РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ УЧЕНИЕ О ПОНЯТИИ 6 глава

пает в существование как свободный род для самого себя. Смерть лишь непосредственной единичной жизненности есть рождение духа.

00.htm - glava57

Ь. Познание

§ 223

Идея существует свободно для себя постольку, поскольку имеет стихией своего существования всеобщность, или, иначе говоря, поскольку сама объективность существует как понятие, поскольку идея делает себя своим предметом. Ее субъективность, определившаяся во всеобщности, есть чистое различение внутри нее, есть созерцание, не покидающее этой тождественной всеобщности. Но как определенное различение она есть дальнейшее суждение, в котором она как тотальность отталкивает себя от себя и предполагает себя вначале внешним универсумом. Это два суждения, которые в себе тождественны, но еще не положены как тождественные.

§ 224

Отношение этих двух идей, которые в себе или как жизнь тождественны, есть, таким образом, относительное отношение, что и составляет определение конечности в этой сфере. Это есть рефлективное отношение, так как различение идеи в ней самой есть лишь первое суждение, предполагание (das Voraussetzen) еще не есть полагание (Setzen), и поэтому для субъективной идеи объективная идея есть преднайденный непосредственный мир, или, иначе говоря, идея как жизнь пока что существует в явлении единичного существования. Вместе с тем, поскольку это суждение есть чистое различение внутри самой идеи (см. предшествующий параграф), поскольку она для себя есть она сама и ее другое, постольку она есть уверенность в в-себе-сущем тождестве этого объективного мира с нею. Разум подходит к миру с абсолютной верой, что он в состоянии положить тождество и возвести свою уверенность в истину; он подходит к миру еще и со стремлением положить в качестве ничтожной ту противоположность, которая β себе ничтожна для него.

§ 225

Этот процесс есть вообще познание. В единой деятельности познания в себе снимается противоположность, снимается односторонность субъективности вместе с одно-

==409

сторонностью объективности. Но это снятие совершается сначала лишь а себе. Процесс как таковой сам поэтому непосредственно заражен конечностью этой сферы и распадается на двоякое, положенное как различное, движение стремления разума. С одной стороны, разум стремится снять односторонность субъективности идеи посредством принятия (der Aufnahme) сущего мира в себя, в субъективное представление и мышление и наполнить, таким образом, абстрактную уверенность в себе этой признаваемой истиной объективностью как содержанием; и, наоборот, разум стремится снять односторонность объективною мира, который, следовательно, в противоположность первому отношению разума к миру признается здесь лишь видимостью, собранием случайностей и ничтожных в себе образов, стремится к тому, чтобы определить этот объективный мир посредством внутреннего содержания субъективного, которое здесь признается истинно сущей объективностью. Первое стремление есть стремление знания к истине, познание как таковое — теоретическая деятельность идеи; второе стремление есть стремление добра к своему осуществлению — воля, практическая деятельность.

00.htm - glava58

А) Познание

§ 226

Всеобщая конечность познания, заключающаяся в суждении, представляющем собой предпосылку противоположности (§ 224) —предпосылку, которой явно противоречит сама деятельность познания, — эта всеобщая конечность познания определяется ближе по своей собственной идее, так что моменты конечного познания получают форму отличных друг от друга видов познания, и, поскольку эти моменты самостоятельны, постольку они находятся между собой в отношении рефлексии, а не в отношении понятия. Ассимиляция материала как чего-то данного представляется поэтому принятием его в остающиеся вместе с тем внешними ему определения понятия, которые также и в отношении друг друга выступают в форме различности (der Verschiedenheit). Это—разум, действующий в форме рассудка. Истина, к которой приходит это познание, есть поэтому также лишь конечная истина; бесконечная истина понятия фиксируется для этого познания как только в-себе-сущая цель, как нечто для него потустороннее. Но это познание находится в своей

К оглавлению

==410

внешней деятельности под руководством понятия, и определения понятия составляют внутреннюю нить его поступательного движения.

Прибавление. Конечность познания заключается в предпосылании некоего преднайденного мира, и познающий субъект кажется при этом tabula rasa. Это представление приписывалось Аристотелю, хотя никто не был так далек от этого внешнего понимания познания, как Аристотель. Это познание еще не знает себя в качестве деятельности понятия; оно существует лишь в себе, но не для себя. Его деятельность кажется ему самому пассивной, но на деле она носит активный характер.

§ 227

Так как конечное познание исходит из предпосылки, что различное (das Unterschiedene) есть нечто преднайденное, противостоящее ему сущее, многообразные факты внешней природы или сознания, то оно 1) ближайшим образом имеет формой своей деятельности формальное тождество или абстракцию всеобщности. Эта деятельность состоит поэтому в разложении данного конкретного, обособлении его различий и сообщении им формы абстрактной всеобщности. Или, иными словами, она состоит в том, что оставляет конкретное как основание и посредством абстрагирования от кажущихся несущественными особенностей выделяет некое конкретное всеобщее, род или силу и закон. Это — аналитический метод.

Прибавление. Обычно говорят об аналитическом и синтетическом методах так, как будто лишь от нашего произвола зависит, следовать тому или другому. Это, однако, отнюдь не так; от формы самих познаваемых предметов зависит, какой из двух вытекающих из понятия конечного познания методов нам придется применять. Познание ближайшим образом аналитично. Объект, с которым оно имеет дело, представляется ему в образе единичного (die Gestalt der Vereinzelung), и деятельность аналитического познания направлена к тому, чтобы свести предлежащее ему единичное к всеобщему. Мышление имеет здесь значение лишь абстракции или формального тождества. Это точка зрения, на которой стоят Локк и все эмпирики. Многие говорят, что больше этого познанию вообще не дано, что оно может только разлагать данные ему конкретные предметы на их абстрактные элементы и рассматривать затем последние в их изолиро-

==411

ванности. Ясно, однако, что такое познание есть извращение (Verkehren) вещей и что познание, желающее брать вещи так, как они существуют, впадает с самим собой в противоречие. Так, например, химик помещает кусок мяса в реторту, подвергает его разнообразным операциям и затем говорит: я нашел, что оно состоит из кислорода, углерода, водорода и т. д. Но эти абстрактные вещества уже не суть мясо. И так же обстоит дело, когда эмпирический психолог разлагает поступок на различные стороны, которые этот поступок предоставляет рассмотрению, и затем фиксирует их в их изолированности. Подвергаемый анализу предмет рассматривается при этом так, как будто он луковица, с которой снимают один сдой за другим.

§ 228

Эта всеобщность есть 2) также некая определенная всеобщность. Деятельность познания проходит здесь через моменты понятия, которое существует в конечном познании не в своей бесконечности, а есть рассудочно определенное понятие. Введение предмета в формы этого понятия есть синтетический метод.

Прибавление. Направление движения синтетического метода обратно направлению движения аналитического метода. В то время как последний, исходя из единичного, движется затем к всеобщему, исходным пунктом первого является, напротив, всеобщее (как дефиниция), и от него он движется через обособление (в разделении) к единичному (к теореме). Синтетический метод обнаруживает себя, таким образом, развитием моментов понятия в предмете.

§ 229

аа) Предмет, которому познание придало форму определенного понятия вообще, так что полагаются, таким образом, его род и его всеобщая определенность, есть дефиниция. Материал и обоснование последнего доставляется аналитическим методом (§ 227). Определенность, однако, должна быть лишь неким признаком, т. е. должна служить помощью внешнему, лишь субъективному познанию.

Прибавление. Дефиниция содержит в себе все три момента понятия: всеобщее как ближайший род (genus proximum), особенное как определенность рода (qualitas specifica) и единичное как сам определяемый предмет. Отно-

==412

сительно дефиниций прежде всего возникает вопрос, каково их происхождение, и на этот вопрос мы должны ответить вообще, что дефиниции возникают аналитическим путем. Но этот ответ тотчас же вызывает также спор о правильности даваемого определения, ибо оно зависит от характера тех восприятий, которые послужили его исходным пунктом, и от тех точек зрения, с которых его давали. Чем богаче подлежащий определению предмет, т. е. чем больше различных сторон он предоставляет рассмотрению, тем более .различными оказываются даваемые ему дефиниции. Так, например, существует масса дефиниций жизни, государства и т. д. Геометрии, напротив, легко давать дефиниции, так как ее предмет, пространство, очень абстрактен. Далее следует вообще указать, что по отношению к содержанию определяемого предмета не дано никакой необходимости. Мы должны согласиться, что существуют пространство, растения, животные π τ. д., и не дело геометрии, ботаники и т. д. показывать необходимость названных предметов. Уже по одному этому для философии синтетический метод так же мало годится, как и аналитический, ибо философия должна прежде всего оправдать свои предметы, показать их необходимость. Несмотря на это, в философии также неоднократно пытались пользоваться синтетическим методом. Так, Спиноза начинает с дефиниций и говорит, например: субстанция есть causa sui. В его дефиницию вложены в высшей степени спекулятивные истины, но эти истины вложены в них в форме заверений. Это верно также и по отношению к Шеллингу.

§ 230

bb) Указанием на второй момент понятия, на определенность всеобщего как на обособление, является разделение, исходящее из какой-нибудь внешней точки зрения.

Прибавление. От разделения требуют, чтобы оно было полным, и для этого нужен некий принцип или основание деления, которое носит такой характер, что основанное на нем деление охватывает весь объем обозначаемой дефиницией области. В частности, очень важно, чтобы при делении его принцип заимствовался из природы подлежащего делению предмета, чтобы деление производилось, следовательно, естественно, а не искусственно, т. е. не произвольно. Так, например, в зоологии при делении млекопитающих приняты за основание деления преимущест-

==413

венно зубы и копыта, и это постольку имеет смысл, поскольку сами млекопитающие отличаются друг от друга именно этими частями своего тела, и общий тип их различных классов находится в зависимости от устройства этих частей. Вообще истинное деление должно рассматриваться как определенное понятием. Оно поэтому прежде всего должно быть трехчленным; но так как особенность обнаруживает себя как удвоенная, то деление может быть и четырехчленным. В сфере духа преобладает трихотомия, и одной из заслуг Канта является то, что он указал на это обстоятельство.

§ 231

ce) В конкретной единичности, в которой простая определенность, выраженная в дефиниции, рассматривается как отношение, предмет есть синтетическое отношение различных определений, есть некая теорема. Так как эти определения различны, то их тождество есть опосредствованное тождество. Добывание материала, образующего средние члены, есть конструкция, и само опосредствование, из которого для познания вытекает необходимость указанного отношения, есть доказательство.

Примечание. Согласно обычным указаниям относительно характера различия между синтетическим и аналитическим методами, использование того или другого метода кажется в общем и целом делом произвольного выбора. Если мы в качестве предпосылки возьмем конкретное, которое, согласно синтетическому методу, представляется результатом, то мы можем из этого конкретного путем анализа вывести те абстрактные определения, которые составляют предпосылки доказательства и материал для него. Алгебраические дефиниции кривых линий суть теоремы в геометрическом рассуждении, и точно так же из теоремы Пифагора, взятой как дефиниция прямоугольного треугольника, можно было бы вывести путем анализа те теоремы, которые в геометрии были доказаны раньше, с тем чтобы из них вывести теорему Пифагора. Произвольность выбора основана на том, что как один, так и другой метод исходит из внешней предпосылки. Согласно природе понятия, анализ предшествует синтезу, так как сначала нужно возвести эмпирически-конкретный материал в форму всеобщих абстракции, и уже только после этого можно предпослать их в синтетическом методе в качестве дефиниций.

==414

Что эти методы, столь существенные и увенчивающиеся таким блестящим успехом в их собственной области, не годятся для философского познания, это само собою ясно, так как они исходят из предпосылок и познание в них носит характер рассудочного познания, руководящегося в своем поступательном движении формальным тождеством. У Спинозы, который больше других применял геометрический метод, и применял его именно для вывода спекулятивных понятий, формализм этого .метода сразу бросается в глаза. Философия Вольфа, которая развила этот метод до крайнего педантизма, является также и по своему содержанию метафизикой рассудка.

Прежние злоупотребления формализмом этих методов в философии и науках заменились в новейшее время злоупотреблением так называемой конструкцией. Кант пустил в ход представление, что математика конструирует свои понятия; это означало лишь то, что математика имеет дело не с понятиями, а с абстрактными определениями чувственных созерцаний. Таким образом, стали называть конструкцией понятий указание на подхваченные из восприятия чувственные определения с исключением понятия и дальнейший формалистический способ классификации философских и научных предметов в форме таблиц, согласно принятой наперед схеме, причем классификация все же остается произвольной. На заднем плане здесь, конечно, маячит смутное представление об идее, о единстве понятия и объективности, а также смутное представление о том, что идея конкретна. Но эта игра и так называемое конструирование далеко не представляет собой того единства, которым является лишь понятие как таковое, и столь же мало чувственно-конкретное созерцание представляет собой конкретное разума и идеи.

Впрочем, так как геометрия имеет дело с чувственным, но абстрактным созерцанием пространства, то она без затруднения может фиксировать в нем простые рассудочные определения; поэтому только в геометрии синтетический метод конечного познания достигает полного совершенства. Замечательно, однако, что, двигаясь по своему пути, геометрия также наталкивается в конце концов на несоизмеримые и иррациональные величины, где она, если она хочет пойти дальше по пути спецификации (im Bestimmen), вынуждена выйти за пределы принципа рассудка. И здесь, так же как и в других областях, получается превратная терминология: то, что мы называем

==415

рациональным, принадлежит на самом деле области рассудка, а то, что мы называем иррациональным, есть скорее начало и след разумности. Другие науки, доходя до той грани, дальше которой они не могут двигаться с помощью рассудка (а это бывает с ними необходимо и часто, ибо их предметом не являются простые определения пространства или числа), находят легкий способ выйти из затруднения. Они прерывают последовательное развитие своих определений и заимствуют то, в чем они нуждаются (а это нужное им часто оказывается противоположностью предыдущих определений), извне, из области представления, мнения, восприятия или из каких-нибудь других источников. Благодаря тому что конечное познание не сознает природы употребляемого им метода и его отношения к содержанию, оно может не заметить того, что, двигаясь по пути дефиниций, делений и т. д., оно руководится необходимостью определений понятия. И по этой же причине оно не замечает, что дошло до своей границы, а когда оно переходит эту границу, оно не знает, что находится в области, в которой определения рассудка уже не имеют силы, и продолжает грубо применять их там, где они уже неприменимы.

§ 232

Необходимость, которую конечное познание порождает в доказательстве, есть сначала некая внешняя необходимость, предназначенная лишь для субъективного разумения. Но в необходимости как таковой конечное познание само покинуло свою предпосылку и исходный пункт, состоящий в том, что содержание конечного познания есть нечто првднайденное и данное. Необходимость как таковая есть в себе соотносящее себя с собой понятие. Субъективная идея в себе, таким образом, пришла к в-себе и для-себя определенному, к не-данному и потому имманентному ей как субъекту. Она переходит к идее воления.

Прибавление. Необходимость, к которой познание приходит через посредство доказательства, представляет собой противоположность тому, что составляет его исходный пункт. В своем исходном пункте познание обладало данным и случайным содержанием; теперь же в конечной точке своего движения оно знает содержание в качестве необходимого, и эта необходимость опосредствована субъективной деятельностью. Субъективность точно так же была вначале совершенно абстрактной, только tabula rasa,

==416

теперь же она, напротив, оказывается определяющей. Это есть переход от идеи познания к идее веления. Ближе этот переход состоит в том, что всеобщее в его истинности должно быть понято как субъективность, как движущееся, деятельное и полагающее определения понятие.

00.htm - glava59

β) Воление

Субъективная идея как в себе и для себя определенное и равное самому себе простое содержание есть благо (das Gute). Его стремление реализовать себя в противоположность идее истины ставит себе задачей определить преднайденный мир согласно своей цели. Это воление, с одной стороны, уверено в ничтожности преднайденного объекта, а с другой — оно как конечное предпосылает цель блага как лишь субъективную идею и предполагает, что объект обладает самостоятельностью.

§ 234

Конечность этой деятельности заключается поэтому в том противоречии, что в противоречащих себе определениях объективного мира цель блага столь же осуществляется, сколь и не осуществляется, что эта цель столь же полагается как существенная, сколь и как несущественная, как действительная и одновременно как лишь возможная. Это противоречие представляет собой бесконечный прогресс осуществления блага, и в этом бесконечном прогрессе благо фиксировано лишь как некое долженствование. Но формально это противоречие исчезает благодаря тому, что деятельность снимает субъективность цели и, следовательно, снимает и объективность, снимает противоположность, благодаря которой оба конечны. И она снимает односторонность не только этой субъективности, а субъективность вообще, ибо другая такая субъективность, т. е. новое порождение противоположности, не отличается от той субъективности, которая предполагается прошлой, снятой. Это возвращение в самое себя есть вместе с тем воспоминание самого содержания, которое есть благо и в себе сущее тождество сторон, воспоминание о предпосылке теоретического отношения ( § 224), о том, что объект есть в нем субстанциальное и истинное.

==417

Прибавление. В то время как интеллект (der Intelligenz) старается брать мир лишь так, как он есть, воля, напротив, стремится к тому, чтобы теперь сделать мир тем, чем он должен быть. Непосредственное, преднайденное признается волей не прочным бытием, а лишь видимостью, чем-то в себе ничтожным. Здесь выступают те противоречия, в которых безвыходно вертится точка зрения моральности. В практическом отношении это вообще точка зрения философии Канта, а также точка зрения философии Фихте. Благо должно быть реализовано; мы должны работать над его осуществлением, и воля есть лишь деятельное благо. Но если бы мир был таким, каким он должен быть, то отпадала бы как лишняя деятельность воли. Требование самой воли состоит, следовательно, в том, чтобы ее цель, с другой стороны, не была реализована. Конечность воли здесь правильно выражена. Но мы не должны останавливаться на этой конечности, и процесс воли сам снимает ее и содержащееся в ней противоречие. Примирение состоит в том, что воля в своем результате возвращается к предпосылке познания, возвращается, следовательно, в единство теоретической и практической идеи. Воля знает цель как свою, и интеллект понимает мир как действительное понятие. Это подлинная позиция разумного познания. Ничтожное и исчезающее составляют лишь поверхность мира, а не его подлинную сущность. Подлинную сущность мира составляет в себе и для себя сущее понятие, и мир, таким образом, сам есть идея. Неудовлетворенное стремление исчезает, когда мы познаем, что конечная цель мира столь же осуществлена, сколь и вечно осуществляется. Это вообще позиция зрелого мужа, между тем как юношество полагает, что мир весь лежит во зле и нужно прежде всего сделать из него совершенно другой мир. Религиозное сознание, напротив, рассматривает мир как управляемый божественным промыслом и, следовательно, как соответствующий тому, чем он должен быть. Но это соответствие бытия и долженствования не есть, однако, нечто застывшее и неподвижное, ибо благо, конечная цель мира, есть лишь постольку, поскольку оно постоянно порождает само себя, и между духовным и природным миром существует, кроме того, еще и то различие, что последний постоянно лишь возвращается в самое себя, между тем как в первом, безусловно, имеет место также прогресс.

==418

§ 235

Истина блага, таким образом, положена как единство теоретической и практической идеи, единство, означающее, что благо достигнуто в себе и для себя, что объективный мир есть в себе и для себя идея и вместе с тем вечно полагает себя как цель и получает свою действительность благодаря деятельности. Эта жизнь, возвратившаяся к себе из различенности (der Differenz) и конечности познания и ставшая благодаря деятельности понятия тождественной с ним, есть спекулятивная, или абсолютная, идея.

00.htm - glava60

С. Абсолютная идея

§ 236

Идея как единство субъективной и объективной идеи есть понятие идеи, для которого идея как таковая есть предмет, объект, объемлющий собой все определения. Это единство есть, следовательно, абсолютная и полная истина, мыслящая самое себя идея, и именно мыслящая себя в качестве мыслящей, логической идеи.

Прибавление. Абсолютная идея есть прежде всего единство практической и теоретической идеи и, следовательно, вместе с тем единство идеи жизни и идеи познания. В познании перед нами выступала идея в форме различия, и процесс познания, как мы узнали, представляет собой преодоление этого различия и восстановление вышеуказанного единства, которое как таковое и в своей непосредственности есть ближайшим образом идея жизни. Недостаток жизни состоит в том, что она пока есть только в себе сущая идея; познание, напротив, есть столь же односторонне лишь для себя сущая идея. Единство и истина их обоих есть в себе и для себя сущая, следовательно, абсолютная идея. До сих пор мы имели своим предметом идею в ее развитии, в ее прохождении через различные ступени; теперь же идея сама для себя предметна. Это — ^όΤ(3ΐς νοήσεως 72, которое уже Аристотель называл высшей формой идеи.

§ 237

Абсолютная идея есть для себя, потому что в ней нет нп перехода, ни предпосылок и вообще никакой определенности, которые не были бы текучи и прозрачны; она есть чистая форма понятия, которая созерцает свое содержание как самое себя. Она есть свое собственное

==419

содержание, поскольку она есть идеальное (ideelle) различение самой себя от себя, и одно из этих различенных есть тождество с собой, которое, однако, содержит в себе тотальность форм как систему содержательных определений. Это содержание есть система логического. В качестве формы па долю идеи ничего не остается, кроме метода этого содержания — определенного знания о достоинстве (der Währung) ее моментов.

Прибавление. Когда говорят об абсолютной идее, то можно подумать, что здесь наконец мы услышим настоящее объяснение, что здесь будет непременно дано все. Можно, конечно, растекаться в бессодержательных декламациях об абсолютной идее; истинным содержанием идеи является, однако, не что иное, как вся система, развитие которой мы проследили. Можно также сказать, что абсолютная идея есть всеобщее; но она есть всеобщее не как абстрактная форма, которой особенное содержание противостоит как нечто другое, а как абсолютная форма, в которую возвратились все определения, вся полнота положенного ею содержания. Абсолютную идею можно сравнить в этом отношении со стариком, высказывающим то же самое религиозное содержание, что и ребенок, но для первого оно является смыслом всей его жизни. Если даже ребенок и понимает религиозное содержание, оно все же представляет для него нечто такое, вне которого еще простирается вся жизнь и весь мир. То же самое можно сказать о человеческой жизни вообще и о событиях, составляющих ее содержание. Все старания человека направлены к достижению цели, а когда эта цель достигнута, мы удивляемся, не найдя ничего другого, кроме того, что хотели. Но интерес представляет именно все движение в целом. Когда человек проследит свою жизнь, ее последний этап может казаться ему очень ограниченным, но этот конец есть decursus vitae 73, вмещающий в себя все. Точно так же и содержанием абсолютной идеи является все то обширное содержание, которое развернулось перед нашими глазами. Напоследок мы узнаем, что содержание и интерес есть не что иное, как весь путь развития. Далее, философское понимание состоит в том, что все то, что кажется ограниченным, взятое самостоятельно (für sich), получает свою ценность в силу того, что оно принадлежит целому и составляет момент идеи. Так и здесь. Мы узнали содержание и имеем помимо этого знание, что содержание есть живое развитие идеи, и этот

К оглавлению

==420

простой ретроспективный взгляд содержится в форме. Каждая из рассмотренных до сих пор ступеней есть образ (ein Bild) абсолютного, но вначале абсолютное выступает в этих ступенях лишь ограниченным образом, и поэтому оно гонит себя дальше к целому, раскрытие которого есть то, что мы называем методом.

§ 238

Моментами спекулятивного метода являются: а) начало, и это начало есть бытие, или непосредственное; оно непосредственно по той простой причине, что оно есть начало. Но, рассматриваемое со стороны спекулятивной идеи, оно есть ее самоопределение, которое как абсолютная отрицательность или движение понятия производит перводеление (urteilt) и полагает себя как отрицание самого себя. Бытие, которое представляется началу как таковому абстрактным утверждением, есть, таким образом, наоборот, отрицание, положенностъ, опосредствованность вообще и предположенность. Но как отрицание понятия, которое в своем инобытии всецело тождественно с самим собой и есть уверенность в самом себе, оно есть понятие, еще не положенное как понятие, или понятие в себе. Это бытие как еще неопределенное, т. е. лишь в себе, или непосредственно определенное понятие, есть столь же и всеобщее.

Примечание. Начало в смысле непосредственного бытия заимствуется из созерцания и восприятия; это начало аналитического метода конечного познания; в смысле всеобщности это начало есть начало синтетического метода конечного познания. Но так как логическое есть непосредственно столь же всеобщее, сколь и сущее, столь же предположенное понятием, сколь и непосредственное, то его начало есть столь же синтетическое, сколь и аналитическое начало.

Прибавление. Философский метод столь же аналитичен, сколь и синтетичен, но не в смысле только рядоположности или попеременности этих двух моментов конечного познания, а в том смысле, что философский метод содержит их в самом себе как снятые, и соответственно в каждом своем движении он в одно и то же время аналитичен и синтетичен. Философское мышление аналитично, поскольку оно лишь воспринимает свой предмет (идею), предоставляет ему свободу и как бы лишь наблюдает его движение и развитие. Философствование

==421

постольку совершенно пассивно. Но философское мышление точно так же синтетично и обнаруживает себя как деятельность самого понятия. Для этого необходимо усилие, нужно не давать воли собственным затеям и особенным мнениям, которые всегда тут как тут.

§ 239

β) Поступательное движение есть положенное суждение идеи. Непосредственное всеобщее как понятие в себе есть диалектика, состоящая в том, что оно свою непосредственность и всеобщность низводит в самом себе на степень момента. Таким образом, полагается то, что есть отрицательного в начале или первое в его определенности; оно есть 'для единого, есть отношение различенных — момент рефлексии.

Примечание. Это поступательное движение столь же аполитично, сколь и синтетично; аналитично, так как имманентной диалектикой полагается лишь то, что содержится в непосредственном понятии; синтетично, так как в этом понятии это различие еще не было положено.

Прибавление. В поступательном движении идеи начало обнаруживает себя тем, что оно есть в себе, а именно как положенное и опосредствованное, а не как сущее и непосредственное. Лишь для того сознания, которое само непосредственно, природа есть первоначальное и непосредственное, а дух — опосредствованное ею. На деле природа есть положенное духом, и сам дух делает природу своей предпосылкой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: