Великая Отечественная Война (1941-1945г.г.), эвакуация.

Война началась внезапно. Гитлеровская Германия нарушила соглашение о ненападении, подписанное двумя годами ранее. Мирному населению предстояла эвакуация.

В Шуе у прабабушки была подруга Таисия. Её мама работала бригадиром в колхозе. Летом 1941 года мама Таси опробовала экспериментальное выращивание невиданной ранее в этой местности овощной культуры. Это были томаты. Посадка удалась, летом помидоры вызрели в грунте, были большие и красные, но детям они не понравились, были слишком непривычны на вкус. Не оценённый по достоинству диковинный урожай так и остался на поле, когда люди в спешке покидали родные края - в первых числах сентября начались вражеские авианалёты. Прабабушка помнит, как в удивлении люди массово выходили из домов, чтобы посмотреть на самолёты, ещё не понимая, зачем они здесь, не опасаясь бомбёжек. Самолёты летели на Петрозаводск. В спешке эвакуации было запрещено что-либо брать с собой кроме еды, документов и одежды .

Мария Прокофьевна наказала всем членам семьи одеть как можно больше тёплой одежды (несмотря на то, что осень была очень тёплая) и смогла взять в дорогу из съестного лишь муку. Ваня на тракторе отвёз семью в Петрозаводск, но там выяснилось, что финны уже были близ города, и всем было предписано двигаться к станции Шуйской, Иван отвёз семью туда. Для транспортировки людей предназначался товарный состав, вагоны которого (деревянные коробки с широкими раздвижными дверями с обеих сторон) раньше часто использовались для перевозки скота – «телячьи» вагоны. Места в таком вагоне было отведено каждому человеку столько, чтобы можно было только сидеть. Продвигался состав крайне медленно из-за угрозы бомбардировок, большую часть времени по ночам (когда случался авианалёт, пассажиры товарняка прятались в лесах), также пропускали встречные поезда с солдатами, отправленными на фронт, были и технические остановки (для пополнения запасов воды, например). За всё время движения к конечному пункту (с сентября по декабрь) людям было лишь один раз в Вологде выдано по буханке хлеба. Мария Прокофьевна намешивала воду с мукой (готовила болтанку). Воду было негде кипятить, мама могла только процеживать её через марлю. Военные со встречных поездов часто делились сахаром и хлебом. Тем и питались. Чудом избежали эпидемий, мыться было негде, у многих в поезде людей были глисты и вши, к концу трёх месяцев истощение. С наступлением зимы к голоду добавился ещё и холод – грелись, прижавшись друг к другу. Ближе к приходу Нового Года (1942) состав достиг Омутнинска (Кировская область), семью ссадили и отправили на 37 километр (местечко Крутой лог), где в глубинах лесов велась заготовка древесины для фронта.

На месте сразу производился отбор: способное к труду население должно было работать на лесоповале, а старики и дети причислялись к иждивенцам. Несовершеннолетних также старались привлечь к труду (но менее тяжелому), выясняя, у кого какие навыки и умения. Когда прояснилось, что пятнадцатилетняя Анечка (до шестнадцати оставалось несколько дней) умеет считать на счётах, её определили на кухню в столовую, поначалу техничкой. Она должна была мыть полы, посуду, носить дрова и воду, чистить картошку, во время раздачи вырезать талоны из карточек и получать деньги за обеды. Распределились, устроились. Житьё было налажено следующим образом. На территории поселения имелось четыре барака: два семейных и два общежития - мужское и женское. Каждый барак был рассчитан приблизительно на пятьдесят человек. В бараках ютилось множество комнатушек, так что каждая семья и отдельные люди занимали по своему уголку, никому не мешая. Отдельно стояли дом начальника посёлка, контора, конюшня, общественная баня, здание столовой (в нём же была пекарня и магазин). Всего проживало около двухсот людей, из них сто двадцать рабочих, небольшая часть администрации, остальные – иждивенцы.

На тот момент Михаил командовал боями под Медвежьегорском. Ира, жившая в Петрозаводске замужем до 41-ого года и работавшая в поликлинике, была на фронте приписана к медсанчасти, выносила раненых с полей боёв, помогала врачам. Таня с детьми (ею уже была рождена Аля и младенец, не выживший в переезде) забрала с собой в эвакуацию младшую Дусю, они находились в Мурманске. Уже из Омутнинска, куда была эвакуирована большая часть семьи, кормилец семьи Вася практически сразу ушел на фронт, за ним и тракторист Ваня был отправлен в танковые войска; Федя немного позже, едва лишь достигнув восемнадцатилетия, был отправлен на войну солдатом пехоты. На 37-ом километре остались выживать Мария Прокофьевна, несовершеннолетняя Аня, старшая Шура с двумя детьми , семья Васи: жена Анна с сыном Володей, её мать, сестра Маруся и бабушка Ефремовна с дедушкой. Шура и Анна работали на лесозаготовке, Анечка при кухне. Остальные в семье были иждивенцы. Из десяти человек лишь трое работали, включая несовершеннолетнюю Анечку.

В те трудные голодные годы оказалось шансом на выживание и большим чудом для всей семьи то, что Анечка, не окончившая и шестой класс, была назначена поваром в столовой. Это был вопрос большого доверия. Работая техничкой, Анечка находила на полу деньги и всегда все найденные суммы отдавала руководству. Как выяснилось потом, их подбрасывала руководящая Ольга Ивановна, так она проверяла свою работницу. Сама Ольга Ивановна – женщина уже немолодая, работавшая на продуктах, при этом являясь лицом руководящим, несомненно, имела некоторые скрытые возможности, но оставалась честным человеком - пять своих детей кормила по норме. Нормой рабочего на день являлось 500 гр. хлеба, иждивенцу же (детям и старикам) было положено лишь 200 гр., хлеб выдавался по талонам и в условиях голода был на вес золота. В столовой готовилась еда для рабочих, которую государство продавало за деньги. На рабочего человека в день было предназначено50 гр. мяса, 20 гр. крупы или муки, 10 гр. жира или масла, 200 гр. картофеля, 1 гр. чая и 5 гр. сахарина. Эту порцию делили на два раза: утро и вечер. Ольга Ивановна, в подчинении у которой были две работницы – две Аннушки, научила девушек работать и кормить 120 рабочих. Зимой было особенно голодно, поэтому кости вываривали по многу раз для крепости бульона. Ольга Ивановна разрешала девочкам забирать эти кости, вываренные до состояния сухариков, те их иногда сами рассасывали, а иногда относили родственникам. Ещё изредка пекарь Алина Ивановна отдавала девочкам припёк, те помогали ей вымешивать тесто руками в огромных чанах. Это была очень тяжкая работа, пот лился прямо в тесто, девчонки этого боялись. Однажды Алина Ивановна увидела это и сказала, что пот – ничего, пусть льётся, а вот волосы никогда не должны в тесто попасть, поэтому поварята стали всегда убирать косы под платки. Летом было немного легче: девушки собирали листья и тычинки цветов (каких, прабабушка не помнит), малину и землянику. Листья трав и берёзы заваривали в чай, тычинки цветов Ольга Ивановна высушивала, толкла и замешивала в лепёшки – так они получались сладкими и большими. Ягоды с сахарином уваривали в варенье. Это, конечно, спасало рабочих от авитаминоза и истощения, рабочие были благодарны девчушкам за эту заботу и дополнительные труды, очень их ценили и любили. Анечка Локтева приносила матери и Васиной родне, бывшей на иждивении, свой взрослый ежедневный паёк хлеба и надбавку за выполнение нормы (раз в неделю выдавалось 600 гр. хлеба всем рабочим, которые выполняли трудовую норму, но таких было мало, ведь люди едва держались на ногах). Этим Анютка и спасала семью от голодной смерти. Старшая сестра Шура выносила из столовой своим малышам собственный ужин, одному Богу известно, как сама пережила лишения военных лет. Прабабушка помнит, как эта измождённая малышня – трое её племянников и другие дети барака сидели до вечера у оконцев и ждали кормильцев, сил на игры у них не было. Голод унёс многие жизни и детей и взрослых. «Идёт – идёт человек, споткнулся, упал и уже не встал – умер» - вспоминает прабабушка. В бане без своей привычной одежды люди были не различимы, все, как один - кожа да кости, скелеты.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: