиев культуры уделяет Стёпин В.В. Он рассматривает мировоззренческие универсалии как категории, которые аккумулируют исторически накопленный социальный опыт, в системе которых человек определённой культуры оценивает и осмысливает мир. Стёпин В.В. выделяет целостность двух категориальных структур мировоззренческих универсалий: атрибутивные характеристики объектов, включаемых в человеческую деятельность и универсалии, определяющие человека как субъекта деятельности, структуры его общения, отношения к людям, к целям и ценностям социальной жизни. Целостность данных категориальных структур позволяет представления о человеке, добре и зле, свободе и справедливости скоррелировать с пониманием природы, хаоса и порядка, времени и пространства. Подобная мировоззренческая картина предстаёт как некий «культурно-генетический код» (Степин В.В.). Благодаря данной картине человек сможет понять, осмыслить, оценить события, происходящие в мире, соответственно той системе ценностей, которая выражена в универсалиях культуры.

Характеризуя современные тенденции синтеза научных знаний, можно сказать, что они выражаются в стремлении построить общенаучную картину мира на основе принципов универсального и глобального эволюционизма, объединяющих в единое целое идеи системного и эволюционных подходов. Современная научная рациональность может адекватно реализоваться только как «открытая» рациональность, на высоте возможностей рационально-рефлексивного сознания. Одной из значительных концепций «новой» рациональности может стать, по предположению Даниелян Н.В. модель «коммуникативной рациональности», которая выходит на новый уровень философско-методологического сознания и социально-культурной практики. Данная рациональность определяется как особый вид духовной активности, как познавательный выбор и наполнение её культурными и ценностными смыслами.

Таким образом, постнеклассическая наука уходит от представления о процессе постоянного и поступательного развития. Скорее речь идёт о смене относительно статичных состояний и периодов перехода из одного состояния в другое. Вместе с этим происходит изменение фундаментальных основ постнеклассической науки – закрытые системы уходят на второй план, а их место занимают открытые системы, самоорганизующиеся, нелинейные. Соответственно от равновесия, устойчивости, обратимости наука переходит к проблемам неустойчивости, неравновесности и необратимости и в итоге мы непосредственно попадаем в поле новой парадигмы постнеклассической науки – синергетики.

Утверждая принципы нелинейного мышления, синергетика идёт на смену классическим философско-методологическим системам, не способным подняться выше идеологических установок, узости или односторонности подхода к процессу познания. По всем этим причинам синергетика стремится к адекватному восприятию подходов, свойственных всем ветвям познавательной деятельности.

В теоретическом плане синергетика скорее выступает в роли метанауки, исследующей общий характер закономерностей, как бы растворённых в частных науках.

Именно претензия идей синергетики на роль фундаментальных представлений общенаучной картины мира, вызывает определённые споры вокруг синергетики, признание или непризнание её идей в качестве стратегии современных исследований. В этих спорах принимают участие Пригожин И., Стенгерс И., Курдюмов С.П., Назаретян А.П., Василькова В.В., Гамаюнов С.Г., Малинецкий Г.Г., Лесков Л.В., Чешков М.А., Бранский В.П., Сапронов М.В., Князева Е.Н. и другие. Спорят не только о сути новой концепции самоорганизации, но и о её названии. И это не случайно. Так было всегда, достаточно вспомнить споры о сути и названии теории относительности. Споры эти связаны, вероятно, с тем, что зачастую за тем или иным феноменом кроется соответствующее содержание. Всё это свидетельствует о том, что предмет новой науки находится в движении и философия может принять участие и действительно уже принимает участие в определении сути синергетики, возможностей и границ, размышляя над смыслом новых её идей. Однако пользу конкретных моделей синергетики (динамики нелинейных систем) мало кто подвергает сомнению.

Синергетика включает в общенаучную картину мира представления, идеи о воспроизводимости открытых систем и об их развитии, описываемом в терминах динамического хаоса. Эти идеи могут быть выражены посредством набора принципов (онтологических постулатов). Буданов В.Г. предлагает семь принципов синергетики – гомеостатичность, иерархичность, нелинейность, незамкнутость, неустойчивость, эмерджентность, наблюдаемость.

Обращая внимание на философско-методологическое значение синергетического подхода, можно отметить, что синергетика, прежде всего, направляет своё внимание, по словам Пригожина И., не на существующее, а на возникающее. Ей интересны моменты возникновения из хаоса порядка, для этого она исследует несколько типов хаоса равновесный, динамический хаос (неравномерный, турбулентный) и статистический хаос. Синергетика вводит термин «бифуркация» как точку ветвления нескольких возможных путей развития с точки зрения «флуктуации» как случайного отклонения системы от нормы. Постнеклассическая наука, опираясь на результаты синергетики суживает действие статистических законов, поскольку в нестабильном, неравновесном состоянии «малые воздействия могут привести к большим последствиям» (по Делокарову К.Х. и Демидову Ф.Д.). Это принципиальное положение имеет методологическую значимость, ибо мир теряет некий выделенный центр. Идея о том, что мир не имеет центра, и что в мире нет единых универсальных причинных цепей, связывающих все сущее – претендует на радикальную переоценку ценностей не только в науке, но и соответственно в области философии.

Можно сказать, что синергетика смотрит на мир из «другой системы координат», так как в отличие от предшествующих представлений в науке, в данном случае доминирующими становятся понятия нестабильности, неравновесности, нелинейности, тогда как линейность, стабильность, равновесность оказываются моментами этой нестабильности и неравномерности. Тем самым, категориальная сетка, с позиций которой видится мир в новой постнеклассической парадигме принципиально иная, помимо уже перечисленных категорий, базовыми в синергетики становятся понятия когерентность, аттрактор, хаос, порядок, случайность, диссипативность, самоорганизация. Необходимо подчеркнуть, что с точки зрения синергетики хаос и дезорганизация не разрушительны, а в ряде случаев могут быть созидательными и конструктивными (особенно в социальной жизни). Синергетика делает значительный шаг в возвращении субъекта в мир теории, поскольку субъект участвует в формировании объекта исследования. Объекты согласно синергетики должны стать человекоразмерными.

В новых условиях появляется необходимость научить человека жить в условиях неопределённости, сложности, открытости в мире, где нет единого центра, который не только линейно не стремится ни к какому прогрессу, но возможно и никуда не стремится. Делокаров К.Х. и Демидов Ф.Д. считают, что подобная радикальная переоценка ценностей, затрагивающая не только ценностно-мировоззренческие установки людей, но и сложившиеся психологические стереотипы неизбежна, но не безболезненна.

Синергетика является сегодня одной из современных исследовательских программ, программой междисциплинарных, или трансдисциплинарных исследований. Судя по всему, именно эта область знания инициирует глубокие изменения в методологических основаниях современной науки, в философском взгляде на мир, в самом стиле научного мышления.

Таким образом, сегодня в постнеклассической науке и философии происходит формирование нового нетрадиционного взгляда на мир – синергетическое видение мира.

Используемая литература:

1. Стёпин В.С. Глобальные научные революции: от классической к постнеклассической науке. Глава 6. «Теоретическое знание». М; 2000 г.

2. Казютинский В.В. Антропный принцип и мир постнеклассической науки. // Академия Тринитаризма, М; 2004 г.

3. Даниелян Н.В. Философские основания научной рациональности.(автореферат докторской диссертации) М.. 2003 г.

4. Буданов В.Г. Трансдисциплинарное образование и принципы синергетики // Синергетическая парадигма. (под ред. Аршинова В.И., Войцеховича В.Э). Прогресс-Традиция. М. 2000.

5. Данилова В.С. Основные закономерности формирования ноосферы. – М.,Академия, 2001 г.

6. Делокаров К.Х., Демидов Ф.Д. Синергетика и образовательные ценности.

( Московский синергетический форум «Устойчивое развитие в изменяющемся мире». М.. 1996 г.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: