Оценка правления Александра III в исторической науке

Дореволюционные историки Г. П. Анненков, К. Н. Корольков, В. В. Назаревский — представители официальной дворянской историографии — оценивали правление Александра III с субъективно-идеалистических, апологетических позиций.

Характерной особенностью историографической ситуации начала XX в. являлось то, что для контрреформ 80-х еще не наступила, по выражению Ключевского, «историческая давность», в силу чего этот сюжет оказался в высокой степени политизированным. Он привлекал внимание не только историков, но в первую очередь публицистов всех направлений, и в оценке сущности реформ, их ближайших и отдаленных результатов особенно рельефно проступило противостояние либеральных, консервативных и леворадикальных сил в обществе. Серьезным фактором в последующем развитии историографии реформ явилось то, что наиболее глубоко и профессионально в дореволюционной науке были изучены 1860—1870-е годы, в то время как политика 1880—1890-х годов составляла предмет главным образом политического и публицистического анализа.

Либеральная традиция, представленная в первую очередь А. А. Корниловым, А. А. Кизеветтером, П. Н. Милюковым, признавала огромную важность великих реформ, и в особенности крестьянской, которая явилась «поворотным пунктом» в русской истории. Либеральные историки единодушно констатировали, что в результате реформ 1860-х годов страна шагнула далеко вперед, общественные отношения в ней значительно усложнились, возникали новые слои и классы, обострялось социальное неравенство. В этих условиях «самодержавная бюрократическая монархия» оказалась непригодной к решению все новых и новых жизненных задач. Когда на первый план выдвинулся вопрос о реформе политической, правительство перешло к затяжному курсу реакции. Согласно либеральной концепции, именно это послужило причиной роста оппозиционного освободительного и революционного движения и привело страну к глубокому политическому кризису начала XX в.

Н. М. Коркунов, анализируя «Положение о губернских и уездных земских учреждениях» 1890 г., пришел к выводу о том, что составители его превратили вопрос о преобразовании земского самоуправления в вопрос об его уничтожении. Основной вывод, сделанный ученым, состоял в том, что в деле построения системы самоуправления должны учитываться интересы и государства, и общества.

Этот период пытается осветить и А. А. Корнилов в своем курсе «История России в XIX в.». Автор подразделяет царствование Александра III на три этапа: вступительный 98

(с 1 марта по 29 апреля 1881 г.); переходный (до конца мая 1882 г.); реакционный (до смерти императора в октябре 1894 г.). С переходом власти в руки Д. А. Толстого в мае 1882 г., считает А. А. Корнилов, начинается окончательный поворот к реакции.

Избегая термина «контрреформы», либеральные историки говорили о последующих «искажениях» и «пересмотре» реформ 60-х годов в духе реакционном. Они указывали, что наступление реакции в 1866 г. не прервало реформаторского процесса, но придало ему «болезненный ход и ненормальные формы», а в 1880-е годы, несмотря на реакционный курс в делах внутренней администрации и просвещения, правительству пришлось идти по пути прогрессивной финансовой и экономической политики.

С. Ф. Платонов главную цель политики Александра III видел в укреплении авторитета верховной власти и государственного порядка, усилении надзора и влияния правительства, в связи с чем «пересматривались и улучшались» законы и учреждения, созданные в эпоху Великих реформ. Введенные ограничения в сфере суда и общественного самоуправления сообщили политике Александра III «строго охранительный и реакционный характер», однако эта отрицательная сторона правительственного курса уравновешивается у С. Ф. Платонова серьезными мерами по улучшению положения сословий — дворянства, крестьянства и рабочих, а также хорошими результатами в области упорядочения финансов и развития государственного хозяйства. ,. ,-

Дореволюционная леворадикальная историография — марксистская и народническая, представленная работами В. И. Ленина, М. Н. Покровского, В. И. Семевского и др., крайне критически оценивала политику самодержавия второй половины XIX в.

Признавая решающую роль классовой борьбы в истории, М. Н. Покровский именно с этих позиций рассматривал правительственную политику реформ и реакции, не употребляя, однако, термин «контррсформы». По его мнению, реформаторский процесс в России второй половины XIX в. представлял собой «частичную ликвидацию феодального порядка», проводимую «в том направлении и в тех размерах, в каких это было выгодно дворянству». Покровский не склонен противопоставлять политику 60-х и 80-х годов XIX в., подчеркивая преемственность реакционного по своей природе «дворянского» политического курса.

Оценка эпохе Александра III была дана также Г. В. Плехановым в статье «Царствование Александра III». Данный период характеризовался автором как время дворянской реакции. Кроме того, Плеханов доказывал наличие непосредственного влияния буржуазии на правительственную политику самодержавия, якобы буржуазия диктовала министру финансов свои пожелания.

Особое значение для формирования советской историографии имели работы В. И. Ленина, например работа «Гонители земства и Аннибалы либерализма». Ленин определил, причины, вызвавшие возможность утверждения реакционного правительственного курса, дал характеристику отдельных этапов внутренней политики самодержавия. Важную роль в формировании исторических представлений об эпохе 1880-х годов сыграла ленинская характеристика правительственной политики Александра III как «разнузданной, невероятно бессмысленной и оголтелой реакции».

Советской исторической наукой был усвоен термин «контрреформы», который включал в себя в начале представление о реакционных мерах царского правительства на рубеже 1880—1890-х годов, принимавшихся в интересах отжившего класса — поместного дворянства. В этой интерпретации контрреформы — введение института земских начальников (1889), земская (1890), городская (1892) и отчасти судебная — ликвидировали и без того скромные достижения 1860-х годов путем восстановления сословной государственности и усиления административного контроля. В советской исторической литературе к началу 1960-х 100 годов содержание термина значительно расширилось. В понятие «контрреформы», означавшее реакционные преобразования в России, проведенные в царствование Александра III, были включены также «Временные правила» о печати 1882 г., восстановление сословных принципов в начальной и средней школе, Университетский устав 1884 г.

Г. И. Чулков, П. А. Зайончковский, В. А. Твардовская негативно характеризовали как личность Александра III, так и его внутриполитический курс. Наиболее обстоятельно — с привлечением множества неизданных материалов — внутренняя политика Александра III исследована в книге П. А. Зайончковского «Российское самодержавие в конце XIX столетия». В эти годы вышли также работы Л. Г. Захаровой «Земская контрреформа 1890 года», Е. М. Брусникина «Политика царизма по крестьянскому вопросу в период политической реакции 80-х — начала 90-х гг. XIX в.». Ю. Б. Соловьев в работе «Самодержавие и дворянство в конце XIX в.» досконально исследовал дворянский вопрос во внутренней политике царизма при Александре III, доказывая, что «за фасадом внешнего могущества скрывалась возрастающая слабость режима». В. А. Твардовская пишет, что с воцарением Александра III «уходила надежда на преобразования, а вместе с ней — блестящая плеяда государственных деятелей, призванных к перестройке старой России на новый лад. Людей широко образованных, талантливых, мыслящих погосударственному сменили твердые сторонники самодержавной власти значительно меньших способностей и дарований, готовые не столько служить, сколько прислуживаться, озабоченные больше собственной карьерой, чем судьбами страны».

Обобщающий характер по проблеме реформ 1880-х — начала 1890-х гг. носит книга Н. А. Троицкого «Россия в XIX веке», а вопросу о судоустройстве России конца XIX в. посвящена отдельная книга этого автора — «Царизм под судом прогрессивной общественности (1866—1895)». В ней Троицкий пришел к выводу о том, что «разнузданность «белого террора» 80-х гг. свидетельствовала не столько о силе царского режима, сколько о его слабости, неуверенности в себе». Н. А. Троицкий полагает, что идеалом правителя Александр III считал «не отца своего, Александра II, а деда — Николая I. Как и Николай, Александр III полагался на палаческий способ правления и ознаменовал свое воцарение точно по примеру деда — пятью виселицами». По мнению исследователя, «с июня 1882 г. в России воцарилась реакция, которая заняла собою все время правления Александра III». Характеризуя суть контрреформ, Н. А. Троицкий замечает: «Царизм шел навстречу крепостникам в их стремлении пересмотреть законодательные акты 60—70-х гг.». По его словам, «все контрреформы 1889—1892 гг. носили ярко выражений, насколько это было возможно в условиях развития капитализма, дворянско-крепостнический характер и сопровождались гонениями на всякое инакомыслие с тех же дворянско-крепостнических позиций».

