Билет 6. Американская послевоенная геополитика: Сол Коэн и Николас Спайкмен

В середине XX века центр англо-американской школы геополитики переместился в США. Это было связано с повышением роли Соединенных Штатов в мире. Р.Страус-Хюпе, Г.Вайджерт, Д.Вилси и другие ученые, используя главным образом военно-стратегические идеи Мэхэна и геополитическую концепцию Макиндера, разрабатывали “американскую модель” глобальной структуры мира. Но наиболее известным американским геополитикам стал Николас Спайкмен. Свою концепцию он сформулировал в двух произведениях: “Американская стратегия в мировой политике. Соединенные Штаты и баланс сил” (1942 г.) и “География мира” (1944 г.) (рис.4, с.284).

Подобно Хаусхоферу и Макиндеру, Спайкмен исходит из традиционного геополитического деления мира на континентальный и морской центры сил. Так же, как и его предшественники, главное внимание он уделяет конфликтогенной “буферной зоне” между ними. Она, по мысли Спайкмена, включает в себя периферию евразийского Хартленда, то есть Западную и Центральную Европу, Турцию, Ближний Восток, Аравийский полуостров, Иран, Афганистан, полуостров Индостан, Тибет, Индокитай, Китай и Восточную Сибирь. [c.36]

Эту буферную зону он назвал евразийским Римлендом (rim – обод, край, кольцо; land – земля), т.е. окраинной, или кольцевой землей. По сути дела, это тот географический регион, который у Макиндера носит название “внутреннего полумесяца”. Вообще до этого момента все построения Спайкмена вполне тривиальны. Более или менее оригинальной его теория становится лишь тогда, когда американский геополитик предлагает свою альтернативную формулу мирового господства вместо макиндеровской.

Вот она:“Если необходима формула политической власти, она должна быть такой: кто контролирует Римленд – господствует в Евразии; кто господствует в Евразии – контролирует судьбы мира”³³. Внимательный читатель без труда обнаружит, что эта формула является своего рода зеркальным отображением концепции Макиндера. с той лишь разницей, что англичанин считал “сердцем мира” континентальные просторы России, а американец настаивает, что это сердце бьется на просторах Мирового океана.

Исходя из такой предпосылки, Спайкмен утверждал, что не Россия, а именно США занимают центральное положение в мире.Они обращены к обеим сторонам Римленда – через Тихий и Атлантический океаны, а через Северный Ледовитый – к Хартленду. Это уникальное географическое положение позволяет им одновременно успешно контролировать морские просторы и блокировать континентальную мощь Евразии, а значит – дает возможность определяющим образом влиять на ход дел во всем мире (рис. 5, с.285).

Как бы то ни было, в период “холодной войны” Соединенные Штаты действовали исходя из концепции Спайкмена.Опираясь на военную мощь НАТО, они [c.37] опутали сетью военных и военно-морских баз СССРи его союзников, т.е. территорию евразийского Хартленда. При этом американские базы расположились по дуге, окаймляющей Евразию, которая точно повторяла контуры спайкменовского Римленда...

В годы “холодной войны” англо-американская геополитика развивалась весьма интенсивно. Среди наиболее известных авторов того времени следует назвать К.Грея, Дж.Реннера, Г.Киссинджера, Р.Клейна. Самым “солидным” в ряду этих авторов является Саул Коэн. В работе “География и политика в разделенном мире” (1964 год) он предложил свою модель геополитической структуры мира эпохи борьбы двух сверхдержав.

При ее построении Коэн оперировал понятиями геостратегических и геополитических регионов. Геостратегических регионов всего два. В терминологии Коэна это: “зависящий-от-торговли морской мир”, ядром которого является морская держава США с прямыми выходами к трем океанам, и “евразийский континентальный мир”, ядром которого является промышленный район Советского Союза (европейская часть СССР, Урал, Западная Сибирь и Северный Казахстан).

Океанский геостратегический регион включает в себя, по схеме С.Коэна, четыре геополитических региона: а) Англо-Америка и Карибский бассейн, б) Морская Европа и страны Магриба, в) Южная Америка, г) оффшорная зона Азии и Океании. Континентальный, в свою очередь, делится на два геополитических: а) русский Хартленд и Восточная Европа, б) восточно-азиатский континентальный регион. Южную Азию Коэн выделил отдельно, полагая, что она потенциально обладает качествами геополитического региона и может им стать³⁴. Между геостратегическими регионами расположены два разделительных пояса: [c.38] Ближний и Средний Восток, Юго-Восточная Азия. Коэн определял разделительные пояса как большие, стратегически важные регионы со значительным количеством конфликтующих между собой государств, расположенные в зоне столкновения интересов сверхдержав. Важность этих регионов заключается в том, что они позволяют контролировать стратегические морские пути, обладают огромными запасами сырья, через них проходят сухопутные пути, ведущие в стратегически важные районы Евразии³⁵.

Биполярный мир

БИПОЛЯРНЫЙ МИР (родоначальники – мэхэн и маккиндер) – термин политической науки, обозначающий двухполюсную структуру мировых политических сил. Термин отражает реальное противостояние в мире. Мир после Великой французской революции характеризовался противоречиями между нациями-государствами, и на основании этого определяется как многополюсный. После Великой Октябрьской революции ведущим стало противостояние между двумя социальными системами – капитализмом и социализмом, мир этого периода называется соответственно биполярным. После 2-й мировой войны лидирующее место среди западных стран заняли США, среди коммунистических – СССР. Обе страны обладали статусом великих держав, были победителями в войне, выступали центрами экспансии своих идеологий и обладали ядерным оружием. Поэтому в период холодной войны прежнее более «рыхлое» биполярное противостояние капитализма и социализма перешло в более жесткое силовое противостояние США – СССР.

По словам Г.Киссинджера, мир может быть однополярным (имеющим гегемонию), биполярным или пребывающим в хаосе. В настоящее время мир стал однополярным, хотя перспективы хаоса при этом нельзя исключить, как нельзя исключить и объединение «остального» мира в качестве полюса.

Многополярный мир

В современном общественном сознании утверждается мысль о том, что человечество находится на крутом переломе. Об этом свидетельствуют катаклизмы XX в. (две мировые войны, ряд жестоких революций, разрушение общечеловеческих ценностей, нравственный, интеллектуальный, социально-экономический хаос, геноцид в отношении ряда народов и т.д.) и глобальный кризис общества, показателями которого являются надвигающаяся экологическая катастрофа, истощение природных ресурсов, наркомания и пр.
По мнению некоторых исследователей, исключительность современной ситуации в мире состоит в том, что надвигается процесс интеллектуального передела – “четвертого великого передела” (после завершения международных переделов территорий, капитала и идущего сейчас третьего передела – технологий). “Страны, одержавшие верх в интеллектуальном переделе,– подчеркивает российский ученый С. Симановский,– получат огромные экономические и политические преимущества, смогут беспрепятственно навязывать свою волю другим государствам”. Первый передел мира наиболее рельефно проявился в Первой мировой войне, второй передел мира – во Второй мировой войне, причем и первый, и второй переделы были по своему характеру прежде всего территориальными, хотя и сопровождались переделом капиталов (в ходе первого передела мира Западная Европа потеряла, а США приобрели 10 млрд. долл.).
Третий передел мира имеет свои особенности: он происходит в условиях разворачивания информационной, телекоммуникационной и психологической революций, существования ракетно-ядерного, биологического, химического и других видов оружия массового поражения, в условиях появившихся глобальных проблем современности. Еще одной особенностью современного общества является то, что в ряде существенных сфер его жизнедеятельности риск, связанный с принятием решений, выступает как неотъемлемая часть социальности. Эти особенности обусловили появление ряда версий относительно будущего мировой политики: концепции конца истории (Ф. Фукуяма), столкновения цивилизаций (С. Хантингтон), глобального беспорядка (З. Бжезинский), эпохи нового средневековья (У. Эко), формирования всепланетной цивилизации (П. Рикс-Марлоу) и т.д. Кроме того, третий передел мира происходит в ситуации, которую многие мыслители, исследователи и теологи характеризуют как тупиковую. Арабский теолог Али Джад Эльхак пишет: “Человечество в тупике, и ни рыночная экономика, ни научный и технический прогресс, ни демократизация пока не поставлены на службу человечеству. Мы видим как раз противоположное: рыночная экономика приносит благо одной части человечества за счет другой, причем другая – его подавляющее большинство. Богатые становятся богаче, в то время как бедные остаются голодными, хотя именно они производят именно то, без чего немыслим современный мир...” Таким образом, рыночная система дает возможность эффективно развиваться небольшой части человечества, однако она погружает в трясину нищеты его другую, большую часть. Данная ситуация – причина третьего передела мира, чреватого социальными потрясениями и чередой “системных” войн различного характера. Современные политологи, социологи и футурологи констатируют глобальное противостояние бедного (эксплуатируемого) Юга и богатого Севера (эксплуататора). В связи с этим возникает и вопрос о будущем России, находящейся на линии взаимодействия Запад – Восток и противостояния Север – Юг. Но после распада СССР исчез биполярный мир, и ему на смену приходит многополюсный мир, где США уже не будут играть прежней роли мирового лидера со всеми вытекающими отсюда для них и других стран последствиями. Тенденция движения мира к многополюсности, начавшегося еще в 1960-е гг., сейчас привлекает внимание многих специалистов.
Новое мироустройство можно представить гексагональной, шестиярусной, моделью. В ее состав входят (конечно, отнюдь не на равных, и в этом смысле она однополярна) Североатлантический, Тихоокеанский, Евразийский регионы и “Южный”, расположенный преимущественно в районе Индоокеанской дуги.

Территории геоэкономических регионов взаимосвязаны и взаимозависимы. В условиях перманентно идущего здесь передела мира их “земли” меняют свою принадлежность, сосуществуют, частично наплывая друг на друга, т.е. внешние контуры подвижны, изменчивы. Новое геоэкономическое мироустройство человеческого универсума все более заставляет считаться с собой, учитывать свою специфику при стратегическом анализе и планировании ближних и дальних горизонтов развития.(Неклесса А.И. Постсовременный мир в новой системе координат//Глобальное сообщество: новая система координат (подходы к проблеме). СПб., 2000. С. 72-78.)
Уточненная модель многополюсного мира, в котором существует несколько центров глобальной силы, построена российским политологом К.Э. Сорокиным. На основе переосмысления и анализа основных современных геополитических характеристик международной системы он вычленяет следующие основные структурные особенности своей модели:

• многополярность – утопическая американоцентристская “униполярная” модель неадекватна просматривающимся тенденциям развития мироцелостности и не выдерживает критики с аксиологической и философской точек зрения;
• наличие региональных экономических зон, так как мир распался на соперничающие зоны преимущественно внутренней экономической интеграции – НАФТА, Европейский Союз, зона “большой китайской экономики”, японоцентристский “ареал” интеграции и АСЕАН;
• географическая близость, которая оказывает не только прямое, но и косвенное влияние на характер течения экономических процессов в регионах;
• этноцивилизационная, или культурная, общность, которая цементирует каждую глобальную экономическую зону, тогда как трансрегиональные экономические объединения, сводящие под “одной крышей” экономические интересы представителей разных культур и цивилизаций, недолговечны;
• транспортные, электронные и информационные коммуникации, скрепляющие в единую многополярную систему экономические зоны и объединения (они могут выполнять и разъединяющую функцию);
• геополитический код, геополитическая картина мира, в которой интегрированы исторические традиции, оценки и стереотипы мышления.

Интегрируя все эти структурообразующие факторы, Сорокин строит геополитическую модель, имеющую многослойный и полицентрический характер: над экономико-географическим многополюсным базисом находится многоэтажная и столь же многополюсная надстройка, каждый полюс которой являет собой сосредоточение совокупной геополитической мощи. Это “мироздание” в целом есть сложная система многополярности с присущими ей тенденциями к одновременному соперничеству и сотрудничеству участников геополитической игры, к непрерывному изменению ситуации внутри полюсов концентрации геополитической мощи и в отношениях между ними.

Данная модель носит универсальный характер, так как учитывает почти все основные факторы, определяющие динамику становящегося нового многослойного и многополярного миропорядка. Однако в эту модель многополюсного мира не включен такой существенный элемент, как транснациональные корпорации, на долю которых приходится довольно значительный ВВП капиталистического мира. ТНК осуществляют не просто “трансфер экономики”, но и “трансфер культуры” во многие страны мира, чтобы достичь своей стратегической цели – добиться глобального господства. Этой тенденции противостоит мощный полицентризм, но транснациональный трансфер культуры ТНК оказывает воздействие на культуры незападных цивилизаций. Поэтому в геополитическую модель Сорокина следует добавить еще “слои”, или “ярусы”, в виде транснациональной экономики и ТНК, что позволит “схватить” противоречивый характер тенденций становления нового мироустройства.

Однополярный мир

Однополярность — тип мирового устройства, при котором власть сосредоточена в той или иной степени в одном центре — гегемоне. Такой расклад сил называется гегемонией. Также возможен такой вид однополярности, при котором мировое правительство, не являясь гегемоном, следит за соблюдением прав всех членов глобального общества, в рамках неких законов, которые были бы признаны всеми его членами

БЕСПОЛЯРНЫЙ МИР

В XXI столетии основной чертой международных отношений станет бесполярность: доминировать будут не одно, два или даже несколько государств, а десятки акторов, способных оказывать различное влияние на положение дел в мире. Новая ситуация коренным образом отличается от той, что была в прошлом, и представляет собой принципиальное изменение расстановки сил.

В начале XX века мир, безусловно, был многополярным. Однако к середине столетия в результате двух мировых войн и множества конфликтов меньшего масштаба возникла биполярная модель. С окончанием холодной войны и распадом Советского Союза на смену биполярности пришла однополярность – международная система, в которой главную роль играет один «центр силы» – в данном случае Соединенные Штаты Америки. Но в настоящее время сила рассеяна. Наступление эпохи бесполярности ставит ряд важных вопросов. Чем она отличается от других форм миропорядка? Как и почему она возникла? Каковы возможные последствия ее функционирования? И как Соединенным Штатам реагировать на появление этой системы?

БОЛЕЕ НОВЫЙ МИРОВОЙ ПОРЯДОК

В отличие от многополярности, которая подразумевает несколько четко выраженных полюсов или центров средоточия силы, бесполярная система международных отношений характеризуется наличием многочисленных центров, обладающих значительной мощью.

Многополярные системы могут основываться на сотрудничестве, даже принимать форму «концерта держав», когда несколько крупных государств работают вместе над созданием правил игры и выработкой мер воздействия на тех, кто их нарушает. Многополярные системы также могут иметь более конкурентный характер и строиться на балансе сил либо таить в себе угрозу возникновения конфликтов, когда этот баланс нарушается.

На первый взгляд нынешний мир может показаться многополярным. В основных «центрах силы» – Европейском союзе, Индии, Китае, России, США и Японии – проживает чуть более половины всего населения Земли. На них приходится 75 % мирового валового внутреннего продукта (ВВП) и 80 % мировых расходов на оборону. Но внешняя сторона может быть обманчива. Мир сегодня коренным образом отличается от мира эпохи классической многополярности: существует гораздо больше «центров силы», и многие из них не являются национальными государствами. Действительно, одной из главных особенностей современной системы международных отношений является утрата государствами-нациями монополии на силу, а в некоторых областях – их исключительного положения. Региональные и всемирные организации составляют конкуренцию государствам сверху, военизированные формирования – снизу, разнообразные неправительственные организации (НПО) и корпорации – со стороны. Власть сейчас рассредоточена – она находится в разных руках и местах.
Помимо шести основных мировых «центров силы», существует множество региональных. В Латинской Америке – Бразилия и, небесспорно, Аргентина, Венесуэла, Мексика и Чили. В Африке – Нигерия и Южно-Африканская Республика. На Ближнем Востоке – Египет, Израиль, Иран и Саудовская Аравия. В Южной Азии – Пакистан. В Восточной Азии и Океании – Австралия, Индонезия и Южная Корея.

В общем списке немало разного рода организаций – всемирных (Международный валютный фонд, Организация Объединенных Наций, Всемирный банк), региональных (Африканский союз, Лига арабских государств, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, ЕС, Организация американских государств, Ассоциация Южной Азии по региональному сотрудничеству) и функциональных (Международное агентство по атомной энергии, ОПЕК, Шанхайская организация сотрудничества, Всемирная организация здравоохранения), а также штаты в составе государств-наций, к примеру Калифорния в США и Уттар-Прадеш в Индии, и такие города, как Нью-Йорк, Сан-Паулу и Шанхай.

Далее, есть крупные международные компании, в том числе лидирующие в энергетике, финансах и обрабатывающей промышленности. Другие образования, заслуживающие внимания в данном контексте, – это международные сети СМИ («Аль-Джазира», BBC, CNN), военизированные формирования (ХАМАС, «Хезболла», «Армия Махди», «Талибан»), политические партии, религиозные организации и движения, террористические сети («Аль-Каида»), наркокартели и НПО положительной направленности (фонд Билла и Мелинды Гейтс, «Врачи без границ», «Гринпис»). В сегодняшнем мире сила не сконцентрирована, она все больше рассредоточивается.

В этом мире Соединенные Штаты являются и еще долго будут оставаться крупнейшим отдельно взятым центром концентрации глобального влияния. Они ежегодно тратят 500 млрд дол. на свои Вооруженные силы (а если считать операции в Афганистане и Ираке, то более 700 млрд); их сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы – самые мощные и эффективные на планете. Американская экономика, ВВП которой около 14 трлн, – крупнейшая в мире. США являются также важным источником культурного воздействия (через кино и телевидение), информации и инноваций. Но, признавая подобное могущество, нельзя не замечать относительное уменьшение роли Соединенных Штатов в мире и вместе с ним абсолютное уменьшение влияния и независимости.

Доля США в мировом импорте уже упала до 15 %. Хотя американский ВВП составляет более 25 % общемирового, эта доля, без сомнения, будет со временем снижаться по причине нынешней и прогнозируемой разницы между темпами роста Соединенных Штатов и азиатских гигантов, а также других стран, многие из которых растут в два-три раза быстрее Америки.

Валовый внутренний продукт далеко не единственный индикатор, указывающий на постепенную утрату американцами ведущей роли в экономике. Рост фондов национального благосостояния в таких странах, как Китай, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Россия и Саудовская Аравия, также свидетельствует в пользу этой тенденции.

Контролируемые правительствами фонды накопления богатства, которые образуются в основном за счет экспорта нефти и газа, сейчас составляют около 3 трлн долларов. Согласно прогнозам, эти фонды увеличиваются на 1 трлн дол. в год и представляют собой все более важный источник ликвидности для американских фирм.

Высокие цены на энергоносители, которые подстегиваются повышающимся спросом в Индии и Китае, сохранятся еще некоторое время, а это означает, что размер и роль фондов будет расти и впредь. Появляются альтернативные фондовые биржи, которые оттягивают компании от американских фондовых бирж и даже объявляют о первичном размещении акций (IPO). В частности, Лондон как мировой финансовый центр конкурирует с Нью-Йорком и даже опередил его по количеству IPO. Доллар упал по отношению к евро и английскому фунту, и, скорее всего, его курс будет снижаться также и по отношению к азиатским валютам. Большая часть иностранных авуаров в мире сейчас номинирована не в долларах. А шаги, нацеленные на определение цены на нефть в евро либо наборе валют, сделают американскую экономику более уязвимой перед лицом не только инфляции, но и валютных кризисов.

Первенство Соединенных Штатов оспаривается и в других сферах, таких, как эффективность Вооруженных сил и дипломатия. Внушительные показатели военного бюджета не всегда свидетельствуют о военной мощи. События 11 сентября 2001 года продемонстрировали, как при небольших расходах террористы смогли добиться гибели людей и материальных разрушений беспрецедентного масштаба. Многие наиболее дорогостоящие виды новейших вооружений неприменимы в современных конфликтах, когда боевые действия разворачиваются не на традиционных полях сражений, а в городских кварталах. В такой обстановке большое число легковооруженных солдат способны вполне успешно противостоять меньшим по численности американским войскам, имеющим хорошую боевую подготовку и лучше вооруженным.

В эпоху бесполярности сила и влияние все менее и менее взаимосвязаны. Другие государства, вероятно, останутся глухи к призывам американцев реформироваться, американские программы помощи будут иметь меньшую отдачу, санкции, вводимые США, окажутся менее эффективными. В конечном счете страной, которая смогла повлиять на Северную Корею по вопросу о ее ядерной программе, оказался Китай. Давление Вашингтона на Тегеран было усилено благодаря поддержке нескольких западноевропейских стран и ослаблено из-за нежелания Китая и России вводить санкции против Ирана. Пекин и Москва снизили эффективность международного воздействия на правительство Судана, с тем чтобы оно прекратило войну в провинции Дарфур. Способность игнорировать настойчивые требования Соединенных Штатов неоднократно демонстрировал Пакистан, то же можно сказать о Венесуэле, Зимбабве, Иране и Северной Корее.

Аналогичная тенденция прослеживается в сферах культуры и информации. Болливуд выпускает ежегодно больше фильмов, чем Голливуд. Многократно увеличивается число телепрограмм, конкурирующих с американскими передачами. Конкуренцию новостям и комментариям из США составляют веб-сайты и блоги из других стран. Распространение информации в неменьшей степени, чем распространение оружия, обусловливает возникновение бесполярности.

ПРОЩАЙ, ОДНОПОЛЯРНОСТЬ!

Чарлз Краутхаммер оказался прав больше, чем сам это осознавал, когда почти два десятилетия назад на страницах Foreign Affairs обозначил сложившуюся геополитическую ситуацию как «момент однополярности». Тогда доминирующее положение США было реальным. Но оно продлилось всего лишь 15 или 20 лет. Для истории это одно мгновение.
Приверженцы традиционной реалистической теории предсказали бы конец однополярной системы и наступление эпохи многополярного мира. Следуя такой логике, великие державы, действуя по своему обыкновению, стимулируют соперничество со стороны других государств, которые относятся к ним со страхом либо неприязнью. Краутхаммер, будучи сторонником этой теории, утверждал: «Несомненно, со временем возникнет многополярная система. Возможно, где-то лет через 20 появятся великие державы, равные Соединенным Штатам, и мир будет похож на тот, который существовал перед Первой мировой войной».

Но этого не произошло. Хотя антиамериканизм получил широкое распространение, ни одна великая держава или группа великих держав не могут соперничать с США. Частично это объясняется тем, что разрыв между могуществом Соединенных Штатов и любого их потенциального соперника слишком велик. Со временем такие страны, как Китай, возможно, и достигнут ВВП, сравнимого с американским. Но если говорить о КНР, то большая доля ее богатства будет неизбежно идти на обеспечение огромного населения страны (значительная часть которого до сих пор пребывает в бедности). Таким образом, у Китая не останется свободных средств для финансирования военных разработок или операций за границей. Поддержание политической стабильности в период такого динамичного, но неравномерного роста станет отнюдь не легкой задачей.

У Индии во многом те же демографические проблемы, кроме того, ее развитие осложняется раздутым бюрократическим аппаратом и плохо развитой инфраструктурой. Общий ВВП Евросоюза сейчас превышает ВВП США, но Европейский союз не выступает с единых позиций как национальное государство. У него нет ни возможности, ни желания действовать в наступательной манере, характерной для великих держав прошлого. Что касается Японии, то ее население стареет и численность его сокращается. К тому же у этой страны нет политической культуры, необходимой для выполнения роли великой державы. Россия, пожалуй, более склонна играть эту роль, но ее экономика в основном монокультурна; она тоже сталкивается с проблемой сокращения численности населения и угрозой единству страны.

То, что до соперничества великих держав в классической форме не дошло и оно вряд ли появится в ближайшем будущем, – это также отчасти следствие позиции Соединенных Штатов, которые не провоцировали подобной реакции. Нельзя сказать, что при президенте Джордже Буше-младшем США не отталкивали от себя другие страны: безусловно, они вызывали такой отклик. Но все-таки Соединенные Штаты по большей части не делали ничего такого, что позволило бы другим государствам заподозрить угрозу своим жизненно важным национальным интересам. Сомнения в мудрости и правоте внешней политики Вашингтона весьма распространены, но они скорее выразились в осуждении США (и отсутствии сотрудничества), чем в прямом противостоянии.

Еще один фактор, препятствующий соперничеству великих держав, состоит в том, что экономическое благополучие и политическая стабильность многих крупных государств зависят от международной системы. И они соответственно не хотят разрушать миропорядок, который служит их национальным интересам. Эти интересы тесно связаны с идущими через границы потоками товаров, услуг, людей, энергоресурсов, инвестиций и технологий – потоками, в обеспечении которых Соединенные Штаты играют очень важную роль. Интеграция в современный мир ослабляет возможность конкуренции и конфликтов между великими державами.

Но даже при том, что соперничества великих держав не возникло, эпоха однополярности закончилась. Можно выделить три фактора, объясняющие закат эпохи.

Первый фактор связан с историей. Государства развиваются; они всё успешнее генерируют и объединяют людские, финансовые и технологические ресурсы, что ведет к повышению производительности и процветанию. То же самое относится к корпорациям и другим организациям. Подъем этих новых сил нельзя остановить. В результате появляется еще больше акторов, способных влиять на ситуацию в регионе или в мире.

Второй фактор – политика Соединенных Штатов. Перефразируя Пого, героя комиксов Уолта Келли (Уолт Келли – американский художник-карикатурист; Пого – герой созданных им комиксов, которые публиковались в газетах с середины 1940-х годов до середины 1970-х. – Ред.), можно сказать, что объяснение найдено: это – США. Тем, что она сделала и что ей не удалось сделать, Америка ускорила появление в мире альтернативных «центров силы» и ослабила собственные позиции.

Энергетическую политику Соединенных Штатов (либо отсутствие таковой) можно назвать движущей силой, которая и привела к концу однополярного мира. Со времени первого нефтяного шока 1970-х потребление нефти в США возросло приблизительно на 20 % и, что более важно, импорт нефтепродуктов вырос более чем в два раза по объему и почти в два раза по доле потребления. Такой скачок спроса на иностранную нефть способствовал повышению мировой цены, которая менее чем за 10 лет поднялась с цифры чуть более 20 дол. за баррель до уровня более 100 долларов. В результате богатство и рычаги влияния перешли в руки государств, обладающих энергоресурсами. Резюмируя, можно констатировать, что энергетическая политика Соединенных Штатов способствовала тому, что страны – производители нефти и газа стали главными центрами мирового влияния.

Экономическая политика Вашингтона также сыграла свою роль. Президента Линдона Джонсона много критиковали за то, что он одновременно вел войну во Вьетнаме и увеличивал внутренние расходы. Президент Джордж Буш, несмотря на дорогостоящие войны в Афганистане и Ираке, в то же время он допустил рост дискреционных расходов на 8 % в год и снизил налоги. В результате финансовое положение страны ухудшилось: если в 2001-м бюджет имел профицит более 100 млрд дол., то в 2007 году дефицит бюджета оценивается приблизительно в 250 миллиардов.

Пожалуй, более показательным критерием является дефицит текущих статей платежного баланса, который в настоящее время превышает 6 % ВВП. Это оказывает давление на доллар, стимулирует инфляцию и приводит к тому, что богатство и сила концентрируются в других центрах мира. Плохое регулирование американского ипотечного рынка и, как следствие, кризис кредитных платежей усугубили финансовые проблемы.

Война в Ираке тоже способствовала ослаблению американских позиций в мире. Она оказалась дорогостоящей во всех отношениях – не только в смысле человеческих жертв, но и с военной, экономической и дипломатической точек зрения. Много лет назад историк Пол Кеннеди выдвинул тезис об «имперском перенапряжении». Смысл его состоит в том, что Соединенные Штаты в конечном счете придут к упадку из-за чрезмерного напряжения, как это происходило в прошлом с другими великими державами. Теория Кеннеди оказалась применима к Советскому Союзу, но и США со всеми своими корректирующими механизмами и динамизмом не застрахованы от упадка.

И дело не только в том, что американским Вооруженным силам понадобится лет 20, чтобы оправиться после Ирака. У Америки нет достаточного военного потенциала для продолжения того, что она делает в Ираке, и еще в меньшей степени для того, чтобы взваливать на себя бремя новых обязательств любого масштаба в других частях света.

И последнее. Бесполярный мир сегодня не просто результат подъема других государств и организаций или провалов и неразумных шагов Соединенных Штатов. Бесполярность – неизбежное следствие глобализации. Она увеличила объем, скорость и значение трансграничных потоков – от наркотиков, электронной почты, парниковых газов, промышленных товаров и людей до телевизионных и радиосигналов, вирусов (виртуальных и реальных) и вооружений. Глобализация закрепляет бесполярную систему по двум основополагающим направлениям.

Во-первых, многие потоки пересекают границы вне контроля правительств и без их ведома. Таким образом, глобализация ослабляет влияние основных государств.

Во-вторых, те же самые потоки зачастую расширяют возможности таких негосударственных акторов, как экспортеры энергоносителей (резко увеличивают свое богатство за счет импортеров), террористы (используют Интернет для вербовки и подготовки кадров, международную банковскую систему для перевода финансовых средств и международную транспортную систему для перемещения людей), государства-изгои (могут использовать черные и серые рынки) и 500 крупнейших фирм мира (могут быстро перебрасывать персонал и инвестиции). Становится все более очевидно, что статус самого сильного государства больше не означает обладания им почти полной монополией на влияние. Отдельным лицам и группам лиц стало гораздо проще, чем в прошлом, аккумулировать и распространять существенное влияние.

БЕСПОЛЯРНЫЙ БЕСПОРЯДОК

Бесполярная система, которая получает все большее распространение, будет иметь в основном негативные последствия для Соединенных Штатов, а также и для большей части остального мира. Вашингтону станет все труднее играть роль лидера в случаях, когда он будет стремиться добиваться коллективных действий для решения региональных и глобальных проблем. Одна из причин такого положения объясняется простой арифметикой.

Когда так много акторов обладают значительной силой и пытаются оказывать влияние, труднее организовать коллективные действия и заставить организации работать.

Контролировать десятки действующих лиц труднее, чем единицы. Яркое подтверждение этой истины – неспособность достичь соглашения во время Дохийского раунда переговоров по вопросам мировой торговли.

Бесполярность также увеличит число угроз и уязвимых точек для такой страны, как США. Эти угрозы исходят от государств-изгоев, террористических группировок, производителей энергоносителей, которые могут решить сократить добычу, либо центральных банков, чьи действия или бездействие способны сказаться на роли и силе американского доллара. Федеральная резервная система, возможно, будет долго размышлять, прежде чем продолжит снижать процентные ставки, чтобы не ускорить «отход» от доллара. Однако может случиться и нечто похуже, чем рецессия.

Например, Иран. Предпринимаемые им усилия к тому, чтобы стать ядерной державой, – следствие бесполярности. Тегеран превратился в еще один значимый центр, способный оказывать влияние на ситуацию не только в ОПЕК, но и в Ираке, Ливане, Сирии, на палестинских территориях и за их пределами в основном благодаря росту цен на нефть. У Ирана много источников получения технологий и финансов и бесчисленные рынки для экспорта энергоносителей. Вследствие бесполярности Соединенные Штаты не могут справиться с Ираном в одиночку. В применении политических и экономических санкций и в блокировании доступа Тегерана к ядерным технологиям и материалам Вашингтон зависит от других государств. Бесполярность порождает бесполярность.

Однако даже при том, что наступление эпохи бесполярности было неизбежно, характер этой системы не предопределен. Перефразируя слова теоретика международных отношений Хедли Булла, можно прийти к выводу, что глобальная политика в любой точке земного шара – это смесь анархии и организации. Вопрос в том, каково соотношение этих составляющих и какова тенденция. Многое можно и нужно сделать для того, чтобы сформировать структуру бесполярного мира. Порядок не возникнет сам по себе. Напротив, бесполярный мир, если пустить все на самотек, со временем станет более хаотичным. Энтропия учит, что системы, состоящие из большого числа акторов, при отсутствии внешнего вмешательства тяготеют к большей случайности и беспорядку.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: