НЕВРОЗ НАВЯЗЧИВЫХ СОСТОЯНИЙ

(ОБСЕССИВНЫЙ НЕВРОЗ)

Навязчивыми (то есть помимо воли и желания человека) могут быть как определенные мысли, воспоминания, представления, сомнения, так и действия. Это и не удивительно, ибо всему деятельному предшествует мысль, замысел, задумка.

К неврозу навязчивых состояний относят обычно и навязчивые страхи. Если человек испытывает безотчетный страх неведомо чего, то говорят о синдроме страха. Если боится, конкретно, темноты, высоты, острых предметов, замкнутых пространств — тогда определяют подобные навязчивые состояния как фобии, уточняя в названии вид (или направленность) страха. Например, канцерофобия — при боязни заболеть раком, а клаустрофобия — при боязни замкнутых пространств, гипсофобия — при страхе высоты, мизофобия — при страхе загрязнения, пантофобия — при боязни всего окружающего.

Фобии, таким образом, это по сути конкретные страхи, или болезненные опасения каких-то отдельных предметов, явлений или ситуаций, а не безотчетный страх вообще. Иногда страхи появляются только при соответствующей ситуации. Например, страх высоты только при подъеме на высоту, страх мышей — при реальной встрече с мышью (Петр I, например, панически боялся тараканов). Но нередко человек уже при одной лишь мысли о чем-либо уже впадает в страх. Страх присущ природе падшего человека (Св. Иоанн Дамаскин в “Точном изложении православной веры” выделяет 6 видов страха: 1) нерешительность, 2) стыдливость, 3) стыд, 4) изумление, 5) ужас, 6) беспокойство: По св. Исааку Сирину: “Страх есть лишение твердой надежды”.) и глубоко биологичен, ибо человек несет в себе и животное начало. Так вот, это животное начало в нас и боится инстинктивно угрозы извне: темноты, нападений и всякой иной опасности для собственной жизни.

Во многих случаях именно страх выполняет роль своего рода защитного механизма, оберегая нас от всякой опасности, посягающей на наше благополучие. Страшась, человек становится более бдительным, способным предохранить себя от беды, спастись от надвигающейся угрозы. Страх закреплен Творцом в памяти всех предшествующих поколений, как говорят психоаналитики (Карл Юнг), в “коллективном бессознательном”. Итак, страх свойственен каждому человеку в какой-то степени и может исполнять защитную роль, оберегая нашу жизнь от всевозможных опасностей.

Однако невротические страхи тем и характерны, что не обусловлены никакой реальной угрозой или угроза эта иллюзорна и маловероятна. (“Страх причиняет большой вред, — пишет в одном из своих писем (№ 150) оптинский старец Макарий, — тело расслабляется от упадка духа и лишения спокойствия и без болезни болезнь приключается”.) Например, некий человек страдает кардиофобическим неврозом, он боится, что сердце его в один прекрасный момент может остановиться. С одной стороны, теоретически это возможно, ведь бывает же внезапная смерть и у молодых, до того считавшихся здоровыми людьми, без видимой на то причины. Но объективная вероятность такой внезапной остановки сердца именно у этого человека ничтожно мала, а имеет место надуманная, мнимая, нафантазированная опасность для жизни, обусловленная ложными мыслями и необоснованными опасениями.

А вот другой пример: мать, горячо любящая своего малыша, вдруг ловит себя на мысли, что может его задушить. Мысль эта ужасает ее, она не свойственна женщине с позиции ее нравственности, не продиктована никакими реальными внешними обстоятельствами, напротив, абсурдна, лишена всякого здравого смысла. Но словно заноза, проникнув и цепко укоренившись в сознании, начинает причинять боль своей жертве, которой порой и стыдно признаться кому-то в этом.

Навязчивые мысли возникают часто в ответ на поставленный вопрос: “А вдруг?” Далее они автоматизируются, укореняются в сознании и при неоднократных повторениях создают существенные затруднения в жизни. Чем больше борется человек, желая избавиться от этих навязчивых мыслей, тем более они овладевают им.

Важной причиной развития и самого существования невротического страха является развитое чувственное воображение (мимо чего обычно вскользь проходит специальная, посвященная этой тематике литература). Ведь человек, к примеру, не просто боится упасть с высоты, но и соображает в ужасе, что умрет, всячески “распаляет” вымышленную ситуацию, представляя, скажем, свои похороны, себя лежащим в гробу и прочее. Кроме того в подобных состояниях имеет место слабость психической защиты (цензуры) из-за природных особенностей или в результате греховного разрушения. Хорошо известен, например, факт повышенной внушаемости у алкоголиков. Известно, что существенно ослабляют душевную крепость блудные грехи. Сказывается также и отсутствие постоянной внутренней работы по самоконтролю, духовному трезвению и осознанному управлению своими мыслями, (это детально описано в аскетической святоотеческой литературе).

Можно также полагать, с большей или меньшей долей очевидности, что некоторые мысли, всегда кстати почти ощущаемые как чужеродные и даже принужденные, насильственные, действительно имеют чужеродную для человека природу, являясь демоническими (ранее мы уже приводили выдержку из книги епископа Варнавы (Беляева), касающуюся этого вопроса).

По святоотеческому учению, человек часто не способен различать подлинный источник своих мыслей и душа является проницаемой для демонической стихии. Лишь опытные подвижники святости и благочестия, с уже очищенной молитвенным подвигом и постом душой, в состоянии обнаруживать приближение тьмы. Покрытые же греховным мраком души зачастую не ощущают и не видят этого, ибо на темном темное плохо различается.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит о подобных ситуациях следующее:

“Духи злобы с такой хитростью ведут брань против человека, что приносимые ими помыслы и мечтания душе представляются как бы рождающимися в ней самой, а не от чуждого ей злого духа, действующего и вместе старающегося укрыться”.

Святые отцы указывают на то, что за страхом часто кроется тщеславие. В этом плане показателен страх перед публичным выступлением, страх общения. В глубине своей души человек, в этих случаях, боится показаться глупее или менее способнее, менее талантливее, чем он есть (по его представлению) на самом деле. И вот что примечательно. Когда человек осознаёт это обстоятельство, смиряется, позволяет себе ошибку или промах, больше думает не о том как сказать, а что сказать, чтобы прежде всего угодить Богу, — ситуация решительно исправляется. В душе обретаются мир и покой.

И еще очень важный момент, касающийся страха, но не вообще, а страха Божия, являющегося величайшей добродетелью и обязанностью человека. Страх Божий имеет разные значения: это и боязнь (страх) наказания от Бога (низшая степень добродетели) и удивление (трепет, ужас) перед величием событий и благочестивая богоугодная жизнь и, наконец, как высшая степень страха Божия — совершеннейшая чистота и святость жизни. Страх Господень есть истинная премудрость, — говорится в Священном Писании (Иов. 28, 28). “Живя без страха Божиего, нельзя совершать ничего благородного и удивительного”, — писал Вселенский учитель Церкви святой Иоанн Златоуст. Как представляется, именно в страхе Божием кроется величайшая тайна, а если хотите, и ключ к пониманию истинного целительства (Вот как раскрывает истинный смысл страха Божиего св. Климент Александрийский: “Но страх, говорят наши противники, есть смущение, взволнованное состояние души. Так, но не всякое душевное смятение есть страх. Страх перед демонами отличается смятенностью души, потому что демоны сами находятся в постоянном и внешнем и внутреннем волнении. Бог же, напротив, бесстрашен, поэтому и внушаемый Им страх не вносит в души никакой растерянности и расстройства, никакого беспорядка, смуты и замешательства”)* многих неврозов: когда человек имеет в душе страх Божий (то есть Высший, Богом данный) этим великим страхом поглощаются все те мелкие, мирские, часто нелепые по своей сути: страх мышей, тараканов, острых предметов и проч. Как большая волна на море поглощает мелкую рябь, так и истинный страх Божий вбирает в себя невротические страхи —фобии.

Каждой душе человеческой органически не только присущ, но и необходим страх Божий, но этот великий дар просто извращается и подменяется своего рода животной трусостью. Аскетическая литература отмечает, что на ранних этапах духовного подвижничества, страх Божий (у новоначальных) заключается более в боязни нарушить Божественные заповеди, согрешить, сделать что-либо мерзкое, недостойное, оскорбительное в глазах Бога. Второй этап Божиего страха присущ уже более совершенным подвижникам благочестия и заключает в себе страх отпасть от Бога, лишиться Его божественной благодати, святого чистого мира. Ибо это отпадение означает духовную смерть, сообщая душе мрак, тоску, разочарование, чувство бесцельности бытия.

И, наконец, последний аспект, касающийся причин возникновения страха, указание на который находим в Священном Писании: "В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение" (1 Ин. 4, 18). Вот и еще один важный ответ, не рассматриваемый в научной литературе. Оказывается наличие страха в душе и сердце человека означает отсутствие (или недостаток) любви. Задумайтесь над этим поглубже...

Возьмем для примера фактические события недавней войны в Чечне. Матери плененных русских солдат ехали туда, где гремели выстрелы, в разгар боевых действий. Невзирая на угрозу для своей жизни, встречались с чеченскими боевиками, умоляли вернуть своих сыновей. Что двигало этими женщинами, благодаря чему преодолевали они страх смерти? Ответ очевиден: материнская любовь к своим чадам. Итак, любовь изгоняет страх, “в любви нет страха!”...

Теперь поговорим кратко о навязчивых (“компульсивных”) действиях. Характер навязчивых действий может быть очень разнообразным. Нередко они имеют вид какого-то привычного ритуала и подобным же образом повторяются, вопреки логике и необходимости. Например, навязчивое мытье рук, ритуалы при раздевании и одевании, бессмысленные переставления мебели, пересчитывания денег без нужды, постукивания, покачивания или избегания каких-то определенных предметов, повторение, при встрече с кажущимся злом, каких-то определенных слов и действий. Характерным является появление некоторого облегчения после исполнения навязчивого действия. Однако облегчение это временное и вскоре вновь возникает болезненная потребность повторения и все начинается сначала.

Очень важным моментом в понимании природы навязчивых действий является упомянутая выше чужеродность, даже принудительность к свершению чего-либо, помимо разума и воли человека. Вот как пишет на сей счет Епископ Варнава (Беляев) в своем труде “Основы искусства святости” (т. 1): “Откуда же насильственность, если человек всеми силами души отгоняет и не хочет, считает элементом чуждым и болезненным? Ясное дело, от другой духовной сущности, злой и нечистой. Понятна эта нелогичность в мыслях, понятна эта тирания, о которых говорят сами же ученые, понятно это облегчение после совершенного... (то есть диавол отходит, доводя человека до того, до чего ему было надобно), понятно и мучительное раскаивание, ибо совесть все-таки мучит человека”.

В особо тяжелых случаях человек уже не владеет собой и становится своего рода, как теперь говорят, биороботом (вспомните, к примеру, ритуальное убийство трех монахов Оптиной Пустыни, произведенное ] преступником, признавшимся потом, что какая-то чужеродная сила влекла его к этому убийству, и он не мог противостоять ей). О подобной силе, завладевающей волей и сознанием, нередко упоминают и другие преступники. Это впрочем обычно не приводит к устранению их от судебной ответственности под предлогом психического нездоровья, как это было в случае с убийцей монахов. О насильственном “чужеродном” непреодолимом влечении упоминают также больные наркоманией и алкоголизмом. Что за сила стоит за всем этим, думается, понятно...

Какие же рекомендации можно дать по преодолению невроза навязчивых состояний? Их может быть множество. Цель их — стяжание Благодати Божией. Больным (и не только им) будут душеполезны и спасительны:

1. Пост и молитва. Сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17, 21). Участие в Таинствах Церкви и как можно более частые исповеди у духовника. Прибегать к Святым Таинствам надлежит с сокрушением сердечным, глубокой верой и упованием на милость Божию.

2. Посещения святых мест, православных обителей, славящихся традициями экзорцизма. В Воронежской Епархии, например, это Задонский мужской Богородицкии монастырь, где покоятся чудотворные мощи Святителя Тихона Задонского. Надо сказать и в наше время, по словам насельников этой святой обители, немало страждущих получают помощь и исцеление по молитвам Угодника Божия.

3. Регулярное употребление Богоявленской воды с просфорой, частичкой артоса, окропление святой водой жилища, самого больного, его личных вещей...

4. Развивать в себе кротость и смирение.

5. Чтение Священного Писания (особенно Евангелия) и святоотеческой литературы, с последующим переосмыслением прочитанного.

6. Заучивание на память и чтение отдельных псалмов и молитв (по благословению духовника).

7. Поминовение на Божественной Литургии, молебнах.

8. Необходимо вырабатывать неусыпное (внимание по отношению к самому себе. Святой Игнатий (Брянчанинов) писал: “Душа всех упражнений о Господе — внимание. Без внимания эти упражнения бесплодны, мертвы” (т. 1. Стр. 296).

9. Самопознание. Духовное совершенствование. Укрепление веры.

10 Частые сообщения с благочестивыми православными христианами (или идущими в этом направлении). И, конечно же, исправление себя, например, отказ от курения, чревоугодия, освобождения от теленаркомании, политических и иных пристрастий и прочее.

ИСТЕРИЯ

Название этого невроза происходит от греческого слова “матка”. В глубокой древности считали, что истерией страдают только женщины. Об истерии писали еще знаменитые врачи древности: Гиппократ (I в. до Р. X.), Ибн-Сина (Х—ХI вв.) и другие. В более поздние времена ею занимались такие крупные ученые как Жан Шарко (1825-1893), Пьер Жане (1859-1947) и, наконец, отец “сексуального материализма” Зигмунд Фрейд (1856-1959).

Начиная с конца XIX века атеистически ориентированные ученые попытались доказать, что никакой одержимости и беснования в природе не существует, а все это лишь проявления истерии. Подобного взгляда в России придерживался, к сожалению, и В.М.Бехтерев (1857-1927). В одной из своих научных работ он даже пытался утверждать (о ужас!), что все евангельские чудеса Спасителя, касающиеся исцелений и воскрешении из мертвых, объясняются истерическими страданиями поверивших во Христа людей. В. М. Бехтерев был крупным русским ученым, занимался психиатрией, неврологией, психологией, однако свои исследования строил, исходя из сугубо материалистических позиций, что не могло не отразиться на его научных изысканиях.

К сожалению, и в наши дни официальная медицина не отличает душевные недуги от духовных (на радость всему демоническому миру) и многих бесноватых людей пытается лечить то инсулином, то гипнозом, то химическими препаратами, а в последнее время еще и оккультными методами (медитация, метод Станислава Грофа и прочее).

Утверждают, что мы живем сейчас в просвещенное время. Однако, как можно объяснить одной истерией, что человек и в наши дни не переносит ничего церковного (икон, каждения, колокольного звона, православных песнопений)? Что за странная такая аллергия обуревает таких людей в храмах, когда начинает ломать все тело, помимо воли “крутит какая-то сила”, нередко человек неожиданно для себя начинает извергать вопли, ругательства, богохульные слова.

Даже дети порой обретают необычайно большую силу, употребляя ее против священных предметов, так что иногда пятеро-шестеро взрослых с трудом могут совладать с младенцем или с хрупкой с виду женщиной... Какая ненависть заставляла в годы октябрьской революции разрушать великолепные храмы (построенные, кстати, нередко, на народные деньги), поганить их, устраивать невиданный разврат (о котором стыдно говорить даже в общих чертах), нечистоты, отдавать храмы под конюшни? Или как объяснить довольно странную реакцию некоторых страждущих на приём внутрь Богоявленской воды, не знавших, что они пьют? А о таких случаях приходилось слышать неоднократно.

Об одержимости дьяволом и бесноватости вновь заговорили в последние годы во всем мире. Запад быстро отреагировал на это массовым тиражированием книг, фильмов, спектаклей по демонологической тематике. И вот уже на экранах: “Изгоняющий диавола” и другие “киношедевры”, где зерна истины утопают в море лжи и безудержной фантазии авторов.

Но вернемся ближе к самой истерии, занимающей совершенно особое место среди неврозов. Духовная оценка этого психопатологического состояния может быть представлена как выставление себя напоказ. У истерических личностей нетрудно заметить эмоциональную неустойчивость, проявляющуюся бурными и яркими сменами настроения. Речь этих людей очень образная, характерны частые преувеличения реальных фактов. Мимика выразительна, порой театральна. В поведении сквозит позерство, самолюбование. Истерик жаждет внимания к своей персоне и тяжко переживает его отсутствие.

Стоит заметить, что для истерических личностей характерна внушаемость. При истерии также имеет место механизм “бегства в болезнь”. У истеричных людей в периоды наибольших жизненных осложнений, в моменты принятия ответственных решений возникают своеобразные реакции, выражающиеся в судорожных припадках, параличах, болевых ощущениях и др. В прошлом у истериков наблюдалась, так называемая, “истерическая дуга”. В настоящее время, многие психиатры указывают на то, что истерические реакции теперь редко проявляются брутальными (явными и грубыми) проявлениями, они все чаще обнаруживаются в более утонченном и дифференцированном виде.

Каковы же основные черты (признаки) этого страдания? Это прежде всего:

1. Легкая переменчивость настроения.

2. Желание жить по-особому, не как все.

3. Чрезвычайно выраженный эгоизм в сочетании с какой-то удивительной детской наивностью (инфантилизмом, как говорят ученые).

4. Лживость, актерство, плаксивость, стремление быть в центре внимания (эгоцентризм), желание казаться чем-то большим, чем есть в действительности и другие признаки.

Больные истерией нередко жалуются на ощущение “комка” в горле, нарушение сна, всевозможные спазмы, самые разнообразные боли, чем нередко вводят в заблуждение даже опытных врачей. Всех проявлений и не перечесть. Они существенно меняются под влиянием моды и духа времени. Например, в старое время было весьма распространено явление, когда барышни падали в обморок (при малейших волнениях, от избытка чувств и прочее). Сейчас редко увидишь подобное.

Французский врач Жан Шарко, прославившийся своими исследовательскими работами в области неврозов, называл истерию “великой симулянткой” из-за исключительной способности к актерскому воспроизведению почти любого заболевания. Надо отметить, что существует и бытовое (немедицинское) представление об истерии и истериках. В данном случае имеют ввиду обычно насдержанных, конфликтных людей, которые закатывают сцены (истерики), плачут, ругаются, кричат. С медицинских же позиций, подобные явления вовсе не обязательно говорят об истерии, но могут быть присущи и всякому человеку, например, при потере самоконтроля или вследствие распущенности.

Что же скрывается за истерическим неврозом в своей основе? Безусловно, серьезное нездоровье души. По словам священника А. Ельчанинова, “истерия есть разложение личности, и оно освобождает огромные, пагубные своей разрушительной силой количества энергии, как в распадающемся атоме”.

С позиции святоотеческого учения здесь можно усмотреть проявления таких греховных страстей, как гордыня и тщеславие в сочетании с чувственной эмоциональностью и болезненно усиленным воображением. Истерия и беснование не одно и то же, однако, безусловно, при истерии почва для бесов подготовлена как нельзя лучше, ибо диавол — “отец лжи”, а все истеричные — лживы; диавол, по словам святых отцов — “живописец” и “обезьяна”, а подражательность, актерство и болезненное художественное воображение так характерны при истерии. Падение диавола произошло из-за тщеславия и гордыни, и здесь сходство налицо...

При истерии, как уже подчеркивалось выше, происходит болезненное расщепление (диссоциация) душевных сил, при этом теряется не только их гармония, но и начинают страдать мышление, чувства и воля. Мышление уклоняется в сторону мнимого заболевания, чувства либо резко угнетаются (до полной анестезии), либо, напротив, усиливаются (один пациент жаловался, на то, что “кот топает”), воля ослабевает и человек самостоятельно никак не может “взять себя в руки”. Ввиду большой распространенности истерии в актерской среде нашего времени, почти все театральные постановки и кинофильмы буквально нафаршированы истерическими сценами. Вот уж где, поистине, разгул страстей!

В одном из газетных интервью известный русский актер Проховщиков заметил, что все, что создается ныне актерами, больше напоминает жизнь психически больных людей. Очень отрицательно отзываются и о самом искусстве лицедейства актрисы Е. Васильева и Л. Стриженова, считая сцену местом для растления души.( * “Наш современник”, № 9, 1994 г) Думается, что театр во все времена был тем искусственным миром падшего человеческого разума, где истерия находила свое место и предназначение во всей полноте, ибо могла как нигде лучше реализовать тут греховные страсти аномальной больной души!

Истерические больные обладают часто тончайшей интуицией, они также чрезвычайно хитры, изворотливы, настойчивы в достижении своих целей. Они же, в основном, являются главными поставщиками всевозможных медиумов, гадалок, предсказателей, а также основателей новых сект и соблазнительных учений. (По крайней мере автобиографический материал из жизни основательницы теософии Елены Блаватской или американки Мэри Секкер Эдди, основавшей христианскую секту сайентистов, явно говорят об этом). Огромное количество современных больных, переполняющих наши поликлиники составляют именно больные истерией. Эти же больные чаще всего проходят у врачей как страждущие дистонией, остеохондрозом, энцефалопатией и иными болезнями и синдромами (согласно моде и духу времени). При этом нередко получают группы инвалидности, а с ними и желаемые льготы...

Издавна замечена взаимосвязь истерии с эротическими чувствами. С позиции Православного учения здесь можно говорить еще об одной страсти — блудной. Многие исследователи подчеркивают также, что при истерии происходит “желательное бегство в болезнь”, то есть своего рода симулянтство (правда, как считают ученые, часто на неосознанном — подсознательном уровне). То есть болезнь здесь является своего рода защитой от тех или иных жизненных трудностей или способом ухода от конфликтной ситуации.

Как же лечить истерию? Единственно правильный путь лежит через истинную веру, покаяние и исправление своей жизни согласно Евангельским заповедям, наиболее полно раскрытым в святоотеческом учении. Больной должен обязательно осознать и сам отказаться от всего лживого, нарочитого, театрального, от всякого притворства, преувеличения, неискренности (то есть всего греховного, даже в мелочах). Неоценимую помощь здесь оказывает святоотеческая литература, в которой мир подвижников святости совершенно лишен истерических пороков и служит идеальным образцом для подражания в постижении истинного предназначения человека; где познается величие нравственной красоты, терпение и стойкость при встрече с трудностями.

Иными словами, в первую очередь, истерическим больным необходимо приобщиться к духовной жизни со всеми ее высокими требованиями к себе.

Кроме того, в лечении истерии будут пригодны и некоторые лекарственные средства, полезен физический труд и общение с благочестивыми людьми, а также те рекомендации, которые давались при лечении других неврозов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: