во второй половине XIX — XX вв.

А.И.Коваленко

Казачество
восточных окраин России:
харизматический компонент в ментальности

Для русского характера идея патриотизма всегда оставалась привлекательной. Со времен былинных богатырей она связывалась не с захватом чужой земли, а с защитой своей территории. Движение русских землепроходцев на восток также рассматривалось как объективный процесс приведения под государеву руку свободных земель. В походах встреч солнца казаки исполняли роль слуг государевых. Поэтому патриотическая идея изначально закладывалась в их сознание как идея службы государству и защиты государственных интересов. Одновременно казачья служба Отечеству ассоциировалась и с идеей верности монархии и императору. Казаки давали клятву на верность Царю и Отечеству. Например, казаки Якутского городового полка клялись «во всем стараться способствовать, что к Его Императорского Величества верной службе и пользы государственной во всяких случаях касаться может, а ущерб же Его Величества интереса — вред и убыток, как скоро о том уведаю, не только благовременно объявлять, но и всеми мерами отвращать... и все по совести своей исправлять и для своей корысти против службы и присяги не поступать»1 .

Войсковые казаки свои монархические чувства связывали в первую очередь с защитой Отечества. В памятке об Амурском казачьем полку следующим образом определялся нравственный статус казака: «Амурский казак призван Царем охранять далекий край от нашествия врагов, он первый засельник его и первый властелин. В мирное время до службы и после службы оружием твоим служит плуг и борона, а по первому слову батюшки Царя ты вооружаешься шашкой, винтовкой, садишься на коня и идешь жестоко наказывать нарушителей мира и порядка»2 .

Большой эмоциональный и воспитательный заряд несли визиты венценосных особ в Сибирь и на Дальний Восток: в 1873 г. войска посетил великий князь Алексей Александрович, в 1887 — великий князь Александр Михайлович и в 1891 — наследник престола Николай Александрович.

Последний визит имел особое значение. Престоло­наследник являлся одновременно августейшим атаманом казачьих войск, поэтому в харизматическом сознании его присутствие в ка­зачьих землях использовалось для вос­питания верно­поддан­­нических чувств. В организации встречи проявились лучшие традиции русской и казачьей культуры, к ней готовились заранее: привели в порядок улицы и здания, повсеместно, где цесаревич сходил с парохода на землю, построили арки, вывесили государственные флаги. При встрече цесаревича войсковое руководство и самые уважаемые станичники преподносили хлеб-соль, устраивались грандиозные праздники с использованием светских и церковных ритуалов, торжественные литургии и смотры строя, скачки и джигитовки, выступления казачат и др.

По строевым частям передавались приветствие и благодарность наследника престола за добрый вид войск и гостеприимство. В ответ на это последовала череда благотворительных дел, подчеркивающих, что помазанник божий находится под по­кровительством церкви. Забайкальские казаки станицы Рахманинской в память об избавлении Николая от опасности во время путешествия по Японии поставили в молитвенном доме икону св. Николая, в станице Кайдаловской на левом берегу Ингоды было решено построить церковь, сход станицы Усть-Уровской принял решение построить новую часовню, Титовское станичное общество отремонтировало часовню близ почтового тракта. В войсковой часовне в Чите был сооружен образ святого Иова, праздник которого отмечался в день рождения августейшего атамана. На Атаманской площади в Чите была заложена войсковая часовня во имя благоверного князя Александра Невского, куда был помещен образ святого, присланный цесаревичем3 .

Казаки всегда праздновали юбилейные события в жизни царской династии и отмечали знаменательные для царской семьи дни. Иллюстрацией харизматического сознания казачества могут служить пешие и конные походы отдельных казаков в столицу и их приемы при царском дворе. Это пешее путешествие 1840-1841 гг. забайкальского казака Андрея Назимова и конный пробег сотника Амурского полка Дмитрия Пешкова в 1890 г. Оба были удостоены чести быть принятыми императором и членами августейшей фамилии и щедро облагодетельствованы. Такие путешествия, демонстрирующие отеческую заботу царского двора о казаках, способствовали укреплению авторитета монархии4 .

Проявлением любви казачества ко двору и, взаимно, выражением отеческих чувств двора к казачеству было присвоение званий почетного старика членам царской фамилии. Например, великий князь Николай Николаевич был одновременно почетным стариком станиц Сретенской и Гленовской.

В системе харизматического воспитания использовалось присвоение званий почетного старика генерал-губернаторам Восточной Сибири и Приамурья, наказным атаманам казачьих войск. Среди почетных стариков значатся Н.И. Гродеков, Д.Г. Ар­­сеньев, П.Ф. Унтербергер, Д.И, Субботич, С.М. Духовской, К.Н. Грибский, Е.О. Мациевский, М.П. Хорошхин, А.И. Ки­яшко. Они оказывали материальную помощь войску, делали пожертвования церкви и школам, поддерживали вдов и си­рот5 . Традиция присвоения почетных званий сохранилась у казаков и в эмиграции. Так, общим собранием казачьего Союза в Шанхае звание почетного старика было присвоено ге­нералу Глебову6 .

В смутные времена российской Гражданской войны патрио­тические решения казачьих форумов иногда наполнялись квази­содержанием. Например, решением круга сразу нескольких станиц по Унде звание почетного старика Забайкальского казачьего войска (ЗКВ) было присвоено командующему япон­скими имперскими войсками генералу Судзуки «в воздаяние его сердечных забот о войске»7.

Дуализм казачьего сознания проявлялся и в другом. С одной стороны, как мы видим, казачество было привержено монархической идее, выступало последовательным сторонником авторитарного государства и власти. С другой — оно отдавало предпочтение демократическим идеалам и свободе. Убедительным подтверждением этого стала практика общинного самоуправления, случаи выборов командиров воинских подраз­делений в годы Первой мировой войны, двойственная позиция казачества в период первой русской и Февральской революций, трагедия Гражданской войны.

Большую роль в формировании авторитарной казачьей культу­ры играет субъективный фактор. Освоение и развитие края связано изначально с личностью графа Н.Н. Муравьева-Амурского, затем — его соратника М.С. Корсакова. Достой­ными последователями на должности генерал-губернатора — начальника громадного края стали С.М. Духовской, Н.И. Гродеков, П.Ф. Унтербергер, Н.Л. Гондатти. Это поистине исторические личности.

У казачества складывалась особая система взаимо­отноше­ний с первыми лицами края. За исключением единственного гражданского генерал-губернатора, известного ученого Н.Л. Гон­датти губернаторы края были людьми военными, получившими блестящее академическое образование, имеющие в прошлом большой опыт воинской службы. Для казаков одновременно они являлись наказными атаманами Приамурских казачьих войск. В харизматической казачьей культуре генерал-губернаторы были наместниками царя, и к ним формировалось со­ответствующее титулу отношение. Это были отцы командиры, осуществляющие неустанную заботу о казачьих делах, службе, семьях.

Имя С.М. Духовского вошло в историю Амурского и Ус­сурийского войск как радетеля о благосостоянии казачества, проявившего личную настойчивость в отводе казакам отдельной войсковой земельной полосы, и всегда вспоминалось с боль­шой благодарностью.

Н.И. Гродеков представлялся организатором наступательных действий казачества в русско-китайском конфликте, поддержал войско материально, проявлял отеческую заботу о простых казачьих семьях. Несмотря на высокий сан, Николай Иванович был человеком демократичным, доступным для общения с рядо­вым казачеством. Так, он стал крестником Ивана Коренева, сына станичного атамана Поярковского станичного округа, и после отъезда в Петербург длительное время поддерживал с этой семьей переписку8 .

Незаурядной личностью, пользующейся заслуженным авторитетом среди казачества был П.Ф. Унтербергер. После девяти лет пребывания в должности Наказного атамана Уссурийского казачьего войска, а затем семи лет Нижегородским губер­на­тором он был назначен генерал-губернатором Приамурского края, командующим войсками Приамурского военного округа и Наказным атаманом Приамурских казачьих войск. П.Ф. Унтербергер успешно занимался административной работой. Решая вопросы по укреплению экономического и военно-стратеги­ческого потенциала края, строительству железной дороги, осушению болот, переселению крестьян и наделению землей казаков, он стремился к усилению военной мощи России на Дальнем Востоке. Одновременно Унтербергер отличался знанием жизни простых казачьих семей, проявлял по от­ношению к ним заботу и внимание. Прощаясь с Уссурийским войс­ком, он сделал пожертвования ряду школ, храмов, по­сетил семьи подъесаула Савицкого, старейшего уссурийского казака из чис­ла первопоселенцев из Забайкалья отставного зауряд-хорунжего Колышкина, могилу рядового Терентия Лапина, погибшего при охране границы9 .

Все генерал-губернаторы были разносторонними личнос­тями, имеющими широкий диапазон интересов, уделяли должное внимание развитию образования, культуры, здравоохранения, многие из них занимались научной деятельностью.

Ответственность за положение дел в войсках несли военные губернаторы территорий, они же Войсковые наказные атаманы. С их именами связывали казаки состояние службы, тяготы и радости станичного быта, проведение преобразований в войсках и наиболее значимые события в жизни казачества. В большин­стве своем Войсковые атаманы — выходцы из цент­ральных регионов России, дворянского происхождения, по­лучили базовое военное образование и имели достаточный опыт службы в войсках. Военное министерство для службы на во­сточных окраинах России старалось подбирать руководителей, соответствующих величию задач, которые им приходилось решать: умелых организаторов и опытных военноначальников, людей неравнодушных, способных обеспечить безопасность государства и культурно-хозяйственное развитие края. Среди военных губернаторов были и руководители, склонные к авторитарным методам управления, и те, кто предпочитал более демократический стиль руководства, но несомненно одно — все они были патриотами Отечества.

В числе наиболее талантливых командиров, глубоко вникающих в решение проблем, стоящих перед Забайкальским войском, был М.П. Хорошхин. Он сделал глубокий анализ состояния войска в начале 90-х гг. ХIХ в., убедительно раскрыл ту роль, которую сыграли забайкальские казаки в истории России.

Е.О. Мациевский слыл просвещенным губернатором. Это высокообразованный, интеллигентный человек, закончил Киевский кадетский корпус и курс Николаевской академии Генштаба. Неоценим вклад, который внес губернатор в духовное и культурное развитие области: при нем были открыты Забайкальская духовная консистория, первое ремесленное училище, музей, библиотека, Читинский отдел РГО, была организована сельскохозяйственная выставка. Он способствовал завершению строительства участка железной дороги на территории области, занимался вопросами землеустройства в комиссии А. И. Куломзина. При такой напряженной государственной и об­щественной деятельности, он много внимания уделял казачьей службе10 .

Но, пожалуй, лучше всех казачью психологию знал А. И. Ки­яшко. Потомственный кубанский казак, наделенный крутым нравом, он утверждал волевой стиль руководства в войске. Под его руководством забайкальское казачество готовилось к отправке на фронт во время Первой мировой войны, по его инициативе разрабатывались проекты войскового герба и нагрудных знаков, которые могли бы символизировать славную историю забайкальских казаков. В войске А.И. Кияшко поль­зовался заслуженным авторитетом11 .

Среди военных губернаторов и наказных атаманов Амур­ского казачьего войска (АКВ) выделялся Иван Константинович Педашенко. Восемь лет службы отданы им этому войску. Вот как пишет о нем Р. Иванов: «Смотры его не походили на смотры других высших начальников: с разносами, выгово­рами, арестом и пр. Обыкновенно народ при проезде таких реви­зоров прятался по избам, а дети, вместе со стариками, сидели за печкой на ленивках. При посещении Педашенко народ высыпал на улицы, принарядившись в лучшую одежду, с детьми и женами; и делалось это добровольно, а не по выгону сотенных командиров, потому что казаки любили Педашенко за его простоту и ласку в обхождении и умелые расспросы об их жизни». Вместе со своим войсковым атаманом казачество переживало самое разорительное наводнение 1872 г. «Сердечный человек — Педашенко плакал, смотря на разорившихся казаков», — писал современник. Но благодаря энергии и распорядитель­ности Педашенко, население было своевременно обеспечено продуктами.

Благополучие войска И.К. Педашенко связывал с ростом образованности казаков, поэтому самое пристальное внимание уделял развитию образования. При нем были открыты бригадная школа, пансион, коновальная школа, народное училище, отделение женской школы, полковой, бригадный и батальонные лазареты. Он старался подобрать в школы грамотных учителей. По рекомендации главного инспектора училищ Восточной Сибири Маака учителем наук в народное училище был приглашен Бомбковский Семен Казимирович, в бригадную школу — офицер Кожуховский, для обучения девочек — жена чиновника Родионова.

В адресе за многочисленными подписями офицеров бригады и представителей городского населения, врученном губернатору по поводу его отъезда в Иркутск в 1874 г., давалась высокая оценка личности И.К. Педашенко: «Восьмилетнее управление Ваше Амурской областью было тем временем, которое навсегда останется памятным для амурских жителей как время пробуждения и воспитания в общественном сознании чувства долга и уважения к человеческому достоинству… Свобода мысли ваших подчиненных, направленная на общественное благо, приветствовалась Вами, как верный залог того свободного, общественно-гласного ведения дела, которое, рано или поздно, должно заменить собою устаревшие формы жизни…»12 .

Такой подход к оценке деятельности первого лица в руководстве области показывает, что в период становления войска, когда в его жизни все строилось на палочной дисциплине, процветали дикость и необразованность, приоритет отдавался демократическим методам управления, свободе мысли, осознанной деятельности, основанных на образовании и воспитании людей.

В Якутском казачьем полку статус атамана был значительно ниже. Причиной тому стала принадлежность якутского казачества к гражданскому ведомству, где вся полнота власти принадлежала губернатору, должность которого не совмещалась с должностью атамана полка. Поэтому атаман постепенно превращался в незначительного чиновника, и судьба многих из них заканчивалась печально13 .

Одним из критериев степени зрелости системы является ее способность к самовоспроизводству. Относительно казачьих войск восточных окраин России таким критерием может служить процесс подготовки собственных квалифицированных кадров и формирования казачьей элиты. Это сложный эволюционный процесс. Необходимо время, чтобы на фоне общей казачьей массы, живущей по Уставу и приказу командира, выделился политически, духовно и интеллектуально привилегированный активный слой населения, способный занять лидерские позиции и стать авторитетным среди рядового казачества.

Формирование элит происходит под влиянием многих факторов: биолого-генетических признаков, психологических качеств, социальных факторов жизни. На наш взгляд, выделение казачьей элиты в Забайкалье и Приамурье началось к началу ХХ в., когда была накоплена собственная социальная практика, появилось второе и третье поколение коренных казаков, получила определенное развитие система образования, когда участие в важных военно-политических событиях привело к собственному пониманию главных жизненных ценностей и оценок. Но, к сожалению, этот процесс был прерван в самом начале.

Специфика военного сословия делала привлекательным для пассионарной части населения стремление к руководству, влас­ти, подчинению себе других, поэтому казачья элита формируется в рядах командного состава. Образовательной базой для нее стали Оренбургское казачье училище, Сибирский кадет­ский корпус и Иркутское юнкерское училище.

В начале ХХ в. появились случаи замещения должностей наказных атаманов выходцами из своих войск. К их числу относится Н.П. Беломестнов, исполнявший должность атамана ЗКВ в 1904-1906 гг. Его отец — забайкальский казак, участник «амурского дела», в 1879 г. возведенный в личное дворянское звание. Атаманство Николая Павловича пришлось на годы русско-японской войны. Н.П. Беломестнов проявил себя умелым организатором, он встречал эшелоны с ранеными, органи­зовывал работу госпиталей, курсов по подготовке сестер мило­сердия, направлял работу Красного Креста по организации питания раненых. Его усердная служба была отмечена орденами Св. Владимира 3-й степени, Св. Анны 2 и 3-й степеней, Св. Ста­нислава 1, 2, 3-й степеней с бриллиантовым перстнем, сереб­ряной медалью в честь правления Александра III, знак «За за­слуги и участие в войне 1904-1905 гг.»14 .

И.М. Гамов — атаман Амурского казачьего войска вступил в должность весной 1917 г. Он был представителем доста­точно распространенной на Амуре фамилии Гамовых, которые с середины ХIХ в. проживали в хуторе Верхне-Благовещенском Екатерининского станичного округа. Широкую известность в ка­зачьих кругах учитель, заведующий школой И.М. Гамов получил после избрания его депутатом IV Государственной думы в 1912 г. Активная депутатская деятельность привела его на пост Войскового атамана. Принимал участие в Граждан­ской войне против Советов, был организатором мятежа 1918 г. До 1919 г. атаман Гамов предпринимал меры для сохранения казачества как организованной силы, с установлением Совет­ской власти в Приамурье эмигрировал в Китай. С 1920-х гг. учительствовал и заведовал школами на территории Мань­ч­журии, состоял в активе белоэмигрантского казачьего дви­жения. По убеждениям оставался монархистом. В 1945 г. принял советское гражданство, но на родину не вер­нулся; умер в 1950 г.15 .

Формирование казачьей элиты, прежде всего, происходило в офицерском корпусе. К началу русско-японской войны офицерский состав казачьих войск, в основном был представлен выходцами из семей забайкальцев и приамурцев. На полях сражений в войнах начала ХХ в. выделилась когорта командиров, отличающихся личной смелостью, умеющих идти на риск и своим примером увлекать за собой казаков, способностью принимать оперативные решения в боях и нести за них ответственность. Истории известны имена крупных полководцев, решающих во время войны стратегические задачи на фронтах и имена рядовых воинов, прославившихся за конкретные подвиги. Но судьбу сражений определяли те офицеры, которые командовали бригадами, полками и более мелкими воинскими подразделениями. Они одновременно были и стратегами, и непосредственными командирами казаков во время боевых дейст­вий, грамотными строевыми офицерами и заботливыми коман­дирами.

Легендарной личностью среди забайкальского казачества был Василий Георгиевич Казаков — выходец из пос. Березовка Знаменской станицы. Вряд ли кто из русского офицерства имел столько наград, как В.Г. Казаков. На турецком фронте Первой мировой войны он заслужил четыре ордена Св. Георгия, золотую Георгиевскую шашку, ордена Анны 4-й и 3-й сте­пеней, Станислава 3-й 2-й степени, Владимира 4-й степени. Двое золотых часов получил Казаков лично из рук Государя импера­тора Николая II за победы в соревнованиях по джигитовке и стрельбе. Но главным патриотическим подвигом полковника Казакова было спасение 34 исторических боевых знамен ЗКВ. После Гражданской войны ему удалось вывести знамена за границу и 23 года хранить их в Маньчжурии, а в августе 1945 г. передать советским войскам16 .

Убедительным подтверждением складывания элитарного слоя казачьего офицерства Забайкальского казачьего войска, служат аттестационные листы за 1920 г. Вот некоторые из них.

Генерал-майор И.Т. Артамонов — командир 1-й Забайкальской казачьей бригады, в первом офицерском звании с 1908 г., Георгиевский кавалер. В полном смысле отличный боевой кавалерийский генерал. Лихой неутомимый наездник, отличный начальник.

Полковник Г.Г. Эпов — начальник штаба 1-й Забайкаль­­ской казачьей дивизии, с 1907 г. в офицерском звании. Отличный офицер во всех отношениях, как боевой великолепен, очень серьезный, мало говорит, но много делает. Всегда пользовался уважением подчиненных.

Полковник М.Ф. Рюмкин — командир 2-го Забайкальского казачьего полка, офицер с 1905 г. Воевал против турок и курдов в Первую мировую войну, участник белоказачьего движения. Очень хороший и спокойный, ровный в бою. Любим своими подчиненными и умеет заставить их служить. Военное дело знает хорошо и любит его.

Полковник М. Золотухин — командир 2-й Забайкальской казачьей бригады. Прошел всю мировую войну, а затем воевал против большевиков. Награжден 4 орденами и имеет Георгиевское оружие.

Войсковой старшина М. Ваулин. Отмечен многими наградами за храбрость, среди них двумя Георгиевскими крестами. Великолепно переносит трудности и лишения. Храбрый отличный строевой офицер, пользуется уважением.

Войсковой старшина А. Размахнин, с 1920 г. командовал 3-м Забайкальским казачьим полком, Георгиевский кавалер. Отличный боевой строевой офицер. Любит свое дело. Храбрый. Вечно веселый, любим подчиненными.

Есаул Д.А. Мунгалов — командир 2-й Забайкальской казачьей батареи. Вот цитата из его характеристики: «Природный ум окупает в значительной степени недостатки общего образования. В простой обстановке спокойно решительный, но при сложности, требующей для разрешения особых познаний, поддается посторонним влияниям. В основных нравственных принципах тверд и обладает сильно развитым чувством чести. В действиях отсутствует рисовка, преобладает скромность. Служба и дело на первом плане. В бою храбр и решителен»17 .

Эти и многие другие характеристики доказывают, что казачество восточных окраин России возглавлялось образованными, прошедшими большую боевую школу, обладающими лидерскими качествами командирами. И эти оценки соответствовали действительности. По документам той же аттестации мы видим, что среди командного состава были и другие профессиональные офицеры, честно выполняющие патриотический долг, но не выдержанные и склонные к авантюрам. Например, характеристика войскового старшины Н. Голобокова, командира 1-й Забайкальской казачьей батареи гласит: «Умственные способности богатые, но навыком к длительной и напряженной работе не обладает. Волевые импульсы чрезвычайно сильные, но также часто беспорядочные. Нравственно устойчив. Склонен к самодурству, упрям, крайне самолюбив. В бою храбр, порывистый и решительный. Службу знает хорошо, знание законов слабое. Отношение к подчиненным нервное, часто грубое и незаконное, что при наличии упрямства трудно ис­коренимо». При этом за храбрость Голобоков награжден орденами Св. Станислава 1, 2, 3-й степени с мечами и бантом и Св. Ан­ны 2, 3, 4-й степеней с мечами и бантом18 .

Представляет интерес в нравственно-психологическом отношении личность Георгиевского кавалера Е.Г. Сычева. Сын казака Игнашинской станицы АКВ, окончил Иркутское юнкерское училище и начал служить в Амурском казачьем дивизионе, а затем в лейб-гвардии сводном казачьем полку. В войну вступил в должности командира 4-й Приамурской сотни, а в 1916 г. уже командовал 1-м Амурским казачьим полком. В Граж­данскую войну он командовал Забайкальской казачьей бригадой, 1-й Забайкальской казачьей дивизией, Отдельной Амурской бригадой. Храбрый боевой офицер, патриот, до конца верный казачьей идее, в то же время дерзкий с начальством, жестокий с подчиненными. Убежденный борец с большевизмом и одновременно обвиняемый в демократических настроениях. В эмиграции генерал Е.Г. Сычев возглавлял Восточный казачий союз19 .

Но самую головокружительную карьеру сделал атаман Г.М. Се­менов. Высшие боевые награды — орден Св. Георгия и Георгиевское оружие он получил в звании хорунжего. Ре­волюцию встретил в чине есаула 3-го Верхнеудинского полка ЗКВ. Он видел, что революционное брожение в войсках приводит к деморализации армии. В июне 1917 г. он представил Главному штабу армии проект реформирования войск, прежде всего бурятских полков, который заинтересовал Верхов­ного Главнокомандующего генерала от кавалерии А.А. Брусилова. Для борьбы с большевиками в Забайкалье Семенов сформи­ровал Особый Маньчжурский отряд. За два года он вырос от есаула до генерал-лейтенанта. Благодаря личным волюнтарист­ским качествам, пользуясь различного рода междоусобицами атаманов в Гражданской войне, стал атаманом Забайкальского казачьего войска, Походным атаманом Дальневосточных казачьих войск и правоприемником Верховного правителя адмирала Колчака20 .

Верным соратником атамана Семенова был казак Атамановского поселка ЗКВ, Георгиевский кавалер, командовавший в миро­вую войну 2-м Верхнеудинским казачьим полком А.П. Бак­шеев. В эмиграции генерал-лейтенант Бакшеев возглавлял Бюро по делам Российских эмигрантов в Харбине, затем в Хайларе и был начальником Союза казаков на Дальнем Востоке21 .