В постсоветский период с реорганизацией старых и формированием новых институтов власти возрос интерес к проблеме реформ конца XIX века. Журнал «Родина» в 1994 году провел круглый стол об эпохе Александра III. В 1996 году вышла книга «Власть и реформы. От самодержавной к советской России». Современные историки констатируют сочетание консервативных и позитивных тенденций в деятельности Александра III. Академик Б. В. Ананьич употребляет термин «контрреформы» только однажды, и то в историографическом плане. Б. В. Ананьич считает, что в окружении Александра III развернулась борьба между противниками и сторонниками реформ: «С одной стороны, шел процесс ограничения и консервативной корректировки реформ, который современники часто называли «попятным движением», а с другой — либеральные реформаторы из Министерства финансов в 1880-х гг. провели отмену подушной подати и подготовили ряд экономических реформ, реализованных уже в 1890-х гг. С. Витте». В связи с этим автор ставит вопрос: « .насколько приемлемо распространенное 102 в отечественной историографии понятие «эпоха контрреформ» и отражает ли оно реальное положение вещей. Когда началась и завершилась эта эпоха?». Он говорит не об «эпохе контрреформ», а о «периоде консервативной стабилизации», акцентируя свое внимание на том, что корректировка великих реформ сопровождалась целым рядом важных социально-экономических преобразований.

Это вызвало возражения на обсуждении монографии (круглый стол в журнале «Отечественная история» в 2000 году) и обнаружило некое скрытое противостояние историков по вопросу о самом существовании контрреформ в России и о содержании этого понятия. К сожалению, нынешнее противостояние имеет идеологический подтекст: в либеральном прочтении контрреформы интерпретируются как меры, которые помешали продвижению России по пути к превращению в правовое государство, в то время как консервативный взгляд концентрируется на неограниченной самодержавной форме правления и «самобытности», подчеркивая мудрость «стабилизирующих» правительственных мер. Промежуточная позиция, выраженная на обсуждении А. Медушевским, заключается в трезвом учете жизненных реалий, в том числе готовности общества к восприятию реформ. В историческом контексте пореформенной России консервативный взгляд на стратегию преобразований оказывается в конечном счете более логичным, считает ученый, хотя общую динамику реформ в России он склонен представить «скорее динамической спиралью», на каждом новом витке которой происходит продвижение страны к гражданскому обществу и правовому государству.

Роль Александра III в проведении преобразований получила отражение в работах Б. В. Ананьича, А. Н. Боханова, А. Коськина, Ю. А. Полунова, В. Г. Чернухи и др. Многие историки считают, что к реформам, проводимым в эпоху Александра III, нужно подходить дифференцированно. Говоря о результатах преобразований Александра III, все современные исследователи подчеркивают их противоречивый характер. А. Ю. Полунов выделяет два этапа в деятельности Александра III. По его словам, в «первое время (при министре внутренних дел Н. П. Игнатьеве) правительство продолжало курс Лорис-Меликова» и лишь «с назначением на пост министра внутренних дел Д. А. Толстого (1882) началась эпоха контрреформ, составившая основное содержание внутренней политики Александра III». В то же время А. Ю. Полунов считает, что и реформы, проводимые Александром III, носили различную направленность. Им была принята серия законодательных актов, направленных на пересмотр основных положений либеральных реформ 1860—1870-х гг. Но, пишет историк, «следуя в целом охранительному курсу в социально-политической сфере, правительство в то же время приняло ряд актов, фактически являвшихся продолжением «великих реформ» 1860—70-х гг.». По мнению А. Ю. Полунова, «некоторые меры стимулировали развитие промышленности и железнодорожного строительства, что влекло за собой интенсивное распространение капиталистических отношений в экономике». В то же время автор заключает, что именно противоречивый курс проводимой Александром III политики стал «одним из факторов, обусловивших крайнюю остроту социальных, политических и национальных конфликтов в России начала XX века».

Л. И. Семенникова попыталась распространить на эпоху Александра III современные оценки: «Выражаясь современным языком, реформирование России при Александре III шло по «китайскому варианту»: неприкосновенность политического самодержавного строя, но активное расширение рыночных отношений в экономике. Меры, осуществленные в его царствование, подготовили мощный промышленный подъем в 90-е гг. XIX в., они обусловили по завершении промышленного переворота переход к индустриализации, которая развернулась в 90-е гг.».

А. В. Седунов обращает внимание на попытку возврата к уваровской идее при Александре III. Седунов выделяет по-104 зитивные моменты консервативных методов: «революционное и либеральное движение затихло, российская промышленность переживала время подъема, крупных социальных конфликтов, исключая отдельные стычки, не было».

В современной науке есть и работы, апологетически оценивающие деятельность Александра III. Так, А. Н. Бо-ханов считает, что император не затевал «никакого курса контрреформ», само это понятие «изобрели» «хулители» царя и оно «просто лишено исторического смысла».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: