Сделай Сам Свою Работу на 5

НОВОЕ В РОССИЙСКОЙ ГЕОСТРАТЕГИИ





При анализе конфигурации российской внешней политики видны ее новейшие тенденции, которые проявились после 1995 — 1996 гг. Во многом они были связаны с заменой на посту министра иностранных дел западника А. Козырева государственником Е. Примаковым. Разница в позициях этих деятелей обусловила не только смену вектора российской политики — она становится более самостоятельной. Это четко выразилось в 1997 г., когда Примаков фактически получил картбланш на проведение своей линии. Результатом стала существенная активизация внешних связей России: на тот год приходится наибольшее число визитов. Новый внешнеполитический курс, на наш взгляд, основан на следующих позициях.

  1. Политика на западном направлении становится скорее проевропейской, чем проамериканской. Делается ставка на формирование треугольника Россия — Германия — Франция.
  2. Формируется азиатская политика, устраняющая прозападный уклон. Повышение внимания к Азии ведет к формированию общей позиции с Китаем по вопросу о многополярном мире. Россия определяет свои отношения с КНР, Индией и Японией и включается в сложную систему отношений в исламском мире.
  3. Контакты с ближним зарубежьем приобретают большую осмысленность, а усилия концентрируются на самых важных геополитических проблемах.
  4. Россия примыкает к процессам урегулирования международных конфликтов в качестве посредника (Югославия, Ирак и Ближний Восток, Таджикистан).
  5. Наше государство демонстрирует геополитический по содержанию подход к своей внешней политике. Оно деятельно вклинивается в региональные системы баланса сил и формирует собственные альянсы ("двойки", "тройки", "пятерки").
  6. Россия пытается расширить пространство своей внешнеполитической активности, чтобы в дальней перспективе вернуть себе статус мировой державы. Она нацелена на участие в самых многообещающих интеграционных процессах в мире, в т.ч. уделяет особое внимание АТР.

Многие аналитики говорят о преобразовании модели российской внешней политики. Изменения, привнесенные Примаковым (одна российская газета метко назвала его "игроком многополярного мира"), вполне могут быть названы последовательной "доктриной Примакова", заменившей доктрины Брежнева, Горбачева и Козырева. Один из авторов определяет ее следующим образом: "развивать и продвигать отношения с Западом, ведя самостоятельную игру на других полях: китайском, южноазиатском, дальневосточном". По его мнению, это "третий путь", позволяющий избежать крайностей "доктрины Козырева" ("положение младшего и на все или почти на все согласного партнера Америки") и националистической доктрины ("дистанцироваться от Европы, США и западных институтов — НАТО, МВФ, Всемирного банка), попытаться превратиться в самостоятельный центр притяжения для всех тех, у кого не сложились отношения с Западом, от боснийских сербов до иранцев") [Пушков 1997].





После отставки Примакова с поста премьерминистра весной 1999 г. заложенные им геостратегические ориентации в основном были продолжены — по сути они не имели альтернативы и отвечали геополитическим амбициям России и ее нового политического класса, ставшего более прагматичным и менее прозападным. Однако изза сложных условий прошлого года существенных новаций и инициатив не было, а наблюдалось некоторое снижение внешнеполитической активности России, в т.ч. по мере обострения внутренних конфликтов, объясняемых парламентскими выборами и приближением президентских 2000 г. Имидж страны был изрядно подпорчен кампанией в СМИ по дискредитации российской элиты, сотрясаемой коррупционными скандалами.

В это непростое время полезно вновь кратко обозначить успехи и неудачи российской внешней политики в 1990е годы. Наш анализ, исходящий из фактического материала баланса и адресов визитов государственных деятелей, показал, что Россия после нескольких лет следования в хвосте западной политики нашла в себе силы сформулировать собственную геостратегию, концептуально вполне обоснованную и довольно практичную. Понятно, что Запад ее не приветствует. Данная геостратегия существенно отличается от советской, хотя опирается на многие традиции, заложенные и в имперскую эпоху, и в период СССР. Она амбициозна: Россия попрежнему намерена играть роль мировой державы и не собирается соглашаться с понижением ее глобального статуса. При этом ее геостратегия не страдает авантюризмом и агрессивным экспансионизмом.



 

Ключевым направлением российской внешней политики все равно остается европейское направление, что подтверждает многовековые связи и ориентации страны, европейский компонент ее идентичности. Но, тяготея к Европе, Россия не может и не хочет растворяться в "общеевропейском доме" — это непозволительно для нее в силу географических масштабов и культурного своеобразия. Данным обстоятельством объясняются попытки разыграть "азиатскую карту" как один из способов утвердить свое уникальное место в мире и добиться особых отношений с тем же Западом. Ведь по историческим причинам и вследствие географического положения русские из всех европейцев выработали наиболее интимную связь с азиатским миром. Отсюда и явное предпочтение концепции многополярного мира, где Россия — один из полюсов: будучи сейчас ослабленной, она вправе опасаться за свое будущее и идентичность при однополярном порядке. Россия надеется на независимость политики европейских государств от мнения США и готова к тесным отношениям с крупнейшими азиатскими странами, чтобы стать "мостом" между Европой и Азией. И Западу лучше признать за Россией ее право на геополитические амбиции и самостоятельную внешнюю политику, чем спровоцировать униженную сверхдержаву на авантюры, для которых уже создано немало "теоретических" оснований.

Важный способ активизации России в международной политике — возможность влияния на ситуацию в конфликтных регионах. Причем речь идет как о "новых" геополитических разломах, возникших после распада СССР (в частности, Кавказ, Центральная Азия и Таджикистан), так и о "старых" болевых точках планеты (Балканы, Ближний Восток). Выработка принципиальной линии по отношению к этим зонам острой напряженности, которая бы позволила сохранить там российское присутствие и заставила бы другие страны считаться с Россией, становится одной из ключевых геополитических задач.

Разумеется, новая российская геостратегия не обеспечена должными экономическими и организационными ресурсами. Зачастую действия нашей страны бывают рассчитаны только на "внутреннее потребление" — доказать избирателям, что власти помнят о национальных интересах. Однако реалисты в России понимают, что восстановление ее позиций в глобальной системе займет многие годы, если не десятилетия, а сейчас самое главное — создать задел на долгосрочную перспективу. Поэтому сегодняшняя целенаправленность внешней политики состоит в расстановке приоритетов в отношениях с разными странами, в обозначении присутствия в ключевых геополитических ареалах и формулировании принципиальных позиций по содержанию международных отношений. Только таким путем Россия сможет найти место в стремительно складывающемся миропорядке XXI в. и претендовать на достойное великой страны будущее.

 

Литература

  1. Колосов, В.А, 1996. Российская геополитика: традиционные концепции и современные вызовы. — Общественные науки и современность, № 3, с.8694.
  2. Колосов, В.А., Трейвиш, А.И. 1992. Новое геополитическое положение России. Доклад ГорбачевФонда. М.
  3. Пушков, А. 1997. Новый европейский порядок. От "доктрины Козырева" — к "доктрине Примакова". — Независимая газета, 24.10.
  4. Салмин, А.М. 1999. Россия, Европа и новый мировой порядок, Полис, № 2, с. 10.
  5. Туровский, Р.Ф. 1992. Югославский разлом. — Полис, № 4, с.7484.
  6. Туровский, Р.Ф. 1994. Политикогеографическое положение России и национальные интересы государства. — Кентавр, № 3, с.3136.
  7. Туровский, Р.Ф. 1999. Политическая география. М.Смоленск: Издательство СГУ.

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.