Вопрос. Особенности конфликтов в конце ХХ- начале XXI в.

многие авторы, в частности Л. Козер (L. Coser), подчеркивают, что противоречия, лежащие в основе конфликтов, обладают целым рядом позитивных функций: примекают внимание к проблеме, заставляют искать выходы из сложившейся ситуации, предупреждают стагнацию ­ и тем самым способствуют мировому развитию. Действительно, конфликтов вряд ли удастся избежать совсем. Другое дело, в какой форме их разрешать – через диалог и поиск взаимоприемлемых решений или вооруженное противостояние.

Говоря о конфликтах концаХХ-начала XXI в., следует остановиться на двух важнейших вопросах, которые имеют не только теоретическую, но и практическую значимость.

• Изменился ли характер конфликтов (если да, то в чем это проявляется)?

• Как можно предотвращать и регулировать вооруженные формы конфликтов в современных условиях?

В связи с развитием конфликтов сразу по окончании холодной войны и появления их на территории Европы, которая была относительно спокойным континентом после Второй мировой войны, ряд исследователей стали выдвигать различные теории, связанные с нарастанием конфликтного потенциала в мировой политике. Одним из наиболее ярких представителей этого направления стал С. Хантингтон (S. Huntington) со своей гипотезой о столкновении цивилизаций. Однако во второй половине 1990-х годов количество конфликтов, а также конфликтных точек в мире, по данным СИП РИ, стало уменьшаться. Так, в 1995 г. насчитывалось 30 крупных вооруженных конфликтов в 25 странах мира, в 1999 г. -27, и то же в 25 точках земного шара, в то время как в 1989 г. их было 36 - в 32 зонах.

Например, шведские исследователи М. Салленберг (М. Sol/enberg) и П. Валленетин (Р. Wallensteen) определяют крупный вооруженный конфликт как <<продолжительное противоборство между вооруженными силами двух или более правительств, или одного правительства и по меньшей мере одной организованной вооруженной группировкой, приводящее в результате военных действий к гибели не менее 1000 человек за время конфликта>>. Другие авторы называют цифру в 100 и даже 500 погибших.

В целом же, если говорить об общей тенденции в развитии конфликтов на планете, то большинство исследователей соглашаются с тем, что после некоего всплеска количества конфликтов в конце 1980-х-начале 1990-х годов их число пошло на убыль в середине 1990-х, и с конца 1990-х годов продолжает держаться примерно на одном уровне.

Озабоченность вызывало и появление вооруженных конфликтов в Европе в конце ХХ в. -регионе, где вспыхнули две мировые войны, крайне высокая плотность населения, множество химических и других производств, разрушение которых в период вооруженных действий может привести к техногенным катастрофам.

В чем же причины современных конфликтов? Их развитию способствовали различные факторы. Так, дали о себе знать проблемы связанные ' с распространением оружия, его бесконтрольным использованием, непростыми отношениями между индустриальными и сырьевыми странами при одновременном усилении их взаимозависимости. К этому следует добавить развитие урбанизации и миграцию населения в города, к чему оказались неготовыми многие государства, в частности Африки; рост национализма и фундаментализма как реакции на развитие процессов глобализации. Существенным оказалось и то, что в период холодной войны имевшее глобальный характер противостояние Востока и Запада до некоторой степени <<снимало•> конфликты более низкого уровня.

И все же среди большого количества факторов, влияющих на развитие конфликтов последнего времени, особо следует вьделить перестройку мировой политической системы, ее <<отход>> от Вестфальской модели, господствовавшей в течение длительного времени. Этот процесс перехода, трансформации связан с узловыми моментами мирового политического развития.

В новых условиях конфликты приобрели качественно иной характер. Прежде всего с мировой арены практически исчезли <<классические>> межгосударственные конфликты, которые были типичны для расцвета государетвенно-центристской политической модели мира. Так, поданным исследователей М. Салленберг (М. Sollenberg) и П. Валленетина (Р. Wallensteen), из 94 конфликтов, которые насчитывались в мире за период 1989-1994 гr.,

только четыре можно считать межгосударственными.

В ряде современных конфликтов, направленных на отделение территориального образования и провозглашение нового государства, одна из сторон, заявляя о своей независимости, настаивает именно на межгосударственном характере конфликта, хотя она

никем (или почти никем) не признается как государство.

В 1990-е годы на смену межгосударственным пришли внутренние конфликты, протекающие в рамках одного государства. Среди них можно выделить три группы:

• конфликты между центральными властями и этнической/религиозной группой (группами);

• между различными этническими или религиозными группами;

• между государством/государствами и неправительственной (террористической) структурой.

Внутренние конфликты 1990- годов получили название <<конфликтов

идентичности>, так как связаны с проблемой самоидентификации. В конце ХХ - начале XXI в. идентификация строится преимущественно не на государственной основе, как было (человек видел себя гражданином той или иной страны), а на иной, главным образом этнической и религиозной.

По мнению американского автора Дж. Л. Расмуссена (J. L. Rasтussen), две трети конфликтов 1993 г. можно определить именно как «конфликты идентичности».

Другой значимый параметр идентификации - религиозный фактор, или, в более широком плане, то, что С. Хантингтон (S. Hиntington) назвал цивилизационным. Он включает, кроме религии, исторические аспекты, культурные традиции и т.п.

При этом во внутренние конфликты вовлекаются не столько интересы сторон, сколько ценности (религиозные, этнические). По ним достижение компромисса оказывается невозможным. Внутригосударственный характер современных конфликтов часто

сопровождается процессом, связанным с тем, что в них вовлекается сразу несколько участников (различные движения, формирования и т.п.) со своими лидерами, структурной организацией. Причем каждый из участникоередко выступает с собственными требованиями. Это крайне затрудняет регулирование конфликта, поскольку предполагает достижение согласия сразу целого ряда лиц и движений. Чем больше зона совпадения интересов, тем больше возможностей поиска взаимоприемлемого решения. По мере увеличения числа сторон эта зона сужается.

Кроме <<внутренних>> участников, на конфликтную ситуацию воздействует множество внешних акторов -государственных и негосударственных. К числу последних относятся, например, организации, занятые оказанием гуманитарной помощи, розыском пропавших без вести в процессе конфликта, а также бизнес, средства массовой информации и др.

Влияние этих участников на конфликт нередко вносит элемент не предсказуемости в его развитие. Из-за своей многоплановости он приобретает характер <<многоголовой гидрЫ>> и, уже как следствие, ведет к еще большему ослаблению государственного контроля. В связи с этим целый ряд исследователей, в частности А Мин к (А. Minc), Р. Каплан (R. Ка/1'" Zan),.К. Бус (К. Booth), Р. Харвей (R. Harvey), стали сравнивать конец

ХХ столетия со средневековой раздробленностью, заговорили о <<НОВОМ.

средневековье>>, грядущем «хаосе» и т.п. Согласно таким представлениям, к обычным межгосударственным противоречиям добавляются сегодня еще и обусловленные различиями в культуре, ценностях; общей деградацией поведения и т.п.

Снижение управляемости конфликтами обусловлен и другими

процессами, происходящими на уровне государства, в котором вспыхивает конфликт. Регулярные войска, подготовленные к боевым действиям в межгосударственных конфликтах, оказываются плохо приспособленными и с военной, и с психологической точки зрения (прежде всего по причине проведения военных операций на своей территории) к решению внутренних конфликтов силовыми методами. Армия в таких условиях оказывается нередко деморализованной. В свою очередь общее ослабление государства ведет к ухудшению финансирования регулярных войск, что влечет за собой опасность потери контроля государства уже за собственной армией. Одновременно в ряде случаев происходит ослабление государственного контроля и за происходящими в стране событиями вообще, в результате чего конфликтный регион становится своеобразной <<моделью>> поведения.

Силы, вовлеченные во внутренние конфликты, часто оказываются настроенными экстремистски, что сопровождается стремлением <<идти до конца любой ценой>> ради достижения целей за счет ненужных лишений и жертв. Крайнее проявление экстремизма и фанатизма ведет к использованию террористических средств, захвату заложников. Эти феномены последнее время сопровождают конфликты все чаще. Современные конфликты приобретают и определенную политико-географическую ориентацию. Они возникают в регионах, которые можно отнести, скорее, к развивающимся или находящимся в процессе перехода от авторитарных режимов правления. Даже в экономически развитой Европе конфликты вспыхивали в тех странах, которые оказывались менее развитыми. Если же говорить в целом, то современные вооруженные конфликты сосредоточены прежде всего в странах Африки и Азии.

Появление большого числа беженцев - еще один фактор, усложняющий ситуацию в районе конфликта. Ни одна из этих стран не были в состоянии справиться с

потоком беженцев и обеспечить их самым необходимым.

Один из важнейших вопросов при анализе конфликтов: почему некоторые из них регулируются мирными средствами, в то время как другие перерастают в вооруженное противостояние? В практическом плане ответ крайне важен. Однако методологически обнаружение универсальных факторов перерастания конфликтов в вооруженные формы является далеко не простым. Тем не менее, исследователи, которые пытаются ответить на этот вопрос, рассматривают обычно две группы факторов:

• структурные факторы, или, как их чаще называют в конфликтологии, независимые переменные (структура общества, уровень экономического развития и т.п.);

• процедурные факторы, или зависимые переменные (политика, проводимая как участниками конфликта, так и третьей стороной; личностные

особенности политических деятелей и т.п.).

В конфликте обычно выделяются несколько фаз. Американские ис­

следователи Д. Прюитт (D. Prиitt) и Дж. Рубин (J. Rиbln) сравниваютжиз­

ненный цикл конфликта с развитием сюжета в пьесе из трех действий.

В первом определяется суть конфликта; во втором он достигает своего мак­

симума, а затем и пата, или развязки; наконец, в третьем действии проис­

ходит спад конфликтных отношений.

3 вопрос.

Примерно 20% населения Земли составляют те, кто проживает в благополучных странах северного полушария. По данным, Программой развития QOH за 1998 г., они потребляют около 90% производимых на Земле товаров. Им принадлежит примерно 85% парка автомобилей. На них приходится потребление почти 60% вырабатываемой энергии. А доходы их граждан превышают тех, кто живет в развивающихся странах, в 60 раз и более.

В развивающихся странах увеличивается число больных СПИДом: в настоящее время на них приходится почти 90% всех ВИЧ-инфецированных. Наряду с эпидемией СПИДа в развиваюшихся странах высокий рост заболеваний гепатитом (2 млн летальных исходов ежегодно), малярией (1 млн летальных исходов при 300 млн заболеваний ежегодно) и другими, в том числе тропическими болезнями. Здравоохранение же в этом регионе находится на более низком уровне по сравнению с развитыми странами. По данным Всемирной организации здравоохранения на 75% населения Земли, которое проживает в развивающихся странах, приходится 30% врачей. К этому следует добавить, что доходы

взрослых жителей этих стран не позволяют им тратить значительные суммы на лекарства и медицинское обслуживание. В результате даже острое респираторное заболевание может привести к смерти.

Недостаток питьевой воды, жилья, пищи и других жизненно необходимых средств также характерен для этих стран. В некоторых странах, например в Индии, Пакистане, Индонезии, Нигерии, Бразилии и др., часть населения, особенно в сельской местности, не только не имеет водопровода, но и вынуждена ежедневно преодолевать значительные

расстояния для того, чтобы набрать питьевой воды. А ее недостаток ведет к распространению желудочно-кишечных заболеваний, которые лидируют среди причин смертности (4 млн летальных исходов ежегодно), а также к ухудшению санитарных условий жизни в целом.

Распространению заболеваний способствует низкий уровень жилищных условий. В одной комнате проживают большие семьи, причем жилье, по соображениям экономии средств, нередко строится без учета сейсмической обстановки, возможных действий муссонов, тайфунов и т.п.

В развивающихся странах значительно выше и процент бездомных. Отсутствие жилья- одна из острейших проблем <<глобального Юга». Сложные санитарные и жилищные условия сопровождаются недостатком питания. Процент людей, проживающих в сельской местности развивающихся стран, значительно выше, чем в развитых. Дж. Гольдштейн

(J. Go/dstein) приводит данные, согласно которым в последних 70-80% городского населения, в то время как в Азии и Африке этот показатель не выше 20. Несмотря на занятие сельским хозяйством, примерно 800 млн жителей развивающихся стран хронически недоедают, вследствие чего не могут выполнять даже простейшую работу.

Плохие социально-экономические условия в развивающихся странах приводят к тому, что средняя продолжительность жизни в них составляет около 60 лет (в бедных- 50, а в некоторых, вследствие развития эпидемии СПИДа, значительно ниже), в то время как в развитых государствах она приближается к 80 годам.

Резко различается и уровень образования в развитых и развивающихся странах. Если на <<глобальном Севере>> примерно 97% населения грамотны, то в ряде регионов <<глобального Юга>> грамотность может быть менее 40%, т.е. люди в основном не умеют читать и не могут написать простейшие предложения. Вместо школы дети этих стран чаще отправляются на заработки. Растут беспризорность и детская преступность.

Низкий уровень жизни, образования и здравоохранения, безработица нередко сопровождаются конфликтами, нестабильностью, политическими переворотами. Особенно настораживает факт, что по ряду показателей пропасть между <<Севером>> и <<Югом>> продолжает увеличиваться.

Для сопоставления различных стран по уровню развития с учетом многого из того, что уже упоминалось, выработаны различные показатели. Один из наиболее широко используемых- индекс человеческого развития, который учитывает не только ВНП государства, но и такие социальные параметры, как продолжительность жизни, образовательный уровень и др. Согласно оценкам Программы развития ООН-ПРООН за 1999 г., в пятерку ведущих стран мира вошли Канада, Норвегия, США, Япония, Бельгия, а

замыкают список африканские страны- Бурунди, Буркина-Фасо, Эфиопия, Нигер и Сьерра-Лионе.

Есть и другие показатели, которые учитываются при оценке социально-экономического развития стран. Среди них - индекс гендерного развития, фиксирующий различия

в социально-экономических показателях жизни между мужчинами и женщинами. По этому критерию в 1999 г. также лидировала Канада, за ней следовали Норвегия, США, Австралия, Швеция (в этих странах гендерные различия оказались наименьшими).

Довольно остро стоит вопрос - задолженность <<Юга>> странам <<Севера>>. Она образовалась в результате кредитов, которые развивающиеся страны получали от Запада. Ситуация начала резко осложняться в связи со скачком цен на нефть в 1970-е годы. Многие развивающиеся страны, которые не добывали нефть, оказались вынужденными ввозить ее по значительно более высоким ценам, для чего и были взяты денежные

кредиты в западных банках.

Проблема заключалась в том, что растущий долг развивающихся стал угрожать как государствам <<Юга>>, так и <<Севера». Первые просто не могли расплатиться. Что касается «Севера>>, то кредиторы теряли сумму денег. В 1989 г. США, как один из ведущих предложили план, согласно которому часть долга развивающихся стран

была прощена, по другой же проценты пересмотрены в сторону уменьшения; предполагались также новые кредиты под гарантию Международного валютного фонда, Всемирного банка и правительств стран-кредиторов. Это несколько ослабило кризисную ситуацию. Однако в целом про­

блема иностранного долга развивающихся стран до сих пор не решена.

Особуютревогу вызвали финансовые потрясения 1990-хгодов, в част­

ности, проблемы с мексиканской валютой в 1994 г.; ухудшение экономи­

ческой ситуации в развивающихся странах. Они к тому же вновь стали

брать значительные кредиты. Сложная внутренняя социально-экономи­

ческая ситуация в развивающихся странах поставила также под сомне­

ние способность их правительств справиться с дефицитом бюджета, что

необходимо для выплаты долга.

Такова общая картина различий в уровне жизни между развитыми и

развивающимися странами. Этот социально-экономический разрыв по­

лучил название <<Пропасти>> между <<Севером>> и <<Югом>> (англ.: North­

Soиthgap).

Причины различий между «глобальным Севером» и «глобальным Югом•• и возможные пути их преодоления.

Первый подход к проблеме <<богатый Север>> -<<бедный Юг» исходит из теории классического экономического развития. Основным посылом в рамках данного подхода служит положение, согласно которому уровень благополучия определяется наличием эффективного производства, свободного предпринимательства, торговли, технологическими инновациями и проч., а не климатом и природными ресурсами. Этот основанный на идеях модернизации подход возник вскоре после Второй мировой войны и исходил из того, что промышленное развитие началось в стра­ нах «глобального Севера». Индустриализации подверглась сначала Европа, а потом и Северная Америка. Это, с одной стороны, принесло с собой улучшение условий жизни, с другой- привело к совершенствованию вооружений, которые в дальнейшим были использованы для колониальных захватов.

Теория классического экономического развития основывается на том, что колониальное наследие, конечно, стало неким тормозом развития (хотя некоторые авторы обращают внимание на то, что колониализм, несмотря на все негативные моменты, обеспечил техническими и социальными ин­ новациями страны «Юга»), однако основные препятствия в современном развитии <<глобального Юга» кроются в нем самом.

В конце :ХХ столетия теория классического экономического развития переживает свое возрождение и получает название неоклассической. И все же основной проблемой в неоклассической теории стали попытки найти пути преодоления значительных различий между развитыми и развивающимися странами.

Сторонники данного подхода в принципе соглашаются с тем, что <<Север>) несет ответственность за отсталость «глобального Юга>). Согласно данному подходу, странам

«Юга>) должна быть предоставлена помощь для экономического развития, а также их демократизации. Обе эти сферы в неоклассической теории оказываются тесно связанными между собой.

Для иллюстрации либерального подхода в отношениях <<Север-Юг>) Дж. Т. Роурке и М. А. Бойер используют метафору, связанную с гибелью <<Титаника>) в 1912 г. Современный мир настолько взаимосвязан, что может либо пропорционально развиваться и достигнуть некоего общего <<порта процветания>), либо затонуть, подобно этому судну.

Наибольшее обсуждение проблема социально-экономического разрыва между <<богатым Севером>) и <<бедным Югом>) получила, пожалуй, в рамках другого похода - неомарксизма. Он подчеркивает структурное расслоение земного шара на эксплуатируемых (<<глобальный Юг>)) и эксплуататоров («глобальный Север>)).

Расслоение мира обусловлено, согласно данному подходу, империалистическими завоеваниями развитых ныне стран, которые смогли это сделать за счет эксплуатации колоний.

Неомарксизм исходит из того, что <<Глобальный Север> не заинтересован в динамичном развитии <<Юга>), для которого бывшие колонии остаются поставщиками сырья и дешевой рабочей силы.

Особое внимание на разрыв между <<Севером>) и <<Югом>) в рамках неомарксизма обращает теория зависимости. Исходит она из того, что дан­ ный разрыв является ключевым в современной политической экономии. Представители теории зависимости, в том числе А. r Франк (А. G. Frank) и др., выступают против тезиса о стадиях экономического развития, выдвинутого в рамках неолиберализма У. Ростоу, согласно которому каждое государство последовательно проходит одну за другой одни и те же стадии. Возражая, приверженцы теории зависимости говорят о том, что для разви-ваюшихся государств- это вовсе не стадия развития, а результат иерархи­

зации мира и эксплуатации <<Юга» <<Севером». Они подчеркивают, что со­

временные развитые страны никогда не находились в ситуации развиваю­

щихся, вынужденных догонять более развитые государства.

Наконец, третий подход в отношениях <<Север-Юг>> ориентирован на неореализм. В сфере экономических отношений он получил название меркантилизма. Данный подход основан на том, что проблема должна быть решена прежде всего самими развивающимися государствами. Соответственно, и экономически развитые страны при своем взаимодействии со странами «Юга» должны ориентироваться на собственные интересы, а не на патронаж.

Данный подход практически не принимает во внимание факт взаимозависимости в современном мире, поэтому он исходит из того, что проблемы развивающихся стран должны мало интересовать развитые государства.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: