ЖИВЫЕ МЕРТВЫЕ ЖИВЫЕ МЕРТВЫЕ

Рассмотрим каждый из этих типов литературных языков в отдельности.

1. Живые и родные.Данный тип литературного языка возникает в результате культурно-речевой обработки живых и родных национальных языков. В качестве образца при этом может выступать либо устный язык, либо письменный.

Создание литературного языка, ориентированного на устную речь, может производиться либо на базе диалекта, либо на основе смеси диалектов (койне). Примером литературного языка первой разновидности является эрзянский (один из мордовских) литературный язык. По инициативе Д. В. Бубриха он был создан на базе диалекта села Козловки. Примеров литературного языка, создававшегося на базе койне, значительно больше. Это и восточно-славянский литературный язык (который создавался на базе киевского койне), это и древнерусский литературный язык (который создавался на основе московского койне), это и японский литературный язык (который создавался на базе койне города Эдо) и т.д.

Литературных языков, ориентированных на письменную форму национального языка, еще больше, чем предшествующих. Сюда относятся современные языки Западной Европы – французский, немецкий и др. Сюда же можно отнести и современный русский литературный язык.

2. Мертвые и родные.К данному типу литературного языка относятся те языки, литературная обработка которых осуществлялась на базе родного, но, к периоду их создания, мертвого языка. Приведу некоторые примеры таких литературных языков:

– вэньян в Китае, который был литературным языком до недавнего времени, хотя живым этот язык был в VIII–XII вв.;

– санскрит в Индии, который считается одним из литературных языков и в настоящее время. Он был живым еще в I тысячелетии до н. э.;

– бунго в Японии. Был живым в XIII–XIV вв. В качестве литературного языка использовался в недавнем прошлом;

– грабар в Армении. Был литературным языком вплоть до XIX в., хотя живым он был в древности;

– иврит в Израиле. Это возрождаемый древнееврейский язык – язык Библии.

3. Живые и чужие.Сюда относятся те литературные языки, которые могут рассматриваться как наследие колониального прошлого в странах Африки и Азии. В качестве литературного языка в Уганде, Кении, Танзании, Индии до сих пор используется английский, а в Заире, Камеруне и Мали – французский.

4. Мертвые и чужие.К этому, последнему, типу литературного языка относятся те литературные языки, которые были для данного народа в данный период времени и чужими, и мертвыми. Яркий пример этого типа литературного языка – латынь в западноевропейских странах в Средние века. Национальные языки в этих странах стали приобретать статус литературных лишь в эпоху Возрождения. Так, латынь была отменена Франциском I в 1539 г. В качестве литературного языка у южных и восточных славян в Средние века использовался старославянский язык, который был для них также мертвым и чужим. Правда, сами славяне, по мнению Б. А. Успенского, не воспринимали его как неродной язык.

17. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПОЛИТОЛОГИЯ.
виды языковой политики

Лингвистическая политология исследует вопросы, связанные с отношением политики к языку. Она находится на стыке науки о языке и науки о политике.

Что такое политика? Ее можно определить как деятельность, которая направлена на защиту интересов тех или иных социальных групп, классов. Этой деятельностью занимаются в первую очередь политические партии и органы власти. Науку о политике у нас сравнительно недавно стали называть политологией. Она относится к числу древнейших, однако и до сих пор ее, как правило, рассматривают как одну из философских дисциплин. Очевидно, ее следует расценивать как относительно самостоятельную культурологическую дисциплину: политика – важнейший компонент культуры. Языковая политика – часть политики в целом.

Языковую политику обычно рассматривают в рамках так называемой социолингвистики (см.: Белл Р. Социолингвистика. – М., 1980; Швейцер А. Д., Никольский Л. Б. Введение в социолингвистику. – М., 1978). Однако предметная область социолингвистики чрезвычайно неопределенна. В нее включают не только лингвистическую политологию, но также лингвостилистику, лингвотехнику, диалектологию и т. п. (см.: Дешериев Ю. Д. Социальная лингвистика. – М., 1977, где в состав социолингвистики включены такие дисциплины, как проспективная социолингвистика, планирование языкового развития, ретроспективная социолингвистика, прикладная социолингвистика, интерлингвистика и др.). Обычно утверждается, что предмет социолингвистики – отношение «язык – общество», но что такое общество? Это слишком широкое понятие. В него входят различные социумы, занимающиеся созданием материальных и духовных культурных ценностей. Если под социолингвистикой в таком случае понимать науку об отношении общества к языку, то эта наука сольется с лингвистической культурологией.

Нельзя расширять предметную область лингвокультурологии (социолингвистики) за счет сужения аналогичной области внутренней лингвистики. Так, не следует, на мой взгляд, относить ко внешнелингвистическим дисциплинам диалектологию. Это внутрилингвистическая наука, поскольку диалекты входят в национальный язык, а предмет внутренней лингвистики не может быть ограничен только литературным языком.

Каковы виды языковой политики? Мы можем указать на них с помощью такой таблицы:

ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА

ВНЕШНЯЯ ВНУТРЕННЯЯ

Внешняя языковая политика связана с взаимоотношениями между различными государствами. Она существует в двух крайних формах – пуристической и антипуристической. Пуристы резко возражают против заимствований из других языков, а их противники, напротив, считают, что от заимствований любой язык всегда выигрывает, поскольку становится богаче. Пуристы, как правило, исходят из патриоти­ческих соображений, а антипуристы – из космополитических. В определенные периоды своего исторического развития борьба между пуристами и их противниками принимает очень острые формы. Таким был период начала XIX в. в России.

Пуристическую языковую политику в это время направлял Александр Семенович Шишков (1754 – 1841). Он ориентировал развитие русского языка в сторону его исконных истоков, которые он видел в старославянском языке (см. его «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка», 1803). Исходя из данной установки, он перевел на русский язык «Слово о полку Игореве» (1805).

В полемику с шишковцами вступили карамзинисты. Последние опирались на антипуристические установки Николая Михайловича Карамзина (1766 – 1826), сказавшиеся в его повестях и в «Письмах русского путешественника». Сам Н. М. Карамзин внял критике шишковцев и при переиздании «Писем» в начале XIX в. отказался от многих заимствований, заменив их исконно русскими словами. Очевидна крайность позиций как пуристов, так и антипуристов. Истина находится посередине между ними.

Внутренняя языковая политика проводится в пределах одного и того же государства. Она может осуществляться в двух крайних формах: антагонистической и неантагонистической. Первая из них характеризуется выдвижением на положение государственного языка, угодного господствующему меньшинству, а другая, напротив, проводит языковую политику в интересах общественного большинства. Рассмотрим каждую из этих форм внутренней языковой политики на конкретных примерах.

Антагонистическую языковую политику проводили англичане в колониальной Индии. Еще в начале XVIII в. английские миссионеры христианства открыли ряд школ для индийцев, где обучение велось на английском языке. Это позволило британцам в дальнейшем распространять свой язык среди коренного населения Индии с помощью самого этого населения. Английский постепенно становился языком привилегированных индийцев. Как только распространенность английского стала более или менее достаточной, англичане объявили свой язык государственным языком Индии. Это случилось в 1835 г.

Приблизительно 100 лет понадобилось англичанам для огосударствления своего языка в Ост-Индской компании (колониальное название Индии). Каким же было отношение колониальных властей к языкам коренного населения этой страны?» Если английский в колониальной Индии, – пишет П. А. Баранников, – выступал прежде всего как язык правителей страны, если ему была открыта зеленая улица для заполнения все новых сфер общения подчиненного общества, то положение языков подчиненных народов было отнюдь не столь благоприятным. Они находились на положении пасынков, которым не дозволено проникать в ряд ответственных областей, они были лишены государственной поддержки более того, представители колониальных властей по существу проводили политику языковой дискриминации...» (Баранников П. А. Проблемы хинди как национального языка. – Л., 1972. – С. 140).

В 1947 г. Индия стала независимой. Английский язык, тем не менее, и до сих пор является одним из государственных языков в этой стране, хотя он – язык бывших поработителей. Самым серьезным конкурентом английского языка в современной Индии является хинди. Однако английский до сих пор имеет превосходство над хинди. В чем тут дело? К государственному языку предъявляют прежде всего два требования – во-первых, он должен иметь количественное превосходство над другими языками, а во-вторых, он должен и в качественном отношении превосходить другие, т. е. иметь богатую научную терминологию, художественную литературу и т. д. Именно по второму критерию хинди уступает английскому, хотя в количественном отношении первый и превосходит последний.

Примером неантагонистической формы внутренней языковой политики может служить политика, которую проводили в СССР в 20-е и 30-е годы. Несмотря на некоторые издержки, эта политика в целом была гуманной. В самом деле, русский язык стал в СССР языком межнационального общения не потому, что на этот счет было принято соответственное правительственное постановление (его не было). Он стал им потому, что на нем говорило большинство населения нашей страны. Кроме того, это язык высокой культуры. По отношению же к другим языкам проводилась политика «языкового строительства», под которым понималось создание графики для бесписьменных народов и усовершенствование имеющегося письма.

После 1917 г. в нашей стране, по данным М. И. Исаева (см. его книгу «О языках народов СССР. – М., 1978), письменность имели только 20 языков из 130. При этом 16 народов из названных 20 (узбеки, татары, казахи, азербайджанцы, таджики и др.) пользовались арабской графикой, которая проигрывает перед латиницей и кириллицей прежде всего обилием диакритических знаков. Эти 16 народов сначала перешли на латиницу, а затем на кириллицу. Замена первой на последнюю была связана с тем, что кириллица была ближе к русской азбуке, которую изучали в школе. Для народов, которые не имели своей письменности совсем, были созданы новые алфавиты. Со временем некоторые малочисленные народы утратили свою письменность (алеуты, ительмены, орочи, саамы, удэгейцы и др.). Их письменным языком стал русский.

На рубеже 80-х и 90-х годов мы наблюдали обострение проблем, связанных с языковой политикой в некоторых республиках – Литве, Эстонии, Молдавии и др. Это было с беспокойством воспринято и за преде­лами данных республик. Дело в том, что судьба неко­торых национальных языков в СССР оказалась под угрозой их вытеснения русским. Вот почему многие республики поставили вопрос о принятии их националь­ных языков в качестве государственных. В Эстонии, Молдавии и других республиках были приняты соответственные законы. Это вызвало протест со стороны русскоязычного населения. В Молдавии дело дошло до забастовок. Очевидно, наиболее оптимальной является концепция двух государственных языков в нерусскоязычных территориальных образованиях – коренного и русского.

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД
К РЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКОВЫХ СТИЛЕЙ

Лингвостилистика – наука о языковых стилях. Она занимает особое положение среди лингвокультурологических дисциплин. Это связано с тем, что изучение языковых стилей производится в контакте с религиеведением, искусствоведением, науковедением, этикой, политологией и другими культурологическими науками, поскольку любой языковой стиль принадлежит той или иной сфере культуры. В задачу лингвостилистики входит изучение стилистических особенностей религиозного, научного, художественного и т. п. общения.

Изучением стилистических особенностей языка занимались еще в Античности (Цицерон, Квинтилиан и др.). Античные истоки имеет и ломоносовская теория трех «штилей». В относительно самостоятельную науку лингвостилистика выделилась в начале XX в. Ведущую роль в этом сыграли работы К. Фосслера,
Ш. Балли, Я. Мукаржовского и др.

Становление русской лингвостилистики связывают в первую очередь с работами В. В. Виноградова (см.: Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. – М., 1963). Вот как определял
В. В. Виноградов предметную область стилистики: «Стилистика общенародного национального языка охватывает все стороны языка (лексику, грамматику, фонетику), но рассматривает языковые явления не как внутренне связанные элементы целостной языковой структуры, но лишь с точки зрения функциональной дифференциации, соотношения и взаимодействия соотносительных синонимических средств выражения однородного значения, а также с точки зрения их связи с отдельными нормами речевого общения» (Цит. по: Кожина М. Н. Стилистика русского языка. – М., 1977. – С. 13).

В виноградовском определении предмета стилистики особого внимания заслуживает мысль о том, что стилистические особенности выявляются при описании средств выражения однородного содержания. Речь, очевидно, идет о том, что одно и то же содержание может выражаться в разных сферах общения (религиозной, научной, художественной и т. д.) с помощью различных стилистических средств. Такой подход к лингвостилистике можно определить как ономасиологический (от содержания к языку) и сравнительный. Современные представления о лингвостилистике отражены в работах М.Н.Кожиной, О.А.Крыловой, А.Н.Василье- вой и др. В центре внимания лингвостилистики находится проблема классификации языковых стилей и их описания.

М.Н.Кожина выделяет научный, официально-деловой, публицистический, художественный и разговорно-бытовой стили языка. У О.А.Крыловой же выделено только четыре языковых стиля – научный, официальный, газетно-публицистический и разговорно-обиходный. Другие исследователи дают свой перечень языковых стилей, который в чем-то совпадает с другими, а чем-то он них отличается. Так, М.М.Михайлов выделяет следующие стили языка – разговорный, художественный, научный, публицистический, официально-деловой, парадно-риторический и судебный, В.П.Мурат – разговорно-литературный,поэтический, газетно-политический, официально-деловой, научный, профессионально-технический и просторечно-фамильярный. Что можно сказать по этому поводу?

Во-первых, со времен В.В.Виноградова лингвостилистика сделала прогресс. В.В.Виноградов еще не исходил в своих работах из какого-то четкого списка языковых стилей. При анализе пушкинского «Медного всадника», в частности, он говорил о таких стилях, как «высокий славяно-русский эпический стиль», стиль, содержащий «скромную обиходно-бытовую образную направленность», стиль «непринужденно-разговорного слегка иронического сказа», стиль авторского повествования с атмосферой литературных ассоциаций, иронический стиль автора по отношению к социальному генезису героя и др. Состав стилей при этом не определялся строго и не выделялся на единой классификационной основе. В настоящее время говорят об определенном, ограниченном числе языковых стилей. В этом состоит заслуга послевиноградовской стилистики. Кроме того, по поводу тех классификаций, которые были приведены выше, следует отметить, что все они стихийно основаны на культурологической точке зрения, однако проводят ее не до конца последовательно. В чем суть культурологического подхода к классификации языковых стилей? Суть культурологической точки зрения на проблему языковых стилей состоит в том, что в этом случае классифицируют языковые стили вслед за выделением основных компонентов культуры. Правомерность такого подхода естественна – в каждой сфере культуры используется свой языковый стиль.

Мы можем подразделить все стили языка прежде всего на две группы – материально-культурные и духовно-культурные. Первая из этих групп по существу не изучается, хотя в 30-е годы у нас предприни­мались попытки их исследования (см.: Иванов А., Якубинский Л. Очерки по языку. – М., 1932. – С. 85— 123, где речь идет о «языке крестьянства» и «языке пролетариата»; Жирмунский В. Национальный язык и социальные диалекты.—Л., 1936). В этой группе мы могли бы выделить, по крайней мере, стиль работников сельского хозяйства и стиль работников городской промышленности.

Классификацию духовно-культурных стилей языка можно изобразить таким образом:

ДУХОВНО-КУЛЬТУРНЫЕ СТИЛИ ЯЗЫКА

РЕЛИГИОЗНЫЙ НАУЧНЫЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ

ЭТИЧЕСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ

Каждый из этих стилей базируется на соответственной сфере культуры – религии, науке, искусстве слова, нравственности и политике. В связи с тем, что в рамках каждой сферы культуры имеется внутренняя дифференциация, мы можем выделять те или иные подстили, или разновидности определенного стиля языка. Так, в рамках политического стиля можно выделить такие подстили, как официально-деловой, публицистический и судебный, а в рамках художественного стиля – поэтический, прозаический и драматический подстили. Кроме того, в пределах отдельных стилей могут выделяться их книжные и разговорные варианты. Так, в аудиториях лекторы пользуются разговорным вариантом научного стиля языка, а в книгах, статьях и т. д. – его книжным вариантом.

В рамках лингвостилистики могут быть выделены следующие дисциплины:

ЛИНГВОСТИЛИСТИКА

СПЕЦИАЛЬНАЯ СРАВНИТЕЛЬНАЯ

СИНХРОНИЧЕСКАЯ СРАВНИТЕЛЬНО-
ИСТОРИЧЕСКАЯ

ДИАХРОНИЧЕСКАЯ СРАВНИТЕЛЬНО-
ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ

Синхроническая лингвостилистика исследует тот или иной стиль языка, взятый в определенный период времени. Диахроническая лингвостилистика изучает отдельный стиль языка в его истории. Сравнительно-историческая лингвостилистика занимается реконструкцией стилистико-жанровой структуры языка того или иного периода его развития. Наконец, сравнительно-типологическая лингвостилистика производит сравнение языковых стилей друг с другом, как они существуют в определенный период времени.

В настоящее время изучены главным образом в синхроническом плане научный, художественный и политический стили языка. Рассмотрим два первых в сопоставительном аспекте.

19. СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
НАУЧНОГО И ХУДОЖЕСТВЕННОГО СТИЛЕЙ ЯЗЫКА

Любой языковый стиль может исследоваться на всех уровнях языка – начиная со звукового и кончая текстуальным. На всех уровнях языковые стили мо­гут и сравниваться. Мы попытаемся это показать на примере сравнения научного стиля языка с художественным на двух языковых уровнях – текстуальном и лексическом.

Текстуальный уровень.Научный и художественный тексты противостоят друг другу прежде всего по степени субъективности. В научном тексте она меньше, а в художественном – больше. «Конечно, – пишет А. Н. Васильева, – в действительности субъект (т. е. автор научного текста.—В. Д.) обычно не может абстрагироваться от всех несущественных в плане науч­ной коммуникации черт своей личности, но принцип такого устранения является нормой (научного. – В. Д.) стиля» (Васильева А. Н. Курс лекций по стилистике русского языка. – М., 1976. – С. 22). В отличие от ученого писатель, напротив, «во всяком художествен­ном оформлении», по словам Н. Гартмана, «изобра­жает прежде всего самого себя» (Цит. по: Соко­лов А. Н. Теория стиля. – М., 1968. – С. 149).

«Образ автора» В. В. Виноградов считал главным признаком стиля художественной речи. В подтверж­дение этому он приводил следующие слова Л. Н. Тол­стого: «Люди, мало чуткие к искусству, думают часто, что художественное произведение составляет одно целое, потому что в нем действуют одни и те же лица, потому что все построено на одной за­вязке или описывается жизнь одного человека. Это несправедливо. Это только так кажется поверхностно­му наблюдателю: цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, есть не един­ство лиц и положений, а единство самобытного нрав­ственного отношения автора к предмету... Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев, – мы ищем и видим только душу самого художника» (Цит. по: Виноградов В. В. О теории художественной речи. – М., 1971. – С. 181).

Степень присутствия автора и в художественном тексте может быть неодинаковой, хотя в любом случае художественный текст субъективнее научного. Это связано с тем, что художник воссоздает в своих произведениях не реальную, а художественную действительность. Художник, тем не менее, может создавать иллюзию своего полного отсутствия в своем произведении, иллюзию абсолютной объективности, беспристрастности по отношению к изображаемому. К написанию совершенно «объективного» романа стремился Н. Г. Чернышевский, замышляя роман «Перл создания». Он хотел (цитирую самого Н. Г. Черны­шевского) «написать роман чисто объективный, в котором не было бы никакого следа не только моих личных отношений,— даже никакого следа моих личных симпатий. В русской литературе нет ни одного такого романа. «Онегин», «Герой нашего времени» – вещи прямо субъективные; в «Мертвых душах» нет личного портрета автора или портретов его знакомых, но также внесены личные симпатия автора, в них-то и сила впечатления, производимая этим романом. Мои действующие лица очень различны по вы­ражению... Думайте о каждом лице, как хотите: каждое говорит за себя: «на вашей стороне полное право», – судите об этих сталкивающихся притязаниях. Я не сужу. Эти лица хвалят друг друга, порицают друг друга, – мне нет дела до этого» (Цит. по: Вино­градов В. В. Язык художественной литературы. – М., 1958. – С. 142). Н. Г. Чернышевский не реализовал свой замысел, однако подобный тип романа сумел создать Ф. М. Достоевский. Он создал полифонический (диалогический) тип романа. В отличие от монофонического (монологического) романа данный тип романа позволяет свести до минимума степень авторского присутствия в художественном тексте.

Лексический уровень.Первое: научное слово абстрактнее художественного. Это связано с тем, что наука главным образом типизирует за счет абстракций от индивидуальных признаков исследуемых объектов, тогда как художник типизирует помощью указания на индивидуальные особенности изображаемых явлений. Так, в биологии речь идет не о конкретных растениях или животных, а об их видах. А в художественных произведениях изображаются конкретные герои, конкретные обстоятельства. Только некоторым людям выпадает честь стать предметом научного исследования не только со стороны их видовых особенностей, но и со стороны их индивидуальных черт (сюда относятся различные исторические личности). Второе: в научном тексте реже, чем в художественном, используются слова в переносном значении. Иначе говоря, метафор и метонимий в художествен­ных произведениях употребляется намного больше, чем в научных исследованиях. Для подтверждения этого приведу лишь один отрывок из стихотворения А. С. Пушкина, в котором нет ни одной строчки без метафоры:

И забываю мир – и в сладкойтишине

Я сладко усыпленмоим воображеньем,

И пробуждаетсяпоэзия во мне:

Душа стесняетсялирическим волненьем,

Трепещет и звучит, и ищет,как во сне,

Излитьсянаконец свободным проявленьем –

И тут ко мне идет незримый рой гостей,

Знакомцыдавние, плодымечты моей.

А если взять наудалую отрывок из научного текста и проверить, много ли там метафор? «Центральной категорией стилевой индивидуализации художественного текста является «образ автора» – центр художественного произведения, выражающий отношение автора к событиям, составляющим содержание текста, к идейному содержанию текста и проявляющийся в композиционном строении произведения, выборе языковых средств в соответствии с эстетическими кано­нами художественного текста» (Ю. В. Рождественский). Много ли здесь метафор? Вопрос риторический. Никакого сравнения с художественной речью в этом отношении быть не может. Более того, в художественных текстах мы часто встречаемся с индивидуально-авторскими, окказиональными, метафорами, тогда как в научных исследованиях они употребляются крайне редко. В научных метафорах связь с прямым значением обычно полностью утрачивается, в результате чего слова с переносным значением становятся деэтимологизированными. Так, мы уже не осознаем переносность таких лингвистических терминов, как «глухой звук», «мягкий знак», или таких биологических терминов, как «хрусталик глаза», «стенки сосудов» и т. п.

Третье: отличие художественного стиля языка от научного состоит также и в том, что в этих стилях представлены разные виды специальной лексики. В художественной речи используются поэтизмы, а в научной – термины. Разумеется, в определенных случаях и писатели вводят в свои произведения те или иные термины, однако это делается не с научными, а с художественными намерениями. Можно сказать, что термины под пером писателя или поэта охудожествляются, т. е. начинают выполнять не научные, художественные задачи. Мы имеем дело здесь со стилистической транспозицией – когда стилистические средства одного рода используются в функции другого. Так, в «Спутниках» В. Пановой использовано 50 медицинских терминов (ампутация, наркоз, процедура и т. п.). Их цель – воссоздать соответственную атмосферу в данном произведении, но не более того.

Поэтические слова могут иногда употребляться в научных текстах, однако в них они явно утрачивают свою художественную прелесть. Так, если поэтизмы «перси» и «ланиты» перенести в учебник старославянского языка, то они обесцветятся как поэтические слова, зато в контексте художественного произведения их поэтичность не вызывает сомнений. Возьмите, например, пушкинское: «...и перси, полные томленья», «Дианы грудь, ланиты Флоры прелестны, милые друзья, но ножка милой Терпсихоры прелестней чем-то для меня».

20. ЛИНГВОТЕХНИКА.
ТИПОЛОГИЯ ТЕХНИЧЕСКИ ОПОСРЕДОВАННОЙ РЕЧИ

Лингвотехника изучает вопросы, связанные с отношением техники к языку. Дело в том, что в достаточно большом числе случаев речевое общение опосредуется теми или иными техническими средствами. В качестве таких средств могут использоваться ручки и авторучки, телефоны и магнитофоны, проигрыватели и телевизоры.

В задачу лингвотехники входит систематизация и описание различных вариантов языка, связанных с использованием тех или иных технических средств. Эти варианты могут быть названы техническими. Совокупность же этих вариантов составляет техническую структуру языка.

Как единая наука лингвотехника в настоящее время лишь формируется. Первая попытка системного изложения лингвотехники предпринята Ю.В.Рождественским в книге «Введение в общую филологию» (М., 1979). Что же касается изучения отдельных технических вариантов языка, то такое изучение велось многими исследователями. Так, изучению письменной речи посвящены книги С.А.Рейсера «Палеография и текстология Нового времени» (М., 1970) и И.Фридриха «История письма» (М., 1979). Еще раньше вышла книга В.А.Истрина «Развитие письма» (М., 1961). История книжной письменности описана в работе И.Е.Баренбаума «История книги» (М., 1984). В сборнике статей московских авторов «Предмет семиотики» (под ред. М.В.Алексеева. - М., 1975) вы можете найти описание различных вариантов устной технически опосредованной речи.

Техническая структура современных языков может быть представлена следующим образом:

ТЕХНИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ЯЗЫКА

УСТНАЯ ТЕХНИЧЕСКИ
ОПОСРЕДОВАННАЯ СЛОВЕСНОСТЬ

ТЕЛЕФОН- РАДИО- ГРАММО- МАГНИТО- КИНО- ТЕЛЕ-

НАЯ РЕЧЬ ФОННАЯ ФОННАЯ РЕЧЬ РЕЧЬ

ПИСЬМЕННАЯ СЛОВЕСНОСТЬ

РУКОПИСНАЯ ПЕЧАТНАЯ

— ЭПИГРАФИЧЕСКАЯ НУМИЗМАТИЧЕСКАЯ—

— ПАЛЕОГРАФИЧЕСКАЯ СФРАГИСТИЧЕСКАЯ —

— ТЕЛЕГРАФИЧЕСКАЯ —

МАШИНОПИСНАЯ

КОМПЬЮТЕРНАЯ

Техническая речь существует в устной и письменной формах. В устную технически опосредованную словесность входят прежде всего четыре разновидности – телефонная, радиотрансляционная, граммофонная и магнитофонная. Сюда же примыкает кино- и телеречь, однако данные виды речи имеют отношение и к письменной речи, поскольку в кино и на телевидении используется также и письмо.

Письменная словесность подразделяется на рукописную и печатную. Каждая из них состоит из нескольких разновидностей. Рукописная словесность подразделяется на эпиграфическую и палеографическую. Разница между ними состоит в том, что первая осуществляется на неписчих материалах, а другая – на писчих. В печатную речь входит шесть видов технической словесности – нумизматическая (на монетах), сфрагистическая (на печатях), типографическая, телеграфическая, машинописная и компьютерная. С каждым из указанных видов технической речи связан соответственный раздел лингвотехники.

По новейшим научным данным эпиграфическая словесность появилась у древних шумеров еще в IV— III тысячелетиях до н. э. Шумеры создали клинописное письмо. Несколько позднее в древнем Египте было создано иероглифическое письмо. Самым древним па­мятником египетской эпиграфики является Па-лермский камень. На нем описаны события I по­ловины III тысячелетия до н. э. «Плита была с обеих сторон разграфлена как бухгалтерская ведомость. Прежде всего обе стороны плиты были разделены на несколько продольных полос – ярусов, или рядов, между которыми были оставлены равные промежутки (так сказать, «междурядья»). Каждый ряд был разделен вертикальными линиями на прямоугольники, в которые записывались данные» (Хрестоматия по истории древнего Востока. – М., 1963. – С. 15). Текст данного памятника приведен в упомянутой хрестоматии на стр. 16—24. Вот фрагмент из этого текста (расшифровка древнеегипетской иероглифики была осуществлена еще в 1822 г. французским ученым Ф. Шампильоном):

В царствование царя Снефру: «(Рождение) двух детей царя. Постройка из дерева меру (сорт хвойного растения.—В. Д.) – судна «Слава Обеих Земель» в 100 локтей и 60 царских ладей о 16 (веслах?)...

Приведение 7 000 пленных, 200 000 (голов) крупного и мелкого скота» (Там же. – С. 19).

Египетская эпиграфика осуществлялась не только на камнях, но также и на стенах храмов, гробниц и т. п. неписчих материалах. В качестве такого материала у древних китайцев использовались панцири черепах и кости животных. Эпиграфические надписи широко используются и сейчас. «Сфера современной эпиграфики, – пишет Ю. В. Рождественский, – чрезвычайно многообразна, – это таблицы с указанием остановок транспорта, надписи, регулирующие движение транспорта и пешеходов, вывески с названием учреждений, предприятий, магазинов и т. д. В домах практически все предметы быта помечены теми или иными товарными знаками, содержащими надписи; вся производственная и бытовая техника несет на себе над­писи и схемы, содержащие описания конструкций и правил пользования этой техникой» (Рождественский Ю. В. Введение в общую филологию. – М., 1979.– С. 52).

Палеографическая словесность осуществляется на материалах, которые специально создаются для письма и с помощью тех или иных орудий ручного письма. В качестве писчих материалов использовались грифельные доски, восковые таблицы, береста, папирус, пергамент и т. д. Бумага была изобретена китайцами во II в. В качестве орудий письма использовались церы, металлические писалы, тростниковые калямы, птичьи перья, ручки и т. д. Благодаря палеографической письменности до нашего времени дошли бесценные памятники древней литературы.

Главными очагами рукописной литературы стали страны Востока (Иран, Индия, Китай) и Средиземноморья (Греция, Рим и т. д.). Древнейшим памятником религиозной письменности Ирана является «Авеста». Она была записана Зороастром (Заратустрой) в VI в. до н. э. «Авеста» – основа зороастризма (авестизма, маздаизма, огнепоклонства). В этой религии четко проводится граница между добром и злом. Верховным Богом добра является АхураМазда (Ормузд), а Богом зла – Ангра-Майнью (Ариман). Все доброе в мире связывалось с Ормуздом, а злое – с Ариманом. Так, покойники считались порождением зла, поэтому их не хоронили, а бросали на съедение животным.

Древнейшим памятником рукописной литературы Индии являются «Веды». Это основа индуизма, который был оформлен письменно к VI в. до н. э. Он включает индуистскую мифологию («Ригведу» и «Самоведу») и индуистскую обрядологию («Яджурведу» и «Атхарваведу»). «Веды» служили источником для за­рождения древнеиндийской научной и художественной литературы. Одной из философских школ в Индии была Йога, создателем которой считается Гаутама (Будда). Его личность в дальнейшем обожествили. Его учение, вместе с тем, представляет собою главным образом глубокую этическую теорию. Об этой теории можно судить по «Дхаммападе» – одной из частей буддийского канона – «Трипитаки» (Трех корзин). Вот некоторые высказывания Будды из «Дхаммапады»:

1. «Старо это присловье, о Атула, и в ходу оно не только в наше время: они порицают сидящего спокойно, они порицают многоречивого, и того, кто говорит в меру, порицают они».

2. «Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть укрепится он в одиночестве: с глупцами не бывает дружбы».

3. «И не было, и не будет, и теперь нет человека, который достоин только порицаний или только по­хвалы».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: