ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ПОД ЧАДРОЙ В САУДОВСКОЙ АРАВИИ. 11 глава

Прошло полгода, и мы с Каримом стали владельцами четырех новых домов. Был наконец достроен наш дворец в Эр-Рияде. Карим решил, что его единственный сын вырастет более крепким и здоровым, если будет дышать свежим морским воздухом, поэтому мы купили виллу в Джидде, на самом берегу моря. Мой отец был владельцем прекрасного дома в Лондоне и предложил продать его любому из своих детей со значительной скидкой. Поскольку у остальных моих сестер уже были дома в Лондоне, а Сара с Асадом строили себе виллу в Венеции, мы с Каримом с радостью ухватились за возможность приобрести дом в этом чудесном городе, который так любят все арабы. И, наконец, в честь третьей годовщины нашей свадьбы, Карим купил мне очаровательную виллу в Каире.

По случаю дня рождения Абдуллы семейный ювелир прилетел из Парижа и привез великолепную коллекцию бриллиантов, рубинов, сапфиров и изумрудов. С этими камнями он сделал несколько гарнитуров ожерелий, браслетов и серег. Нет нужды говорить, что я чувствовала себя вознагражденной за то, что произвела на свет такого чудесного малыша.

Мы с Каримом проводили большую часть времени в Джидде. К счастью, наша вилла находилась в месте, часто посещаемом членами королевской семьи, так что скучать нам не приходилось.

Мы с мужем играли в шашки и наблюдали, как наш сын, в окружении нянек-филиппинок, плещется в голубой воде бассейна вместе с экзотическими рыбками. Даже нам, женщинам, разрешалось купаться в море, хотя мы и не снимали наших одеяний, пока не оказывались по горло в воде. Тогда служанка забирала абайи, и мы могли в волю плескаться в теплой воде. Я чувствовала себя настолько свободной, насколько это возможно для саудовской женщины.

Был конец марта, не самого жаркого месяца в году, так что вскоре после полудня мы обычно возвращались в дом. Служанки брали нашего малыша и обмывали его под теплым душем, а мы наблюдали, как он визжит от восторга и брыкается своими толстенькими ножками. Мы сияли от гордости, а Карим однажды даже заявил, что чувствует неловкость от того, что так счастлив. Позже я говорила, что он, по-видимому, навлек беду па всех нас тем, что не скрывал своего счастья.

Большинство арабов верят в сглаз, Мы никогда вслух не говорим о своем благополучии и счастье своих детей. А вдруг какой злой дух узнает о нашей радости и сделает так, что с предметом нашего счастья случится что-нибудь ужасное?! Чтобы оградить своих детей от злого глаза, на их одежду обязательно пришивают голубые бусинки. Хотя мы и считали себя людьми современными, но все же предпочитали не нарушать обычаев.

Итак, мы сидели и наслаждались жизнью, когда увидели мчащегося к нам во весь опор Асада, выкрикивающего что-то на бегу. Волосы мои зашевелились от ужаса, когда я расслышала его слова: «Король Фейсал погиб! Его убил один из принцев!» Мы с мужем сидели, не в силах вымолвить ни слова, пока Асад переска зывал нам подробности происшедшего, которые узнал от одного из кузенов.

Первопричиной смерти нашего дяди явился многолетний конфликт по поводу открытия в Эр-Рияде телевизионной станции, которую собирались пустить в ход около десяти лет назад. Король фейсал всегда ратовал за прогресс и модернизацию пашей во многом отсталой страны. Карим говорил, что однажды король заявил, что нравится это саудовцам или нет, но он пинками загонит их в двадцатый век!

Проблема, с которой он столкнулся, была сродни тому, с чем боролся его отец – король Абдул Азиз. Религиозные фанатики были категорически против всяких новшеств в нашей стране. При Абдуле Азизе они протестовали против открытия радиостанции, и король смог преодолеть их сопротивление, пообещав, что по радио регулярно будут читать Коран. С этим религиозные лидеры вынуждены были согласиться, так как не смогли найти ничего зазорного в том, что слово Аллаха станет слышным во всех уголках страны. Так и Фейсал, задумав построить телецентр, столкнулся с ожесточенном сопротивлением шейхов.

Как это ни прискорбно, некоторые члены королевской семьи тоже присоединились к этим протестам, и в сентябре 1965 года, когда я была совсем еще ребенком, один из наших родственников был застрелен полицией, когда возглавлял демонстрацию протеста против строительства телестанции. Он, вместе со своими последователями, пытался взять станцию штурмом, и полиция вынуждена была открыть огонь. Прошло почти десять лет, по младший брат убитого принца продолжал строить планы мести, и теперь, наконец, дождался своего часа, и застрелил своего дядю, короля Фейсала.

Карим с Асадом срочно вылетели в столицу, а мы с Сарой, в окружении еще нескольких родственниц, собрались в нашем дворце под защитой толстых степ. Мы рыдали от горя, так как все очень любили своего короля – ведь многие из нас считали его своей единственной надеждой. Только он пользовался равным авторитетом как среди религиозных лидеров, так и среди членов королевской семьи. Он всегда принимал близко к сердцу тяжелое положение женщин и призывал наших отцов встать рядом с ним и делать все возможное для социальных изменений в нашей стране. Однажды я сама слышала, как он сказал, что хотя Аллах и определил для мужчины и женщины разные роли, но он не давал права одним полностью распоряжаться судьбами других. Он помолчал и добавил, что не будет счастлив до той поры, пока все граждане нашей страны, как мужчины, так и женщины, не смогут сами распоряжаться своей судьбой. Он искренне верил, что только образование поможет женщинам выбраться из того небытия, в котором все они находятся.

Я с уверенностью могу сказать, что после Фейсала ни один король не думал столько о судьбе женщин. Наш короткий рывок к свободе закончился. Как это ни грустно, но я должна признать, что шансы наших женщин на свободу были похоронены вместе с королем Фейсалом.

Мы были возмущены до предела и чувствовали ненависть к семье, вырастившей сына, который оказался способным на это ужасное преступление. Того, кто убил нашу надежду звали Фейсал ибн Мусаид. Одна из моих кузин сказала, что отец убийцы едва не помешался от горя. Этот человек, который был воспитан как верный гражданин, бывший к тому же сводным братом покойного короля, прекратил всякие контакты с членами королевской семьи и стал вести затворническое существование. Слишком трудно ему было смириться с мыслью, что один его сын вырос фанатиком, погибшим при штурме государственной телестанции, а второй убил нашего любимого и уважаемого короля Фейсала.

Я с болью думала о том, кто же придет на смену покойному королю, у кого хватит мудрости, чтобы управлять страной так, как это делал король Фейсал. Никогда еще, ни до этого события, ни после, я не видела такого горя, охватившего тогда нашу страну. Казалось, сама земля рыдает и корчится в муках. Лучший руководитель, какого только могла желать наша страна, был убит одним из своих же племянников!

Три дня спустя дочь Сары удивила свою мать, появившись на свет ногами вперед. Маленькая Фадила, названная так в честь нашей покойной матери, родилась в дни всеобщего траура. Как глубоко мы ни были опечалены, малышка своим появлением на свет как бы явилась знаком свыше, говорящим, что жизнь не закончилась со смертью короля Фейсала.

Сара была настолько обеспокоена будущим своей дочери, что упросила Асада подписать документ, в котором говорилось, что его дочь, когда вырастет, получит право выйти замуж за того, за кого пожелает, без всякого принуждения со стороны. Саре приснился кошмарный сон, в котором они с Асадом погибли в авиационной катастрофе, и она боялась, что случись такое на самои деле, дочь ее будет ждать судьба большинства саудовских женщин. Сара сказала Асаду, что скорее совершит убийство, чем позволит выдать свою дочь замуж за человека, подобного тому, с каким ей самой пришлось в свое время столкнуться. Асад, безумно влюбленный в свою жену, успокоил ее, подписав требуемые бумаги и положив на имя малышки миллион долларов в один из швейцарских банков. Отныне дочь Сары была материально обеспечена на случай непредвиденных обстоятельств.

Али вернулся из Соединенных Штатов на летние каникулы еще более несносным, чем я его помнила. Он прожужжал нам все уши рассказами о своих эскападах с американскими женщинами и в конце концов заявил, что, как ему и говорили, все американки – шлюхи!

Когда Карим оборвал его и сказал, что встречал в Америке множество высокоморальных женщин, Али расхохотался и принялся уверять его, что с тех пор многое изменилось. Он сказал, что все женщины, которых он встречал в барах, сами предлагали ему заняться с ними любовью еще до того, как он успевал подумать об этом. Карим ответил, что тут нет ничего удивительного, так как большинство женщин, посещающих бары в одиночку, действительно искательницы приключений, однако далеко не все американки таковы, хотя они в своей стране так же свободны, как и мужчины. Он посетовал Али посещать не только бары, но и церкви, а также выставки и концерты, где можно встретить действительно достойных женщин. Однако Али не желал слушать никаких доводов и продолжал уверять, что встречал в Америке самых разных женщин, но все они оказывались шлюхами.

Как и большинство мусульман, Али даже и не пытался понять традиции и обычаи других народов. Единственная информация, которую арабы получают об американском обществе, поступает! к ньм из низкопробных фильмов и телевизионных шоу. К тому же большинство саудовцев путешествует в одиночку, и единственное, что интересует их за границей – это женщины. А среди женщин, само собой, они интересуются проститутками и стриптизершами. Отсюда и исходит представление наших мужчин о развратном Западе. Что же касается саудовских женщин, то они редко путешествуют и составляют свое мнение о Западе по рассказам мужей. Результатом является то, что большинство арабов искренне уверены в доступности всех западных женщин.

Должна признать, что мой брат Али красив той экзотической красотой, которая привлекает многих женщин, по я знала наверняка, что далеко не все американки – женщины легкого поведения! Я сказала мужу, что хотела бы съездить в Америку вместе с Али для того, чтобы встать за его спиной с плакатом:

ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ВТАЙНЕ ПРЕЗИРАЕТ ЖЕНЩИН!

ЕСЛИ ВЫ СКАЖЕТЕ «ДА» ЭТОМУ ЧЕЛОВЕКУ,

ОН НА ВЕСЬ МИР ЗАЯВИТ, ЧТО ВЫ – ШЛЮХА!

Прежде чем вернуться обратно в Соединенные Штаты, Али заявил отцу, что готов жениться. Он сказал, что воздержание тяготит его, поэтому ему требуется, чтобы каждый раз, когда он возвращается домой, к его услугам была женщина. К тому же, по его мнению, ему пора было обзавестись сыном. В Саудовской, Аравии мужчина не ценится, если у него нет сыновей, и приятели Али уже не раз говорили ему об этом.

Он не собирался взять свою жену вместе с собой в Америку, предпочитая, чтобы она жила в доме его отца под присмотром Омара и других слуг. Али заявил, что должен быть свободен, чтобы вволю наслаждаться свободой нравов, царящей па Западе. От своей будущей жены он требовал, кроме безусловной девственности, чтобы она была не старше семнадцати лет, хороша собой и послушна. Не прошло и двух педель, как Али уже был помолвлен с одной из своих кузин. Свадьбу назначили на декабрь, когда у него будет больше месяца каникул между семестрами.

Глядя на своего братца, я благодарила Аллаха за то, что он послал мне такого мужа, как Карим. Без сомнения, муж мой далек от совершенства, по Али – типичный саудовец, жизнь с которым может стать для женщины истинным адом!

Незадолго до возвращения Али в Штаты, вся семья собралась на нашей вилле в Джидде. В один из вечеров мужчины изрядно подвыпили и принялись спорить. Речь шла о том, можно ли разрешить саудовским женщинам управлять автомобилем. Карим с Асадом присоединились к нам с Сарой, которые утверждали, что ислам ничего не говорит по поводу того, что женщина не имеет права водить машину. Мы приводили в пример развитые страны, где женщины-пилоты реактивных самолетов – вовсе не редкость. Чем же хуже мы, что нас даже не подпускают ни к какой технике. Многие саудовские семьи не могут позволить себе иметь больше одного шофера, и в какое положение они попадают, когда шофер, скажем, заболеет, а в этот момент появляются какие-то неотложные дела? Неужели наши мужчины такого низкого мнения о своих женщинах, что готовы скорее доверить управление автомобилем две-надцати-тринадцатилетиим мальчишкам (что не редкость в Саудовской Аравии), чем взрослой женщине?

Али, отец и Ахмед даже саму мысль об этом посчитали безумием. Али сказал, что единственным следствием этого разрешения явилось бы то, что женщины принялись бы встречаться с мужчинами где-нибудь в пустыне, чтобы прелюбодействовать. Ахмед утверждал, что из-за чадры возрастает опасность дорожно-транспортных происшествий. Отец присоединился к этому мнению и сказал, что полиция не сможет опознать женщину-водителя, так как лицо ее будет закрыто. Он утверждал, что женщина за рулем представляет несомненную опасность для окружающих. Мужья остальных моих сестер предпочли не ввязываться в спор, а продолжали не спеша накачиваться спиртным.

В конце концов Али дошел до того, что заявил, что поскольку женщины гораздо больше поддаются чужому влиянию, то они почти наверняка станут подражать юнцам, которые носятся по дорогам, не соблюдая никаких правил. Результатом этого, по мнению Али, явилось бы то, что в нашей стране стало бы гибнуть на дорогах гораздо больше народу.

Мой самоуверенный брат безумно раздражал меня! Он был уверен, что вся моя импульсивность осталась в прошлом, но как же он заблуждался! Нервы мои не выдержали, и, к полному потрясению всех присутствующих, я сорвалась со своего места и что было мочи вцепилась ему в волосы. Карим вместе с отцом едва оторвали меня от Али. Сестры хохотали до упаду, а их мужья смотрели на меня со смесью страха и восхищения.

На следующий день Али попытался помириться со мной, так как не хотел уезжать в Штаты, оставаясь в ссоре с кем-либо из семьи. ' Я решила хорошенько проучить его и начала разговор с того, что все наши мужчины требуют от своих невест невинности, тогда как сами только и делают, что стараются соблазнить как можно больше женщин. Али всерьез вступил в беседу и на примере Корана принялся доказывать мне, что девственность является совершенно необходимым условием для того, чтобы выйти замуж.

Я грустно покачала головой и тяжело вздохнула. Заметив это, Али спросил, в чем дело, и я объяснила, что очень беспокоюсь за него. Я сказала, что согласна с тем, что девушка должна быть невинной, выходя замуж, добавив с грустью, что трудно в наше время встретить настоящую девственницу. Али удивленно взглянул па меня и спросил, что я имею в виду. Я снова вздохнула и ответила, что хотя в самой Саудовской Аравии женщины редко позволяют себе недостойное поведение, так как опасаются за свою жизнь, но, выезжая за границу, частенько отдают самое ценное, что у них есть, какому-нибудь иностранцу.

Али впал в ярость от одной только мысли о том, что кто-то, кроме саудовского мужчины, может сорвать цветок девственности саудовской девушки. Он взволнованно поинтересовался, откуда у меня такие сведения. Я с мольбой посмотрела ему в глаза и попросила ни в коем случае не говорить о нашей беседе Кариму и отцу, так как они будут в шоке от услышанного. Я добавила, что женщины часто обсуждают эти вопросы и всем давно известно – времена девственниц в нашей стране ушли в прошлое! Али закусил губу и задумался. Несколько минут он молчал, а затем спросил, что же делают эти развратницы, когда наступает время первой брачной ночи? Ведь если нет девственности, то не будет и крови, а в таком случае невесту с позором вернут ее отцу. В Аравии окровавленные простыни вручают свекрови, чтобы та могла продемонстрировать всем, что ее сын взял в жены девушку.

Я пододвинулась поближе и шепотом рассказала Али, что большинство женщин хирургическим путем восстанавливают девственную плеву, добавив, что некоторые поступают так по многу раз, отдавая свою «девственность» снова и снова ничего не подозревающим мужчинам. В Европе, сказала я, полно специалистов, которые за умеренную плату готовы проделать эту простую операцию.

Затем, к окончательному ужасу Али, я сообщила ему, что если девушка не успеет по какой-то причине сделать эту операцию до свадьбы, то есть еще один способ: вложить кусочок бараньей печенки во влагалище перед половым актом. Муж ни за что не почувствует разницы и благополучно лишит невинности баранью печенку, а не молодую жену!

Итак, новый страх обуял моего самолюбивого братца. Он немедленно позвонил по телефону своему знакомому врачу, и я видела, как рука, сжимавщая телефонную трубку, задрожала, а сам Али просто побелел, когда приятель подтвердил ему, что такие операции вполне возможны. Что касается бараньей печенки, то доктор об этом ничего не слышал, но согласился, что безнравственные женщины могут придумать и не такое!

Невероятно обеспокоенный, Али в тот день дважды возвращался к нам на виллу, чтобы спросить у меня совета, как избежать подобного обмана. Я отвечала, что для этого есть только один способ: не отходить от своей невесты ни на шаг с момента ее рождения. Так что, сказала я, ему придется смириться с тем, что та, па которую падет его выбор – тоже человек – и могла в молодости совершить ошибку. Мой братец Али улетел в Штаты в отвратительном расположении духа.

Когда я рассказала Саре, Кариму и Асаду о своей проделке, Сара не смогла сдержать хохота. Карим с Асадом обменялись обеспокоенными взглядами и по-новому взглянули на своих жен.

Будущую свадьбу Али никто не отменял. Его невеста была ослепительно красива, и я с жалостью смотрела на нее. И все же каждый раз, вспоминая, как был озабочен и перепуган Али, мы с Сарой принимались хохотать, как безумные. Позже муж укоризненно сказал мне, что после моей шутки Али стал бояться полового акта. Он все время думал, а что если его обманывают? Отныне он был обречен сомневаться во всех своих женах!

Самым страшным кошмаром для саудовского мужчины является сознание того, что он у женщины не первый. Это не имеет никакого значения, если женщина – проститутка, но жена!? Даже мысль об этом была невыносимой для моего брата.

Я с готовностью призналась своему мужу, что много злых поступков совершила на своем веку и мне будет в чем покаяться в последний день^[8]. И все же в день свадьбы Али я чувствовала удовлетворение, не изведанное мной раньше. Я смогла узнать о самом тайном страхе Али и воспользовалась этим знанием с толком!

ЖЕНСКАЯ КОМНАТА

Нура перелистывала дрожащей рукой Коран – священную книгу всех мусульман. Наконец она нашла нужное место и протянула мне книгу. Я громко прочитала:

«А те из ваших женщин, которые совершают мерзость, – возьмите в свидетели против них четырех из вас. И если они засвидетельствуют, то держите их в домах, пока не успокоит их смерть или Аллах устроит для них путь».^[9]

Я взглянула па Нуру и остальных сестер. На Тахани не было лица – ничто не могло спасти ее подругу Самиру. Заговорила Сара:

– Никто не может помочь ей. Сам пророк предусмотрел такое наказание.

Я почувствовала, как во мне вскипает ярость:

– Самира ни в чем не виновата. Нет никаких свидетелей в преступлении против Аллаха! Она просто полюбила иностранца! Наши мужчины считают, что они вправе ухаживать за иностранками; нам же не позволено ничего! Это безумие! Этот закон – и его интерпретация – придуман мужчинами и для мужчин!

Нура пыталась успокоить меня, но это было не так-то легко. Я была готова сражаться до последнего против тех, кто задумал свершить такое суровое наказание над той, кого мы все так любили – над Самирой.

Днем раньше Самира была приговорена своими мужчинами к заточению в темной комнате, где ей предстояло находиться до самой смерти. Самире было всего двадцать два года, и ей предстояли годы одиночества.

В чем же состояло ее преступление? Она училась в Лондоне и полюбила человека не нашей веры. С самого детства нас учили, что страшный грех для саудовской женщины – сблизиться с немусульманином, так как в таком случае. нельзя гарантировать воспитание детей в правильной вере. В арабском мире все решения в семье принимает муж, поэтому мусульмане уверены, что женщина, выйдя замуж за иностранца, также не будет иметь права голоса, и ее муж не позволит ей воспитать детей мусульманами.

Каждый мусульманин верит, что ислам – это последнее послание Аллаха человечеству, а следовательно, эта религия является главенствующей по отношению к остальным. Мусульмане не имеют права сознательно подчиняться человеку другой веры или позволить другим подчиняться иноверцам. И в то же время сами саудовские мужчины без зазрения совести женятся на женщинах другой веры. Только саудовским женщинам приходится платить самую высокую цену за связь с иноверцем. Наши религиозные демагоги утверждают, что если мужчина женится на женщине другой веры, то ничто не может помешать ему воспитать детей мусульманами.

Одна только мысль об этой вопиющей несправедливости едва не заставила меня зарычать от ярости. Мы с сестрами понимали, что с этого момента вся жизнь нашей подруги Самиры станет постепенным, безнадежным движением к смерти. И мы – ее подруги детства – совершенно бессильны перед этим.

Самира была лучшей подругой Тахани с восьмилетнего возраста. Она была единственным ребенком своей матери, которая вскоре после родов заболела раком яичников и, хотя его удалось благополучно излечить, детей у нее больше быть не могло. Как это ни удивительно, отец Самиры не развелся со своей отныне бесплодной женой, что было бы обычным поступком для любого саудовского мужчины.

Мы с сестрами видели немало женщин, с которыми их мужья развелись из-за болезни. Для большинства женщин в нашей стране развод – это и моральная, и материальная травма. Более того, если ее дети вышли из грудного возраста, их могут отобрать, не спрашивая ничьего согласия. Хорошо, если у разведенной женщины есть любящие родители или старшие сыновья, которые согласны взять ее под свою опеку. Без поддержки женщина обречена, так как одиноким и разведенным в Саудовской Аравии запрещено жить самостоятельно. Правительство строит специальные интернаты для таких несчастных, но жизнь там просто ужасна. Повторно выйти замуж удается только очень красивым или очень богатым. Как и всегда в нашей стране, вина за неудачный брак и развод ложится на женщину.

Матери Самиры повезло. Ее муж действительно любил ее и не стал бросать в тот момент, когда она более всего нуждалась в поддержке. Он даже не взял вторую жену, чтобы обзавестись наследниками. Таких, как отец Самиры, в нашем обществе считают странными.

Самира и Тахани были лучшими подругами, а поскольку мы с Сарой ближе всех к ним по возрасту, то тоже дружили с ней. Мы все втроем безумно переживали за подругу; она ведь была любимым ребенком своего отца, который, в отличие от большинства мужчин-саудовцев, всегда мыслил по-современному и не раз обещал своей дочери, что она будет свободной от оков, налагаемых па женщин нашими нелепыми традициями.

Самира всегда сочувствовала нам, так как наш отец был далеко не таким передовым. В самые тяжелые минуты она старалась поддержать нас. Я помню, как искренне она плакала на свадьбе Сары. Тогда с ней едва не случилась истерика. И вот теперь она, наша Самира, заперта в самой мрачной из возможных тюрем, и даже слугам запрещено говорить с ней, и они просто подают ей пищу сквозь маленькое окошечко под дверью. Единственное, что ей отныне предстоит слышать – это звук собственного дыхания и биение сердца.

Мысль об этом была невыносимой для меня. Обернувшись к Саре, я с надеждой предположила, что Карим или Асад смогут помочь нашей подруге. Тахани с мольбой взглянула на нас, но Сара лишь медленно покачала головой. Асад уже наводил справки; пи дядя Самиры, ни бывший ее муж не желали отменить ужасный приговор. Это дело касалось только ее семьи и Аллаха.

Так как саудовским женщинам запрещено общаться с учителями-мужчинами, отец Самиры нанял ей частных преподавателей из Лондона. После нескольких лет интенсивной учебы дома Самира поступила в технический колледж в Лондоне. Отец и мать, гордые успехами дочери, поехали вместе с ней в Англию, чтобы помочь там устроиться.

Родители Самиры сияли для нее квартиру и наняли двух служанок-индианок и секретаршу-филиппинку. Распрощавшись с дочерью и пожелав ей успехов, родители возвратились в Эр-Рияд. Никто, конечно, и помыслить не мог, что они видятся в последний раз. Шли месяцы и, как мы и предполагали, Самира благополучно училась в колледже, демонстрируя блестящие способности.

Прошло четыре месяца, и Самира познакомилась с Ларри, студентом, приехавшим по обмену из Калифорнии. Говорят, противоположности тянутся друг к другу. И правда, Ларри оказался высоким, мускулистым блондином, воспитанным в свободной стране, а наша подруга была миниатюрной, экзотической брюнеткой, выросшей в стране, где женщины совершенно бесправны.

Она написала Тахани, что чувствует страх от того, что любит иноверца. Она не сомневалась, что никто не позволит ей выйти замуж за христианина. Ларри оказался католиком и никогда бы не согласился перейти в мусульманскую веру, а это было бы единственным выходом из создавшегося положения:

Прошел еще месяц, и Тахани получила второе отчаянное письмо. Самира писала, что они с Ларри не могут жить друг без друга. Они собирались жить вместе в Лондоне, а потом сбежать в США и там пожениться. Самира надеялась, что ее родители тоже переедут в Штаты и купят дом поблизости. Наша подруга не сомневалась, что родители поймут ее. Конечно, она понимала, что ей уже никогда не вернуться в Саудовскую Аравию, где она подверглась бы преследованию за связь с «неверным».

Как это ни трагично, но родители Самиры так и не узнали о дилемме, стоящей перед дочерью. Оба они погибли в автомобильной катастрофе, когда огромный бензовоз врезался в их лимузин на одной из улиц Эр-Рияда.

В арабском мире, когда умирает глава семьи, вся полнота власти над остальными членами переходит к старшему мужчине. После смерти отца Самиры все взял в свои руки ее дядя.

Просто удивительно, как два родных брата могли оказаться такими разными. Один был добрым и понимающим, второй жестоким и нетерпимым. Человек глубоко верующий, он всегда выражал свое недовольство' независимостью племянницы. С того момента, как Самира отправилась учиться в Лондон, он даже перестал разговаривать с братом.

Будучи категорическим противником образования для женщин, он считал, что лучше всего выходить замуж как можно раньше, причем за человека солидного и опытного. Сам он совсем недавно женился на тринадцатилетней девочке. У нее только-только "начались месячные, а ее отцу было столько же лет, сколько и ему самому.

Дядя Самиры был отцом четырех дочерей и трех сыновей. Все его дочери были выданы замуж при первом признаке созревания. Они не получили никакого образования, и всей их грамотности хватало лишь на то, чтобы цитировать Коран.

Не успела Самира оправиться от известия о смерти родителей, как последовал еще один удар. Она получила телеграмму от дяди, который был теперь главой семьи: «Возвращайся в Эр-Рияд ближайшим рейсом. Возьми с собой все свои вещи!»

Боязнь оказаться под властью своего тирана-дяди толкнула Самиру на безрассудный поступок, оказавшийся роковым, – вместе с Ларри она сбежала в Калифорнию.

Подобное неподчинение со стороны женщины потрясло ее нового хозяина. В то время он ничего не знал о ее любовнике и не мог понять, что же происходит.

Прошел месяц, и дядя, не имея никаких вестей от Самиры, решил, что она умерла где-то на чужбине. Он не мог представить, что член семьи может столько времени не давать о себе знать. Он уже хотел было оставить поиски, но его старший сын настоял на том, чтобы нанять частных детективов.

Однажды ранним утром дядюшка Самиры, рыча от ярости ворвался на виллу Тахани, сжимая в кулаке бумагу с рапортом частного агентства. Даже не поздоровавшись, он принялся обвинять Тахани в том, что она знала о планах Самиры, но ничего не сообщила о его «племяннице-безбожнице и ее мерзком женихе».

С широко раскрытыми глазами Тахани рассказала нам об этом визите. Она поведала, что дядя Самиры бился головой о стены, умолял Аллаха помочь ему убить племянницу; он клялся отомстить ее любовнику-неверному. Дядя проклинал тот день, когда родился его брат и умолял Аллаха обрушить на голову Самиры все. возможные кары. Он кричал не переставая, что племянница опозорила всю семью – как ныне здравствующих, так и еще не родившихся ее членов.

Тахани не могла долго выносить этой истерики и помчалась в офис к мужу, Хаббибу. К тому моменту, как они с мужем вернулись домой, дядя Самиры уже ушел, не преминув предупредить слуг, что тот, кто предоставит убежище его племяннице, станет его злейшим врагом. Чтобы успокоить Тахани, Хабиб разыскал взбешенного дядюшку и заверил его, что бунтовщица-племянница не давала о себе знать. Самира оказалась совсем одна в чужой, незнакомой стране. Она не могла даже и представить, что ее дядя станет просматривать всю кореспондепцшо, поступающую на имя каждого из родственников. Он пригрозил, что любой член семьи, связавшийся каким бы то ни было образом с Самирой, будет сурово наказан. Он был уверен, что девушка, если она жива, заскучает по семье и в конце концов не выдержит и попытается связаться с кем-нибудь. Ему оставалось только ждать.

К этому времени в далекой Калифорнии Ларри засомневался в правильности своего выбора. Самира впала в панику. Безразличие возлюбленного больно ранило ее, и она позвонила Тахани, чтобы посоветоваться, что же ей делать. У нее было мало денег и совсем не было друзей в Америке. К тому же иммиграционные службы не позволили бы ей– остаться в США, если Ларри не женится на ней. Хаббиб, хотя и не запрещал Тахани общаться с Самирой, не разрешил ей послать подруге телеграфом немного денег.

Когда у Самиры оставалось всего несколько тысяч долларов, она не выдержала и позвонила свое любимой тетке. Та была настолько напугана угрозами брата, что немедленно донесла ему о звонке. Теперь, будучи в курсе финансовых и личных проблем племянницы, дядя тщательно спланировал ее возвращение в Саудовскую Аравию.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: